Глава 13. «ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ОДНОПОЛЯРНОСТЬ» (1997 – 2003)

Содержание главы

Глобализация и перерастание международных отношений между го­сударствами в систему мирополитических отношений.

Первая очередь расширения НАТО.

Изменение внешнеполитических при­оритетов Ирана.

Нормализация российско-украинских отношений (май 1997).

Национальное примирение в Таджикистане.

Проведение ядерных испытаний Индией и Пакистаном (май 1998) и кризис режима нераспро­странения ядерного оружия.

Возрастание угрозы религиозного экстремизма и терроризма на Среднем Востоке и в Центральной Азии (август 1998).

Конфликт в сербском крае Косово и вторая интервенция НАТО на Балканах.

Гуманитарные операции как форма регулирования международных отношений.

Образование новых группировок на пространстве СНГ.

Модификация Договора об обычных вооруже­ниях в Европе.

Сотрудничество малых и средних стран Юго-Вос­точной Европы.

Панамериканские интеграционные тенденции.

Углубление российско-китайского взаимодействия и создание Шанхай­ской организации сотрудничества (ШОС).

Конфликт на Восточном Тиморе.

Развитие конфликта на Корейском полуострове (2000-2003).

Обостре­ние курдского вопроса в Ираке и Турции.

Гуманитарные аспекты ситуации вокруг Чеченской Республики в международных отношениях Российской Федерации.

«Чеченский вопрос» в российско-грузин­ских отношениях.

Попытка создания основ палестинской государст­венности и ее провал.

Фактор исламского экстремизма в ситуации на Ближнем Востоке.

Конфликт в Македонии (март - ноябрь 2001).

Сентябрьские события 2001 г. в США и возникновение транснациональной угрозы терроризма.

Сближение России с США и формирование «особых» отношений России с НАТО.

Вопрос о «трансформации» НАТО и подготовка второй очереди его расширения.

Углубление европей­ской интеграции и решение о четвертом расширении Евросоюза.

Вхождение Западноевропейского союза в военно-политическую структуру ЕС.

Стратегия «смены режимов» и новое обострение ситуации в зоне Персидского залива.

Создание в СНГ Организации договора коллективной безопасности.

Во второй половине 90-х годов из обломков биполярности стал вырастать новый международный порядок. Он формировался под преобладающим влиянием США, которые оказались в роли своего рода исторического реликта, последней сверхдержавой в традиционном смысле слова – огромной, экономически и военно-политически мощной, но одновременно «по-имперски» внутренне разрыхленной и неоднородной в этно-расовом отношении.

Китай, Россия, страны Европы, объединявшиеся в политически разобщенный Евросоюз, на региональных уровнях стремились отстоять независимость или автономию своих действий по отношению к США, периодически добиваясь в этом успехов. Но на глобальном уровне они не могли всерьез соперничать с США за влияния в международных делах, хотя были встревожены чрезмерным усилением роли Вашингтона и стремились найти способ умерить его амбиции.

Американская элита не проявляла беспокойства по поводу подобных настроений. Наиболее сильные государства мира – от Китая и России до Британии и Франции – были вовлечены за предшествовавшие годы в отношения торгово-экономической и финансовой взаимозависимости с Соединенными Штатами, и разрыв связей с Вашингтоном не был никому выгоден. Критикуя США, они старались удерживать разногласия с ним в контролируемых рамках.

США строили международный порядок, экономя ресурсы. Они избегали «фронтальных противоречий» с другими крупными странами, не желая провоцировать излишнее сопротивление с их стороны. Американская дипломатия стала шире применять в международной политике «стратегию вовлечения», терпеливо и последовательно втягивая бывших и потенциальных соперников в отношения сотрудничества с собой, по возможности превращая их в партнеров – «упирающихся», «несогласных», не во всем надежных, но партнеров, а не противников.

Следуя этой линии в конце 90-х годов, американская дипломатия освоила новую тактику: фактически навязывая «вольным и невольным партнерам» собственное видение решения тех или иных мировых проблем, она стремилась придать своим действиям форму консенсусных решений, взаимных уступок и компромиссов, согласованных шагов. Тактика «навязанного консенсуса» позволяла Вашингтону «экономить дважды»: во-первых, уменьшая сопротивления строптивых партнеров и, во-вторых, перекладывая на них часть бремени по осуществлению навязанных им решений. Международный порядок по своей сути оказывался однополярным, но по форме он выглядел как воплощение лидерства не одного государства (Соединенных Штатов), а группы – «семерки» или «восьмерки» наиболее влиятельных стран мира, неформальным лидером которых были США. В этом состоял смысл «плюралистической однополярности». Порядок на ее основе фактически утвердился в мире к концу 1996 г., {♦} когда страны Североатлантического альянса окончательно приняли решение начать переустройство геополитического пространства Европы по своему усмотрению, несмотря на возражения России, и открыто об этом заявили решениями брюссельской сессии совета НАТО.

«Плюралистической однополярности» было присуще сочетание лидерских амбиций США и, одновременно, стремление менее сильных участников группы эти амбиции умерить, видоизменить и привести по возможности в соответствие с собственными устремлениями. Поэтому соотношение между американоцентричной и неамериканоцентричной составляющими порядка на основе «плюралистической однополярности» все время менялось. При второй администрации Б.Клинтона (1997-2000) в этом порядке было примерно поровну того и другого. С приходом к власти в США в январе 2001 г. республиканской администрации Джорджа Буша американоцентричность международного порядка стала возрастать, что спровоцировало в международной системе дополнительные противоречия.

Глобализация и перерастание международных
      отношений между государствами в систему
      мирополитических отношений

Вторая половина 90-х годов была отмечена ростом взаимозависимости государств мира в результате резкого повышения интенсивности международных финансово-экономических, торговых и сопряженных с ними политических связей между ними, гигантским увеличением объема мировых информационных потоков, колоссальным прогрессом в средствах коммуникации. Ликвидация глобального политического раскола времен биполярности придала этим связям подлинно общемировой характер. В теперь уже по-настоящему глобальные финансовые и информационные потоки оказались погружены все части планеты, включая те из них, которые до 1991 г. оставались от них в относительной оторванности. Все эти тенденции, которые вели к возникновению нового состояния международной системы, стали описывать при помощи термина «глобализация».

В объективном смысле глобализация представляла собой процесс разрастания в масштабах планеты сети-оболочки наднациональных и транс-национальных материальных интересов и связанных с ними отношений взаимозависимости между странами и народами. Этот процесс сопровождался опережающим становлением нового типа мировосприятия, в основу которого легли представления о единстве и подобии частей-составляющих современного мира, равно как и о неизбежной эволюции этих частей к дальнейшему единению, уподоблению и слиянию в некотором целом. При этом общего мнения всех стран относительно характеристик этого формирующегося целого не было.

Субъективно глобализация представляла собой определенную политическую программу действий, смысл которой определялся распространением по миру универсального, преимущественно западного, стандарта экономической и политической деятельности, правовых и обычных норм, быта, культурных и моральных ценностей в интересах {♦} закрепления и упрочения той структуры международных отношении, которая возникла после распада биполярности и в наибольшей мере соответствовала интересам наиболее благополучной части международного сообщества при сохранении в нем лидерства США. Закономерно, что именно Соединенные Штаты были заинтересованы в содействии процессам глобализации, полагая, что в условиях преобладания США в мировой экономике и системе международных политических отношений транснационализация международной хозяйственной и политической жизни будет соответствовать американским национальным интересам и в основном ими определяться.

Негативные аспекты транснационализации для национальной безопасности отдельных государств и международной безопасности в целом долгое время недооценивались, и проявили себя в полной мере только осенью 2001 г. (см. ниже). До той поры Вашингтон официально провозглашал содействие процессам глобализации одним из основных внешнеполитических приоритетов Соединенных Штатов.

Глобализация способствовала перерастанию традиционных международных отношений в мировую политику, которая представляет собой обрамляющую сферу взаимодействия между традиционными (государства) и новыми (транснациональные группы и корпорации, индивиды, движения, международные и общественные организации и т.п.) субъектами международного общения по поводу как их взаимного поведения в отношении друг друга, так и своих собственных внутренних проблем и ситуаций. Мировая политика представляла собой новую фазу развития международных отношений в условиях «однополярного» мира.

Система отношений нового типа, их было уместно называть мирополитическими, а не международными, стала характеризоваться тремя главными чертами. Во-первых, ускорилось размывание грани-переборки между внутренней и внешней политикой государств. Этот процесс развивался в результате разложения национального суверенитета в сфере внешней политики, что было характерно для стран Европейского Союза в условиях интеграционных тенденций, а также роста влияния зарубежных стран на процессы институциональной трансформации в России и странах Восточной Европы в ходе демократизации.

Во-вторых, изменился объект международного взаимодействия: если прежде им была преимущественно сфера поведения суверенных государств по поводу их действий в отношении друг друга, то в конце 90-х годов объектом международного взаимодействия, вмешательства мирового сообщества стали вопросы внутренней политики отдельных государств (демократические процедуры, права человека) и социального развития (социальное и экономическое законодательство и т.п.).

В-третьих, появился новый инструмент международного регулирования в виде «гуманитарных интервенций», которые стали практически легальным средством международного общения в полном противоречии с сохранявшимися со времен Вестфальского мира нормами невмешательства государств во внутренние дела друг друга. {♦} 

Новое состояние международной системы, усиление тенденций к ее централизации и унификации в соответствии с представлениями и устремлениями группы «восьми», в которой голос России звучал еще слабо, благоприятствовали росту наступательного запала во внешней политике стран Запада.

В глобализации проявили себя объективные закономерности развития планетарной социальной системы, но наиболее сильные страны мира смогли во многом подчинить глобализационные тенденции своим интересам, направить их по выгодному для себя руслу. Это порождало в мире свои противоречия, одним из которых были протестные движения антиглобалистов и альтерглобалистов, которые охватили в начале 2000-х годов многие страны мира подобно тому, как в конце 60-х годов XX в. по миру прокатилась протестная волна движений студенческой молодежи, хиппи, леваков из «красных бригад» и т.д. Антиглобалисты выступали против глобализации вообще, считая все ее последствия разрушительными для общества и выгодными исключительно «богатой части человечества». Альтерглобалисты признавали объективную природу глобализации, но выражали протест против форм, в которых она протекала. Они выдвигали лозунг «альтернативной глобализации» – более гуманной, социально-ориентированной, учитывающий интересы не только сильных и богатых, но также слабых и бедных стран мира.

Первая очередь расширения НАТО

Приняв решение о распространении зоны стратегической ответственности альянса на восток, страны НАТО были озабочены тем, чтобы не уничтожить результаты улучшения отношений с Россией за предшествовавшие годы. Дело было не только в том, что европейские страны и США не хотели возобновления конфронтации. Улучшение отношений с Россией, ее демократизация, а главное – экономическое «открытие» страны, либерализация ее политики в области внешних связей, – все это было экономически выгодно Западу. Развитые страны получили доступ к энергосырьевым, иным природным, технологическим, научно-интеллектуальным и человеческим ресурсам России на чрезвычайно выгодных условиях. Экономическое процветание США и Западной Европы на протяжении большей части 90-х годов было в немалой степени связано с этим «приращением» ресурса устойчивого развития западного мира за счет освоения ресурсов бывших социалистических государств.

Сотрудничество с Западом было необходимо и России, поскольку без него вряд ли было возможно рассчитывать на успех начатых преобразований. Международные финансовые институты оказывали ей помощь, предоставляя возвратные кредиты. Возникла финансово-экономическая привязка Москвы к Западу. Тяжелый структурный кризис в России, спад производства, продолжавшийся до начала 2000-х годов сковывали российское правительство. Ситуация усугубилась, когда в августе 1998 г. в стране имел место финансовый {♦} дефолт, вызвавший падение курса рубля по отношению к доллару, массовое разорение мелких предпринимателей и обнищание работников бюджетной сферы. В стране росла напряженность, и кредиты Запада были одним из средств предупредить взрыв. Вот почему, возражая против расширения НАТО, Москва не имела возможности оказать сопротивление этому процессу.

Со своей стороны Запад избегал наносить удары по престижу президента Б.Н.Ельцина внутри России, где росла оппозиция его курсу. Поскольку большинство российских политиков считало расширение НАТО угрозой для национальной безопасности России, западные партнеры сочли необходимым отчасти уравновесить этот шаг заключением с Москвой политического соглашения, способного нейтрализовать ее опасения.

27 мая 1997 г. в Париже состоялось подписание Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО. В документе подчеркивалось, что страны НАТО и Россия не рассматривают друг друга в качестве противников, и говорилось о намерении сторон взаимодействовать в преодолении пережитков конфронтации и укреплении доверия и сотрудничества. По содержанию он носил характер консультативного пакта, одной стороной в котором была Россия, а второй – НАТО в целом. Но в отличие от подобных пактов, Основополагающий акт не содержал юридически обязывающих положений и был просто декларацией.

После его подписания началось формирование рабочей инфраструктуры отношений России и НАТО. Был создан постоянный совет «Россия – НАТО», в рамках которого должны были дважды в год проводиться консультации на уровне министров иностранных дел и обороны, и ежемесячно – на уровне послов и постоянных представителей при совете НАТО. В Брюсселе при штаб-квартире альянса в марте 1998 г. было открыто российское представительство. Миссию НАТО было решено открыть в Москве.

Формально заручившись пониманием России в вопросах безопасности в Европе, страны альянса продолжили курс на его расширение. В июле 1997 г. в Мадриде на сессии совета НАТО Польша, енгрия и Чехия были официально приглашены в альянс, и в марте 1999 г. по завершении необходимых процедур они официально стали его членами. Вопрос о расширении не был этим исчерпан. На юбилейной сессии совета НАТО в Вашингтоне в апреле 1999 г. было заявлено, что Албания, Болгария, Латвия, Литва, Македония, Румыния, Словакия, Словения и Эстония являются новыми кандидатами на вступление в альянс.

На той же сессии была принята новая «Стратегическая концепция НАТО» (прежняя концепция была принята в ноябре 1991 г. на сессии в Риме). В ней было произведено две новации. Во-первых, страны альянса расширили круг своих задач по сравнению с тем, как они были очерчены в ст. 5 Вашингтонского договора. Помимо {♦} коллективной обороны в случае нападения на одну из стран НАТО организация теперь была готова выполнять и другие военно-политические миссии, например, миротворческого, гуманитарного и иного характера. Во-вторых, расширилась географическая сфера действия договора. Организация отныне была готова выполнять свои расширившиеся функции вне пределов территории стран-участниц. Принятие новой концепции было связано с событиями на Балканах. Государства НАТО готовили правовое обоснование, которые бы позволило им провести силовые акции в бывшей Югославии, которая не входила ранее в сферу действия союза (см. ниже).

Изменение внешнеполитических приоритетов Ирана

В мае 1989 г. умер Р.Хомейни. Духовная и светская власть в стране на время сосредоточилась в руках аятоллы Али Хаменеи, крайнего фундаменталиста, сподвижника умершего имама. Сохранив за собой духовную власть, он в июле 1991 г. передал светскую Али Акбару Хашеми Рафсанджани, который стал президентом. Представляя более умеренные консервативные круги, новый глава государства стремился преодолеть международную изоляцию Ирана. Но серьезных изменений иранская внешняя политика не претерпела. Ее основой остался экспорт исламской революции. Но под таковым стал подразумеваться экспорт культурной революции в форме идеологической экспансии в страны Ближнего и Среднего Востока и государства СНГ.

В 1992 г. Иран вновь установил контроль над островами в Ормузском проливе, угрожая в случае чрезвычайных обстоятельств закрыть вход в Персидский залив. Усиленными темпами шло военное строительство, осуществлялась программа создания тактических ракет. По-прежнему «основными врагами» Тегерана считались США и Израиль. Иран продолжал оказывать помощь экстремистским палестинским группировкам и радикалам в Ливане, Алжире и других арабских странах. Вместе с тем, правительство А.А.Хашеми Рафсанджани провозгласило курс на расширение связей с Россией и странами Западной Европы. Устремления президента сдерживались сопротивлением духовенства по главе с А.Хаменеи.

Изменения в иранской политике стали заметнее с приходом к власти президента Мохаммеда Хатами в мае 1997 г. Он придерживался линии избирательной либерализации и реформ. Вместо экспорта исламской революции была провозглашена доктрина диалога цивилизаций. Новый президент призвал к установлению связей с США, совершил поездку во Францию (1999 г.) и Россию (2001 г.), предпринял некоторые шаги к улучшению отношений с арабскими странами. Реформаторский курс М.Хатами тоже натолкнулся на сопротивление А.Хаменеи. Противостояние Ирана с США и Израилем не было преодолено, хотя ирано-американские торгово-экономические связи в начале 2000-х годов стали развиваться быстрее.

Более успешным был курс на сближение с Москвой. Россия и Иран занимали сходные позиции по вопросам ограничения систем {♦} ПРО, прекращения расширения НАТО на Восток и некоторым другим. Развивалось российско-иранское сотрудничество в области мирного использования ядерной энергии – Россия с 1994 г. поставляла Ирану элементы оборудования для строительства атомной электростанции в Бушере. В США полагали, это сотрудничество дает Тегерану дополнительные возможности для реализации ядерных программ военного характера.

К середине первого десятилетия нового века в Иране стали заметны признаки общественного недовольства консервативной политикой духовных и светских властей. Западные страны стремились содействовать консолидации иранской оппозиции.

Нормализация российско-украинских отношений
      (май 1997)

Во второй половине 90-х годов наметился спад скрытого противостояния между странами постсоветского пространства, прежде всего Россией и Украиной. Самой болезненной точкой российско-украинских отношений де-факто оставался вопрос о принадлежности Крыма и пунктах базирования российского Черноморского флота в портах Крымского полуострова.

Крым вошел в Российскую империю в 1783 г. после русско-турецкой войны. В советское время в 1921 г. на территории полуострова была создана Крымская АССР в составе РСФСР. Ее население составляли русские, крымские татары, греки, армяне, украинцы, караимы, крымчаки и др. В годы Второй мировой войны Крым находился в зоне германской оккупации. После изгнания германских войск с территории полуострова в 1944 г. по решению сталинского руководства из Крыма было выслано крымско-татарское население, обвиненное в сотрудничестве с германскими оккупантами. Крымским татарам было разрешено возвращаться в Крым только в 1967 г. Но возвращения в массовом порядке не происходило.

Крымская АССР в 1945 г. была преобразована в Крымскую область в составе РСФСР. Но в 1954 г. по настоянию Н.С.Хрущева она была передана в состав Украинской ССР. Этнический состав Крымской области к тому времени изменился. Большинство ее населения стали составлять русские, украинцы и белорусы, в том числе переселившиеся туда после 1945 г. В культурном отношении население этой территории ориентировалась на Россию, и русский язык был разговорным языком полуострова. В феврале 1991 г. на территории Крыма была воссоздана Крымская АССР в составе Украинской ССР. Более интенсивно стал протекать процесс возвращения в Крым крымско-татарского населения.

Распад СССР, провозглашение независимости Украины и начавшаяся вслед за тем украинизация Крыма вызвали на полуострове всплеск настроений за передачу Крыма обратно в состав России. В крымских городах возникли организации, добивавшиеся отделения Крыма от Украины и вхождения его в РФ. На выборах президента Крыма в 1994 г. эти силы добились успехов. Опасаясь отделения {♦} Крыма, украинское правительство приняло ряд жестких мер по ограничению прав Крымской автономии и усиления полномочий центральной власти в регулировании ситуации на полуострове. Это вызвало рост политической напряженности.

Российская Федерация имела возможности существенно влиять на положение в Крыму. Однако правительство России не высказывало официальных претензий на Крым. Приоритетным интересом Москвы в связи с ситуацией вокруг Крыма было обеспечение возможности сохранить военно-морские базы России в Севастополе, Балаклаве и некоторых других пунктах. В 90-х годах по этому вопросу прошло несколько туров российско-украинских переговоров. Оставаясь на позиции отказа от территориальных претензий к Украине, российская сторона добивалась согласия Киева на сохранение российского военного присутствия на полуострове.

Со своей стороны, украинское правительство вело торг об условиях пребывания российского ВМФ в Крыму, пытаясь оказать давление на Москву заявлениями о намерении при наступлении благоприятных обстоятельств вступить в НАТО. «Крымский вопрос», формально не существовавший для официальных делегаций Украины и России, на деле превратился в узел острых российско-украинских противоречий.

Стремясь положить конец негласному противостоянию, руководство обеих стран предприняло энергичные усилия для предотвращения роста враждебности. 28 мая 1997 г. было подписано три российско-украинских соглашения по Черноморскому флоту, в основу которых был положен принцип совместного использования военно-морских баз вооруженными силами обеих стран. Россия получила право сохранить военное присутствие в Крыму.

31 мая 1997 г. после мощной информационной кампании в поддержку улучшения российско-украинских отношений президент России Б.Н.Ельцин и президент Украины Л.Д.Кучма подписали в Москве российско-украинский договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, который был ратифицирован парламентами обеих стран лишь в конце 1998 г. из-за бурных и продолжительных дебатов, в которые вылилось его обсуждение в Государственной Думе России.

В договоре было зафиксировано отсутствие у обеих стран претензий, в том числе территориальных, друг к другу, что означало окончательное разрешение вопроса о принадлежности Крыма в пользу Украины. Параллельно с подписанием основного договора между Россией и Украиной было подписано 18 соглашений, конкретизировавших условия пребывания и статус российских войск на территории Крыма. Процесс нормализации стал развиваться по возрастающей. 28 января 2003 г. во время пребывания президента РФ В.В.Путина в Киеве был подписан российско-украинский договор о государственной границе, в основном определивший линию сухопутной границы между двумя странами на всем ее протяжении от Азовского моря до границ с Белоруссией. {♦} 

Национальное примирение в Таджикистане

К середине 90-х годов в результате свертывания помощи таджикской оппозиции со стороны афганских таджиков созрели предпосылки для урегулирования конфликта в Таджикистане. Правительство президента Э.Рахмонова укрепляло позиции. В 1994 г. он смог победить на президентских выборах и укрепить свою легитимность. Надежды его противников на помощь со стороны афганских таджиков таяли: формирования Северного альянса терпели поражения от талибов и были не в состоянии помогать кому бы то ни было. Пользуясь моментом, президент Э.Рахмонов согласился на переговоры с Объединенной таджикской оппозицией, чего та уже давно добивалась.

В 1996 г. между таджикскими властями и оппозицией при посредничестве России и Ирана начались переговоры. Они протекали сложно и велись на фоне возобновлявшихся вспышек вооруженной борьбы. Хотя Э.Рахмонов, опираясь на поддержку Москвы, представлял самую сильную таджикскую партию, оппозиция сохраняла потенциал, чтобы дестабилизировать ситуацию. Российская делегация оказывала давление на обе таджикские стороны.

Межтаджикские переговоры завершились подписанием в Москве 27 июня 1997 г. Э.Рахмоновым и С.Абдулло Нури в присутствии президента РФ Б.Н.Ельцина Общего соглашения об установлении мира и национального согласия в Таджикистане. Соглашение положило конец гражданской войне. Начался процесс урегулирования. Россия стала одним из его гарантов. Было сформировано коалиционное правительство. Лидеры оппозиции получили в нем около трети мест. Последовала медленная интеграция вооруженных формирований оппозиции в правительственные силовые структуры.

Национальное примирение не означало разрешения всех межтаджикских противоречий. Сохранилась напряженность в отношениях между региональными группами. Оппозиция отказалась от вооруженной борьбы, но не от идеи построения в Таджикистане исламского государства. Соглашение было недоверчиво встречено проузбекским худжандским кланом. Северные таджики были против включения в правительство лидеров исламской оппозиции, полагая, что это может привести к росту влияния экстремистских настроений. Это опасения разделяли в соседнем Узбекистане, власти которого подозревали, что интегрированная во власть исламская оппозиций Таджикистана станет оказывать помощь антиправительственным исламским движениям на территории самого Узбекистана.

Переходный период, определенный Общим соглашением 1997 г., завершился проведением парламентских выборов на основе новой редакции конституции, определившей создание двухпалатного парламента, первые выборы в который прошли в феврале 2000 г. В июне 2000 г. по предложению президента Э.Рахмонова совет глав государств СНГ принял решение о прекращении деятельности коллективных миротворческих сил СНГ (полностью состоявших из российского контингента) в этой стране. Присутствие российского {♦} пограничного отряда на территории Таджикистана было сохранено. Во время саммита СНГ в Душанбе в апреле 2003 г. была достигнута российско-таджикская договоренность о преобразовании дислоцированной в Таджикистане 201-й российской дивизии в военную базу.

Проведение ядерных испытаний Индией
      и Пакистаном (май 1998) и кризис режима
      нераспространения ядерного оружия

Индийско-пакистанские связи по-прежнему отличались чередованием кратких оттепелей и длительных похолоданий. Стороны старались избежать неконтролируемого роста напряженности и возобновляли попытки диалога. В апреле 1997 г. в Дели даже стали поговаривать о возможности создания конфедерации с Пакистаном и Бангладеш. Но взаимопонимание не налаживалось. Подписание соглашений по частным вопросам (кодекс поведения в отношении дипломатических представителей, совместная декларация о запрещении применения химического оружия в августе 1992 г.) не перерастало в общую нормализацию. Фоном диалога продолжали оставаться пограничные столкновения небольшого масштаба.

Летом 1997 г. они стали более интенсивными. Еще в начале 90-х годов лидеры обеих стран намекали на наличие под их контролем ядерного оружия. В Пакистане осторожные признания в таком духе в 1992 г. допускала премьер-министр Беназир Бхутто (дочь бывшего пакистанского президента З.А.Бхутто). В 1994 г. президент Пакистана Наваз Шариф откровенно заявил, что Пакистан обладает атомной бомбой и готов ее применять для обороны.

Ни Индия, ни Пакистан не подписывали договор о нераспространении ядерного оружия. Индия не делала этого, ссылаясь на неприемлемость для нее «второразрядного», как считали в Дели, статуса безъядерной державы, неуместность международного контроля над индийскими ядерными программами и опасения в отношении ядерной стратегии Китая. Пакистан соглашался присоединиться к договору лишь в случае, если то же самое сделает Индия.

Стремясь оказать давление на Пакистан, 11 мая 1998 г. Индия произвела испытание трех ядерных устройств, 13 мая – еще двух. В ответ испытания ядерных устройств провел Пакистан – 26 мая 1998 г. их было взорвано пять, 30 мая – еще одно. Специалисты полагали, что еще к 2000 г. Индия была в состоянии произвести более 450 атомных бомб, а Пакистан – более 100. Майские события 1998 г. означали, что в мире появилось две непризнанные ядерные державы. Режим нераспространения ядерного оружия, который при поддержке США и СССР соблюдался с 1968 г., был нарушен, хотя незадолго до того, в мае 1995 г., он был бессрочно продлен после двухмесячных обсуждений на конференции в Вашингтоне.

«Ядерная тревога» в Южной Азии вызвала всеобщую озабоченность. В июле 1998 г. были организованы переговоры премьер-министра Индии А.Б.Ваджпаи и президента Пакистана Н.Шарифа в столице Шри-Ланки г. Коломбо. В октябре 1998 г. возобновился {♦} индо-пакистанский диалог на уровне министров иностранных дел. В феврале 1999 г. было восстановлено регулярное автобусное сообщение между Индией и Пакистаном, и А.Б.Ваджпаи отправился первым рейсом на пакистанскую территорию в г. Лахор, где прошла его встреча с премьер-министром Пакистана («автобусная дипломатия»). Но к весне 1999 г. вооруженные столкновения на границе возобновились.

Индийское руководство добивалось признания ядерного статуса Индии, рассчитывая с его приобретением активнее претендовать на статус постоянного члена Совета безопасности ООН. Пакистан по соображениям безопасности стремился к поддержанию ядерного паритета с Индией. Обе страны работали над осуществлением программ производства современных ракет. Великие державы официально не признали ядерного статуса Индии и Пакистана. Индо-пакистанские дипломатические отношения были в очередной раз восстановлены только в августе 2003 г.

Возрастание угрозы религиозного экстремизма
      и терроризма на Среднем Востоке и в Центральной
      Азии (август 1998)

Духовными наставниками талибов в Афганистане выступали пакистанские фундаменталистские организации «Джамиат-и уламаи Пакистан» и «Джамиат-и ислами», а организационную и финансовую поддержку им оказывали пакистанские разведывательные структуры, которые вооружили талибов и организовали их переход на афганскую территорию. Сначала талибы выступали под лозунгом прекращения внутреннего противостояния в Афганистане вооруженным путем. К осени 1996 г. им удалось поставить под свой контроль западные, южные и восточные провинции, в 27 сентября – захватить Кабул. Бывший президент М.Наджибулла, скрывавшийся с 1992 г. в миссии ООН, был захвачен и убит. На контролируемых талибами территориях был провозглашен «Исламский Эмират Афганистан». Правительство Б.Раббани бежало в Мазари-Шариф под защиту таджикских командиров.

Реакция соседних государств на приход талибов была неоднозначной. В начале октября 1996 г. в Алма-Ате собрались руководители Узбекистана, Таджикистана, Казахстана, России и Киргизии, которые заявили об отказе признать их режим и о своей поддержке правительства Б.Раббани. Иран также не признал талибов. Однако президент Туркменистана не принял участия в алма-атинском совещании, ссылаясь на нейтралитет своей страны. Туркменистан стал поддерживать с талибами ограниченные отношения. В Ашхабаде было открыто представительство их правительства, а в приграничном афганском городе Хайратоне – туркменское консульство.

Новый кабульский режим был признан Пакистаном, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами, которые оказывали ему помощь. Поддержку талибам первоначально оказывали также США.  {♦} 

Но в 1996 г. движение «Талибан» предоставило убежище международному террористу Усаме бен Ладену, который развернул в Афганистане центры подготовки исламских боевиков. Они участвовали в боях не только на афганской территории, но и в других странах – Сербии (Косово), Таджикистане, Узбекистане, Индии (Кашмир), на Филиппинах, а также в России (Чечня). В 1999 г. талибы признали самопровозглашенную «Республику Ичкерия» и открыли в Кабуле ее «посольство». На базах и в лагерях, созданных У. бен Ладеном, в 2000 г. проходили подготовку около 2500 чеченских боевиков.

Превращение Афганистана в базу международного терроризма способствовало появлению в Центральной Азии политических и военных организаций экстремистского толка. В 1997 г. возникло Исламское движение Узбекистана во главе с Джумой Намангани и Тахиром Юлдашевым. Целью движения было свержение президента Ислама Каримова и создание «исламского халифата». Оба лидера, а также часть боевиков движения прошли военную подготовку в Афганистане и находились в контакте с У. бен Ладеном. Летом 1999 г. и 2000 г. отряды узбекских боевиков с боями прорвались из Афганистана через территорию Киргизии и Таджикистана в Узбекистан, но были разгромлены регулярной узбекской армией. Часть боевиков вернулась в Афганистан, где влилась в отряды талибов. Остальные закрепились на юге Таджикистана, в районе г. Тавильдары.

К этому времени стала меняться позиция Соединенных Штатов в отношении исламских радикалов на Среднем Востоке. В 1998 г. одно за другим были взорваны посольства США в Кении и Танзании. Ответственность за террористические акты американские спецслужбы возложили на группировку У. бен Ладена, который был официально объявлен террористом, и за его поимку была обещана награда в 5 млн долл. Вслед за этим США прекратили оказание помощи талибам и нанесли ракетный удар по предполагаемым базам бен Ладена на территории Афганистана. Главным союзником и источником поддержки для талибов остался Пакистан. Пакистанские советники находились на службе правительства талибов. В вооруженных отрядах талибов сражались пакистанские военнослужащие и наемники из числа граждан Пакистана.

В августе 1998 г. под напором талибов пал г. Мазари-Шариф, бывший опорным пунктом Северного альянса. Под контролем талибов оказалось 90% территории Афганистана. Вне его оставались только районы компактного проживания афганских узбеков, обороной которых руководил А.Р.Дустум. Угроза религиозного фанатизма и терроризма, пользовавшегося поддержкой талибов, вынудила сопредельные с Афганистаном страны принимать меры для противодействия ей. Россия, Узбекистан, Таджикистан и Иран стали оказывать военную помощь Северному альянсу, под защитой которого оставалось правительство Б.Раббани. {♦} 

Конфликт в сербском крае Косово и вторая
      интервенция НАТО на Балканах

Подписание Дейтонских соглашений по Боснии не стало завершающим этапом дезинтеграции бывшей Югославии. В конце 90-х годов обострился конфликт в сербском крае Косово, население которого состояло из албанцев и сербов при численном преимуществе первых. Еще в 1989 г. в ответ на требования албанского большинства объявить край республикой лидер Сербии С.Милошевич де-факто отменил автономный статус Косово (по конституции 1974 г. он, входя в состав Сербии, фактически пользовался правами республики). Это не разрешило проблему, так как косовские албанцы продолжали требовать расширения своих прав, выжидая момента для активизации борьбы. Война в Хорватии и Боснии способствовала снижению активности косовских албанцев, так как они опасались, что в условиях военного времени сербскому руководству будет легче применить против них силу. Подписание Дейтонских соглашений, показавшее слабость международных позиций Сербии, послужило косовским албанцам ободряющим сигналом. Последовала активизация сепаратистов.

Отменив в 1996 г. санкции против Югославии после Дейтонских соглашений, международное сообщество отказалось восстановить ее членство в ООН, ОБСЕ и международных финансово-экономических институтах. Предварительным условием нормализации отношений с СРЮ западные страны считали урегулирование «косовской проблемы» и восстановление самоуправления края. Албанское население Косово не подчинялось белградским властям, создав свои структуры управления. Страны НАТО требовали от С.Милошевича согласия на переговоры с лидером умеренных албанцев Ибрагимом Руговой.

Ситуация обострилась, когда весной 1997 г. в Республике Албании разразился кризис, связанный с падением режима Сали Бериши (пользовавшегося поддержкой США). В результате протестов населения, пострадавшего от краха «финансовых пирамид» – афер, в причастности к которым обвинялось албанское руководство, – в Албании возник «вакуум власти». Центральное правительство утратило контроль над положением дел. В ситуации политического брожения произошла вспышка настроений в пользу реализации «проекта Великой Албании» через присоединение к Албании сербских земель с албанским населением.

На территории Северной Албании, подконтрольной правительству в Тиране, были созданы базы боевиков «Освободительной армии Косово», которые стали наносить отсюда удары по федеральным войскам и сербской полиции в Косово. Отряды боевиков пополнялись за счет беженцев из числа косовских албанцев, уходивших на албанскую территорию от этнических чисток, проводимых в крае укомплектованными сербами федеральными подразделениями.

Пытаясь удержать контроль над ситуацией, в феврале 1998 г. С.Милошевич (в 1997 г. истек срок его мандата в качестве прези-{♦}дента Сербии, и он стал президентом СРЮ) принял решение ввести в Косово дополнительные силы армии и военной полиции. Между правительственными войсками и сепаратистами начались столкновения, в ходе которых страдало гражданское население – сербское и албанское. Международное сообщество зафиксировало в крае нарушения прав человека. Страны НАТО требовали от Белграда отказаться от применения силы. Фактически они стали на сторону косовских албанцев.

Конфликт стал предметом рассмотрения в Совете безопасности. 23 сентября 1998 г. он принял резолюцию № 1199 с требованием прекратить военные действия в Косово. Резолюция предусматривала в случае продолжения войны возможность принятия «дополнительных мер» для обеспечения мира.

13 октября 1998 г. совет НАТО принял решение о начале бомбардировок Сербии в случае ее отказа принять требования Совета безопасности. Правительство СРЮ пошло на уступки и сократило военный контингент в Косово. Напряженность не спадала. Страны НАТО настаивали на введении в Косово многонационального миротворческого контингента, в задачи которого входило бы обеспечения гуманитарных прав всего населения края. В Косово предлагалось осуществить «гуманитарную интервенцию».

Западные страны предложили созвать в Рамбуйе (Франция) конференцию конфликтующих сторон для выработки компромисса. 30 января 1999 г. руководство НАТО выступило с энергичным призывом к участникам конфликта согласиться на переговоры, угрожая в противном случае нанести по ним авиаудары. Переговоры начались. По их результатам в феврале-марте 1999 г. был выработан текст мирного соглашения («соглашение в Рамбуйе»). Но делегация Сербии отказалась его подписать, сочтя неприемлемым включенное в текст требование о вводе в Косово иностранных войск.

20 марта 1999 г. территорию края покинули наблюдатели ОБСЕ, а 24 марта ВВС НАТО начали систематические бомбардировки стратегических объектов по всей территории Сербии, включая Белград (мосты, правительственные здания, аэродромы, места расположения армейских частей и т.д.). Югославия стала объектом военного нападения НАТО, действия которой не были непосредственно санкционированы решениями Совета безопасности. После двухмесячных бомбардировок сербское правительство было вынуждено согласиться вывести федеральные силы армии и полиции из Косово. При посредничестве России («миссия В.С.Черномырдина») 9 июня 1999 г. сербские представители и командование сил НАТО подписали соглашение о прекращении огня и выводе правительственных войск из Косово, взамен которых 3 июня 1999 г. в край был введен контингент НАТО. Косово было фактически отторгнуто от Югославии. «Армия освобождения Косово» была легализована под видом косовской военной полиции. Сербское население края почти полностью его покинуло. Действия НАТО в Косово не были санк-{♦}ционированы ООН, но их результаты были одобрены резолюцией СБ ООН № 1244 от 10 июня 1999 г.

Российская Федерация выступала против интервенции в Косово и оказывала Сербии гуманитарную и экономическую помощь. Проблема Косово вызвала напряженность в отношениях между Москвой и НАТО. Государственную Думу России переполняли настроения в пользу принятия «энергичных» мер в защиту Сербии. Со своей стороны, западные политики критиковали Россию за отказ поддержать НАТО и требовали применить против нее санкции. Косовский вопрос был предметом напряженных политических консультаций между российскими дипломатами и представителями западных стран, целью которых было предупредить подрыв отношений между Россией и Западом.

Когда к лету 1999 г. стало очевидно, что ввод иностранных войск в Косово неизбежен, российское правительство по просьбе сербского руководства и по приглашению командования НАТО согласилось направить воинский контингент в состав многонациональных сил, с тем чтобы он был размещен в районах компактного проживания сербов в Косово для их защиты.

После поражения в Косово ситуация в Югославии еще больше осложнилась. Президент СРЮ С.Милошевич решил выставить свою кандидатуру для избрания президентом Сербии, поскольку подозревал, что единое государство Сербии и Черногории, которое он официально возглавлял, может распасться. Выборы была назначены на 8 сентября 2000 г. Официально они принесли победу С.Милошевичу, но оппозиция отказалась признать их результаты.

В стране начались протесты. Вооруженные силы отказались подчиняться президенту, он был бескровно отстранен от власти 6 октября 2000 г. после решения конституционного суда Сербии, который вынес вердикт в пользу законности избрания президентом кандидата оппозиции Воислава Коштуницы. С.Милошевич официально отказался от власти, и В.Коштуница был провозглашен президентом. Его приход позволил нормализовать отношения Югославии с западными странами. Новое сербское правительство возглавил Зоран Джинджич, по настоянию которого С.Милошевич в июне 2001 г. был выдан Международному трибуналу в Гааге по обвинению в преступлениях против человечности в связи с событиями в Косово. (В феврале 2003 г. З.Джинджич был убит в Белграде.)

Смена власти в Сербии не остановила дезинтеграции СРЮ. Пришедший еще в мае 1998 г. к власти в Черногории президент Мило Джуканович повел дело к мирному отделению от Сербии. В марте 2002 г. при посредничестве Евросоюза было подписано соглашение о преобразовании Югославии в Федерацию Сербии и Черногории при сохранении их в составе единого государства. Но Черногория продолжала настаивать на полном отделении от Сербии. Евросоюз предпочитал сохранение Югославии как единого государства, так как миссии Евросоюза в Косово действовали на основании докумен-{♦}тов, принятых в отношении Югославии, и исчезновение этого государства формально поставило бы под вопрос их легитимность. Между тем, Косово, номинально числясь частью Сербии, фактически управлялось чиновниками ООН. С 4 февраля 2003 г. в связи с принятием новой конституционной хартии бывшая Союзная Республика Югославия стала официально называться Сербией и Черногорией.

Гуманитарные операции как форма регулирования
      международных отношений

Вторая интервенция НАТО на Балканах, в Косово, была обоснована как гуманитарная интервенция, то есть операция в интересах предотвращения или приостановки «гуманитарной катастрофы». В международном сообществе отсутствовало разделяемое большинством стран определение того, что можно, а что нельзя считать гуманитарной катастрофой. Но военно-силовые акции в интересах свержения правительств, на подконтрольных территориях которых происходила массовая гибель людей, предпринимались отдельными странами и прежде – обычно с молчаливого согласия других государств или в сопровождении их формальных протестов, не подкрепленных реальными санкциями.

Примером гуманитарного вмешательства оказалась по результатам интервенция Индии в 1971 г. в Восточном Пакистане, когда из-за внутреннего конфликта в Пакистане несколько миллионов беженцев были вынуждены бежать на индийскую территорию. Сходным образом вмешательство Вьетнама в 1978 г. в Камбодже повлекло свержение диктатуры Пол Пота, политика которого перед этим привела к гибели более 2 млн жителей этой страны. Как и действия Дели в 1971 г., акция Вьетнама представляла собой нарушение суверенитета соседнего государства и противоречила признанным нормам международного права.

В 1979 г. вторжение войск Танзании на территорию соседней Уганды привело к падению режима генерала Иди Амина, за время правления которого с 1971 г. в стране было убито более 300 тыс. угандийцев, подозревавшихся в нелояльности И.Амину. Вступая в конфликт, Танзания преследовала цель отразить попытки угандийского режима отторгнуть часть танзанийской территории. Но объективно танзанийское вмешательство положило конец правлению режима, практиковавшего систематические убийства своих граждан. В 1992 г. гуманитарная интервенция силами контингентов ООН и вооруженных сил США была осуществлена в Сомали, где угроза гуманитарной катастрофа (голода и эпидемий) возникла в результате затяжного внутреннего конфликта (см. гл. 12). От имени ООН на основании резолюции № 929 от 22 июня 1994 г. акции ради предотвращения столкновений на этнической почве между народностями тутси и хуту предпринимались и Францией в Руанде.

В этом контексте вмешательство НАТО в Косово представляло собой шаг в цепи прецедентов вмешательства по внутренние дела {♦} иностранного государства под лозунгом защиты гуманитарных прав. В период интервенции в Косово страны НАТО развернули кампанию давления на международное общественное мнение, стремясь узаконить право международного сообщества осуществлять вмешательство в дела суверенных государств, политика которых ведет к нарушениям гуманитарных прав. Лозунгом этой кампании было: «Права человека – важнее государственного суверенитета». Этот тезис не встречал возражений внутри НАТО. С ним были солидарны многие другие государства. Речь шла о стремлении формально легализовать гуманитарные интервенции, закрепив практику их проведения решениями ООН и других международных организаций, с тем чтобы со временем превратить гуманитарные интервенции в общепризнанную норму международного права.

В 90-х годах правительство Российской Федерации не возражало против проведения гуманитарных операций, но настаивало на избирательном отношении к ним. Российское руководство считало возможным проведение подобных операций исключительно на основании решения Совета безопасности и под его руководством. В начале 2000-х годов Россия стала энергичнее, чем прежде, выступать в защиту права государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела иностранных государств. Москва считала гуманитарные интервенции крайним, исключительным средством международного регулирования и выступала против их превращения в универсальную норму. Сходной точки зрения придерживались Китай и ряд других государств.

Образование новых группировок на пространстве СНГ

Ослабление международных позиций России, проявившееся после финансового кризиса 1998 г. и в ходе попыток Москвы предотвратить вмешательство НАТО в Косово, способствовало развитию процессов дифференциации на постсоветском пространстве. Малые и средние страны СНГ стали еще недоверчивее относиться к российскому лидерству и активнее искать альтернативы ему.

В 1997 г. в Страсбурге, куда в качестве гостей для участия в совещании стран Евросоюза были приглашены делегации стран СНГ, представители Украины, Грузии, Азербайджана и Молдавии подписало соглашение об образовании союза, названного ГУАМ по первым буквам названий вошедших в него стран. В документах ГУАМ было подчеркнуто, что вступившие в него страны будут развивать сотрудничество не в рамках СНГ, а в рамках Совета евроатлантического партнерства (в области экономики и политики), а также Партнерства ради мира (в сфере военного сотрудничества). В апреле 1999 г. к ГУАМ присоединился Узбекистан, после чего название организации стало выглядеть как ГУУАМ. Правда, в июне 2002 г. Узбекистан приостановил свое членство в блоке.

Процессы дифференциации в СНГ имели объективные основания. Они были связаны с различиями в географическом положении {♦} стран Содружества, а также нежеланием Российской Федерации принимать на себя бремя «имперских субсидий» слабым партнерам, оказывая им помощь для ускорения их развития. На усиление центростремительных тенденций в СНГ работали прежде всего реальные экономические интересы стран-участниц, а отсутствие таковых или наличие конкурирующих экономических тяготений способствовали росту центробежности. Украина, Молдавия и Грузия предполагали найти в европейских рынках альтернативу рынку России. Одновременно они искали пути выхода из-под военно-политического влияния Москвы, считая его бесполезным или наносящим ущерб интересам их национальной безопасности.

Но на пространстве СНГ развивались и противоположные тенденции. Армения, Казахстан и Таджикистан определенно ориентировались на военно-политический союз с Россией, без которого они не могли себя защитить. После периода сомнений к этой же логике пришла Киргизия, которая поняла невозможность сохранить независимость перед угрозой «экспорта» исламского экстремизма. К всестороннему союзу с Москвой стремилась Белоруссия. К началу 2000-х годов в СНГ сложилось организационно-политическое ядро сознательных сторонников сближения с Россией, которое отсутствовало в первые годы после распада СССР. Это создавало более реальные основания для интеграционного сближения, хотя в иных формах, другом составе и на измененных условиях по сравнению с теми, которые обсуждались в начале 90-х годов.

Несмотря на трудности, между группой стран СНГ стал развиваться процесс ускоренного экономического сближения. Его инициаторами были Казахстан, Россия, Белоруссия, Киргизии и Таджикистан. 10 октября 2000 г. в Астане они подписали договор об образовании Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Целью новой организации было создание единого экономического пространства стран участниц. Преодолев свои сомнения, в мае 2002 г. к ЕврАзЭС в качестве наблюдателей присоединились Украина и Молдавия.

Модификация договора об обычных
      вооружениях в Европе

К середине 90-х годов стало очевидно, что Россия не сможет выполнить обязательства по договору ДОВСЕ в том виде, в котором они были согласованы в 1990 г. Квоты сокращений, которые были возложены на СССР, предполагалось распределить на все союзные республики бывшего Советского Союза, включая три прибалтийские, Белоруссию, Молдавию и Украину. Но после распада СССР стратегическая ситуация резко изменилась. Советские войска, переведенные под юрисдикцию России, были полностью выведены из Прибалтики и в значительной мере – с территорий Украины, Молдавии и Белоруссии и дислоцированы в приграничных округах России. В результате концентрация войск вдоль ее новых границ существенно возросла – особенно на северо-западе и юго-западе. Это встревожило российских соседей – Норвегию, Финляндию, Турцию. {♦} 

В то же время, начало расширения НАТО на восток создало позиционный перевес западных стран над Россией и сделало реальным размещение иностранных войск на территориях стран – новых членов НАТО. Российское руководство испытывало беспокойство в связи с ломкой соотношения военных потенциалов в Европе и опасалось, что осуществление сокращений согласно Парижскому договору 1990 г. в полном объеме чрезмерно ослабит оборонный потенциал.

При этом три страны Прибалтики были свободны от ограничений по договору ДОВСЕ. Они отказались его признавать, сославшись на то, что были включены в состав СССР против своей воли и не несут ответственности за решения советского правительства, которое не имело право принимать обязательства от имени прибалтийских государств. Теоретически это могло означать, что в странах Прибалтики, например, в случае их вхождения в НАТО, могли создаваться неограниченные по численности войсковые группировки как самих прибалтийских стран, так и союзных им держав. Российская Федерация настаивала на присоединении прибалтийских стран к ДОВСЕ.

После начала силовой акции по подавлению бандформирований в Чечне в 1996 г. российское правительство стало испытывать потребность в концентрации боевой техники (боевых бронированных машин и артиллерии) на Северном Кавказе. Ограничения по ДОВСЕ мешали это сделать. Турция, сочувствовавшая чеченским сепаратистам, требовала от России сокращений вооруженных сил в зоне Кавказа в полном объеме. Российскую Федерацию могли обвинить в нарушении договора, или ей самой пришлось бы в одностороннем порядке заявить об отказе от выполнения договора в полном объеме. Вот почему Москва предлагала провести переговоры об адаптации ДОВСЕ с учетом реалий после распада Советского Союза и расширения НАТО.

Принятие идеи адаптации позволяло Западу урегулировать в отношениях с Россией несколько важных для него вопросов. Во-первых, западные страны стремились возобновить нормальный диалог с Москвой после вспышки разногласий из-за событий в Косово. Во-вторых, обсуждение вопроса о квотах численности вооруженных сил на «южном фланге» позволяло поставить вопрос о выводе российских баз из Закавказья (прежде всего – из Грузии, как того добивалось грузинское правительство), а заодно – и Приднестровья взамен согласия Запада увеличить предельно допустимые потолки численности российских войск на Кавказе. В-третьих, обсуждение проблемы фланговых ограничений позволяло западным странам навязать России обсуждение ситуации в Чечне, конфликт в которой, сопровождавшийся жертвами среди мирного населения, вызывал протесты европейского общественного мнения. На обсуждении чеченской ситуации настаивала Турция.

В ноябре 1999 г. в Стамбуле состоялся саммит стран-участниц ДОВСЕ, на котором было подписано соглашение о его адаптации. Россия подтвердила обязательство вывести базы из Грузии и сократить численность боевой техники в Грузии и Приднестровье до конца {♦} 2001 г. Западные страны со своей стороны согласились зафиксировать в адаптированном тексте принцип совпадения национального и территориального уровней предельно допустимой численности вооружений для большинства стран-участниц ДОВСЕ. Благодаря этому численность иностранных войск на территориях стран – новых членов НАТО могла превышать предельные потолки, установленные для национальных армий, не более чем на одну стандартную бригаду НАТО. В случае размещения иностранных войск численностью выше этого уровня национальные вооруженные силы принимающей страны должны сокращаться пропорционально приросту численности иностранных сил. Тем самым устанавливался механизм ограничений численности войск на территориях, приближенных к границам России. Российские специалисты считали адаптированный ДОВСЕ выгодным для России. Такой же позиции придерживались и страны НАТО. Поэтому они не спешили с ратификацией договора. К осени 2002 г. его ратифицировали только Украина и Белоруссия. Западные страны не делали этого на том основании, что сама Россия не выполнила в полной мере свои обязательства в том, что касается свертывания военного присутствия в Грузии и Приднестровье, где и после 2001 г. остались российские войска.

Сотрудничество малых и средних стран
      Юго-Восточной Европы

В 80-90-е годы страны этого региона делали шаги к преодолению раскола Европы посредством создания малых прото-интеграционных группировок как переходных форм к общеевропейскому сотрудничеству. На этом пути они встречали поддержку стран Европейского Союза и других европейских государств, в числе которых более активны были Австрия и Италия.

Одной из первых попыток наладить взаимодействие государств Юго-Восточной Европы на субрегиональном уровне, независимо от их социального строя и блоковой принадлежности, стало объединение балканских стран, оформленное в феврале 1988 г. в Белграде на встрече министров иностранных дел Албании, Болгарии, Греции, Румынии, Турции и Югославии. Белградская встреча стала итогом десяти лет подготовительных совещаний, в ходе которых устанавливались контакты и налаживалось сотрудничество в практических вопросах. Это был первый после Второй мировой войны эксперимент, в котором участвовали малые европейские страны – представители противостоявших военно-политических блоков, неприсоединившаяся Югославия и даже Албания, единственное европейское государство, не подписавшее Заключительный акт СБСЕ.

С 1988 по 1990 г. в рамках межбалканского сотрудничества проводились регулярные встречи министров иностранных дел балканских стран, что придало их сотрудничеству политический характер. На состоявшейся в октябре 1990 г. встрече министров в Тиране удалось достигнуть договоренности по вопросам обеспечения прав на-{♦}циональных меньшинств. В заключительном документе подчеркивалось, что меньшинства имеют право «сохранять и развивать этническое, культурное, языковое и религиозное многообразие», но «действуя в рамках национальных конституций». Начало конфликтов в Югославии перечеркнуло результаты сотрудничества. Последняя встреча министров иностранных дел балканских государств состоялась в 1992 г. в Анкаре без участия СФРЮ и Греции. Многостороннее сотрудничество балканских государств прервалось.

В периоды обострения обстановки вокруг Косово малые страны пытались предпринимать совместные шаги по предотвращению конфликта. В январе 1999 г. на встрече в Афинах было принято решение о создании балканских многонациональных миротворческих сил с участием Италии, Греции, Турции, Албании, Болгарии, Македонии и Румынии. Процесс балканского миротворчества был прерван вмешательством НАТО.

Наиболее заметным шагом на пути к созданию новых форм сотрудничества в балканском регионе стало подписание в разгар косовских событий, 10 июня 1999 г., в Кельне по инициативе Евросоюза Пакта стабильности для Юго-Восточной Европы. Западноевропейские страны пришли к выводу о необходимости проводить в этой части мира активную политику, вовлекая малые страны в связи с интегрированной Европой. В тексте пакта содержалось перечисление принципов, которыми должны были руководствоваться государства Юго-Восточной Европы в своей внутренней политике и сотрудничестве с западными соседями. Пакт предусматривал реализацию проектов экономического сотрудничества Евросоюза с малыми странами, на которые первые выделили крупные средства. СРЮ не была включена в пакт, но за ней было закреплено право присоединиться к нему в будущем. Она стала участницей пакта в октябре 2000 г.

В феврале 2000 г. в Бухаресте состоялась встреча, в которой приняли участие премьер-министры Албании, Болгарии, Греции, Македонии, Румынии и Турции, а также – в качестве наблюдателей – представители Хорватии и Боснии. Участники встречи подписали Хартию добрососедства, стабильности, безопасности и сотрудничества, которая рассматривается как первый многосторонний политический документ, провозгласивший намерение «превратить Балканы в зону мира и стабильности».

Государства Юго-Восточной Европы участвовали и в других субрегиональных группировках, примыкающих к балканскому региону или расположенных вблизи него. Пять балканских стран – Болгария, Румыния, Греция, Турция и Албания – стали членами Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС).

Панамериканские интеграционные тенденции

На фоне скромных по своим масштабам проектов регионального сотрудничества на юго-востоке Европы, интеграционные тенденции в Западном полушарии тяготели к крупным формам. США были {♦} заинтересованы в создании огромной Американской зоны свободной торговли (АЗСТ, Frea Trade Area of the Americas, FTAA), которая объединила бы северную и южную части Америки. Но Вашингтон предпочитали формировать ее на основе НАФТА – через присоединение к ней новых членов из числа латиноамериканских стран. Принципиальное решение по этому поводу было принято американским конгрессом в 1996 г., но реализация его была вскоре приостановлена. Чили, которая попыталась присоединиться к НАФТА, было в этом отказано. В ответ Чили заключила двусторонние договоры о свободной торговле с Канадой и Мексикой, а затем на правах ассоциированного члена вступила в МЕРКОСУР. В том же году переговоры о создании зоны свободной торговли с МЕРКОСУР – к неудовольствию США – начала и Мексика, являющаяся членом НАФТА.

Возможность создания АЗСТ к 2005 г., как о том говорилось в Майами на «саммите Америк» в 1994 г., вызывала сомнения. Латиноамериканские страны были не согласны с формированием АЗСТ через присоединения к НАФТА каждой из них в отдельности. Они предлагали создать панамериканскую зону свободной торговли посредством объединения НАФТА с существующими интеграционными структурами латиноамериканских государств. Ввиду позиции стран Латинской Америки США отказались от формулы «индивидуального принятия». Вашингтон утратил энтузиазм по поводу создания АЗСТ.

Тем временем, Бразилия к началу 2000 г. добилась успехов в реализации своей идеи создания Южноамериканской зоны свободной торговли (ЮАЗСТ) на основе объединения всех субрегиональных группировок Южной и Центральной Америк с МЕРКОСУР. Если бы этот план удался полностью, то в 2005 г. можно было рассчитывать на создание единой АЗСТ на базе объединения равноправных блоков – ЮАЗСТ и НАФТА.

США настаивали на подписании интеграционных соглашений уже в 2003 г., надеясь, что латиноамериканцам не удастся добиться слияния своих интеграционных группировок к этому сроку. Бразилия выступала за постепенное развитие интеграции, руководствуясь необходимостью сохранить на максимальное время тарифную защиту своих высокотехнологичных отраслей.

На «саммите Америк» в Сантьяго 18-19 апреля 1998 г. удалось договориться лишь о том, чтобы закончить переговоры о создании АЗСТ к 2005 г., в то время как США полагали, что в 2005 г. АЗСТ уже начнет функционировать. Инициатива в процессе формирования АЗСТ стала переходить в руки латиноамериканских стран.

Саммит глав государств и правительств американских государств в Монреале в апреле 2001 г. зафиксировал «промежуточный» этап в создании АЗСТ. С одной стороны, латиноамериканцам удалось блокировать принятие решения об образовании зоны к 2003 г., как настаивали США. С другой, в заключительном документе саммита было зафиксировано, что в декабре 2005 г. АЗСТ должна уже {♦} функционировать. Это противоречило исходной позиции латиноамериканских стран, предполагавших к 2005 г. завершить лишь подготовку к подписанию соответствующего соглашения.

Между тем, Вашингтон возобновил линию на прямое включение в НАФТА некоторых стран Южной Америки. В 2003 г. в нее была принята Чили.

Углубление российско-китайского
      взаимодействия и создание Шанхайской
      организации сотрудничества (ШОС)

В 1997 г. правительство КНР переговорным путем разрешило проблему Гонконга (Сянгана), присоединив его к КНР. На протяжении ста лет Гонконг был британской колонией. Основой прав Великобритании на эту территорию был старый китайско-британский договор об аренде сроком на 99 лет. В 1984 г. во время визита в Пекин премьер-министра Великобритании М.Тэтчер британская сторона подтвердила обязательство передать Гонконг Китаю по истечении срока аренды. КНР обязалась создать на территории бывшей колонии особый административный район, сохранив в нем сложившийся социально-экономический уклад.

В апреле 1996 г. в Шанхае было подписано российско-китайское соглашение о мерах доверия в зоне границы. Оно было дополнено в 1997 г. подписанием в том же формате в Москве во время очередного российско-китайского саммита многостороннего соглашения России, Китая, Казахстана, Киргизии и Таджикистана о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы, в результате которого на протяжении 7,5 тыс. км границ создавалась полоса пониженной военной активности глубиной 100 км по обе стороны линии границы. Согласованные меры не распространяются на зоны Хабаровска и Владивостока. Они не касаются ракетных войск стратегического назначения, дальней авиации, ВМФ и ПВО России, а также пограничных войск. На встрече в Шанхае образовался так называемый «Шанхайский форум» – периодически проводимая встреча руководителей пяти стран на высшем уровне для обсуждения проблем пограничного сотрудничества.

Общая цель российско-китайских отношений была сформулирована в Москве в двусторонней Декларации о многополярном мире и формировании нового международного порядка (апрель 1997 г.) как установление отношений «равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке». Российско-китайские отношения развивались устойчиво. Быстро рос объем двусторонней торговли, в том числе торговли вооружением и технологиями. Помимо определенных видов промышленного оборудования Россия стала поставлять Китаю истребители. Российская сторона оказывала КНР содействие в модернизации китайских атомных электростанций и строительстве нового реактора в провинции Ляонин (мощность 1000 МВт). КНР проявляла интерес к привлечению российского персонала и технологии для отработки систем {♦} наведения ракет, управления подводными лодками и проведения испытаний ракетного оружия.

Приоритетными задачами китайской дипломатии на северном и северо-западном направлении были улучшение отношений с Россией и создание региональной организации политического, экономического и в перспективе военно-политического сотрудничества в составе КНР, России, малых и средних стран Центральной Азии. 15 июня 2001 г. в Шанхае состоялась встреча на высшем уровне руководителей пяти стран «Шанхайского форума». Хотя «форум» к этому времени существовал уже пять лет, Узбекистан сначала не принимал участие в его работе совсем, а затем стал принимать – в качестве наблюдателя. Встреча в Шанхае была первой, на которой узбекские представители имели статус полноправных участников. По ее итогам была принята декларация, провозгласившая преобразование «форума» в организацию – Шанхайскую организацию сотрудничества.

Между участниками «форума» сохранялись разногласия относительно характера и перспектив сотрудничества. Малые и средние страны стремились переключить внимание ШОС на решение экономических вопросов. Китай предпочитал опережающее сотрудничество в сфере политики и борьбы с исламским экстремизмом, который представлял опасность как для положения в китайской провинции Синьцзян, где проживали тюркские исламские меньшинства, так и для других стран. Но центральноазиатские страны старались не акцентировать сотрудничество, связанное с предупреждением «исламской угрозы», опасаясь, что это вызовет раздражение исламских организаций, действовавших на территориях всех стран ШОС. Российская Федерация придерживалась промежуточной позиции между КНР и центральноазиатскими государствами.

16 июля 2001 г. в Москве был подписан сроком на 20 лет российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Это был обширный документ, вызвавший в мире значительный резонанс. Российско-китайские договоренности можно было подразделить на три группы. Первая (ст. 2-7) касалась политических основ сотрудничества. Стороны заявили в отношении друг друга об отказе от использования силы, применения ядерного оружия первыми и взаимного нацеливания стратегических ядерных ракет. Они также провозгласили свою приверженность принципам мирного сосуществования и взаимному уважению права каждой стороны на выбор собственного пути. Отдельно было сказано о взаимной поддержке сторонами позиций каждой из них по вопросам обеспечения государственного единства, что означало признание Российской Федерацией позиции КНР в вопросе о Тайване (правительство КНР – единственный законный представитель Китая, а Тайвань – часть Китая), а руководством Китая – позиции России в чеченском вопросе. Смысл статей 2-7 был равнозначен договоренностям, характерным для пакта о ненападении.

Вторая группа договоренностей (ст. 8-10) касалась проведения между КНР и РФ регулярных консультаций по вопросам обеспече-{♦}ния мира и безопасности и отказа от вхождения в союзы и блоки, наносящие ущерб интересам одной из сторон. Стороны согласились в случае возникновения угрозы миру вступать в контакт друг с другом в целях ее устранения. Эта группа взаимных обязательств напоминала положения, типичные для договоров союзнического характера, хотя слово «союз» в тексте российско-китайского договора не употреблялось.

Это впечатление усиливалось при прочтении статей 11 и 12, в которых говорилось о том, что КНР и Россия выступают за соблюдение норм международного права и против попыток силового давления или вмешательства под каким-либо предлогом во внутренние дела суверенных государств. После интервенций НАТО в Югославии в 1986 г. и 1999 г. это положение можно было трактовать как заявку на создание российско-китайской коалиции в защиту права на суверенитет и гарантию невмешательства, которым противоречила отстаиваемая странами НАТО политика и практика «гуманитарных интервенций».

Критикой в адрес США звучали положения о намерении сторон прилагать усилия для соблюдения глобального стратегического баланса и стабильности, а также способствовать соблюдению основополагающих договоренностей, обеспечивающих стратегическую стабильность. К тому времени администрация США не скрывала планов развертывания национальной системы противоракетной обороны, что означало намерение Вашингтона подвергнуть ревизии положения советско-американского договора ПРО от 1972 г., против чего выступала Россия. В ст. 20 говорилось о намерении сторон сотрудничать в борьбе с терроризмом.

В том виде, в каком он был подписан, российско-китайский договор не был «типичным» военно-политическим договором, каковые заключались в XX веке. Но он представлял собой комплекс серьезных взаимных обязательств, принятие которых означало переход российско-китайских отношений от этапа всесторонней нормализации (1989-2001) к этапу формирования политического союза с элементами сотрудничества в сфере безопасности. Договор был воспринят на Западе с подозрением. Обозреватели писали о формировании российско-китайской «оси» против НАТО. В отношениях между Россией и США стало больше взаимной настороженности.

Летом 2002г. в Санкт-Петербурге состоялся новый саммит ШОС, на котором был принят ее устав. Одновременно страны-участницы приняли решение о создание на основе коллективных усилий международного антитеррористического центра в Бишкеке (Киргизия).

Конфликт на Восточном Тиморе

В 1999 г. произошла вспышка конфликтности на Восточном Тиморе. Это бывшая португальская колония на восточной части территории острова Тимор, западная часть которого входит в состав Индонезии. Население Восточного Тимора смешанное. Его большую {♦} часть составляли христиане – потомки местных жителей, обращенных в христианство португальскими миссионерами. Западная часть острова населена преимущественно мусульманами. После революции в Португалии в 1974 г. Восточный Тимор стал добиваться независимости. Однако в 1975 г. он был оккупирован индонезийскими войсками. В 1976 г. Индонезия формально аннексировала Восточный Тимор.

Международное сообщество не признало этот акт и стало убеждать Индонезию предоставить ему независимость. В горах и джунглях против индонезийских правительственных войск действовали партизаны ФАЛИНТИЛ (Вооруженные силы национального освобождения Восточного Тимора). В 1999 г. после ухода от власти в Индонезии режима президента Сухарто новое руководство страны приняло решение провести на Восточном Тиморе референдум о пребывании его в составе Индонезии. На референдуме 30 августа 1999 г. большинство высказалось за независимость. На острове вспыхнула война между сторонниками и противниками независимости. На стороне последних в ней стали участвовать индонезийские вооруженные силы. В сентябре 1999 г. по решению Совета безопасности ООН на остров были введены контингенте: сил ООН, в основном состоявшие из австралийских частей. В их задачи входило обеспечение безопасности населения и стабильности до утверждения итогов референдума индонезийским парламентом. Противостояние сохранялось до мая 2002 г., когда парламент Индонезии официально утвердил итоги референдума 1999 г. и Восточный Тимор 19 мая 2002 г. был провозглашен независимым государством.

Развитие конфликта на Корейском
      полуострове (2000-2003)

Смена власти в КНДР создала предпосылки для оздоровления ситуации в Корее. Новое руководство Северной Кореи во главе с Ким Чен Иром (сыном Ким Ир Сена) стало обнаруживать признаки намерения начать проведение ограниченных реформ.

Препятствиями для нормализации отношений КНДР с внешним миром являлись ее ядерная программа и подозрения в том, что Пхеньян укрывает на своей территории представителей японской террористической организации («красной армии»), занимавшейся угоном пассажирских самолетов.

В марте 2000 г. во время пребывания в Вашингтоне делегации КНДР удалось достигнуть договоренности о сотрудничестве КНДР и США в борьбе против терроризма. Американская сторона обещала исключить КНДР из списка стран, поддерживающих международный терроризм. В том же годы в Пхеньяне состоялся межкорейский саммит. В октябре 2000 г. в Пхеньяне побывала госсекретарь США М.Олбрайт. Между США, Японией и Южной Кореей начались консультации о принятии совместных мер для улучшения отношений с Северной Кореей. В 2000 г. с КНДР установили дипломатические отношения Австралия, Филиппины, Бельгия, Канада,  {♦} Испания, Германия, Люксембург, Греция, Бразилия, Новая Зеландия, Турция, Евросоюз. Северная Корея вступила в члены Асеановского регионального форума по вопросам безопасности.

Произошло некоторое оживление отношений КНДР с Китаем и Россией. Новый северокорейский лидер стал совершать поездки за пределы страны. 9 февраля 2000 г. в Пхеньяне министры иностранных дел РФ и КНДР подписали новый Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, взамен прежнего, который не исполнялся. Новый договор был сокращенным вариантом прежнего, однако из него были изъяты положения, предусматривавшие оказание российской стороной военной помощи Северной Корее. В июле 2000 г. состоялся визит президента РФ В.В.Путина в КНДР. Ким Чен Ир дважды посетил Москву.

Опасения вызывало стремление Пхеньяна разработать новые технологии, позволившие бы КНДР резко увеличить радиус действия своих ракет, а также ядерная программа Северной Кореи, которую она официально заморозила, но, по сведениям американских спецслужб, продолжала тайно осуществлять. Опираясь на их заключения, в июне 2002 г. президент США Дж.Буш в одном из своих официальных выступлений причислил КНДР к так называемой оси зла (см. ниже), подвергнув ее политику грубой критике за попытки разработать оружие массового поражения. Американская сторона угрожала применить силу против стран, которые проводят подобную политику.

Пхеньян среагировал на выпад бурно. Северокорейские руководители в полемической форме подтвердили, что в интересах самообороны они ведут разработку ядерного оружия. Правительства Южной Кореи и Японии провели серию консультаций с США, стремясь предупредить обострение ситуации и выработать единую политику в северокорейском вопросе. Но конфликт продолжал нарастать. 18 сентября 2002 г. министр обороны США Д.Рамсфелд открыто заявил о том, что по американским сведениям КНДР имеет атомное оружие.

В 1994 г. была достигнута договоренность с участием США и Южной Кореи о том, что корпорация КЕДО будет поставлять в КНДР топливный мазут для северокорейских тепловых электростанций в ответ на обязательство Пхеньяна заморозить программы развития атомной энергетики. В октябре 2002 г. в целях оказания давления на КНДР эти поставки было решено прекратить с 1 декабря 2002 г. Одновременно была прекращена помощь в сооружении для КНДР силами Южной Кореи и США двух реакторов, технология работы которых исключает получение сырья для производства ядерного оружия. В ответ Пхеньян заявил о намерении разморозить ядерную программу и запустить остановленный ядерный реактор в Ионбоне для производства электроэнергии.

Опасаясь, что Вашингтон начал подготовку войны против Северной Кореи, ее руководители 21 октября 2002 г. обратились к США с предложением заключить американо-северокорейский договор о ненападении и в его рамках урегулировать вопросы, связанные с {♦} ядерной программой КНДР. США отклонили эту инициативу. Вместе с тем, 15 ноября президент Дж.Буш выступил в Вашингтоне с речью, в которой он официально заявил об отсутствии у США намерений нападать на КНДР. Это обязательство не удовлетворило руководство КНДР^Оно приняло решение (21 ноября) разморозить ядерный реактор в Ионбоне и выйти из договора о нераспространении ядерного оружия. 12 мая 2003 г. руководство КНДР также заявило о выходе из подписанного между ней и Южной Кореей соглашения о создании на Корейском полуострове безъядерной зоны. В начале 2003 г. США и КНДР провели серию безуспешных переговоров об урегулировании ситуации. В их ходе в феврале власти КНДР заявили американской делегации о том, что в Северной Корее есть ядерное оружие. В июне 2003 г. это заявление было повторено. Правительства третьих стран не подтвердили и не опровергли это утверждение.

Обострение курдского вопроса в Ираке и Турции

Курдский этнос исторически оказался разделенным на четыре группы – турецкую, иранскую, иракскую и, более малочисленную, сирийскую, которые стали проживать на территории соответствующих четырех государств. Создание собственного государства на протяжении многих десятилетий оставалось задачей всех курдских национальных движений.

После Второй мировой войны курды в Иране и Ираке пытались создать курдские автономные районы, но обе эти попытки потерпели неудачу. Начался новый этап развития курдского движения в Иране, Ираке, Турции и Сирии. Образовавшиеся в конце 50-х годов Демократические партии Курдистана Турции и Ирака ориентировались на Британию и Францию. Особого накала борьба курдов за автономию достигла в этот период в Ираке под руководством М.Барзани, который в результате репрессий со стороны правительства Ирака ушел в Иран, оттуда продолжая руководить движением.

Революция 1958 г. в Ираке была поддержана курдами и другими национальными меньшинствами, надеявшимися получить автономию. Однако новый режим в Багдаде прибег к гонениям против курдов, продолжавшимся до конца 60-х годов. В отличие от иракских, сирийские курды в 50-х годах прекратили борьбу и в 1962 г. объявили о лояльности властям. Вооруженная борьба иранских курдов против шахского режима также постепенно пошла на спад. Вспыхнувшее в 1968 г. восстание иранских курдов было жестоко подавлено. В дальнейшем иранские курды получили элементы культурной автономии и по существу тоже прекратили борьбу.

Эпицентр курдского национального движения в регионе переместился в Ирак. В конце 60-х годов в Ираке началось вооруженное восстание курдов во главе с М.Барзани против центрального правительства. Багдад был вынужден пойти на уступки. В марте 1970 г. курдский лидер встретился с тогдашним президентом Ирака X. аль-{♦}Бакром. Итогом встречи стало провозглашение автономии населенных курдами провинций и признание этой автономии правительством Ирака. При этом правительства Турции, Ирана и Сирии выразили обеспокоенность по поводу происходящего, опасаясь воздействия успеха иракских курдов на их собратьев в соседних странах. Но этого не произошло, и даже курдское движение в Ираке пошло на спад, отчасти ослабленное углублявшимся еще с 1965 г. расколом Демократической партии Курдистана (в основном на почве соперничества двух лидеров) на две организации – собственно ДПК во главе с М.Барзани и Патриотический союз Курдистана под руководством Дж.Талабани. Курдская автономия в Ираке просуществовала недолго: во второй половине 70-х годов она была разгромлена пришедшим к власти в Ираке президентом С.Хусейном. Жестокие репрессии против курдов надолго затормозили развитие их национального движения.

Агрессия Ирака против Кувейта в 1990 г. и последовавшая вслед за тем война в Заливе изменили ситуацию. В феврале 1991 г. в Ираке активизировались национальные движения шиитов на юге страны и курдов на севере. В ходе боев курды освободили всю территорию Иракского Курдистана, снова спровоцировав рост опасений Сирии, Турции и Ирана.

Опасаясь курдского национализма, Тегеран оказывал помощь иракским шиитам, что вызывало тревогу как правительства С.Хусейна, так и Соединенных Штатов, которые видели в усилении проирански настроенного движения иракских шиитов угрозу для американских интересов. США предпочли бы, чтобы С.Хусейн подавил шиитов. Иракское правительство так и сделало, однако вслед за тем оно бросило силы на разгром курдов. Курдское движение было подавлено с крайней жестокостью.

В этой ситуации британский премьер-министр Джон Мейджор предложил создать для курдов «зону безопасности» на севере Ирака, куда не имели бы право вводиться войска иракского правительства и летать самолеты иракских ВВС. В 1992 г. в соответствии с резолюцией ООН была создана такая зона к северу от 36-й параллели. Международными гарантами безопасности курдов выступили США, Британия, Франция и Германия. Попытка курдов договориться с С.Хусейном о признании де-факто их автономии провалилась. И тогда под прикрытием военных гарантий четырех стран иракские курды 2 апреля 1992 г. провозгласили создание «Курдского автономного района». В мае 1992 г. был избран курдский провинциальный парламент, и сформировано местное правительство.

Во второй половине 90-х годов остро курдский вопрос стоял и в Турции, где курдские националисты-радикалы прибегали к тактике террористических актов. Курдские боевики контролировали обширные внутренние районы Турции, где курды составляли большинство. Турецкое правительство вело непримиримую борьбу с курдским движением, отказываясь рассматривать вопрос о создании для турецких курдов отдельной автономной провинции. 15 февраля 1999 г. {♦} спецслужбам Турции удалось арестовать лидера леворадикальной Курдской рабочей партии Абдуллу Оджалана, который перед тем долгое время находился в эмиграции в России, но был депортирован в Италию, откуда попытался проследовать в Кению, где был схвачен и доставлен в Турцию. Суд приговорил А.Оджалана к смертной казни, но ему была сохранена жизнь взамен согласия обратиться к своим сподвижникам с призывом прекратить вооруженное сопротивление. Турецкие курды отказались от радикальных форм борьбы, хотя не прекратили ее полностью.

Гуманитарные аспекты ситуации вокруг
      Чеченской Республики в международных
      отношениях Российской Федерации

Во второй половине 90-х годов происходило обострение отношений России с европейскими правозащитными институтами – Советом Европы и его Парламентской ассамблеей – по поводу нарушений прав человека в Чеченской Республике. Проблема возникла сразу после того, как осенью 1991 г. в Грозном к власти пришел режим Д.Дудаева, после чего из республики начали изгоняться представители всех нечеченских групп населения (русские, армяне, украинцы, евреи). В ноябре 1994 г. президент России Б.Н.Ельцин отдал приказ о подавлении вооруженного мятежа в Чечне. Операция была проведена неудачно. В августе 1996 г. в Хасавюрте были подписаны соглашения между представителями федеральной власти и местного чеченского правительства об урегулировании ситуации на основе «общепризнанных принципов и норм международного права», в соответствии с которыми предполагалось согласовать условия вывода федеральных сил из Чечни и заключения будущего политического соглашения между Москвой и Грозным. Эти соглашения были интерпретированы чеченскими властями как признание российским правительством независимости Чечни де-факто. В мае 1997 г. между тогдашним президентом Чечни Асланом Масхадовым и президентом РФ Б.Н.Ельциным в Москве был подписан «Договор о мире и принципах взаимоотношений», в котором стороны зафиксировали отказ от применения силы в отношениях между федеральной властью и чеченской администрацией. «Договор» не содержал упоминания Хасавюртских соглашений и представлял собой рабочий документ – протокол о намерениях двух ветвей власти Российской Федерации (федеральной и региональной) придерживаться определенных принципов сотрудничества в нормализации ситуации в Чечне. Ратификации он не подлежал. Урегулирование не состоялось. Федеральные войска с территории республики были выведены, но вести переговоры о независимости в Москве отказались.

Между тем, еще с весны 1995 г. в Москве, а затем и разных городах России начались террористические акты (подрывы жилых домов, взрывы в общественном транспорте, местах скопления людей, захваты заложников, автобусов, больниц и т.п.), организованные чеченскими террористами. В Чечне сформировался центр террористической актив-{♦}ности, который при поддержке из-за рубежа стремился к расширению зоны своего контроля на Северном Кавказе. В августе 1999 г. вооруженные формирования чеченских террористов попытались расширить контролируемую территорию за счет сопредельного Дагестана, но получили вооруженный отпор. Российское правительство начало антитеррористическую операцию в Чечне.

Нарушения прав человека в Чечне, как правило, фиксируются в связи с 1) проведением федеральными силовыми структурами в населенных пунктах республики «зачисток» с целью выявления среди чеченского мирного населения участников незаконных террористических групп; 2) насилиями чеченских боевиков против мирного русского и иного нечеченского населения; 3) бедственным положением беженцев из Чеченской Республики в лагерях беженцев в Чечне или на территории сопредельной Ингушетии.

Россия присоединилась к Совету Европы только в 1996 г. после трех лет его отказа рассматривать ее заявку на вступление из-за ситуации в Чечне до подписания Хасавюртских соглашений. Вступление в Совет Европы предусматривало принятие на себя Россией обязательства подписать Европейскую конвенцию по правам человека 1953 г. и принять совокупность ее контрольных механизмов, включая право граждан обращаться непосредственно в Европейский суд по правам человека.

Миссия Совета Европы имела возможность посещать Чечню и на основании собранных материалов представлять Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) заключения, оценки и рекомендации, многие их которых содержали критику в адрес силовых ведомств и правительства Российской Федерации. В ряде случае Парламентская ассамблея принимало резолюции, содержавшие предложения о введении против России политических санкций вплоть до приостановки ее членства в Совете Европы. Критика в адрес Москвы доносилась и со стороны администрации США. В более конкретном смысле резолюции ПАСЕ предполагали наказание виновных в нарушениях прав человека. Представители парламентской ассамблеи требовали, чтобы российские вооруженные силы в Чечне лучше контролировались гражданской властью, а дисциплина в них поддерживалась на таком уровне, чтобы можно было гарантировать выполнение соответствующих военных и гражданских установлений и конституционных норм, а также положений международного права, особенно Женевских конвенций и прилагаемых к ним протоколов.

Российская сторона стремилась учитывать мнение европейских правозащитных организаций и вносить необходимые коррективы в действия силовиков для предупреждения случаев нарушения прав человека. Несмотря на вспышки взаимной полемики, в целом отношения между Россией и западноевропейскими странами в связи с положением вокруг Чечни удавалось удерживать в конструктивном русле.

Российская Федерация стремилась в мирному политическому урегулированию в Чечне на основе предоставления Чеченской Респуб-{♦}лике максимально широкой автономии при безусловном сохранении ее составе России. Одновременно российское правительство считало чеченских боевиков террористов, а созданные ими при помощи иностранных наемников организации – террористическими и поэтому подлежащими уничтожению. Российская дипломатия добивалась понимания этой позиции правительствами зарубежных государств.

«Чеченский вопрос» в российско-грузинских отношениях

Подписанный в 1994 г. российско-грузинский договор так и не был ратифицирован Государственной Думой России, поскольку она не хотела связывать себя признанием территориальной целостности Грузии, в том числе признанием Абхазии – частью Грузии, как то было предусмотрено в тексте. В 2000 г. представители России и Грузии начали подготовку нового российско-грузинского договора о дружбе и сотрудничестве. Работа над ним не была завершена из-за вспышки противоречий между двумя странами.

В Тбилиси были недовольны поддержкой, которую Москва оказывала Абхазии, и настаивали на эвакуации российских баз с грузинской территории в течение трех лет. Россия требовала для вывода баз 11-летнего переходного периода. Но главное, она выдвигала в адрес Грузии претензии в связи с ситуацией в Панкисском ущелье – части грузинской территории, пограничной с горными районами Чеченской Республики, которые оставались под контролем чеченских террористов.

Панкисское ущелье населено чеченцами-кистинцами, которые являются коренными жителями Грузии на протяжении нескольких веков и имеют грузинские гражданство. Они сохранили родственные связи с чеченцами Чеченской Республики в составе Российской Федерации, от которых их отделяют горы и перевалы. По российским данным, чеченские сепаратисты, свободно пересекая российско-грузинскую границу на ее чеченском участке, создали на грузинской территории в Панкисском ущелье свои базы. Правительство Грузии не имело сил для пресечения деятельности чеченских террористов на грузинской территории и было не в состоянии обеспечить режим непроницаемости границы с Россией.

Российское руководство предложило наладить охрану российско-грузинской границы силами совместного контингента российских и грузинских пограничников, который предполагалось разместить в Панкисском ущелье. В Тбилиси эта идея была воспринята недоверчиво и была отклонена. К лету 2001 г. российско-грузинские отношения сильно накалились, поскольку после схода снегов чеченские террористы со своих баз в Грузии стали наносить удары по объектам на российской территории. Москва стала в довольно резкой форме требовать от Тбилиси мер для уничтожения баз террористов в Панкиси. Грузинское правительство дало возможность чеченским боевикам уйти из ущелья, после чего они частично скрылись за рубежом (главным образом, в Турции), а частично рассре-{♦}доточились в других высокогорных районах Грузии или перешли в подконтрольную террористам зону на российской территории.

Одновременно, ссылаясь на давление Москвы, грузинское правительство стало активно добиваться сближения с США и НАТО, при этом энергично настаивая на скорейшем выводе российских баз. В Грузии появились американские советники и инструкторы, которые стали заниматься подготовкой грузинских офицеров. Согласно принятым в 1999 г. решениям стамбульского саммита ОБСЕ, Россия до 2001 г. должна была завершить эвакуацию баз из Гудауты (на территории Абхазии) и Вазиани. Фактически была эвакуирована только база в Вазиани. В Гудауте она осталась, как сохранились и базы России в Батуми и Ахалкалаки.

Попытка создания основ палестинской
      государственности и ее провал

Обострение ситуации в кавказских регионах Российской Федерации и активизация террористов, выступавших под исламскими лозунгами, отражали общую тенденцию к оживлению террористических группировок в странах Ближнего и Среднего Востока. На рубеже 2000-х годов исламисты-радикалы стали получать возрастающую помощь от Саудовской Аравии, Ирана и государств Персидского залива. Волна радикализма разливалась на территории стран и регионов с преимущественно мусульманским населением – от Таджикистана, Афганистана и Пакистана на востоке до Ливана и населенных палестинцами земель под контролем Израиля на западе, от Российской Федерации на севере до Египта, Судана и Сомали на юге.

Жесткая позиция израильского правительства во главе с Б.Нетаньяху по вопросам, связанным с созданием Палестинской автономии, вызывала негативную реакцию в арабском мире. В марте 1997 г. совет ЛАГ принял решение о приостановке нормализации отношений с Израилем. Однако через год на совещании в верхах в Каире было принято заявление о том, что «мир с Израилем – это стратегический выбор арабов» (при этом особо подчеркивалось – «справедливый мир» – Ред.).

30 ноября 1998 г. в Вашингтоне открылась международная конференция по укреплению мира на Ближнем Востоке. В ней приняли участие более 40 государств. Ее основной целью было финансово-экономическое обеспечение процесса мирного урегулирования. Была одобрена просьба администрации Палестинской автономии о выделении ей в течение пяти лет экономической помощи в размере 3,5 млрд долл. Основную часть этой суммы должна была предоставить Западная Европа, хотя и Россия заявила, что «продолжит свое участие в донорских механизмах».

В «возвращении» России на Ближний Восток, к которому она не проявляла внимание в предшествовавшие годы, оказались заинтересованы и арабские страны, и Израиль. В сентябре 1997 г. во время визита в Москву президент Египта Х.Мубарак от имени арабских {♦} стран обратился к российской стороне с просьбой активизировать роль России как ко-спонсора ближневосточного мирного урегулирования. Примерно аналогичную позицию заняли руководители Израиля, хотя незадолго до того некоторые из них требовали лишить Россию статуса ко-спонсора. Подобного рода единодушие обеих сторон было обусловлено их крайним недовольством «американским давлением».

На состоявшихся 17 мая 1999г. выборах в Израиле Б.Нетаньяху потерпел поражение и премьер-министром был избран последовательный сторонник «миротворческой» стратегии Эхуд Барак. Он пошел на ряд серьезных уступок арабам. Прежде всего он попытался нормализовать отношения с Сирией, которая, сохраняя свое военное присутствие в Ливане, поддерживала боевиков «Хамас» и «Хизбалла», совершавших постоянные налеты и обстрелы территории Израиля. В декабре 1999 г. возобновились сирийско-израильские переговоры, в ходе которых Сирия потребовала немедленного вывода израильских войск и ликвидации израильских поселений на Голанских высотах до мирного урегулирования. Х.Асад продолжал придерживаться принятого им после войны 1973 г. курса на «косвенную конфронтацию». Его смерть в конце 2000 г. ничего не изменила. Его сын Башир Асад, ставший президентом Сирии, каких-либо изменений в сирийскую политику не внес, несмотря на то, что в мае 2000 г. Израиль ликвидировал «зону безопасности» на юге Ливана.

Стремясь максимально ускорить процесс урегулирования с ООП, Э.Барак, которого энергично поддерживает президент США Б.Клинтон, пошел на подписание ряда новых соглашений с Я.Арафатом, касающихся графика вывода израильских войск, ликвидации некоторых израильских поселений, создания коридора между Западным берегом и сектором Газа и т.д. В мае 2000 г. в г. Эйлате (Израиль) произошла их встреча для достижения «окончательного урегулирования», в том числе по вопросам о статусе Иерусалима и возвращении палестинских беженцев. На ней был достигнут принципиальный компромисс, однако он оказался крайне непрочным.

В октябре 2000 г. исламисты, воспользовавшись провокационной акцией лидера израильской оппозиции Ариэля Шарона, добивавшегося свержения правительства Э.Барака, развязали массовые столкновения, которые к 2001 г. переросли в возобновление «интифады» и сопровождались перестрелками и даже боями между отрядами палестинцев и израильской армией. Попытки остановить конфронтацию успехом не увенчались, переговорный процесс был парализован, несмотря на заявления Э.Барака о готовности Израиля восстановить положение, существовавшее до войны 1967 г., то есть выполнить резолюцию № 242. Экстремистскому крылу ООП, которое вновь возобладало, этого было уже мало.

Усиление его влияния было обусловлено, прежде всего, «исламизацией» ООП и региона в целом, что внесло в арабо-израильский конфликт мощную конфессиональную составляющую. Исламизация ООП началась в конце 70-х годов, когда происходил процесс эрозии идей {♦} социализма. Существенную роль в этом сыграла также и финансовая помощь исламистам со стороны Саудовской Аравии и Ирана.

Рост напряженности в Израиле, спровоцированный отчасти действиями А.Шарона, обусловил усиление правых настроения в стране. В феврале 2001 г. Э.Барак проиграл выборы А.Шарону, и последний сформировал новое правительство Израиля, опираясь на поддержку голосов депутатов от правых партий. Новое руководство стало проводить гораздо более жесткую и наступательную политику в отношении арабов и широко использовать силу для подавления арабских экстремистов. В стране снова установилась обстановка хронической напряженности. Переговоры с Я.Арафатом были прерваны, он был обвинен в неспособности контролировать своих сторонников и фактически изолирован в своей резиденции силами израильской армии. При поддержке США правительство Израиля требовало отстранения Я.Арафата от руководства Палестинской автономией, хотя заменить его более приемлемым и эффективным лидером было трудно. ООП была расколота между экстремистами и умеренными и переживала острый внутренний кризис.

США, Россия и страны Западной Европы пытались оказывать давление на израильскую и палестинскую стороны одновременно. Москва продолжала поддерживать Я.Арафата, который терял контроль над фракциями ООП. В мае 2003 г. при давлении США и Израиля Я.Арафат был вынужден согласиться на формирование нового правительства Палестинской автономии, во главе которого был поставлен Махмуд Аббас (Абу Мазен). Западные страны и израильское руководство надеялись, что в отличие от Я.Арафата новый палестинский лидер сможет подчинить себе радикальные группировки ООП, положит конец террористическим акциям и сможет провести конструктивные переговоры с Израилем по палестинской проблеме.

В мае 2003 г. в иорданском городе Акаба состоялась трехсторонняя встреча президента США Дж.Буша, премьер-министра Израиля А.Шарона и главы правительства Палестинской автономии М.Аббаса, на которой был принят план «Дорожная карта». Он предусматривал создание независимого государства палестинских арабов при соблюдении принципа «непрерывности» их территории (до 2003 г. территория Палестинской автономии состояла из нескольких «лоскутов» и «очагов», не связанных между собой территориально). Ради осуществления плана израильское правительство согласилось произвести демонтаж ряда израильских поселений, построенных на землях, которые предполагалось передать арабам. А.Шарон впервые официально признал, что подконтрольные Израилю с 1967 г. арабские земли являются «оккупированными территориями». Это были серьезные уступки.

В плане не содержалось упоминания о проблеме принадлежности Иерусалима. Фактически это означало, что М.Аббас согласился снять требование о превращении его части в столицу «Арабской Палестины», что было серьезным встречным шагом со стороны ара-{♦}бов. Я.Арафат не был допущен на встречу, оставаясь блокированным в своей резиденции в Рамаллахе.

Помощь в налаживании диалога между израильским правительством и палестинцами стал оказывать «квартет» – группа международных посредников в составе делегатов США, России, Евросоюза и ООН. Из арабских стран в поддержку «Дорожной карты» высказались Иордания и Египет. В Израиле план вызвал протесты правых партий. Внутри ООП радикальная группировка «Хамас» отказалась его признать. Террористические акты в Израиле продолжались.

Фактор исламского экстремизма в ситуации
      на Ближнем Востоке

После войны 1990-1991 гг. в зоне Персидского залива происходила резкая активизация исламистского движения. 25 апреля 1991 г. в столице Судана Хартуме была созвана арабо-исламская народная конференция, в которой приняли участие представители исламских партий и организаций. Делегацию ООП на ней возглавлял Я.Арафат. В качестве альтернативы правительственной ОИК, оказавшейся недостаточно эффективной, было принято решение создать ОНАИК (Организация народной арабско-исламской конференции). Ее целями было достижение «исламского единства» (создание конфедерации мусульманских государств) и «борьба с международным сионизмом», а текущими задачами – недопущение «капитуляции перед Израилем» и «освобождение оккупированных территорий». К категории последних были отнесены не только Западный берег и сектор Газа, но и зоны расположения американских войск на Аравийском полуострове, а также ряд районов, населенных мусульманами в некоторых странах мира. В 1995 г. в их число была включена Чечня – часть территории России.

С начала 1992 г. исламисты развернули диверсионно-террористическую войну против «безбожных режимов» в некоторых странах Ближнего Востока и Северной Африки, однако значительных успехов они смогли добиться только в Египте и Алжире. В Ливии и Тунисе органы безопасности пресекли их деятельность в зародыше. В Египте им удалось совершить ряд террористических актов, в том числе против иностранцев. Они неоднократно пытались убить президента Х.Мубарака. В 1995 г. после очередного покушения на него в Аддис-Абебе на конференции Организации африканского единства он в категорической форме потребовал от короля Саудовской Аравии Фахда прекращения финансирования исламистских террористических групп. Последний вынужден был дать указание об аресте членов этих групп, поскольку они осуществили диверсии против американских и саудовских военных объектов в Восточной провинции. Однако это репрессивные меры были направлены лишь против фанатиков, обвинивших саудовский режим в пособничестве новым «крестоносцам». Остальным финансовая помощь продолжалась «без ведома и согласия правительства» и на «благотворительные цели».  {♦} 

В конце 1995 г. Х.Мубарак выступил с предложением о созыве конференции на высшем уровне для обсуждения проблемы международного терроризма в регионе. Она состоялась в марте 1996 г. в египетском городе Шарм-аш-Шейхе. Кроме стран региона в ней участвовали ко-спонсоры мирного процесса США и Россия. Ее участники приняли декларацию, в которой говорилось об осуждении «любых актов террора, в каких бы формах они ни осуществлялись, каковы бы ни были их мотивы и исполнители». На конференции была также принята программа конкретных мер по борьбе с международным терроризмом, но реализована она не была.

В немалой степени это объясняется различием подходов к проблемам международного терроризма, что четко проявилось на состоявшейся в Каире в апреле 1998 г. Межарабской конференции по борьбе с терроризмом. В принятой на ней конвенции говорится, что «любая вооруженная борьба против иностранной оккупации, за независимость и территориальную целостность не должна рассматриваться как проявление терроризма». Очевидно, что данное положение полностью вписывается в известную формулу «цель оправдывает средства».

Параллельно с борьбой против «безбожных режимов» в регионе, которая в 1999 г. стала затухать, исламское движение активизировалось за пределами региона. Тем самым реализовывалась идея короля Фахда, высказанная им в 1992 г., о необходимости исламизации постсоветского пространства. В качестве первоочередного объекта исламизации королем Фахдом была определена Центральная Азия, которую он квалифицировал как «важный фактор строительства нового исламского мира».

Вместе с тем, в исламском движении выделилась группировка ультрарадикалов, неформальным лидером которых стал саудовский миллионер У. бен Ладен – глава Всемирного исламского союза. Своей основной целью она ставила борьбу с США, так как в результате реализации «мирового сионистского заговора» США попали будто бы под власть евреев и превратились в «главную цитадель сионизма». Боевики ультрарадикальной группировки осуществили во второй половине 90-х годов ряд диверсий против американских гражданских и военных объектов, что заставило администрацию Б.Клинтона прибегнуть к открытому использованию военной силы, чтобы разгромить инфраструктуру ультрарадикалов и физически устранить У. бен Ладена, но безуспешно. Исламисты, несмотря на ряд неудач, продолжали сохранять возможности для дестабилизации обстановки, как в регионе, так и за его пределами.

Конфликт в Македонии (март-ноябрь 2001)

К началу 2000-х годов «исламский фактор» стал зримо проявлять себя в Европе. Войны в Боснии и сербском крае Косово были прямо связаны с противостояниями между христианскими и мусульманскими общинами, хотя по природе это были конфликты более {♦} сложного этно-религиозного характера. Сходное противостояние возникло в Македонии.

Становление ее государственности проходило сложно. Большая часть стран международного сообщества признала это небольшое государство сразу после его провозглашения в 1991 г. под его конституционным названием «Республика Македония». Но против этого выступила Греция, которая имела в своем составе провинцию с одноименным названием.

После разделов исторической Македонии в XX в. часть ее вместе с проживающим населением отошла к Греции. Греческое правительство не признало македонцев отдельной этнической группой. В результате ассимиляции они в значительной мере утратили черты самобытности и растворились в греческом этносе. В Афинах опасались, что образование македонского государства у границ Греции может спровоцировать напряженность среди потомков «греческих македонцев» и косвенным образом поставит под сомнение право Греции на обладание историческими македонскими землями. Из-за сопротивления Греции, Македонию приняли в ООН под причудливым искусственным названием «Бывшая Югославская Республика Македония». Лишь 13 сентября 1995 г. греко-македонские противоречия были урегулированы специальным соглашением, после чего Афины перестали возражать против вступления Македонии в ОБСЕ и Совет Европы.

С марта 2001 г. в Македонии стала возрастать внутренняя напряженность. В основе конфликта была этно-демографическая ситуация. В стране преобладали две этнические группы – македонцы-христиане и албанцы-мусульмане. Последние составляли треть от двухмиллионного населения страны и населяли район, приграничный с сербским краем Косово. Когда в 1999 г. в Косово начались этнические чистки, в Македонию хлынул поток албанских беженцев. Македонское население начало опасаться, что албанское меньшинство превратится в Македонии в большинство. В македонских районах возникли антиалбанские настроения, а преимущественно албанские части Македонии оказались под контролем албанских боевиков. Возникла угроза гражданской войны и раскола. Албанцы требовали расширения своих прав, а македонцы – усиления гарантий территориальной целостности страны. Летом 2001 г. в Македонии начались вооруженные столкновения. На территорию страны из Косово перешли отряды «Армии национального освобождения Косово», которые вступили в бои с полицейскими силами македонского правительства.

США и страны Евросоюза стали добиваться примирения в Македонии. Они выступили с осуждением вмешательства косовских албанцев в дела Македонии и причислили «Армию освобождения» к террористическим организациям, тем самым сняв вопрос об оказании ей поддержки. Одновременно западные державы оказывали давление на президента Македонии Бориса Трайковского, убеждая его пойти на переговоры с албанскими общинами и согласиться на {♦} изменение конституции в направлении расширения прав албанского населения. Взамен страны НАТО обещали добиться разоружения отрядов албанцев и восстановления контроля македонского правительства над албанскими районами.

12 августа 2001 г. при посредничестве Евросоюза и США в г. Орхиде (Македония) состоялось подписание соглашения между македонским правительством и представителями албанских общин. Албанские отряды были разоружены силами миротворческого контингента НАТО (операция «Сбор урожая»), который был введен в албанские районы одновременно с размещением там полицейских частей македонского правительства. В ноябре 2001 г. македонский парламент утвердил это соглашение и внес изменения в конституцию Македонии. Объем прав албанского населения был увеличен (расширены сфера применения албанского языка, представительство албанцев в органах власти, урегулирован статус исламских общин и др.). В марте 2002 г. была объявлена амнистия албанским боевикам.

В 2002 г. несколько неожиданно претензии к Македонии выдвинул парламент края Косово, который юридически оставался частью Сербии под управлением ООН. Косовские депутаты заявили о непризнании договора о границе, который был заключен между Югославией и Македонией после провозглашения независимости последней в 1991 г.

Сентябрьские события 2001 г. в США и возникновение
      транснациональной угрозы терроризма

Наиболее опасные формы радикальный исламизм приобрел осенью 2001 г., когда экстремистские группы, действовавшие под исламскими лозунгами, совершили серию крупных террористических акций в главных городах США. 11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты впервые после атаки японских вооруженных сил на базу ВМС США в Перл-Харборе в 1941 г. подверглись нападению на собственной территории. Группа террористов, захватив несколько гражданских самолетов, протаранила ими два знаменитых высотных здания Всемирного торгового центра (ВТЦ) в Нью-Йорке, а также здание министерства обороны США (FleHjaroHa) в Вашингтоне. Оба корпуса ВТЦ («близнецы») в Нью-Йорке были полностью уничтожены. Пентагон было разрушен частично. Жертвами террористических актов стали несколько тысяч человек, погибших в момент взрыва и под обломками рухнувших зданий.

Политико-психологический эффект от катастроф был очень сильным. Страна, не знавшая на своей территории других войн, кроме гражданской в XIX веке, оказалась в состоянии шока. Руководство США не знало, являются ли террористические акты разовой операцией или представляют собой первую волну из серии запланированных ударов. Правительство была не подготовлено к борьбе с таким специфическим противником, который проявил себя 11 сентября. Его местонахождение было невозможно локализовать, он нанес {♦} удар изнутри Соединенных Штатов. Участниками подготовки и проведения терактов были как граждане США, так и лица с паспортами других государств, которые легально проживали на американской территории. Они были связаны как с зарубежными террористическими организациями, так и с рядом официально зарегистрированных в США культурно-просветительских и благотворительных обществ, негласно занимавшихся обслуживанием интересов замаскированных террористов. К финансированию деятельности террористов оказались причастны банковские структуры в США и за рубежом. По сути, теракты были организованы транснациональной террористической сетью, связанной с транснациональными финансовыми структурами. В июне 2003 г. из США было выслано 13 тыс. лиц (преимущественно выходцев из исламских стран), которых спецслужбы подозревали в связях с террористическими организациями, действовавшими на территории Соединенных Штатов.

По сведениям ЦРУ, ключевую роль в организации преступлений в США играл У. бен Ладен. Он проживал в Афганистане, контролируя правительство талибов, и оттуда руководил своей террористической организацией «Аль-Каида». Вашингтон потребовал от Кабула его выдачи, но получил отказ. США стали угрожать применить против Афганистана силу, но давление не дало результатов. Кабул отказывался идти на уступки, считая аргументы американской стороны и доказательства вины У. бен Ладена неубедительными.

Вашингтон принял решение начать войну для свержения талибов и стал формировать коалицию союзников, которые могли бы выступить совместно с США. Наиболее решительно в поддержку проведения военной акции против Афганистана выступила Великобритания. Она предоставила Соединенным Штатам имевшуюся у нее разведывательную информацию и согласилась направить в Афганистан своих военнослужащих. Другие страны НАТО были менее решительны. Они не хотели посылать в Афганистан своих солдат и не имели возможности оказать Вашингтону иную поддержку, кроме политической и моральной. Тем не менее, страны НАТО со всей определенностью квалифицировали события 11 сентября как нападения на США и на всех них согласно ст. 5 Вашингтонского договора и выразили готовность оказать помощь Соединенным Штатам. Вашингтон учел мнения союзников, но фактически не принял помощь ни от кого, кроме Великобритании.

К моменту сентябрьских событий отношения России и США характеризовались некоторой неопределенностью. В ноябре 2000 г. демократическая партия проиграла президентские выборы, и новым президентом США стал республиканец Джордж Буш-младший, сын Дж. Буша-старшего, бывшего президентом США в конце 80-х – начале 90-х годов. Новый американский лидер был недоволен политикой его предшественника в отношении России, считая ее «мягкой». Аналитики ждали, что его напористая манера и упрощенные воззрения в сфере внешней политики могут привести к обострению россий-{♦}ско-американских отношений, и без того холодных после периода расхождений между Москвой и Вашингтоном из-за конфликта в Косово и подписания российско-китайского договора. Но развитие российско-американских отношений неожиданно пошло по иному руслу. Президент РФ В.В.Путин оказался первым руководителем иностранной державы, позвонившим президенту Дж.Бушу после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне с выражением сочувствия и солидарности. Россия выступила на стороне США, заявив о безоговорочном осуждении терактов в США и готовности оказать Вашингтону помощь для проведения операции против талибов. Москва, как и Великобритания, предоставила США нужные разведывательные сведения, право воздушного коридора над российской территорией для американских самолетов на время подготовки и проведения операции, а также оказала дипломатическое содействие в получении согласия от правительств Киргизии и Узбекистана на использование ВВС США военно-воздушных баз на территории этих двух стран. Фактически Британия и Россия выступили для США в качестве главных союзников против талибов.

7 октября 2001 г. США начали военно-воздушную кампанию в Афганистане, за которой последовала сухопутная операция. С севера на Кабул стали наступать узбекско-таджикские отряды Северного альянса, который получал военную помощь от России и США. 21 декабря талибы были изгнаны из Кабула, и в столицу были введены войска Северного альянса и международные силы (американские и британские контингенты). Боевые действия в южных районах продолжались до начала 2002 г.

В декабре 2001 г. в Бонне состоялась конференция афганских сторон с участием бывшего короля Афганистана Захир-шаха, проживавшего в эмиграции в Италии. Монархию в стране было решено не восстанавливать. Конференция приняла решение о создании временного правительства Афганистана во главе с умеренным прозападным лидером Хамидом Карзаи, тоже вернувшегося из эмиграции. В июне 2002 г. собравшаяся в Кабуле Лоя джирга избрала его президентом Афганистана сроком на два года. Избрание Х.Карзаи, как и ожидалось, не удовлетворило часть племенных вождей Афганистана. Вскоре оказалось, что власть его правительства распространяется только на столицу, прилегающие к ней районы и пять других крупных городов страны. На местах в провинциях положение дел контролировалось полевыми командирами. Правда, талибы были вынуждены отступить на территорию Пакистана. Но захватить У. бен Ладена или обнаружить его следы в Афганистане не удалось.

События 11 сентября 2001 г. свидетельствовали о появлении в международных отношениях типологически новой угрозы – транснациональной угрозы терроризма, – способной поразить ту или иную страну одновременно как из-за рубежа, так и изнутри ее самой. Международное сообщество не знало средств борьбы с такой комбинированной угрозой. {♦} 

Сближение России с США и формирование
      «особых» отношений России с НАТО

Поддержка, которую Москва смогла оказать Вашингтону во время «второй афганской войны», продемонстрировала Дж.Бушу, что Россия может быть партнером, в геостратегическом смысле более важным для США, чем многие государства НАТО. Со своей стороны Москва была заинтересована в сближении с Вашингтоном. Во-первых, американские военные в Афганистане впервые в истории решили за Россию важную задачу обеспечения ее национальной безопасности, с которой она не могла справиться самостоятельно. Они уничтожили режим талибов, который был источником поддержки террористов в Чечне.

Во-вторых, сближение с США дало России возможность заручиться поддержкой Вашингтона в вопросе о трактовке событий в Чечне. Американское руководство, так же как и правительства многих европейских стран, отказывалось признавать чеченские бандформирования террористическими группами. Доказав связи между талибами и чеченскими боевиками, Москва стала настаивать на том, что международный терроризм стремится превратить Чечню в такую же базу, какой для него был Афганистан при талибах. Антитеррористическая операция российских федеральных сил в Чечне получила дополнительное обоснование в качестве таковой в глазах международного общественного мнения. Американская сторона проявляла осторожность, но ее понимание российской позиции возросло.

Но между двумя странами сохранялись противоречия в стратегической сфере. Американская администрация придерживалась курса на развертывание национальной системы ПРО, ссылаясь на возрастание опасности ракетных ударов со стороны «неблагонадежных государств» вроде Ирака или КНДР, обладавших, по американским сведениям, технологиями производства ракет необходимого класса. Было ясно, что США выйдут из договора ПРО 1972 г. в одностороннем порядке, если о другом (например, об одновременном выходе из него России и США) не будет достигнуто договоренности. Москва настаивала на сохранении договора, считая его основой глобальной стратегической стабильности, ибо развернуть симметричные программы национальной ПРО она не имела возможности.

23 июля 1999 г. президент Б.Клинтон подписал закон о национальной противоракетной обороне США, согласно которому должны были начаться работы по развертыванию такой системы в возможно более короткие с технологической точки зрения сроки. При этом была сделана оговорка, что работы будут начаты не ранее июня 2000 г., то есть после проведения президентских выборов в США, на которых избиратели должны были, в случае победы демократов, косвенным образом поддержать решение президента или, в случае их поражения, переложить ответственность за его пересмотр или исполнение на новую администрацию.

США начинали двигаться по пути приобретения большей защищенности от ракетных ударов, чем Россия. Правда, те системы {♦} ПРО, которые реально могли развернуть США в близкой перспективе, были бессильны против ракет, стоящих на вооружении в России. Но в будущем нельзя было исключить создания в США достаточно мощной системы противоракет, которая сделала бы американскую территорию неуязвимой для ракетных ударов.

12 ноября 2001 г. президент России В.В.Путин посетил США, где он встречался с руководителями страны в Техасе, на родине президента Дж.Буша, и в Вашингтоне. Достигнуть компромисса по вопросу о ПРО не удавалось. Но США не желали упускать возможности сближения с Москвой. Вырисовывалась формула компромисса. Американская сторона уведомила Россию о намерении выйти из договора ПРО и одновременно согласилась пойти на заключение с Москвой нового договора о контроле над вооружениям.

24 мая 2002 г. во время официального визита в Россию (в Москву и Санкт-Петербург) президента США Дж.Буша этот договор был подписан. Он назывался Договором об ограничении стратегических наступательных потенциалов (СНП) и предусматривал сокращение до 31 декабря 2012 г. суммарного количества стратегических ядерных боезарядов до 1700-2200 единиц. Причем каждая сторона имела право самостоятельно устанавливать структуру и состав своих стратегических наступательных вооружений, исходя из этого лимита.

В договоре не было оговорено, что выводимые из строя ракеты должны уничтожаться. США были намерены складировать снимаемые с вооружения боезаряды, сохраняя возможность при необходимости вернуть их в строй. Россия фактически этой возможностью воспользоваться не могла, так как предельный допустимый срок хранения находившихся у нее на вооружение боезарядов истекал в период до 2012 г., и волей-неволей снимаемые с вооружения боезаряды подлежали уничтожению во избежание самовзрывания.

Важное значение имела ст. 2 договора, в соответствии с которой Россия подтверждала, что ранее заключенный договор СНВ-2 будут действовать после подписания договора СНП согласно своим установлениям. Дело было в том, что еще в марте 1997 г. в Хельсинки президенты России и США Б.Н. Ельцин и Б. Клинтон подписали совместное заявление о переносе срока завершения ликвидации вооружений по договору СНВ-2 на 31 декабря 2007 г. Протокол, конкретизирующий эту договоренность, был подписан 26 сентября 1997 г., вскоре после чего Государственная Дума России ратифицировала его вместе с договором СНВ-2 и передала в Совет Федерации. Но последний стал медлить с ратификацией.

Тем временем, протокол 1997 г. отказался ратифицировать сенат США, ссылаясь на необходимость в интересах обеспечения безопасности провести модернизацию в течение 15 лет 6 тыс. ядерных боеголовок, что вдвое превышало лимиты, установленные договором СНВ-2. При этом «сверхлимитные» боеголовки были не уничтожены, а переведены в «неактивированный резерв», что позволяло при необходимости вернуть их на вооружение.  {♦} 

Договор СНВ-2 был ратифицирован Федеральным Собранием России только в апреле 2000 г. Причем в законе о ратификации подчеркивалось, что договор будет считаться действующим лишь в увязке с договором о ПРО 1972 г., и в случае нарушения последнего Соединенными Штатами или одностороннего выхода США из него Россия будет считать себя вправе выйти из договора СНВ-2. В свете сказанного, ст. 2 договора СНП означала, что Россия отказывается от оговорок, сделанных при ратификации договора СНВ-2. Договор СНП был ратифицирован Думой в мае 2003 г.

28-29 мая 2002 г. Россия была приглашена на саммит стран НАТО в Рим (встреча проходила на авиабазе Пратика-ди-Маре). В ходе встречи была подписана Декларация, согласно которой государства НАТО и Россия договорились об учреждении особого органа – «двадцатки» (официально он стал называться «Совет Россия – НАТО»). В рамках этого органа стороны договорились рассматривать все основные вопросы, касающиеся общих интересов России и стран НАТО, работая согласно натовским процедурам – методом консультаций по широкому спектру вопросов безопасности. Фактически стороны согласились начать обкатку в рамках «двадцатки» процедуры принятия решений консенсусом, чтобы определить опытным путем, насколько сблизились позиции России и стран НАТО по ключевым вопросам международной безопасности. Это не означало, что Россия вступила в НАТО. Но это походило на предоставление ей статуса ассоциированного партнера. Фактически между ней и НАТО начали формироваться по-настоящему «особые отношения».

Вопрос о «трансформации» НАТО и подготовка
      второй очереди его расширения

О трансформации Североатлантического союза на Западе и в России говорилось особенно много. Дискуссия распадалась на три течения. Первое – маргинальное – предполагало политизацию НАТО, ее трансформацию в организацию, сходную по функциям с ОБСЕ. Эту точку зрения отстаивали в Москве, а в первой половине 90-х годов – в Париже и Берлине. Вторая группа мнений, ее пропагандировали Соединенные Штаты, понимала под трансформацией расширение и диверсификацию функций альянса, включение в круг его задач наряду с оборонными задачами проведение гуманитарных интервенций и миротворческих миссий. Теоретически это могло означать превращение НАТО из инструмента ядерного сдерживания и оборонительного союза в союз безопасности.

Третья точка зрения представляла собой суженную интерпретацию понятия «трансформация», сводя его к географическому расширению сферы действия Вашингтонского договора и географических пределов зон возможного вмешательства как НАТО в целом, так и коалиций из нескольких входящих в нее стран. Выражая эту точку зрения, весной 2002 г. генеральный секретарь НАТО лорд Джордж Робертсон заявил в одном из интервью, что не видит оснований ограничи-{♦}вать сферу действий НАТО в чрезвычайных обстоятельствах каким-либо одним регионом мира, если необходимость диктует обратное.

Своеобразие ситуации начала 2000-х годов состояло в том, что вероятность проведения военных кампаний всеми странами НАТО вместе уменьшалась: в рядах союза было слишком много слабых стран, которые не могли, да и не хотели, оказывать серьезную военную поддержку кому бы то ни было. Соответственно, возрастала вероятность коалиционного взаимодействия – от имени альянса и по его мандату – избранной группы натовских стран, фактически самостоятельных от НАТО в практических действиях и принятии решений по оперативному руководству боевыми операциями.

Сдвиг такого рода наметился впервые в 1998 г. во время проведения операции «Лис в пустыне», когда Британия и США от имени НАТО, но фактически силами только американо-британских войск, провели ограниченную военную кампанию против Ирака. Этот сдвиг был закреплен «второй афганской войной». Узкокоалиционный принцип был признан приоритетным по отношению к принципу всеобщих коллективных действий. К такому же сценарию тяготел Вашингтон и во время подготовки войны против Ирака в феврале-марте 2003 г. ввиду расхождения между государствами альянса по вопросу о начале иракской войны (см. ниже).

Улучшение отношений между НАТО и Россией облегчило решение вопроса о новом расширении альянса на восток. К лету 2002 г. стало ясно, что США будут добиваться вхождения в союз трех прибалтийских государств бывшего СССР. Ожидалось также, что к блоку присоединятся некоторые страны Восточной и Юго-Восточной Европы – Болгария, Румыния, Словакия, Словения, Албания и Македония. Российское правительство подтверждало свое негативное отношение к расширению НАТО, но не пыталось ему противодействовать, приступив к формированию с Североатлантическим альянсом собственных «особых отношений». Ввиду сближения России с НАТО осенью 2002 г. о намерении вступить в Североатлантический союз официально заявила Украина, а за ней – Грузия.

21-22 ноября /002 г. в Праге состоялся саммит НАТО, на котором было принято решение направить приглашение о вступлении в альянс семи странам – Болгарии, Латвии, Литве, Румынии, Словакии, Словении и Эстонии.

Углубление европейской интеграции и решение
      о четвертом расширении Евросоюза

Подписание Маастрихстского договора происходило на фоне повышения динамики развития ситуации в Европе. «Открытие» восточноевропейского пространства после распада «социалистического мира» переводило в область практических решений вопрос о расширении как НАТО, так и европейских интеграционных структур. Маастрихтский договор, подписанный всего несколько лет назад, в некоторых своих положениях стал устаревать, и его было {♦} решено модифицировать с учетом возможного вхождения в Евросоюз новых членов.

В декабре 1995 г. в Мадриде Европейский совет принял решение о модификации Маастрихтского договора в свете меняющихся европейских реалий. 21-22 июня 1996 г. сессия Европейского совета во Флоренции утвердила программу его пересмотра, а 16-17 июня 1997 г. в Амстердаме Европейский совет утвердил измененный текст договора, который был подписан министрами иностранных дел стран ЕС 2 октября 1997 г.

Одним из наиболее важных новшеств, появившихся в Амстердамском договоре, было положение о постепенном включении Западноевропейского союза и приданных ему органов в общую систему институтов Евросоюза. Тем самым руководство Евросоюза делало заявку на перевод военно-политического сотрудничества между западноевропейскими странами в сферу компетенции европейских интеграционных структур. Это не означало, что ЗЕС перестал существовать. Но он должен был утратить роль самостоятельного межгосударственного образования, изменить свои функции, обогатить их и трансформироваться в институт военно-политической интеграции стран Европейского Союза. При этом ни устав ЗЕС, ни институт членства в нем не были упразднены.

Еще в 1996 г. французские представители в целях улучшения координации в сфере внешней политики и обороны предложили учредить в Евросоюзе пост высокого представителя по вопросам общей внешней политики и политики безопасности. В 1997 г. инициатива была одобрена и закреплена в тексте Амстердамского договора. В июне 1999 г. на саммите в Кельне страны ЕС приняли решение об углублении внешнеполитической координации и переходе к проведению общей политики в области безопасности и обороны (ОЁПБО). Выработку и проведение этой политики вменили в обязанность высокому представителю ЕС по вопросам внешней политики и безопасности, который оказался в роли «министра иностранных дел, безопасности и обороны» Евросоюза. На этот пост был назначен бывший генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана. В руках высокого представителя стали концентрироваться полномочия, связанные с представительством политических и военно-политических интересов ЕС в отношениях с внешними партнерами.

На встрече в Амстердаме после подписания договора был одобрен ход подготовительных работ к введению единой европейской валюты – евро. В безналичный оборот она была введена в январе 1999 г., в наличной – в январе 2002 г.

Продвижения к более высоким уровням интеграции шло параллельно с проработкой вопроса о расширении Евросоюза. С одной стороны, включение восточноевропейских стран в ЕС означало увеличение его населения до полумиллиарда человек, что было выгодно. С другой – социально-экономические показатели стран-кандидатов на вступление в Евросоюз были низкими и не соответствовали {♦} нормативам ЕС. Новым членам Евросоюза предстояло оказывать помощь. После длительных дебатов руководство ЕС пришло к заключению о необходимости расширения – в первую очередь за счет принятия стран Восточной Европы, Кипра и Мальты.

В июне 1993 г. на саммите в Копенгагене Европейский совет утвердил набор критериев, которым должны были соответствовать страны-кандидаты для принятия в Евросоюз. «Копенгагенские критерии» предполагали, что страны-кандидаты обладают способностью обеспечить стабильность демократических институтов, верховенство законов, права и защиту меньшинств, эффективную работу рыночной экономики, соответствие своих законов стандартам ЕС. 16 июля 1997 г. европейская Комиссия назвала страны-кандидаты на вступление в союз. В первой группе претендентов значились Кипр, Польша, Словения, Эстония, Венгрия и Чехия. Группу «второй очереди» составили Латвия, Литва, Словакия и Мальта. В третью группу вошли Румыния и Болгария. Предполагалось, что страны третьей группы смогут вступить в ЕС не ранее 2010-2011 гг.

Сложность представлял вопрос о принятие в ЕС стран бывшей Югославии за исключением Словении. Сербия и Черногория, а также Хорватия очень сильно пострадали от войн. Босния и Герцеговина, так же как и Македония, находились в состоянии хронических политических кризисов разной интенсивности. При этом на территории Боснии и Герцеговины и Македонии оставались войска НАТО. Особо приходилось говорить об Албании, которая оставалась самой отсталой и нестабильной страной Европы.

Тем не менее, процесс расширения Евросоюза продолжался. Дания, в 1992 г. отвергнувшая Маастрихтский договор, 28 мая 1998 г. присоединилась к Амстердамскому, поскольку сочла, что текст последнего стал соответствовать ее интересам.

Переломным моментом в дискуссии по расширению ЕС стал саммит Европейского совета в Ницце в декабре 2000 г. Страны Евросоюза подписали специальный договор о внесении изменений в механизм работы институтов союза с учетом предстоящего приема в него новых членов и связанной с этим перекройки квот голосов, закрепленных за каждой страной. Договор предусматривал реформу европейской Комиссии. Ниццкий договор вступил в силу только 1 февраля 2003 г., так как произошел срыв его ратификации в Ирландии в 2001 г. Ирландские избиратели согласились его одобрить только со второй попытки в октябре 2002 г., что открыло путь к окончанию всех процедур для вступления договора в силу.

14 декабря 2002 г. в Копенгагене на очередном саммите Евросоюза было принято решение о принятии в ЕС десяти новых членов – Венгрии, Кипра, Латвии, Литвы, Мальты, Польши, Словакии, Словении, Чехии и Эстонии, с которыми с 2003 г. были начаты переговоры о подготовке договоров о вступлении. На этой же встрече рассматривался вопрос о принятии в ЕС Турции, но по этой проблеме решение принято не было. В апреле 2003 г. на саммите Евро-{♦}союза в Афинах с десятью странами-кандидатами на вступление в ЕС были официально подписаны соответствующие соглашения.

В июне 2003 г. на саммите Европейского совета в Салониках страны Евросоюза начали обсуждение проекта европейской конституции.

Вхождение Западноевропейского союза
      в военно-политическую структуру ЕС

Созданный в 1948 г. на базе Брюссельского пакта и модифицированный в 1955 г. Западноевропейский союз по большей части находился в замороженном состоянии. Он был слабо востребован европейской жизнью, так как военно-политическое сотрудничество между западноевропейскими государствами развивалось преимущественно в рамках НАТО. Но юридически ЗЕС продолжал действовать. К началу 90-х годов в него входили Британия, Бельгия, Германия (с 1955 г.), Италия (с 1955 г.), Люксембург, Нидерланды и Франция. Большинство стран-участниц европейских интеграционных процессов участниками ЗЕС не являлись, он оставался узким военно-политическим блоком семи стран.

С 90-х годов начался процесс расширения круга стран, причастных к его деятельности. В 1990 г. к ЗЕС официально присоединились Испания и Португалия, в 1995 г. – Греция. Дания получила статус наблюдателя, такой же статус получила нейтральная Ирландия, а за ней еще три нейтральные страны – Австрия, Финляндия и Швеция.

В 1994 г. после внесения соответствующих изменений в устав ЗЕС был создан институт ассоциированного членства в союзе. Ассоциированными членами ЗЕС стали Исландия, Турция и Норвегия. Еще позднее появился статус ассоциированных партнеров ЗЕС, которыми стали Болгария, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Словакия, Чехия и Эстония. Ассоциированные члены и ассоциированные партнеры не имели в ЗЕС права решающего голоса.

Изменение европейских реалий после подписания Маастрихтского договора и преобразования Европейского сообщества в Евросоюз требовали внесения корректив в статус и функции ЗЕС. Текст договора содержал ссылку на ЗЕС как на основную структуру, на которую будет возложена ответственность за проведение будущей единой европейской политики в сфере обороны и безопасности. Это был первый концептуальный шаг к соединению структур ЕС и ЗЕС в единое целое.

В июне 1992 г. страны ЗЕС приняли «Петерсбергскую декларацию», касавшуюся отношений между ЗЕС, Евросоюзом и НАТО (см. гл. 12). Ее одобрение означало не только расширение функций ЗЕС, но и изменение смысла его деятельности. Союз начали трансформировать из инструмента обеспечения безопасности только государств-членов в структуру европейской интеграции, которая могла бы служить интересам обеспечения безопасности Евросоюза.

В подтверждение серьезности подобных намерений в мае 1992 г. страны ЕС создали Еврокорпус – франко-германское военное соединение, которое было подчинено руководству ЗЕС, но, как и пред-{♦}полагалось в петерсбергских инициативах, могло выполнять миротворческие миссии в интересах Евросоюза в целом. В 1993 г. к Еврокорпусу присоединились Бельгия и Испания, и его численность увеличилась до 6 тыс. человек. В 1998 г. небольшой контингент Еврокорпуса участвовал в миротворческой миссии в Боснии в составе сил НАТО. В декабре 1998 г. на франко-британской встрече на высшем уровне в г. Сан-Мало было принято решение создать Европейские силы быстрого развертывания в составе 40 тыс. человек. Формирование контингента европейских Сил быстрого реагирования (Rapid Reaction Force) было решено завершить в 2003 г.

Вскоре вслед за тем, высокий представитель по вопросам общей европейской внешней политики и безопасности Х.Солана был официально назначен по совместительству генеральным секретарем ЗЁС, что означало организационное сращивание Евросоюза и ЗЕС на уровне высшего руководящего звена.

Интеграция ЗЕС в структуры Евросоюза в перспективе могла способствовать росту самостоятельности стран Европы в сфере безопасности по отношению к США и НАТО. В этом смысле происходящее беспокоило Соединенные Штаты, целью которых было направить усилия европейских стран в оборонной сфере в русло сотрудничества с Североатлантическим альянсом. Еще в декабре 1990 г. на сессии совета НАТО американские представители высказали идеи строительства «европейской опоры НАТО», фундаментом которой мог служить ЗЕС. Европейские страны планировали слияние ЗЕС со структурами Евросоюза, а США размышляли о встраивании ЗЕС в натовские структуры, превращении его в своего рода региональное отделение НАТО. Идея «европейской опоры НАТО» вызвала возражения Франции, Германии и Италии, которые отмечали, что многие входящие в НАТО страны не являются членами ЗЕС.

В июне 1996 г. американские представители выдвинули проект реорганизации ЗЕС, получивший название программы «европейской идентичности в вопросах обороны». Он предполагал создание 70-тысячного корпуса стран НАТО для проведения миротворческих операций. В случае согласия на то 16 стран-членов альянса, корпус мог действовать под командованием европейских генералов, в том числе представляющих руководство ЗЕС. Его действия были бы обеспечены разведывательной информацией НАТО и пользовались иной поддержкой натовских структур. Проект представлял собой вариант интеграции НАТО и ЗЕС, но не получил одобрения европейских стран.

Несмотря на эти разногласия, нет оснований полагать, что страны Евросоюза в вопросах безопасности противопоставляют себя Североатлантическому союзу, стремятся дистанцироваться от него. В решениях Европейского совета в Ницце в 2000 г. было специально подчеркнуто ключевое значение НАТО в обеспечении европейской безопасности. Деятельность Евросоюза в военно-политической сфере направлена не на вытеснение НАТО, а на опережающее развитие европейской интеграции в сфере обороны параллельно с про-{♦}должением военно-политического сотрудничества по линии НАТО и двусторонних связей с США.

Стратегия «смены режимов» и новое обострение
      ситуации в зоне Персидского залива

«Вторая афганская война», которая представляла собой крупномасштабное вмешательство в дела суверенной страны, вписывалась в ряд не признаваемых международным правом «акций возмездия», которые отдельные страны международного сообщества предпринимали и ранее. Такой акцией, например, было нападение КНР на Вьетнам в 1979 г., которое китайское руководство интерпретировало как «наказание» Вьетнама за его вторжение в Камбоджу в 1978 г. Нападение на Вьетнам не ставило целью захват СРВ Китаем, а преследовало цель добиться «изменения политики Вьетнама». Но это был конфликт между странами-соседями, и Китай имел возможность оправдывать свои действия наличием (реальной или гипотетической) угрозы его безопасности со стороны Вьетнама. Китайский опыт «возмездия» в 70-х годах не получил одобрения международного сообщества.

Однако и без международно-правовой санкции сильные страны практиковали ограниченное (точечное и очаговое) применение оружия против слабых государств, ссылаясь на необходимость «наказать» их по тем или иным обвинениям (поддержка терроризма, например). В 80-х годах при администрации Р.Рейгана «карательным» бомбардировкам американскими ВВС подвергалась Ливия. 20 августа 1998 г. в период администрации Б.Клинтона США в рамках «операции возмездия» нанесли серию ракетных ударов по Судану и Афганистану, стремясь разрушить фармацевтический завод, где предположительно производился нервнопаралитический газ, на территории первого и предполагаемые базы террористов на земле второго.

16-20 декабря 1998 г. совместно с Британией Соединенные Штаты осуществили упоминавшуюся операцию «Лис в пустыне», которая тоже представляла собой «акцию возмездия» против Ирака, просто более крупную. В ее ходе по различным «подозрительным» объектам на иракской территории было выпущено более 420 крылатых ракет. Поводом для нанесения ударов было нежелание иракского правительства удовлетворить ряд требований инспекторов ООН, которые проводили проверки на территории Ирака с момента окончания войны в Персидском заливе 1990-1991 гг. с целью предупреждения попыток Ирака производить оружие массового поражения. Совет безопасности ООН не давал санкции на нанесение ударов по Ираку, но США и Британия оправдывали свои действия ссылкой на принятую в марте 1998 г. его резолюцию № 1154, в которой указывалось, что отказ сотрудничать с миссией инспекторов ООН может иметь для него «серьезные последствия». Отказ Багдада дать инспекторам ООН разрешение на посещение очередного «подозрительного» объекта на иракской территории и дал основания США и Британии предпринять удары. Франция и Россия выступали против {♦} этой акции, настаивая на необходимости вывода Ирака из международной изоляции, в которой он находился с начала 90-х годов, и постепенного смягчения введенных против него санкций (запрет на экспорт нефти и т.д.).

Встроенная в цепь подобных прецедентов кампания в Афганистане в 2001-2002 гг. не представляла собой ничего принципиально нового. Но она закрепляла практику, к которой стали произвольно прибегать США, расширяя масштабы боевых операций, их протяженность во времени и спектр задач, которые ставились в ходе кампаний. Относительный успех войны за свержение талибов в Афганистане утвердил администрацию США во мнении о возможности военного пути устранения недружественных для Соединенных Штатов правительств в важных в военно-стратегическом и экономическом отношениях точках мира.

29 января 2002 г. в послании конгрессу президент США Дж.Буш-младший впервые употребил термин «ось зла», к которой он отнес страны, по сведениям американских разведывательных структур, занимающиеся производством химического оружия, поддержкой терроризма, имеющие связи с террористической организацией «Аль-Каида» и пытающиеся «шантажировать международное сообщество». 1 июня 200/г., выступая в Военной академии США в Вест-Пойнте, Дж.Буш сформулировал положение о возможности осуществления «оборонительной интервенции и упреждающего удара» как средства защиты американских интересов, в том числе в любых отдаленных районах мира. Согласно высказываниям президента, допустимым могло быть даже применение ядерного оружия – например, для уничтожения объектов биологического оружия на территории недружественных стран. Ведение боевых действий предполагалось посредством внезапных воздушных налетов даже в отсутствие официального состояния войны между США и странами-объектами нападения и без их предварительного уведомления.

Накануне «второй афганской войны» высокопоставленные представители американской администрации огласили список «неблагонадежных государств» (rogue states), в число которых они включили страны, правительства которых, по мнению руководства США, проводили политику, несовместимую с общепринятыми правилами международного поведения – управляли при помощи диктаторских методов, нарушали права человека, вели разработку оружия массового поражения и средств его доставки вопреки международным договорам и ограничительной практике международного сообщества и т.п. В число таких «неблагонадежных государств» были включены Ирак, Иран, Северная Корея, Судан. Представители США дали понять, что администрация считает допустимым применять силу против этих стран, даже если между ними и США не возникнет прямого конфликта. В дальнейшем вместо термина «rogue states» стало употребляться выражение «государства, вызывающие озабоченность» (states of concern).  {♦} 

В начале 2002 г. помощник президента США по национальной безопасности Кондолиза Раис в серии выступлений изложила так называемую стратегию смены режимов, которую стали проводить Соединенные Штаты. Суть стратегии состояла в том, чтобы путем мер давления, включая силовые, на ту или иную страну добиваться отстранения от власти ее правительства под тем предлогом, что его политика представляет собой угрозу международной безопасности.

Новая концепция представляла собой переработку концепции «гуманитарной интервенции», применявшейся в 1996-1999 гг. в Югославии. Там иностранное силовое вмешательство осуществлялось под предлогом защиты прав человека и теоретически было ограничено наличием или отсутствием гуманитарного повода для интервенции. Теперь, согласно американской трактовке, поводом для вмешательства не обязательно должно было являться нарушение гуманитарных прав. Достаточно было заключить, что политика того или иного государства угрожает тому, что в Соединенных Штатах понимали под интересами безопасности. Спектр поводов для военного вмешательства оказывался неограниченным, и США претендовали на право действовать в вопросах войны и мира произвольно.

Объектом применения стратегии смены режимов стал Ирак. Правивший в нем режим С.Хусейна в самом деле был диктаторским. Но главным обвинением против него был не репрессивный характер правления, а наличие в Ираке химического и бактериологического оружия и ракет, способных его доставлять, а также стремление иракского руководства к разработке собственного ядерного оружия. Руководство Ирака также обвиняли в связи с террористическими организациями, в том числе с «Аль-Каидой».

ООН неоднократно рассматривала иракский вопрос и согласилась с тем, что наличие оружия массового поражения в Ираке может представлять угрозу для международного мира. От Ирака потребовали пойти на разоружение под контролем международных наблюдателей, группы которых стали прибывать в Ирак осенью 2002 г. Иракское правительство неохотно согласилось с проведением иностранных инспекций.

Однако США все равно требовали применения силы против Ирака, так как считали сотрудничество иракского правительства с международными инспекторами «недостаточно конструктивным». Вашингтон добивался свержения С.Хусейна с помощью военной интервенции. Позицию США поддерживали Великобритания, Испания, Болгария и Польша. Ряд других стран – Франция, Бельгия, Германия – соглашаясь с необходимостью разоружить Ирак под наблюдением инспекторов ООН, выступали против применения против него силы. Разногласия достигли наибольшей остроты к середине февраля 2003 г., когда Франция заявила о намерении применить право вето в случае попыток США и Британии представить в Совет безопасности ООН проект резолюции, предусматривающей проведение силовой акции против Ирака. Россия также выступала про-{♦}тив войны, признавая при этом необходимость разоружить иракский режим. Против войны с Ираком выступил Китай.

Американская дипломатия попыталась сослаться в обоснование своей позиции на резолюцию Совета безопасности ООН № 1441 от 8 ноября 2002 г. Но та резолюция, констатируя нарушения Ираком решений ООН о проведении инспекций на его территории и предупреждая о возможности применения против него серьезных мер, не предусматривала автоматического применения силы против Багдада, то есть ее использования без повторного рассмотрения этого вопроса в Совете безопасности.

Попытка американской администрации получить санкцию на применение силы не в ООН, а в НАТО, ко всеобщему удивлению, тоже натолкнулась на трудности. Три страны альянса – Франция, Германия и Бельгия – во время обсуждения в феврале 2003 г. деталей возможной военной операции против Ирака проявили такую меру готовности выступать против американских предложений, что впервые за время существования НАТО возникла угроза раскола мнений среди его членов по принципиальному вопросу. Вашингтон принял решение не провоцировать разногласия в НАТО. Ставка была сделана на формирование коалиции против Ирака с опорой на американо-британское двустороннее партнерство.

Стремясь избежать осуждения своей позиции в рамках заседания Совета безопасности, США решили действовать независимо от ООН. 18 марта 2003 г. США предъявили Ираку ультиматум, главным требованием которого был отказ С.Хусейна от власти и выезд его из Ирака вместе с родственниками в течение 48 часов. Одновременно американские представители заявили, что они будут бойкотировать заседания Совета безопасности ООН, на которых по требованию Франции и России предполагалось рассмотреть ситуацию в связи с американским ультиматумом. Позицию США поддержали Британия, а также Испания и Болгария, которые в тот момент являлись непостоянными членами Совета безопасности.

19 марта началось вторжение сил США и Британии в Ирак. Оно завершилось в начале мая поражением Ирака. Найти С.Хусейна не удалось. Предполагалось, что он скрылся из страны. В Ираке была установлена временная оккупационная администрация во главе с представителем США, которая стала предпринимать попытки подготовить условия для перехода Ирака к демократическому строю. 29 мая 2003 г. была единогласно принята резолюция № 1483 Совета безопасности о послевоенном восстановлении Ирака, посредством которой США фактически добились одобрения постфактум акции в этой стране.

Создание в СНГ Организации договора
      коллективной безопасности (ОДКБ)

Борьба с терроризмом стала одной из приоритетных проблем обеспечения международной безопасности. Она трактовалась несколько расширительно, но это отражало реальные внешнеполитиче-{♦}ские устремления ведущих мировых держав, причем не только США, но также России, Китая, Индии, ряда европейских государств. Противодействие терроризму стало фигурировать в качестве официальной задачи ряда новых международных организаций. В частности, на борьбе с ним предполагала сосредоточиться Шанхайская организация сотрудничества, сфера деятельности которой включала в себя значительную часть территории СНГ. В 2003 г. на пространстве Содружества возникла еще одна военно-политическая структура, провозгласившая одной из своих задач борьбу с международным терроризмом – Организация договора коллективной безопасности (ОДКБ).

В 1999 г. Ташкентский договор, подписанный в мае 1992 г., вскоре после создания СНГ, был продлен. Но из круга его участников вышли три страны – Азербайджан, Грузия и Узбекистан. После выхода последнего выражение «Ташкентский договор» перестало употребляться, и в литературе его стали называть официальным наименованием «Договор о коллективной безопасности», или сокращенно ДКБ. С выходом из него «колеблющихся» стран круг участников военно-политического сотрудничества между государствами СНГ стал более устойчивым, что позволило перевести это сотрудничество на следующий уровень.

7 октября 2002 г. на саммите государств СНГ в Кишиневе шесть стран-участниц ДКБ решили создать на его основе Организацию договора коллективной безопасности (ОДКБ) и подписали проект ее устава, который предполагалось ратифицировать не позднее мая 2003 г. 29 апреля 2003 г. участники ДКБ (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан) на заседании Совета коллективной безопасности СНГ в Душанбе приняли решение о создании постоянно действующего секретариата ОДКБ со своим бюджетом и штатом сотрудников. Решениями Совета было предусмотрено создание объединенного штаба и коллективных сил быстрого развертывания, в состав которых каждая страна обязалась выделить по одному батальону воинских контингентов. К этому времени пять стран ОДКБ уже ратифицировали ее устав. 15 мая 2003 г. его ратифицировала и Государственная Дума России. Устав вступил в силу.

Таким образом, военно-политическое сотрудничество между группой стран бывшего СССР стало развиваться по традиционному пути – от формального подписания договора к созданию на его основе организационных структур, – по тому же пути, по которому шло военное строительство в НАТО. Основную базу коллективных сил было решено создать в центральноазиатском регионе, на аэродроме Кант в Киргизии. Это указывало на юго-восточную, азиатскую направленность военно-политических усилий и озабоченностей стран-участниц. Западные страны не высказали опасений в связи с возникновением в регионе новой военно-политической организации. {♦} 

* * *

Рубеж 90-х и 2000-х годов оказался важным периодом мирополитического развития, поскольку это был первый с 1945 г. исторический этап, когда международные отношения развивались в отсутствие биполярности, даже в тех ее остаточных формах, которые сохранялись в 1991-1996 гг. Выдвинувшись на положение мирового лидера, Соединенные Штаты в заключительный период правления администрации Б.Клинтона и первый период администрации Дж.Буша-младшего приступили к перестройке системы международных отношений для закрепления в ней доминирующих позиций США.

Несмотря на оппозицию этой линии Вашингтона со стороны ряда влиятельных членов международного сообщества, прежде всего Китая, России, Франции и Германии, политика США фактически не встречала сильного противодействия со стороны кого-либо из них. Вашингтон проводил свою внешнеполитическую линию с позиций комплексного превосходства, обладая преимуществами по наличным ресурсам военно-политического, экономического и информационно-психологического воздействия на мир.

Вместе с тем, период начала 2000-х годов стал временем появления в международных отношениях нового класса глобальных угроз – угроз транснациональных по своей природе и рассредоточенных, дисперсных по своему проявлению, способных наносить разрушающие удары по государствам как извне, так и изнутри их границ. Главной из таких угроз оказался международный терроризм, объектом которого стали многие государства, но прежде всего, в сентябре 2001 г., сильнейшая страна мира, Соединенные Штаты Америки. «Вторая афганская война» 2001-2002 гг., сопровождавшаяся перестройкой системы силовых структур внутри Соединенных Штатов, была по существу первой войной, которую правительство одной страны при поддержке узкого круга союзников пыталось вести против транснационального противника, еще не имея опыта ведения таких войн.

Хотя последовавшая вслед за тем война США и Британии против Ирака несколько заслонила собой сентябрьские события 2001 г. и «вторую афганскую войну», именно они были наиболее значимыми с точки зрения характеристики эпохи, в которую вступили международные отношения в середине 2000-х годов. Ее главной чертой стало возникновение потенциала обширного, по сути дела общемирового, конфликта между национально-государственным и межгосударственным типом организации современной системы мирополитического регулирования, с одной стороны, и транснациональной, трансгосударственной природой угроз и вызовов для международной стабильности, с другой.

Среди этих вызовов главным наряду с международным терроризмом и наркотрафиком является тенденция к росту бесконтрольности транснациональных финансовых сетей, которые фактически перестали подчиняться интересам отдельных государств и межгосударственных институтов, будучи заинтересованными в прибылях от {♦} обращения по их каналам денежных потоков независимо от происхождения и назначения таковых.

Транснациональные финансовые и террористические сети в сочетании с всемирными сетями производства и сбыта наркотиков стали складываться в новый транснациональный финансово-криминальный комплекс, способный провоцировать в международной системе всплески нестабильности, которые на поверхности по-прежнему могли по инерции выступать в роли «обычных» региональных войн, подобных второй афганской или иракской 2003 г. Со стороны этого комплекса возможно ожидать воздействий, способных подорвать глобальное лидерство США.

Источники и литература

Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002. Хрестоматия в четырех томах / Сост. Т.А.Шаклеина. Т. IV. Документы. М.: РОССПЭН, 2002.

Talbott S. The Russia Hand: A Memoir of Presidential Diplomacy. N.Y.: Random House, 2002.

Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2002.

Внешняя политика Российской Федерации. 1992-1999 / Отв. ред. А.В.Торкунов, А.Ю.Мельвиль, М.М.Наринский. М.: РОССПЭН, 2000. Китай в мировой политике / Отв. ред А.Д.Воскресенский. М.: РОССПЭН, 2001.

Лебедева М.М. Мировая политика. М.: Аспект-пресс, 2003.

Мартынов Б.Ф. Безопасность. Латиноамериканские подходы. М.: Институт Латинской Америки РАН, 2000.

Постсоветская Центральная Азия. Потери и приобретения / Отв. ред. А.М.Васильев. М.: Издательская фирма «Восточная литература», 1998.

Современные международные отношения / Отв. ред. А.В.Торкунов. М.: РОССПЭН, 1999.

Сударев В.П. Взаимозависимость и конфликт интересов. США и Латинская Америка (вторая половина XX века). М.: Институт Латинской Америки РАН, 2000.

Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических сообществах России и США (1991-2002). М. [б/и], 2002.

Энциклопедия российско-американских отношений XVIII - XX века / Сост. Э.А.Иванян. М.: Международные отношения, 2001.

The Encyclopedia of World History. Boston; New York: Houghton Miflin, 2001.

Dinan D. Ever Closer Union. Palgrave, 1999.

Gilbert M. A History of the Twentieth Century. Volume Three. 1952-1999. Perennial, 2000.