Раздел III. КРИЗИС ЛИДЕРСТВА. КОНФРОНТАЦИОННАЯ CТАБИЛЬНОСТЬ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ (1970-1991 гг.)

Глава 7. РЕАКЦИЯ МАЛЫХ И СРЕДНИХ СТРАН НА ОСЛАБЛЕНИЕ АКТИВНОСТИ СССР И США

1. Лидерские устремления в Индокитае и их трансформация

Укрепление региональных позиций коммунистического Вьетнама

      Доктрина Р.Никсона означала повышение барьера вовлеченности США в азиатские конфликты и отказ Вашингтона от роли гаранта выживаемости местных некоммунистических правительств, если последние не способны самостоятельно эффективно противостоять угрозам местного значения - партизанским действиям, сепаратистским устремлениям, межклановым спорам или пограничным конфликтам. По сравнению с годами Д.Эйзенхауэра, новое поколение американских лидеров продемонстрировало возросшую избирательность в том, что касалось увязки нестабильности на мировой периферии с основополагающими устремлениями США. Применительно к Восточной Азии это означало, по замечанию Р.Клофа, что «существовавшие военные обязательства США в регионе следовало понимать, как если бы они предусматривали возможное вооруженное вмешательство США только в случае нападения со стороны Китая (или СССР - что, по-видимому, было еще менее вероятно)»¹. Иными словами, задачи Вашингтона сузились - вместо силового противостояния всем коммунистическим странам и движениям в регионе США ограничили себя сдерживанием только двух наиболее сильных держав.

      В начале 70-х годов ни СССР, ни Китай не проявляли признаков стремления к гегемонии. Обе державы конкурировали за право помочь Соединенным Штатам прийти к компромиссу с Вьетнамом. Но в той мере, как недоверие ДРВ к КНР было выше и Ханой был отзывчивее к рекомендациям Москвы, советско-американское взаимодействие по вьетнамскому вопросу было успешнее. СССР оказывал давление на ДРВ с целью умерить ее требования и ускорить разрешение конфликта на условиях, которые, с одной стороны, гарантировали бы победу Вьетнама, а с другой, позволили бы США найти «достойный» выход из войны. Однако в целом пацифистские настроения в США были настолько сильны, что создавалось впечатление, будто «даже если бы Вьетнам подчинил себе весь Индокитай, это не оправдало бы повторного ввода американских войск в регион»².

      Главным препятствием для прекращения войны был вопрос о выживаемости южновьетнамского правительства, которое по-прежнему держалось исключительно благодаря военной и финансовой поддержке Вашингтона и было не способно обрести поддержку внутри южновьетнамского общества. В таких условиях для США были неприемлемы проведение свободных выборов в Южном Вьетнаме и создание коалиционного правительства представителей южновьетнамских коммунистов и прежнего режима. Речь могла идти о затягивании сроков вывода американских войск с тем, чтобы через расширение помощи Сайгону дать ему последний шанс укрепиться. Одновременно, американская дипломатия стала увязывать вопрос о вьетнамском урегулировании с переговорами по ОСВ, пытаясь побудить Москву более энергично воздействовать на Вьетнам³.

      Не ограничиваясь этим, администрация Р.Никсона попыталась активизировать свои действия в пограничной с Вьетнамом Камбодже. Руководивший этой страной Народом Сианук в 60-х годах осторожно лавировал между всеми сторонами вьетнамского конфликта. Тяготея к нейтрализму, камбоджийское правительство категорически отвергало идею принятия военных гарантий СЕАТО или заключения двусторонних соглашений о военном сотрудничестве с какой-либо из великих держав. Н.Сианук воздерживался от преследования камбоджийских коммунистов, именовавшихся «красными кхмерами». В то же время, испытывая опасения в отношении обоих вьетнамских режимов и, особенно, учитывая военную мощь коммунистических формирований, которые, как был уверен Н.Сианук, в конце концов победят на юге Вьетнама так же, как они победили на севере, он стремился сохранять конструктивные отношения с Вашингтоном и принимал американскую экономическую помощь. Однако эта помощь только подрывала позиции Н.Сианука в камбоджийской элите, так как усиливала в ней проамериканские настроения, а США довольно скептически относились к проводимой Н.Сиануком политике лавирования.

      Расширение американского участия во вьетнамском конфликте в 1964 г. было воспринято камбоджийским правительством негативно. Камбоджа отказалась принимать американскую помощь и выслала из страны граждан США. Более того, в 1966 г. камбоджийское правительство разрешило сухопутный транзит по своей территории китайской помощи Вьетнаму, которая поступала в один из портов (Сиануксвилль) на юге страны. Отношения Н.Сианука с КНР оставались приязненными недолго, так как китайская сторона попыталась активизировать свою поддержку «красным кхмерам», что также создавало проблемы для не очень устойчивого режима Н.Сианука. Поэтому в 1967 г. он счел за благо нормализовать отношения с Вашингтоном, следствием чего стало возобновление американской помощи.

      Со своей стороны, возобновив поддержку Камбоджи, США рассчитывали на стратегические выигрыши. Дело было в том, что вьетнамские коммунисты беспрепятственно использовали камбоджийскую территорию в военных целях. В пределах границ Камбоджи были созданы базы и командные пункты вьетнамских комформирований, на камбоджийскую территорию они отступали, теснимые американскими силами. Правительство Н.Сианука не решалось вступать в конфликт c вьетнамскими коммунистами и терпело их деятельность в своей стране.

      Поэтому Соединенные Штаты могли чувствовать себя удовлетворенными, когда в марте 1970 г. Национальная ассамблея Камбоджи во время отсутствия принца Н.Сианука в стране объявила его низложенным. Власть перешла к правительству генерала Лон Нола, сразу же оказавшемуся во враждебных отношениях одновременно с ДРВ и Китаем. Новый режим немедленно принял меры к закрытию границы Камбоджи с Вьетнамом и прекращению китайского транзита через камбоджийскую территорию. Правительство Лон Нола также предложило Ханою обсудить вопрос об эвакуации из страны коммунистических формирований. Однако в стране в результате только стали происходить вооруженные стычки вьетнамских и камбоджийских сил. СССР признал новое правительство, хотя неофициально продолжал поддерживать оказавшегося в изгнании в Пекине Н.Сианука⁴. Между тем, последний в мае 1970 г. образовал в изгнании «правительство национального единства», включив в его состав по настоянию Китая «красных кхмеров».

      15 июля 1971 г. стало известно о поездке Г.Киссинджера в Пекин. В ходе переговоров в КНР американская сторона передала для руководства ДРВ план мирного урегулирования, предусматривавший вывод американских войск из Вьетнама, прекращение огня и соглашение по типу Женевского 1954 г. Но эта инициатива была отклонена Ханоем, как и посредничество китайской стороны. Когда вслед за тем было объявлено о намеченной на начало 1972 г. поездке Р.Никсона в Китай, ориентация ДРВ на сотрудничество с Москвой стала еще определеннее, а отношения с Пекином - более холодными. В октябре 1971 г. в Ханое побывал председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В.Подгорный, заверивший в намерении СССР продолжать помощь Вьетнаму.

      Не без этой помощи северовьетнамское руководство подготовило наступление на южновьетнамские позиции в марте 1972 г., в ходе которого выявилась деморализованность правительственных войск, в ряде случаев покидавших свои позиции. В ответ США приступили к минированию северовьетнамских портов и развернули кампанию интенсивных бомбардировок ДРВ. СССР и КНР, продолжая оказывать поддержку Вьетнаму, воздерживались от резких шагов в отношении Соединенных Штатов - в Пекине были поглощены обсуждением перспектив, открывшихся после американо-китайской встречи на высшем уровне, а в Москве шла подготовка назначенного на июнь 1972 г. визита Р.Никсона в СССР⁵. Сдержанность обеих держав убедила президента США в возможности принять Парижские соглашения, так как «и Советский Союз, и Китай смогут и захотят подкрепить их выполнение посредством резкого свертывания военной помощи Ханою»⁶. 27 января 1973 г. соглашения были подписаны.

      США обязывались вывести свои войска из Вьетнама, но северовьетнамским войскам было разрешено оставаться на территории Южного Вьетнама. Хотя правительство в Сайгоне сохранило за собой власть, одновременно в качестве правительства было признано и «временное революционное правительство Республики Южный Вьетнам». К марту 1973 г. американские войска покинули вьетнамскую территорию. Вслед за тем СССР и КНР существенно сократили свою помощь Вьетнаму: в 1973 г. - вдвое по сравнению с 1972 г., в 1974 г. - на одну треть по сравнению с 1973 г.⁷

      Между тем, в конце 1973 г. в Южном Вьетнаме после месяцев безуспешных переговоров об урегулировании возобновились военные действия между правительством и коммунистами. Хотя перевес в технике и вооружениях был на стороне Сайгона, режим терял последнюю социальную опору в обществе. Не только буддисты требовали коалиции с коммунистами, но и католики, традиционная опора правительства, развернули антиправительственную кампанию, обвиняя его коррупции. Резко ухудшилось и экономическое положение в стране вследствие прекращения американской помощи и вывода американских войск, вызвавшего вспышку безработицы.

      Одновременно, в ноябре 1973 г. американский конгресс лишил администрацию права принимать военные решения по вьетнамскому вопросу, постановив, что президент обязан в течении 48 часов информировать конгресс о любом решении разместить американские вооруженные силы за рубежом и вернуть их обратно, если конгресс его не санкционирует. В апреле 1974 г. президент Р.Никсон был вынужден вообще оставить свой пост вследствие политического скандала «Уотергейт». Его преемнику, Джеральду Форду, также не удалось убедить конгресс увеличить средства на поддержку южновьетнамского правительства. 1 мая 1975 г. Сайгон был взят объединенными силами вьетнамских коммунистов. За две недели до этого, 17 апреля 1975 г., прокитайские силы в Камбодже свергли правительство Лон Нола.

      Падение Южного Вьетнама и установление коммунистического режима в Камбодже нарушили неустойчивое равновесие сил в коалиционном правительстве Лаоса. В мае 1975 г. в столице состоялись массовые выступления против консервативных фракций в правительстве. Под давлением Патет Лао министры-консерваторы были выведены из кабинета, власть перешла к провьетнамским силам.

Дестабилизация региональной ситуации вследствие трений между СРВ и Китаем

      В середине 70-х годов китайское руководство было обеспокоено способностью США быть серьезным партнером КНР в восточно-азиатских делах. Тем более настороженным было отношение Пекина к идее «коллективной безопасности» в Азии, попытки реализации которой могли быть интерпретированы как стремление СССР заполнить вакуум после ухода США из региона. На этом фоне подозрения Китая вызывали и действия Вьетнама, явно ориентировавшегося на Москву. Ханой, со своей стороны, испытывал растущее недоверие к Пекину, особенно после того, как в 1974 г. китайские войска, пользуясь слабостью южновьетнамских сил, захватили несколько островов архипелага Спратли, которые считались вьетнамской территорией и в Ханое, и в Сайгоне. Пытаясь исключить возможность захвата Китаем других островов этой группы, войска ДРВ в апреле 1975 г., в свою очередь, оккупировали наиболее значительные из оставшихся.

      Особенно болезненной проблемой китайско-вьетнамских отношений была ситуация в Камбодже. Вьетнамское руководство, следуя старой идее Хо Ши Мина относительно объединения трех стран Индокитая в единую коммунистическую федерацию, рассчитывало превратить Лаос и Камбоджу в своих младших партнеров. Но если с лаосским руководством, давно находившемся под вьетнамским влиянием, проблем не возникало, то новое камбоджийское правительство настороженно восприняло предложения Ханоя об объединении вьетнамских и камбоджийских вооруженных сил и о проведении общей внешней и экономической политики. Позицию «красных кхмеров» поддерживали в Пекине. Предвидя возможность нарастания трений с КНР, вьетнамское руководство попыталось их предупредить. В сентябре 1975 г. генеральный секретарь ПТВ Ле Зуан отправился в Пекин с официальным визитом, в ходе которого встречался с Мао Цзэдуном. Но переговоры завершились неудачно. Вьетнам отказался поддержать предложенный китайской стороной тезис об осуждении гегемонизма и не согласился с данной Китаем оценкой последствий «ухода» США из ЮВА.

      Тем более резким контрастом выглядела поездка Ле Зуана в Москву в октябре того же года. Вьетнамская сторона, помимо прочего, полностью поддержала Хельсинкский акт и в целом политику разрядки (долгое время осуждавшуюся Ханоем, так же, как и Пекином, как заговор с целью расколоть социалистический мир и ослабить национально-освободительное движение). Москва со своей стороны обещала увеличить помощь Вьетнаму в 1976-1980 гг.

      В Китае на советско-вьетнамскую солидарность реагировали заявлением в ноябре 1975 г. о претензиях на весь архипелаг Спратли. В ответ вьетнамская сторона немедленно опубликовала карту, на которой о-ва Спратли и Парасельские были обозначены как часть вьетнамской территории⁸.

      Однако главным источником трений была Камбоджа. Поскольку Китай с момента переворота 1970 г. в Камбодже активно поддерживал союз Н.Сианука с «красными кхмерами», а Советский Союз, признав Лон Нола, ограничивался выражением формальной солидарности с камбоджийским правительством в изгнании, влияние КНР на оппозиционные Лон Нолу силы было преобладающим. Не удивительно, что после прихода к власти в 1975 г. камбоджийские коммунисты не только сохранили ориентацию на Пекин, но и выслали из столицы персонал советского посольства наряду с дипломатами других стран, поддерживавших отношения с прежним режимом. Камбоджа присоединилась к Китаю в осуждении гегемонизма и стала получать от него военную помощь - КНР была единственной страной, от которой новое руководство соглашалось принимать ее, поскольку его принципиальной установкой была опора на собственные силы.

      Отношения между Вьетнамом и Камбоджей складывались не благоприятно в той мере, как камбоджийское руководство отвергало сближение с СРВ на вьетнамских условиях. Ситуация осложнялась территориальными спорами, связанными с тем, что административные границы, установленные в 1939 г. в пору Французского Индокитая, не отражали естественный рельеф на месте. Имелись и исторические наслоения: камбоджийские претензии на Кохинхину, которая когда-то была частью Камбоджи, вьетнамские устремления к растворению относительно малочисленного камбоджийского этноса в составе 50-миллионного населения Вьетнама. Ко всему добавлялись недавние воспоминания о женевских соглашениях 1954 г., когда Вьетнам согласился с роспуском вооруженных формирований камбоджийских коммунистов и установлением в Камбодже власти Н.Сианука, в первые же годы правления которого (1954-1959 гг.) около 90% камбоджийских коммунистов было просто истреблено⁹.

      Пограничные стычки, возникавшие между камбоджийскими и вьетнамскими силами с 1974 г., к 1977 г. стали перерастать в столкновения с участием тяжелой техники, а в декабре 1977 г. между двумя странами были разорваны дипотношения. Конфликты продолжались, угрожая перерасти в полномасштабную войну. При этом в восточных районах Камбоджи оставались вьетнамские войска. Несмотря на попытки КНР побудить Вьетнам и Камбоджу к переговорам в 1977 г., обе стороны занимали жесткую позицию. Ханой настаивал на установлении «особых» отношений между тремя индокитайскими странами, а Пномпень категорически требовал вывода вьетнамских войск со своей территории и политического признания его независимой внешней политики как предварительных условий нормализации отношений с СРВ.

      В 1978 г. напряженность выросла ввиду того, что ССCР стал увеличивать поставки военной техники Вьетнаму, а КНР - Камбодже. В июле 1978 г. СРВ была принята в СЭВ. Возможно, что если бы Москве удалось установить более конструктивные отношений с КНР и США в восточно-азиатских делах, она не стала бы так активно поддерживать устремления Вьетнама и конфликт удалось бы сдержать. Но в ноябре 1978 г. был заключен советско-вьетнамский договор о мире и дружбе, который зафиксировал готовность СССР оказывать поддержку Вьетнаму на долгосрочной основе. Это снова вызвало подозрения КНР, к чему добавилась проблема этнических китайцев (около 1 млн.), изгнанных из СРВ под предлогом начатой в 1978 г. кампании борьбы с капиталистическими элементами (торговцами, мелкими предпринимателями), основная часть которых принадлежала к китайскому меньшинству.

      В декабре 1978 г. Вьетнам объявил о создании «единого фронта национального спасения» в тех районах Камбоджи, где находились вьетнамские войска. В течение двух недель Пномпень был взят - фактически вьетнамскими вооруженными силами при участии находившихся во Вьетнаме камбоджийских эмигрантов, и в Камбодже была установлена власть провьетнамского правительства. Вторжение СРВ было воспринято в Пекине не просто как попытка ликвидировать основу китайского влияния в ЮВА, но и как шаг к формированию под руководством Вьетнама нового блока, ориентированного на СССР. Сходным образом интерпретировали события и в Вашингтоне. Поэтому в ходе визита Дэн Сяопина в США в январе 1979 г. ему было не трудно обнаружить свидетельства сходства взглядов КНР и США на ситуацию.

      Другое дело - насколько далеко могли пойти США в поддержке подготовленной Китаем акции против СРВ, чтобы это не нанесло ущерба престижу США и не спровоцировало слишком бурную реакцию СССР. Отсутствие архивных материалов не позволяет судить о том, что говорилось на китайско-американских переговорах. Если полагаться на сообщения одного из их участников, бывшего помощника президента по национальной безопасности З.Бжезинского, то США дали понять Китаю, что военная акция против Вьетнама не нанесет вреда американо-китайским отношениям, если она будет носить оборонительный характер¹⁰. Но осталось не выясненным, что именно каждая из сторон понимала под такой акцией.

      Эта неопределенность, по-видимому, и позволила США в ходе одномесячной китайско-вьетнамской войны (17 февраля - 17 марта 1979 г.) уклониться от поддержки действий КНР и выступить формально с нейтральных позиций: американская администрация потребовала немедленного вывода вьетнамских войск из Камбоджи и китайских войск - из Вьетнама. В интерпретации дальнейших событий в литературе нет единой позиции. Ряд американских авторов полагает, что по сути дела Соединенные Штаты поддержали Китай, послав некое молчаливое упреждение Советскому Союзу против нападения на КНР с севера (Мин Чен). Другие исследователи указывают, что Вашингтон отмежевался от авантюристической линии Китая, поскольку КНР не удалось представить свое вторжение на вьетнамскую территорию в качестве оборонительного мероприятия.

      Думается, стоит обратить внимание на вопрос о готовности Советского Союза оказать силовую поддержку СРВ в случае ее конфликта с Китаем. Советско-вьетнамский договор 1978 г. был подписан в условиях, когда возможность войны СРВ и КНР была уже очевидна. Но этот договор отличался от стандартных союзных договоров о взаимопомощи, имевшихся у СССР с социалистическими странами, включая сам Китай. Советско-вьетнамский договор был прежде всего консультативным пактом на случай агрессии и не обязывал СССР защищать Вьетнам от нападения, в то время как советско-монгольский или советско-северокорейский договоры, например, обязывали Советский Союз защищать МНР и КНДР.

      Стандартное для западных работ игнорирование этого юридического нюанса является отчасти нарочитым преувеличением реальности советской угрозы для Китая и, соответственно, подчеркиванием важности умеряющий ее роли США; отчасти непониманием советской традиции союзничества, для которой четко зафиксированные нормы имеют более важное значение, чем, например, для США, многие годы вообще избегавших каких бы то ни было фиксированных зарубежных военных обязательств, а затем - принимавших их в наименее ясной и обязывающей форме. Иначе говоря, с точки зрения советской иерархии стратегических обязательств, договор с Вьетнамом в том виде, как он был подписан, был второстепенным, тогда как первостепенными считались договоры со странами ОВД, МНР и КНДР. Но, с точки зрения американских военных обязательств в Восточной Азии, он мог казаться равнозначным американским договорам с Японией, Филиппинами или странами АНЗЮС. Это неточное понимание смысла договора влекло за собой и вольную его интерпретацию с типичной для таковой переоценкой готовности Москвы позволить вовлечь себя в китайско-вьетнамский конфликт.

      Уместно было бы подчеркнуть, что СССР, исключив прямое обязательство оказать помощь Вьетнаму, резко снизил стратегическое значение договора, фактически направил США и Китаю сигнал, говорящий о незаинтересованности Москвы в разрастании напряженности в ЮВА, но одновременно и о неприемлемости для СССР превращения Индокитая в сферу китайского влияния. Столь же обоснованно можно предположить, что, сознательно снижая уровень советско-вьетнамского сотрудничества, Советский Союз косвенно обнаруживал свое настороженное отношение к попытке СРВ прорваться в число региональных лидеров, осложнив тем самым и без того непростую конфигурацию восточно-азиатской структуры.

      Как представляется, китайское руководство, лучше американского понимавшее логику коммунистической политики, уловило этот сигнал, правильно интерпретировало его, но тем не менее, сознательно обыграло антисоветские настроения З.Бжезинского и с его помощью в период, предшествовавший войне с Вьетнамом, навязало президенту Дж.Картеру гипертрофированное представление о стратегической опасности советско-вьетнамского сотрудничества как для самих США, так и для безопасности КНР.

      Явный наступательный характер китайской акции вынудил администрацию США поставить действия СРВ в Камбодже и КНР - во Вьетнаме в один ряд. Вашингтон отстранился от межкоммунистических конфликтов, обозначив свою противоположность всем тоталитарным странам одновременно. Хотя в последующие полтора - два года американская сторона оказывала военную помощь Китаю, отчетливые расхождения между Вашингтоном и Пекином в ходе китайско-вьетнамской войны были символом объективной ограниченности американо-китайского стратегического сотрудничества.

      Китайская акция вряд ли достигла своей цели в том смысле, что СРВ сохранила доминирующие позиции в Индокитае и фактически превратила Лаос и Камбоджу в зону своего военно-политического контроля. Вместе с тем, не столько сам конфликт с Пекином, сколько поведение США и СССР во время его развития показали, что ни одна из великих держав не хочет превращения Вьетнама в региональный центр силы, который рано или поздно стал бы тяготеть к проведению лидерской политики. Одновременно вьетнамское руководство имело возможность еще раз осознать свою экономическую истощенность и неподготовленность к проведению лидерской политики в ее экспансионистском варианте без внешней поддержки.

      Вьетнамское доминирование и присутствие войск СРВ не обеспечило стабилизации ситуации в Камбодже. Районы вдоль границы с Таиландом не контролировались провьетнамским камбоджийским правительством, оставаясь в руках «красных кхмеров», получивших возможность создавать базы на территории Таиланда и помощь из КНР. Таиланд и Китай активно сотрудничали в организации антиправительственных сил в Камбодже, хотя большая часть малых и средних стран Восточной Азии, осуждая политику Вьетнама в камбоджийском вопросе, одновременно была резко негативно настроена по отношению к «красным кхмерам», на которых лежала ответственность за несколько миллионов жертв левацкого коммунистического террора против «капиталистических элементов» в Камбодже в годы их пребывания у власти в 1975-1978 гг.

      Помимо ультралевых «красных кхмеров» с территории Таиланда с 1981 г. действовали вооруженные силы правой группировки Фронта национального освобождения кхмерского народа во главе с Сон Санном, в состав которого входили некоторые сторонники свергнутого в 1970 г. режима Лон Нола. Наконец, особую группу камбоджийского сопротивления представлял сам Н.Сианук, который, однако, был занят политическим маневрированием, а не боевыми действиями против правительства в Пномпене. Опираясь на поддержку стран АСЕАН, в июне 1982 г. он сумел создать в Куала-Лумпуре коалиционное правительство Демократической Кампучии под своим руководством и при участии представителей групп Сон Санна и «красных кхмеров». С этого времени антиправительственная борьба в Камбодже велась под эгидой этой коалиции, которая пользовалась военной, политической и иной поддержкой КНР, Таиланда и США¹¹.

<<назад | далее>>

1. Лидерские устремления в Индокитае и их трансформация
2. Феномен «регионализма» и отношение малых стран к политике сверхдержав