Содержание табл. 1.1 нуждается, бесспорно, в некоторых комментариях. Из двух групп критериев, использованных при ее пояснении, одна, а именно «характер деятельности», представляется достаточно очевидной в силу вышесказанного (формула: m → ε → I → O). Что касается второй группы, то тут без развернутых пояснений обойтись нельзя. По самой своей природе социальная деятельность призвана удовлетворять определенные потребности общества, что предопределяет ее «направленность». В самом общем виде социальные потребности могут быть подразделены на те, которые поддерживают обеспечивают самосохранение общества (его стабильность и устойчивость), и на те, которые обеспечивают эволюцию (функционирование и развитие9). Понятия «стабильность» и «устойчивость» нуждаются в уточнении. Под «стабильностью» принято понимать способность социальной системы подавлять возникающие внутри нее деструктивные воздействия, т. е. антиобщественную (криминальную) и антигосударственную деятельность11. Под «устойчивостью» - ее способность преодолевать внешние деструктивные воздействия, т. е. противостоять внешним угрозам. В переводе на профессиональный политический лексикон это означает обеспечение безопасности. Если применительно к правоохранительной и военной деятельности данная их направленность в доказательствах не нуждается, то в отношении идеологии дело обстоит несколько сложнее. В принципе идеологическая деятельность (как в светской, так и в религиозной форме) направлена на формирование и сохранение в общественном сознании определенного эпоса, т. е. системы ценностей и норм поведения. До тех пор, пока данный эпос является господствующим, общественное сознание легко блокирует любые деструктивные информационные воздействия. Более того, такое общество противостоит как единое целое внешней военной угрозе. Даже частичная дискредитация эпоса, носителем которого является господствующая идеология, порождает в общественном сознании сомнения в отношении существующего правопорядка, а следовательно, в существующем политическом и государственном строе. Как результат, при идеологической дезинтеграции общества обычно резко падает эффективность правоохранительной и военной деятельности. Вместе с тем, как свидетельствует опыт истории, эффективная правоохранительная и военная деятельность (успешные внешние войны) может способствовать укреплению положения господствующей идеологии, но лишь на некоторое время. Есть все основания полагать, что начавшийся и набравший темп процесс дискредитации идеологии силой остановить нельзя. Иначе говоря, соотношение «борьбы идей» и «борьбы людей» в конечном счете оказывается в пользу первой. Таким образом, роль идеологической деятельности в обеспечении безопасности достаточно велика. Она обладает определенными компенсаторными возможностями по отношению к двум другим видам. В целом же, в рамках подструктуры, образуемой тремя этими видами социальной деятельности, налицо позитивная корреляция между ними, т.е. эффективность одного повышает эффективность двух других, и наоборот. Вторую подструктуру образуют три других вида социальной деятельности: экономическая, культурная и научная. Все они обеспечивают эволюцию общества, т. е. стимулируют изменчивость, в то время как виды деятельности, входящие в подструктуру безопасности, ориентированы на обеспечение неизменности. Таким образом, эти подструктуры обладают в известном смысле альтернативной направленностью. Они вместе с тем образуют диалектическое противоречие, т. е. не только альтернативны, но и взаимодополнительны в рамках структуры социальной деятельности в целом. И действительно, не обеспечив стабильность и устойчивость, нельзя рассчитывать на успешное развитие, но и отставание в развитии неизбежно ведет к потере устойчивости, а затем и стабильности. Все виды социальной деятельности, входящие в вышеуказанные подструктуры, характеризуются монофункциональностью или бифункциональностью, т. е. однонаправленностью или дуалистичной направленностью. Политическая же деятельность в отличие от них универсальна, т. е. полифункциональна. И в этом своем качестве она призвана обеспечить оптимальное сочетание всех других видов социальной деятельности, чтобы удовлетворить соответствующие социальные потребности. Поскольку они не только различны, но и противоречивы, то поиск оптимума - задача весьма сложная. Решение же этой задачи требует мобилизации необходиммых ресурсов, - возможность которой в основном детерминируется существующим в данном обществе порядком распределения власти и собственности (социальным порядком). Эти ресурсы подлежат использованию для обеспечения различных видов социальной деятельности. Ввиду того, что их в подавляющем большинстве случаев недостаточно, т. е. имеет место ресурсный дефицит, то естественно встает проблема поиска баланса. Этот дефицит всегда в большей или меньшей степени асимметричен, что предполагает выделение одной из двух вышеуказанных подструктур в качестве приоритетной. Кроме того, в рамках каждой из них выделяется приоритетный вид деятельности. В зависимости от тога, какая из двух подструктур выступает в качестве приоритетной, таков и внутриполитический курс. Если предпочтение отдается потребностям эволюции, он модернизационный, а если потребностям безопасности, то охранительный. Что касается внешнеполитического курса, то он формируется не только под влиянием внутренних потребностей общества, но под воздействием состояния международной среды11. Говоря о соотношении модернизационного и охранительного внутриполитических курсов, следует сразу же подчеркнуть, что первый обеспечивает расширенное воспроизводство ресурсов, второй же лишь их потребление. Здесь необходимо сделать оговорку в отношении военной деятельности. Дело в том, что она при ее осуществлении на чужой территории всегда в большей или меньшей степени сопровождается присвоением имеющихся там ресурсов. Иначе говоря, она может в случае успеха в какой-то степени компенсировать их расход. Для многих войн прошлого был справедлив тезис «война должна питать войну», История знает немало примеров достаточно длительного существования военно-паразитарных государств. Однако по мере развития военной техники эта компенсаторная возможность военной деятельности ушла в прошлое. Сейчас она предельно затратна.
Хотя переход к охранительному курсу необходим в случае серьезной военной угрозы, длительное следование ему таит в себе опасность милитаризации политики, установление абсолютного приоритета военной деятельности, что означает прежде всего ее максимальное ресурсное обеспечение в ущерб эволюционным видам. Такой дисбаланс неизбежно ведет к самым серьезным негативным последствиям для общества, что наглядно продемонстрировал пример СССР12. Третий смысловой модуль: порядок распределения власти и собственности В самом общем виде порядок распределения власти и собственности или, иначе говоря, социальный порядок находит свое выражение в делении людей на руководителей (властвующих) и исполнителей (подвластных), на богатых и бедных. Он в принципе неэгалитарен и его генезис восходит к заключительным стадиям биологической эволюции, когда в стадах и стаях высших животных возникает статусная (властная) ранжировка особей. Это он тот адаптационный механизм, который обеспечивал стабильность структуры стаи или стада, он позволял добиться высокой эффективности коллективных действий. Таким образом, заметно повышались возможности самосохранения. Нет оснований сомневаться, что такого рода ранжировка была присуща и стаям первобытных людей. В животном мире она базируется на так называемом «праве сильного», но развитие интеллекта первобытного человека, а следовательно, его социализация исключала возможность сохранения этого принципа в качестве доминантного. Ему на смену приходит генеалогический принцип, базирующийся на представлении о кровном родстве. Утверждение нового принципа сопровождалось возникновением рода, племени и племенных объединений (групп родственных племен). Ослабление значимости «права сильного» в рамках рода и племени отнюдь не сопровождалось таковым на уровне межплеменных (неродственных) взаимодействий. Скорее, наоборот, постоянные военные конфликты неродственных племен становились все более ожесточенными. Видимо, к этому же времени относится окончательное оформление коллективной собственности племени на определенную территорию. Статусная ранжировка в роде базировалась на принципе генеалогического старшинства, причем применительно не только к отдельным индивидам, но и к семьям. Это вело, с одной стороны, к геронтократии, а с другой - к делению семей, которое постепенно становилось наследственным, на старших и младших. Такое наследственное закрепление дифференциации в ряде случаев стимулировало возникновение патронажно-клиентельных отношений, когда власть старших и их потомков над младшими и их потомками рассматривалась как нечто естественное, т.е. как некое продолжение власти родителей над детьми. Так формировалась родовая аристократия. Что касается племени, то там дело обстояло несколько по-иному, хотя и существовала ранжировка родов, причем нередко достаточно строгая, но, тем не менее, общим правилом была их борьба за первенство. В ней решающую роль играло появление лидеров-харизматиков. В данном случае термин «харизма» используется в более широком значении, чем это обычно принято, т.е. как наличие у индивида неординарных способностей (таланта). Поскольку талант - это врожденное качество, причем достаточно редкое, то его наличие не могло восприниматься иначе, как особая благосклонность со стороны неких высших сил. С развитием религии он превратился в «божий дар», что соответствует первоначальному значению термина «харизма». Соответственно, в глазах окружающих харизматик становился «богоизбранным» и тем самым возвышался над ними. Его претензия на власть была легитимной, ибо была «властью от бога». В условиях господства генеалогических представлений прямые потомки выдающихся харизматиков воспринимались также как «богоизбранные», т. е, формировалось то, что можно квалифицировать как представление о наследственной харизме, причем не только окружающих, но и самих этих потомков. Чем более выдающимся был харизматик, тем более легитимной выглядела претензия его потомков на власть. Возникала династия, которая теряла свой статус, только в случае вырождения. Первоначально произошло выделение двух категорий лидеров-харизматиков: военных вождей-военачальников и духовных вождей (колдунов, шаманов и т. п.). Последние, видимо, в той или иной степени обладали экстрасенсорными способностями. В сущности, это означало разделение верховной власти в племени на светскую (по преимуществу военную) и духовную, борьба между которыми за верховенство с этого времени продолжалась на протяжении всей истории цивилизации. Есть основания полагать, что она еще окончательно не завершилась и сейчас. Военачальники в этой борьбе обладали заведомым преимуществом, так как в условиях непрерывных военных столкновений именно от них и немалой степени зависело сохранение и процветание племени. Постепенно присваивая себе административную и, что особенно важно, судебную власть, они превратились в полновластных вождей племен. Хотя по своей природе они являлись выразителями альтернативного генеалогическому харизматического принципа распределения, они всегда и везде стремились сделать свой властный статус наследственным. В большинстве случаев им это удавалось. Вождь племени и его род находились на самой вершине статусной иерархии племени, т. е. составляли собственно племенную аристократию, которая, будучи через брачность тесно связана с родовой, составляла вместе с этой последний высший статусный слой - родоплеменную аристократию. Стремясь легитимизировать свой привилегированный статус, она присваивает себе звание «лучших», «благорoдных», «больших» и т. п. Тем самым она как бы возвышается над остальными, т.е. простонародьем, которое может быть только подвластным и обязано быть таковым.13 Таким образом, произошла первичная собственно социальная (половозрастная, естественно, была всегда) дифференциация членов племени. Видимо, в это же время наряду с аристократией и простонародьем стал формироваться статусный слой рабов. Эта первичная дифференциация при переходе от родоплеменного к государственно-организованному обществу трансформировалась во многих случаях в сословно-кастовую. Насильственное или добровольное объединение нескольких племен под властью одного вождя вело к появлению протогосударства, что порождало тенденцию возвышения этого вождя и его рода над всей родоплеменной аристократией. Его род обособлялся от этой аристократии, превращаясь в правящую династию, которая уже представляла собой клан. В отличие от рода, являющегося подразделением племени, клан - совершенно автономная единица, полностью самодостаточная. Легитимизация власти правящей династии, как правило, была связана с ее сакрализацией, которая имела место зачастую уже в рамках племени. Параллельно с укреплением власти правящих династий шло формирование аристократических кланов более низкого порядка, в основном, за счет высшего чиновничества (вельмож). Оно же само было продуктом развития государственного аппарата, который непрерывно рос по мере преобразования протогосударства в государство. С государственным аппаратом появился третий принцип распределения - бюрократический. В соответствии с ним власть и богатство есть атрибуты положения индивида в организационной иерархии. Таким образом, возникли три основополагающих принципа распределения власти и собственности. Их комбинация образует в известном смысле фундаментальный уровень социального порядка. Они альтернативны, но в то же время взаимодополнительны. В докапиталистическом обществе их комбинация характеризовалась достаточно высокой степенью вариативности в зависимости от времени и страны14. Капитализм снимает эту вариативность, унифицируя социальный порядок в различных странах. В докапиталистическом обществе действовала общая закономерность «богатство через власть», т. е. субпорядок распределения власти доминировал над субпорядком распределения собственности. Автономность последнего была весьма условной, а в лучшем случае - ограниченной. Только с развитием капитализма его автономность стала реальностью и, как следствие, на смену прежней пришла новая общая закономерность «власть через богатство». Однако прежняя закономерность была лишь оттеснена с доминирующей позиции, но сохранилась. И сейчас остается вполне актуальной старинная русская пословица: «Не всяк имущий - власть имущий, но всяк власти имущий - имущий». Утверждение этой новой общей закономерности было естественным результатом завершения процесса автономизации субпорядка распределения собственности. Сам по себе данный процесс начался на стадии перехода от родоплеменного к государственно-организованному обществу, но на протяжении всей докапиталистической истории он был весьма медленным, характеризовался дискретностью и серьезными попятными движениями. Не случайно, что только в нескольких западноевропейских странах он достиг такой степени развития, которая обеспечила возможность победы новой общей закономерности. Ее следствием стало радикальное изменение фундаментальных основ социального порядка. Оно произошло в ходе буржуазных революций, когда оформилась капиталистическая комбинация основополагающих принципов распределения, где ранее полностью доминирующий генеалогический принцип был заменен харизматическим. В рамках субпорядка распределения власти генеалогический принцип вообще почти потерял свое значение, а в субпорядке распределения собственности его роль заметно ослабла. Свое конкретное выражение данное изменение нашло, с одной стороны, в установлении демократии, а с другой - в свободном предпринимательстве, возможности которого в докапиталистическом обществе были весьма ограничены. Оно подавлялось мощным налоговым прессом, системой разного рода запретов и ограничений, постоянными экспроприациями и т. п. В этой связи нельзя не затронуть проблематику революции как быстрого и радикального изменения фуидаментального уровня социального порядка. В этом смысле докапиталистическое общество революций не знало, хотя, конечно, и там имели место иногда достаточно серьезные изменения, Более того, видимо, революции присущи определенному историческому отрезку - времени перехода от докапиталистического к капиталистическому обществу. К нему же относится и такой экстремальный вариант, каким является социалистическая революция, Нельзя не видеть, что социалистические революции генетически самым тесным образом связаны с буржуазными. Характерная для них эгалитарная тенденция присутствовала во всех буржуазных революциях, но не получила там полного развития, хотя правовое равенство было установлено. Иначе говоря, сохранился неэгалитарный социальный порядок. Социалистические революции ставили своей задачей установление эгалитарного социального порядка почти в абсолютном смысле. Симптоматично, что в ортодоксальном марксизме, под знаменем которого проходили все социалистические революции, эталоном эгалитарности считалось родопдеменное общество («первобытный коммунизм»). Предполагалось осуществить «отмирание государства». На деле произошло не «отмирание», а, наоборот, невиданная «гипертрофия» государственности. Соответственно, оформившаяся на фундаментальном уровне комбинация принципов характеризовалась доминантой бюрократического. Как неизбежное следствие сформировалась достаточно сложная система статусной дифференциации, которая в каких-то своих аспектах стала напоминать сословную15.
Вместе с тем нельзя не видеть, что и буржуазные, и социалистические революции в сущности решали одну и ту же задачу - обеспечение трансформации аграрной экономики в индустриальную. Однако если первые представляли собой финальную стадию достаточно длительного процесса социально-экономической эволюции, то последние происходили в его начальной фазе и в этом смысле играли роль его стимулятора. Как только эта роль была ими в основном сыграна, так сохранение социалистического социального порядка с органически присущим ему доминированием бюрократического и подавлением харизматического принципа распределения стало серьезнейшим препятствием на пути дальнейшей социально-экономической эволюции. Его сохранение вело к стагнации. Четвертый смысловой модуль: государственно-организованное общество или мировое сообщество Наличие определенного социального порядка в государственно-организованном обществе достаточно очевидно и каких-либо сомнений вызвать не может. Что касается мирового сообщества, то характерные для всей его истории войны дают основание сомневаться в наличии порядка и даже утверждать, что миру органически присуща политическая анархия. Основанием для такого утверждения служит отсутствие в нем высшей, государственной власти. Однако этот тезис не следует возводить в абсолют. Дело в том, что в мировом сообществе с самого начала возникла и сохраняется до сих пор четкая и, как правило, относительно стабильная статусная ранжировка на государственном уровне: великие державы, крупные, средние и малые страны. Каждая великая держава обладает так называемой «зоной влияния», в которую нходит некоторое число малых и средних государств. Их зависимость от великой державы, т. е. в какой-то степени подвластность, хоть и различна, но в принципе достаточно значима. Она может быть оформлена де-юре (соответствующие договора или соглашения) или существовать де-факто. «Зона влияния» есть не что иное, как форма существования специфических патронажно-клиентельных отношений16. В отличие от государственно-организованного общества мировое сообщество представляет собой децентрализованную социальную систему, и в этом своем качестве оно схоже с феодальной государственностью, но при отсутствии номинальной высшей власти. Субпорядок распределения власти в этой сиcтеме характеризовался и продолжает характеризоваться доминантой харизматического принципа («силовая харизма»), хотя в ней действует и генеалогический принцип. В этом плане весьма показательным примером является признание России правопреемницей СССР. В субпорядке распределения собственности сочетание основополагающих принципов несколько иное, т. е. доминирует генеалогический принцип, но в результате войн он может оттесняться харизматическим, но не обязательно. Государство обладает традиционным правом собственности на определенную территорию и проживающее на ней население (граждан). В последнее время право собственности на территорию (территориальный суверенитет) распространилось на значительное водное и воздушное пространство. Особое значение в современном мире имеет вытекающее из территориальногО суверенитета право собственности на природные ресурсы. Оно уже привело к появлению государств-рантье, где сформировалось своеобразное «потребительское общество». Если сфера территориального суверенитета непрерывно расширялась, то по-иному эволюционировала проблема гражданства. Ранее отдельный человек был, в сущности, «рабом» государства (подданным). Власть, государства над каждой отдельной личностью была близка к абсолютной. Замена подданства гражданством означала кардинальное изменение положения, однако, перестав быть «рабом», он, тем не менее, остаётся подвластным (налоги, воинская повинность, подсудность и т. п.). Его право на смену гражданства мало что меняет по существу, ибо означает замену одного властвующего субъекта другим. Человек же, не имеющий гражданства, политически, а зачастую и социально ничтожен. Симптоматично, что идея суверенитета государства была с самого начала строго оформлена и ее легитимность до недавнего времени никак не оспаривалась. Многочисленные войны вели лишь к перераспределению собственности, но не более того.
Таким образом, социальные порядки в государственно организованном обществе и в мировом сообществе имеют общую фундаментальную основу, однако присущая каждому из них специфика, и прежде всего в субпорядке распределения власти, привела к подразделению политологии на две субдисциплины: теорию международных отношений и так называемую сравнительную политологию (теорию внутренней: политики). Именно этой последней и будет далее уделено основное внимание17.
|
Направленность ↓ |
Содержание информации → |
I Агрегативное |
II Экстрагативное |
А. Логико- лингвистические |
Конспектирование, редактирование, аннотирование |
Контент-анализ | |
B. Логико- графические (логографические) |
Матрицы, когнитивное картирование |
Ивент-анализ | |
C. Математические | Шкалирование | Статистические методики |
В процессе обработки подвергается преобразованию как форма, так и содержание исходной информации: преобразование формы осуществляется путем формализации или квантификации. В первом случае вербальная форма трансформируется в графическую, а во втором - в математическую, числовую. Соответственно, если начальная, вербальная форма сохраняется, то методика - логико-лингвистическая. Если форма сменяется на графическую, то - логико-графическая (логографическая). Если же вербальная или графическая заменяется числовой (математической), то - математическая.
В отличие от формы, которая при обработке может сохраняться, содержание всегда преобразуется - агрегируется (сжимается). В том случае, когда имеет место только сжатие, то методика агрегативна. Когда же наряду со сжатием происходит выявление латентных аспектов содержания, она экстрагативна. Прд латентными аспектами имеется в виду та часть содержания, которая не может быть понята в результате ознакомления с текстом.
Общее число методик обработки информации или, иначе говоря, информационно-аналитических методик весьма велико, особенно с учетом вариативности некоторых из них. В этом отношении выделяется контент-анализ, который имеет не один десяток вариантов18.
Все информационно-аналитические, методики «распределяются» по исследовательским методам, хотя далеко не в равной пропорции. Агрегативные логико-лингвистические методики относятся к логико-интуитивному методу, экстрагативные математические - к методу исчислений. Все остальные принадлежат к методу моделирования. Данное «распределение» не следует возводить в абсолют, так как могут применяться разного рода гибридные варианты и комбинации.
Применение логографических, а тем более математических методик реально значимо только тогда, когда полученные при этом результаты могут быть преобразованы обратно в первичную вербальную форму, т. е. интерпретированы. Вопрос об интерпретации заслуживает того, чтобы остановиться на нем более подробно.
Понятие «интерпретация» имманентно содержит в себе представление о наличии некоторой неопределенности, обуславливающей многозначность понимания, а следовательно, вариативность обратного преобразования (вербального описания). Соответственно, сама интерпретация - это выбор одного из вариантов, который на том или ином основании считается наиболее адекватным.
Данная трактовка не может вызвать каких-либо возражений, но при этом вольно или невольно упускается из виду мера неопределенности, так как имплицитно полагается, что она всегда достаточно велика. Между тем это далеко не всегда так. Мера определенности может быть не только низкой, но нередко даже нулевой. Соответственно, многозначность уступает место в первом случае относительной, а во втором - абсолютной однозначности. При такой мере неопределенности интерпретация приобретает свою простейшую, безальтернативную форму - пояснение.
Применительно к графическим конструкциям даже пояснения зачастую не требуется (нулевая неопределенность). Более того, во многих случаях они способствуют более точному пониманию вербального описания, если последнее является громоздким и сложным для понимания. Интерпретация оказывается необходимой, прежде всего, при преобразовании числовых выражений в вербальные и реже в графические формы. Именно эти последние демонстрируют самый широкий интерпретационный спектр: от полной определенности до широкой многозначности, которая требует глубокого осмысления.
Переходя к заключительному, третьему этапу изучения - этапу осмысления - следует заметить, что под осмыслением принято понимать выявление отображенных в содержании информации сущностных свойств изучаемого объекта или предмета. Их знание обеспечивает формирование адекватного представления о нем, т. е. его понимание.
В отличие от практической деятельности, где понимание есть в основном результат эмпирического опыта и/или здравого смысла, в науке оно имеет теоретическую основу, которая образует определенный исследовательский подход. Он включает две составляющие: общенаучную и частнонаучную (предметную). В зависимости от их соотношения можно выделить два класса подходов: субстанциональные - преобладает частнонаучная составляющая; в рамках изоморфных подходов всегда в большей или меньшей степени имеет место эффект замещения соответствующей предметной теории другой и даже другими, связанными с генезисом данной общенаучной парадигмы.
Вообще, сам принцип изоморфизма предполагает возможность замещения одного теоретического знания другим на основе логического подобия закономерностей. Особую роль при этом играет математика, а следовательно и метод исчислений.
Если под этим углом зрения посмотреть на современное состояние политологии, то совокупность основных используемых в ней подходов представляется в следующем виде (табл. 1.3).
Парадигма ↓ |
Тип подхода → | I Субстанциональный |
II Изоморфный |
А. Философская | Историософский подход |
Контент-анализ | |
B. Физикалистская (m - ε) | Факторный подход | Ивент-анализ | |
C. Информационная (I) | Синтергетический подход | Статистические методики |
|
D. Организационная (О) | Системный подход |
Структурно- функциональный подход |
Приведенная таблица нуждается в некоторых уточнениях. Во-первых, в том, что касается включения философии. Она возникла на заре развития науки как исходное синкретическое общенаучное знание, которое продолжает сохранять свое значение и сейчас. Парадигмальная эволюция не противостоит этому знанию, а лишь дополняет его, способствует развитию знания. В данном случае имеется в виду, естественно, не вся философия в целом, а одна из ее частей - политическая философия, которая с определенной долей условности может рассматриваться как парадигма. Во-вторых, это - физикалистская парадигма. Под ней имеется в виду механистическая и энергетическая парадигмы. Необходимость их объединения была обусловлена тем обстоятельством, что в настоящее время они далеко не всегда выступают в качестве самостоятельных. Более того, как пример, синергетический подход представляет собой результат влияния систем.
В таблицу включены отнюдь не все используемые подходы, а лишь основные. Кроме них существует немало других, среди которых есть весьма «экзотические» (например, рельефный подход Р. Аксельрода).
Особой инновационной активностью отличается группа изоморфных физикалистских подходов. Каждое серьезное открытие в теоретической физике обычно ведет к появлению нового подхода. Не составляет исключения в этом плане и весьма популярный сейчас синергетический подход, который «родом» из термодинамики.
Данная инновационная активность физики, объясняемая не столько бурными темпами ее развития, а прежде всего тем «культом физики», восходящим еще ко взглядам О. Кокта и присущим философии позитивизма. И хотя она подвергается все более серьезной критике, но отнюдь не сдала своих позиций, особенно в американской науке. Существенным резервом у нее является математизация и развитие компьютерных технологий.
Сопоставление эволюции двух этих классов исследовательских подходов приводит к выводу, что изоморфные в целом развивались гораздо более интенсивно, чем субстанциональные. Именно им принадлежит основная заслуга во внедрении метода моделирования и экстрагативных информационно-аналитических методик. Вместе с тем, им всем присущи такие недостатки, как незавершенность и перекодировка. Есть серьезные основания полагать, что они органически присущи любому теоретическому замещению.
Дело в том, что изоморфизм, как и любая аналогия, по самой своей природе не может претендовать на достаточность. Даже если он обоснован, то его достаточность требует строгого доказательства. Задача эта отнюдь не простая, так как предполагает четкую корреляцию между понятийным аппаратом различных частнонаучных теорий. Тут всегда неизбежны достаточно вольные допущения. Зачастую, чтобы избежать их, прибегают к математике, однако при этом еще больше возрастает опасность перекодировки. Оценивая в целом роль изоморфных подходов, следует заметить, что она, будучи несомненно положительной, все же оказалась ограниченной. Более того, со второй половины 1980-х гг. она явно ослабевает, что дает основания предполагать, что их возможности, по крайней мере сейчас, исчерпаны или почти исчерпаны19.
Инициатива переходит к субстанциональным подходам, прежде всего к системному. Однако здесь вновь витает то, что можно назвать проблемой завершения политологического синтеза20. Ее неразделенность тормозила и продолжает тормозить развитие субстанциональных подходов. Сама по себе смена общенаучных парадигм не сыграла в этом плане решающей роли, да и не могла сыграть, так как в рамках субстанциональных подходов доминирует частнонаучная теория, т. е. политология.
Ее недостатки лишь отчасти могут быть компенсированы общенаучными теориями. Не случайно традиционный историософский подход и неразрывно связанный с ним логико-интуитивный метод продолжают сохранять позиции, причем не только в отечественной, но и в зарубежной науке. Стагнация изоморфных подходов даже усилила их влияние.
Подобного рода органическое единство исследовательского метода и подхода в целом не присуще политологии, поскольку остальные исследовательские подходы, хотя и ориентируются на определенный метод, но далеко не столь строго. В принципе изоморфные подходы ориентированы на метод моделирования, однако далеко не всегда эта ориентация реализуется в силу прежде всего нерешенности многих вопросов замещения. Что касается субстанциональных подходов, то тут налицо дуалистичность, о которой уже шла речь.
Совокупность исследовательских методов и подходов образует методологию соответствующей научной дисциплины. Наличие в ее составе многих разнородных и, в частности, изоморфных исследовательских подходов является несомненным симптомом того, что ее становление еще не завершено. Об этом же свидетельствует отсутствие доминирующего исследовательского метода, что, как уже отмечалось выше, характерно для современного состояния политологии. Зоной действия методологии является в принципе только стадия осмысления, но иногда под влиянием субъективных предпочтений исследователя она распространяется даже на стадию отбора и, в частности, на фазу фильтрации. В этом случае к категории необходимой относится только та вторичная информация, которая получена в результате применения определенного исследовательского подхода и метода, а вся остальная квалифицируется в лучшем случае как избыточная, а то и как ненаучная21.
В рамках этапа осмысления можно в первом приближении выделить три фазы: индуктивную, дедуктивную и креативную. В ходе первой формулируется исходная концепция (гипотеза) с помощью понятийного аппарата определенного исследовательского подхода. Выбор же методологии, а следовательно и исследовательского подхода, происходит еще до начала исследования и, как правило, предопределяется профильной специализацией исследователя (исследователей).
На следующей дедуктивной фазе происходит преобразование исходной концепции в развернутую. При этом проявляется различие между чисто теоретическим (политологическим) и прикладным (политическим) исследованием. В политологическом осуществляется детализация и уточнение исходной концепции, а в политическом еще и операционализация. Необходимость детализации и уточнения вытекает из самой природы исходной концепции, которая всегда слишком лапидарна и в этом плане представляет собой грубый аналитический инструмент. От того, насколько успешными будут детализация и уточнение, непосредственно зависит эффективность операцнонализации.
В рамках заключительной, креативной фазы имеет место «наложение» развернутой концепции на изучаемую информацию. В результате происходит устранение той неопределенности, которая существовала до начала исследования, что означает появление нового знания. О его содержании уже шла речь, когда рассматривался вопрос о типологии вторичной информации.
Несмотря на то, что в ходе осмысления исследовательский метод играет не главную роль, которая принадлежит исследовательскому подходу, его влияние весьма существенно, особенно на двух первых фазах. При использовании логико-интуитивного метода исходная концепция слабоструктурирована, а ее рамки четко не заданы22. С одной стороны, это - несомненный недостаток, но, с другой - очевидное достоинство, так как делает ее эластичной, способной к внесению существенных изменений, хотя, естественно, осложняет процесс детализации и уточнения.
При использовании метода моделирования строгое структурирование исходной концепции является обязательным, ибо только при этом условии она представляет собой концептуальную модель. Это облегчает как детализацию, так и особенно уточнение, но почти исключает возможность изменений. Таким образом, с известной долей условности можно считать, что логико-интуитивный метод адаптируется к информации, а метод моделирования адаптирует ее. Эта их специфика самым непосредственным образом влияет на характер результатов креативной фазы23.
Примечания
1Под нормативным политическим анализом понимается здесь и в последующем процесс познания конкретных политических реалий на основе теоретического знания. Его альтернативой является эмпирический политический анализ, базирующийся на опыте и здравом смысле.
2Чернышевский Н.Г. Избранные философские сочинения. М., 1956. Т. I, С. 303.
3См.: Political science: The State of Discipline / A. W. Finifter (ed.). Washington, 1983. С 1985 г. перестал выходить журнал «Political Metodology», специализировавшийся на математизации политических исследований.
4Слово «политика» нередко используется в предельно широком смысле, как любая целенаправленная деятельность. Например, «политика в области градостроительства» или даже «ее (его) политика в семье». Такое его употребление к науке отношения не имеет.
5Оформление в данном случае предполагает не столько некую процедуру, но и организующее начало, которое вносит достаточно серьезные изменения в стихийно возникший порядок распределения собственности. В экстремальном варианте - создание принципиально нового, что было осуществлено в рамках социалистического эксперимента.
6Более точно - социально-классовая, так как речь идет не только о классах и их слоях, но и о внеклассовых слоях. В частности, в современной электоральной борьбе, причем не только в России, но и в целом ряде других стран, активную роль играют пенсионеры. Поскольку предполагается дальнейшее увеличение их доли в самодеятельном населении, то в будущем она еще более возрастет.
7Необходимо в этой связи четко разграничивать искусственный и естественный популизм. Первый характеризуется тем, что прибегающие к нему персональные и институциональные субъекты политики заранее твердо уверены в том, что их обещания невыполнимы. При втором дело обстоит гораздо сложней, так как у них. может существовать убеждение в их выполнимости в отдаленном будущем. Политический фанатик - это популист, но естественный. Большевики и современные исламисты относятся именно к этой категории.
8В России наиболее наглядный пример подобного рода являет собой В.В. Жириновский
9Функционирование понимается здесь как процесс постоянных обратимых изменений, а развитие - необратимых, которые могут быть как конструктивными, так и деструктивными.
10В строгом смысле слова антигосударственная деятельность направлена на ликвидацию определенного государства как такового, однако к ней, как правило, относят и политическую деятельность, целью которой является смена политического режима.
11Проблема соотношения внутриполитического и внешнеполитичнского курсов требует специального рассмотрения и относится к теории межнациональных отношений.
12Есть все основания полагать, что именно милитаризм сыграл решающую роль в провале всех попыток реформировать советсткое общество. Не случайно руководство КНР, учтя советский опыт, самым решительным образом заблокировало его развитие, что обычно остается за кадром при анализе особенностей китайских реформ.
13Симптоматично, что аристократия претендовала на определенные псевдобиологические отличия от простонародья («голубая кровь» и. т. п.), которые были призваны подкрепить ее исключительное право на власть.
14Тут следует отметить, с одной стороны, достаточно подробно исследованные различия между Востоком и Западом, а с другой, в рамках последнего - между аграрными обществами и торгово-ремесленными (приморские города-государства).
15Это дало основание некоторым отечественным и зарубежным ученым рассматривать советское общество как сословное (обзор их взглядов см.: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Наука, 1995), однако сторонники данной точки зрения не делают различия между сословием и статусным слоем, а это - две разные вещи. Например, офицерство - статусный слой, но никак не сословие, так как принадлежность к нему не является ни наследственной ни пожизненной
16Само собой разумеется, что отнюдь не все и, в частности, крупные страны оказываются в такой «зоне влияния» (точнее, конечно, зоне власти), но это не меняет общего положения в целом. После «холодной войны» «зона влияния» США охватила большую чпсть мира. США преврашаются в подлинно глобального патрона.
17Термин «сравнительная» пришел в отечественную науку из американской, где он был обусловлен сопоставлением американских политических реалий, которые брались за эталон, с реалиями других стран. Таким образом, сравнению подвергалась только внутренняя политика с целью выявления общих закономерностей, а это и есть задача теории внутренней политики.
18Наиболее полный обзор методик контент-анализа содержится в работе; Frai, Rulopp, East - West relations. Cambridge (USA), 1983. Vol. 2. Kроме того, в ней детально описывается процедура его применения (в компьютеризированном варианте).
19В этом отношении весьма характерна судьба теоретико-игрового подхода, который в 1970-1980 гг.претендовал на универсальность («математическая модель борьбы»), однако постепенно стало выясняться, что ему присущ целый ряд ограничений, без преодоления которых его эффективность в политическом анализе, в конечном счете, оказалась невелика.
20Имеется в виду продолжающееся еще становление политологии как самостоятельной целостной научной дисциплины. Как следствие, существуют по поводу ее статуса две альтернативные точки зрения. Сторонники одной считают ее совокупностью субдисциплин других наук (социологии, правоведения, психологии и т. п.), объединенных лишь предметом исследования. Сторонники другой рассматривают как самостоятельную целостную научную дисциплину. Одной из последних попыток найти компромисс можно считать концепцию А. А. Дегтярева (см.: Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. М., 2000). Наличие альтернативных точек зрения объясняется не столько субъективными, сколько объективными причинами - специфическими особенностями политики и прежде всего ее комплексной природой, а следовательно, ее адекватное отображение возможно только на основе междисциплинарного синтеза (политологического синтеза).
21Наиболее ярким примером этого можно считать крайне негативное отношение последователей школы модернизма (сциентизма) к историческому описанию как к таковому. В экстремальном варианте они вообще отрицают историю как науку.
22Это вполне естественно, так как определенное число логических связей заменяется интуитивными представлениями. Вопрос лишь в том, сколько их и насколько они значимы? От этого зависит строгость или аморфность концепции, а следовательно и тех гипотез, которые формулируются на ее основе.
23Не вдаваясь здесь в данную проблематику, необходимо лишь отметить, что в принципе метод моделирования дает более точные и, что не менее важно, подвергающиеся обоснованию результаты. Интуиция по самой своей природе несовместима с вопросом «почему?».
|
На эмблеме Форума изображен “аттрактор Лоренца” - фигура, воплощающая
|