Глава 8. СТАБИЛИЗАЦИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ СИСТЕМЫ (1969 – 1973)

Первый «неф­тяной шок»

Вмешательство стран ОВД в Чехословакии в 1968 г. не породило кризиса в международных отношениях. Оно показало, насколько далеко может пойти Москва, защищая то, что советские лидеры считали интересами безопасности СССР. Стало понятно, что при необходимости Советский Союз будет защищать «свою» сферу влияния при помощи силы. В сопредельных с СССР странах, в частности, в Финляндии, распространилось настроение «не дразнить медведя».

Но за пределами «своей» сферы СССР в 60-х годах не проявлял склонности к экспансии. Он, скорее, консультировался, чем соперничал с США в урегулировании индо-пакистанского и арабо-израильского конфликтов, избегал конфронтации в вопросе о Конго. Москва и Вашингтон плодотворно сотрудничали по проблеме контроля над вооружениями – три «больших» договора (об ограничении ядерных испытаний, неразмещении ядерного оружия в космосе и нераспространении ядерного оружия), подписанные в 60-х годах, говорили за себя. Правда, косвенно США и СССР противостояли друг другу во Вьетнаме, но и там они старались избежать обострений, и СССР даже пытался – правда, без успеха – посредничать между Вашингтоном и Ханоем в налаживании диалога. Складывалось впечатление, что Москва настроилась на сохранение статус-кво в международной политике.

Ресурсов и намерения менять его не было и в Соединенных Штатах: страна переживала внутренний кризис и экономические трудности, ей требовалась передышка. Выражая настроения в ее пользу, в своей инаугурационной речи в январе 1969 г. новый президент США Р.Никсон заявил об окончании эры конфронтации и начале эры переговоров. Возникла возможность политико-дипломатического компромисса между Москвой и Вашингтоном по поводу сохранения глобальной стабильности на основе признания реалий, сложившихся в мире к концу 60-х годов.

Компромисс с Соединенными Штатами и странами Западной Европы был нужен Советскому Союзу в силу еще одной причины: ухудшение отношений СССР с Китаем достигло кризисной черты. В Советском Союзе думали о вероятности войны с КНР. В 1966 г. СССР заключил Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи с Монголией, вслед за чем на ее территории были размещены советские войска и тяжелая техника. Увеличивалась численность советских вооруженных сил у границ Китая. К 1967 г. она составила 250-300 тыс. человек.

Обострение советско-китайских отношений

В Китае продолжалась «культурная революция». Она сопровождалась разгулом насилия над теми, кто не разделял радикальных идейных и политических воззрений Мао Цзэдуна и пытался критиковать его внешнюю политику. В стране возникла атмосфера страха, {♦} беззакония и произвола. Отряды «революционной молодежи», выполняя инструкции компартии, терроризировали население. «Нормальной» практикой компартии Китая стали ссылки интеллигенции на «перевоспитание» в деревню. Репрессии в КНР не достигли того уровня жестокости, который был характерен для СССР 30-х годов, но они были им однородны. Методы «революционного воздействия» китайская сторона применяла и в отношении иностранных дипломатов и членов их семей.

Отношения между КПСС и КПК были разорваны. Обе компартии обвиняли друг друга в «предательстве интересов пролетариата» и измене идеалам коммунизма, ревизионизме, догматизме и сектантстве. Грубая идеологическая полемика сочеталась с резким ухудшением отношений на межгосударственном уровне. Китайская официальная печать и руководители КНР продолжали оспаривать законность погранично-территориального размежевания между Китаем и Россией, по сути дела требуя передачи КНР части территорий СССР. 26 января 1967 г. власти КНР организовали осаду советского посольства в Пекине отрядами китайской «революционной молодежи» – цзяофаней. Осада продолжалась 18 дней. Работать в КНР становилось опасно. В феврале 1967 г. советская сторона была вынуждена эвакуировать из КНР детей и других членов семей советских дипломатов, безопасность которых на китайской территории было трудно гарантировать. Начались пограничные инциденты. Пытаясь воздействовать на КНР, советская сторона провела на Дальнем Востоке крупные военные маневры, но они не произвели желаемого эффекта.

Особую остроту приобрел вопрос о границе по рекам Амур и Уссури, которые имели статус пограничных артерий, поскольку они разделяли на довольно протяженном участке государственные территории СССР и КНР. В соответствии с русско-китайскими договорами XIX в., граница была проведена не по середине главного фарватера, как это было принято в международной практике демаркации пограничных рек, а по той их стороне, что признавалась за Китаем – то есть по китайскому берегу реки. КНР открыто требовала изменения линии границы по пограничным рекам и приведения ее в соответствие с мировыми нормами. При такой постановке вопроса «спорными» оказывались около 600 речных островов.

С середины 1967 г. советские пограничники стали патрулировать не только речные острова, но и китайские берега рек Амур и Уссури на том основании, что линия границы юридически в самом деле проходила не по рекам, а по их берегам на китайской стороне. Со своей стороны граждане КНР усилили натиск на границу со стороны Китая и стали регулярно высаживаться на островах, нарушая пограничный режим. В марте 1969 г. на одном из них – острове Даманском – произошли кровавые вооруженные столкновения со многими жертвами и фактами зверств по отношению к раненным советским пограничникам и надругательств над телами погибших. {♦} Вооруженные столкновения начались и на линии советско-китайской границы в Средней Азии. Советско-китайская война могла стать реальностью. Летом 1969 г. из Пекина стали эвакуировать некоторые правительственные учреждения, а из Маньчжурии – стратегически важные промышленные предприятия. Сценарии нападения со стороны Китая на дальневосточные районы СССР серьезно анализировались в Москве.

В такой напряженной обстановке на международном совещании коммунистических и рабочих партий в Москве в июне 1969 г. Л.И.Брежнев внес предложение о создании системы коллективной безопасности в Азии на базе отказа от применения силы в межгосударственных отношениях, уважения суверенитета, нерушимости границ, невмешательства, развития экономических связей и т.п. На фоне улучшения отношений СССР с США, Францией и некоторыми другими странами Европы предложение Москвы была расценено за рубежом как попытка создать единый фронт против «китайской опасности». Страны мира не хотели быть втянутыми в советско-китайскую конфронтацию. Даже в среде руководителей компартий эта идея не была принята. На совещании в Москве 16 делегаций компартий стран Азии отказались поддержать предложение Л.И.Брежнева, и оно не было включено в итоговый документ.

Против «коллективной безопасности в Азии» выступили США. В ходе визита по странам Азии летом 1969 г. президент Р.Никсон неоднократно отрицательно высказывался об этой идее. Со стороны американского президента это было дружественным жестом в отношении Пекина. Вашингтон готовил комплексный пересмотр своей стратегии в Восточной Азии.

Зарождение общеевропейского процесса

Франко-советское сближение середины 60-х годов позволяло рассчитывать на то, что Париж не станет препятствовать компромиссу между западной и восточной частью Европы – такая линия соответствовала бы неоднократным заявлениям Ш. де Голля. Правда, в апреле 1969 г. президент Ш. де Голль «неожиданно» ушел в отставку, выразив несогласие с результатами проведенного им референдума о реформе системы административного управления, которые он счел выражением недоверия французов к его личности и политике.

Но Жорж Помпиду, избранный следующим президентом Франции, принадлежал к кругу единомышленников Ш. де Голля. Он продолжил его политику в отношении Москвы, хотя и изменил ее в отношении Британии и партнеров по западноевропейской интеграции. Французская политика должна была способствовать достижению общеевропейского компромисса.

В январе 1969 г. приступила к работе новая администрация в США. Республиканцы не отличались симпатиями к коммунизму, но они проявляли в международных вопросах больше прагматизма, чем демократы. Это давало шанс надеяться, что при Р.Никсоне подход {♦} США к европейским делам будет более гибким. Первоочередной задачей республиканцев было окончание войны во Вьетнаме, им было невыгодно отвлекать ресурсы нации на противостояние Советскому Союзу в Европе. К тому же недавние протестные волны в США и Европе, напугавшие избирателей, настраивали общественно-политическое мнение большинства стран мира на ожидание стабильности. Ощущалась психологическая усталость от кризисов. Обстановка благоприятствовала выдвижению миролюбивых инициатив.

17 марта 1969 г. на заседании политического консультативного комитета стран-участниц Варшавского договора в Будапеште социалистические страны выдвинули предложение о проведении Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Столь масштабные предложения прежде не выдвигались, и идея Общеевропейского совещания произвела впечатление, хотя не казалась реалистичной. Тем не менее, в апреле 1969 г. она стала предметом обсуждения на сессии совета НАТО в Вашингтоне. Западные страны не отвергли ее в принципе, но и не высказались определенно в ее поддержку. Советский Союз проявлял настойчивость. Когда в июне 1969 г. в Москве проходило международное совещание коммунистических и рабочих партий, Л.И.Брежнев неоднократно повторял мысль о необходимости улучшить отношения между Востоком и Западом. В июле 1969 г. идея созыва общеевропейского форума была повторена министром иностранных дел СССР А.А.Громыко.

В популяризации идеи такого совещания проявила большую активность Финляндия, которая находилась в дружественных и экономически выгодных для нее отношениях привилегированного партнерства с Советским Союзом и одновременно была встревожена угрозой напряженности между СССР и Западом, первой жертвой которого, как полагали в Хельсинки, может оказаться сама Финляндия.

5 мая 1969 г. по согласованию с СССР правительство этой страны направило ноты руководителям 32 европейских государств с предложением «добрых услуг» в налаживании механизма многосторонних консультаций по вопросам организации Общеевропейского совещания. К октябрю 1969 г. возникло понимание относительно возможности проведения такого форума в Хельсинки. Страны НАТО относились к идее созыва конференции уже серьезно, но их не устраивало, что две неевропейские страны альянса – США и Канада – могут остаться за рамками переговорного процесса. Это потребовало дополнительных согласований.

«Гуамская доктрина» Р.Никсона

Между тем, нарастали перемены в Восточной Азии. Р.Никсон пришел к власти на волне антивоенных настроений, учитывая которые он обещал избирателям вывести американские войска из Юго-Восточной Азии и прекратить войну. В Вашингтоне считали, что урегулирование во Вьетнаме невозможно без одновременного улучшения отношений США с Москвой и Пекином. Но если с первой {♦} сотрудничество налаживалось, то во втором случае имела место неопределенность – между КНР и США не было даже дипломатических отношений. От американского президента требовалось нестандартное решение. Причем ему приходилось проявлять предельную осмотрительность: учитывать возможную реакцию со стороны ДРВ, КНР и СССР, а также следить за реакцией общественного мнения – как внутри страны, так и в государствах-союзниках США.

К политике американского президента присматривались в Пекине. В КНР боялись Советского Союза и недоверчиво относились к ДРВ, которая склонялась к союзу с Москвой и отдалялась от Китая. Улучшение отношений с Вашингтоном было выгодно Китаю, так как оно могло укрепить его позиции в противостоянии с Москвой. Поэтому еще в ноябре 1968 г., сразу после победы Р.Никсона на президентских выборах, МИД Китая выступил с предложением провести переговоры о заключении китайско-американского соглашения о нормализации отношений на принципах мирного сосуществования. Это был сигнал, адресованный новому американскому лидеру, который с 1967 г. был известен своим мнением о необходимости перестроить американскую политику в Азии с учетом «реалий в Китае».

С мая 1969 г. в Париже стали интенсивно проводиться консультации США и ДРВ относительно вывода американских войск. Принципиальное решение о его необходимости в Вашингтоне созрело, но требовалось его политическое и идейное обоснование. 25 июня 1969 г. президент Р.Никсон, выступая перед военнослужащими американской военной базы на острове Гуам, огласил новую доктрину политики США в Азии, в основу которой был положен принцип «вьетнамизации» войны, что подразумевало перенос основного бремени ведения боевых действий с американских экспедиционных войск на части армии правительства Южного Вьетнама.

«Гуамская доктрина» Р.Никсона означала, что США больше не будут защищать союзные им режимы в Азии силами американской армии. Азиатские союзники отныне должны были защищаться в первую очередь своими собственными силами. Вашингтон гарантировал им «ядерный зонтик» – то есть обеспечивал защиту от вмешательства со стороны враждебных великих держав – и был готов оказывать авиационную и военно-морскую поддержку. Но преодолевать сопротивление местных коммунистов и решать пограничные споры с соседями союзные Соединенным Штатам государства должны были отныне при помощи своих собственных солдат. Новый подход предусматривал сокращение числа американских баз на иностранной территории. Его предполагалось уменьшить за счет использования подвижных баз – подводных лодок и морской авиации. Во всем, что выходило за рамки безопасности непосредственно Австралии, Новой Зеландии, Японии, Южной Кореи, Тайваня, Таиланда и Филиппин, американская администрация была склонна искать взаимопонимания с Советским Союзом на базе нейтрализации соответствующих стран и районов.  {♦} 

Доктрина Р.Никсона вела к повышению барьера вовлеченности США в азиатские конфликты. Это означало, что существовавшие военные обязательства США в регионе следовало понимать, как если бы они предусматривали возможное вооруженное вмешательство США только в случае нападения со стороны Китая (или СССР – что, по-видимому, было еще менее вероятно). Задачи Вашингтона сузились – вместо противостояния всем коммунистическим странам и движениям в регионе США ограничили себя сдерживанием только двух наиболее сильных держав. «Гуамская доктрина» (или «доктрина вьетнамизации войны») была позитивно воспринята в большинстве стран мира, поскольку она свидетельствовала о серьезности намерений Вашингтона пойти на свертывание участия США в войне. Ситуация в азиатско-тихоокеанском регионе, тем не менее, оставалась тревожной.

Кульминация советско-китайского противостояния

В конце лета 1969 г. западные спецслужбы обратили внимание на то, что стали поступать сигналы, указывавшие на рост готовности СССР рассмотреть вопрос о нанесении упреждающего удара по ядерным объектам КНР. В августе 1969 г. из американских разведывательных данных стало известно, что дислоцированные в Монголии советские бомбардировщики отрабатывают удары по макетам, напоминающим китайский завод по обогащению урана в районе озера Лобнор. Одновременно было зафиксировано, что советские дипломатические сотрудники не очень высокого уровня стали осторожно и в неофициальном порядке зондировать вопрос о возможной реакции США в случае советской превентивной акции против ядерных объектов КНР. Такого рода удары в литературе получили название «ядерной кастрации». Американские эксперты также обратили внимание на передислокацию в июне 1969 г. частей ВВС СССР из Европейской части Советского Союза в Сибирь. 27 августа 1969 г. директор ЦРУ Ричард Хелмс устроил специальный брифинг, на котором сообщил журналистам об имеющихся в распоряжении США разведывательных данных. Хотя при администрации Дж.Кеннеди американская администрация, как свидетельствуют ее бывшие сотрудники, сама рассматривала вопрос о нанесении по Китаю как раз такого удара, в ситуации 1969 г. Соединенные Штаты сочли необходимым удержать Москву от ее предполагаемых опасных намерений. Ситуация стала еще более напряженной.

3 сентября 1969 г. в Ханое умер президент ДРВ Хо Ши Мин. На его похороны отправилась высокопоставленная советская делегация во главе с А.Н.Косыгиным. Она пробыла в Ханое четыре дня. Во время ее пребывания во Вьетнаме 5 сентября 1969 г. в Вашингтоне была проведена пресс-конференция заместителя госсекретаря США Эллиота Ричардсона, который заявил: «Мы не можем не быть глубоко озабоченными в связи с тем, что эскалация этой (советско-китайской – Ред.) ссоры наносит массированный ущерб {♦} международному миру и безопасности». Хотя такая формулировка не позволяла рассматривать американское заявление как выражение поддержки одной из сторон в конфликте, Вашингтон все же указал на заинтересованность в его ограничении. Поскольку СССР выступал в споре в качестве более сильной стороны, это адресовало американское предупреждение в значительной степени ему – и в этой мере США фактически выступили в защиту Китая.

Еще более это впечатление усиливало продолжение речи Э.Ричардсона: «В обеспечении собственной национальной безопасности в долгосрочной перспективе мы не намерены вступать в отношения с одной стороной против другой. Но мы намерены следовать линии постепенного улучшения отношений с обеими... Мы не собираемся из-за беспокойства, которое испытывает Советский Союз, отказываться от попытки вывести коммунистический Китай из скорлупы злобы и отчуждения, в которой он находится». Вашингтон со всей определенностью посылал предупредительный сигнал Москве, не придавая при этом своему демаршу откровенно конфронтационной формы.

Реакция США в целом отрезвляюще подействовала на обе стороны. Первый шаг к ослаблению напряженности сделал Советский Союз. По пути обратно в Москву с похорон Хо Ши Мина советская делегация несколько раз с борта самолета запрашивала согласие китайской стороны на проведение встречи с китайскими представителями во время возможной остановки в Пекине. После ряда попыток согласие КНР было получено. 11 сентября 1969 г. в пекинском аэропорту состоялась встреча А.Н.Косыгина с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем. В ходе ее была достигнута договоренность о начале советско-китайских переговоров по пограничным вопросам в октябре 1969 г. Китайская сторона отказалась от требования отвода советских войск со спорных территорий как предварительного условия переговоров. А.Н.Косыгин, по утверждениям китайской стороны, не подтверждаемым советской, обещал, что советские войска будут отведены от границы. Советско-китайские отношения остались враждебными, но кульминация противостояния была пройдена, а угроза конфликта СССР с КНР – уменьшена.

Становление «новой восточной политики» ФРГ

Спад «военной тревоги» на Дальнем Востоке совпал с поворотом к разрядке напряженности в Европе в результате изменения внешнеполитических ориентиров Западной Германии. Общественно-политическая нестабильность в ФРГ в 1967-1968 гг. вызвала разочарование избирателей политикой блока ХДС/ХСС, который оставался у власти со дня провозглашения ФРГ. Правящий блок обвиняли в нежелании и неумении решать назревшие социальные проблемы страны, прежде всего молодежные, из-за чего, как считалось, в ФРГ в 1968 г. чуть было не произошла «революция». Критику правящей партии обратили себе на пользу социал-демократы и либералы. {♦} 

Внутри социал-демократической партии Германии (СДПГ) к тому времени произошли кадровые изменения. В феврале 1964 г. председателем партии был избран Вилли Брандт, бывший тогда бургомистром Западного Берлина. Новый руководитель считался умеренным политиком и, главное, сторонником сближения ФРГ с США и НАТО. Американская администрация не испытывала в отношении В.Брандта особых опасений и приветствовала его назначение канцлером ФРГ после того, как 28 сентября 1969 г. на всеобщих выборах христианские партии потерпели поражение, а победившие социал-демократы в коалиции со свободно-демократической партией Германии (СвДПГ) сформировали коалиционный кабинет.

Круг внешнеполитических идей В.Брандта определялся его опытом взаимодействия с представителями СССР на посту западноберлинского бургомистра. Лидер социал-демократов лучше других понимал, что советская политика в германском вопросе была скорее защитной, чем наступательной. Правда, она была выдержана в духе того, что в классической военной теории (германской и – под ее влиянием – в советской) называлось активной обороной. Защищаясь от того, что в Москве считали посягательствами на безопасность СССР, советское руководство дважды (в 1948 и 1961 гг.) предпринимало «оборонительные», с его точки зрения, шаги, которые на Западе расценивали как «вызов» и признак агрессивности намерений.

В.Брандт не демонизировал Советский Союз, но и не идеализировал его. Он считал неизбежным и необходимым иметь с ним дело – говорить, вступать в переговорную торговлю, спорить и договариваться. Это заставляло исходить из реальностей, формально признать которые новый лидер ФРГ считал целесообразным. В.Брандт открыто говорил, что бескомпромиссная политика конфронтации с Москвой не приблизила решение германского вопроса, а только осложнила обстановку в Европе. Он не отказывался от задачи объединить Германию, по возможности, через присоединение ГДР к ФРГ. Но В.Брандт был уверен, что путь к решению этой задачи начинается с примирения с Советским Союзом, устранения препятствий для общеевропейского диалога и включения-погружения обеих частей Германии в единый процесс европейского сотрудничества, который рано или поздно позволит найти взаимоприемлемое решение германской проблемы – возможно, на путях европейской интеграции. В практическую плоскость перемещался вопрос о договорном оформлении отношений ФРГ с СССР и восточными соседями Германии – Польшей и Чехословакией. Эти идеи казались тогда западногерманской общественности очень смелыми, они вызывали в ФРГ острую полемику.

После победы на выборах новое правительство огласило свою программу, в которой ФРГ впервые признала факт существования ГДР как независимого германского государства. Хотя это не означало намерения Западной Германии официально признать его, программа В.Брандта содержала призыв к поиску путей для улучшения {♦} отношений между двумя частями Германии параллельно с углублением сотрудничества ФРГ с НАТО. Вслед за тем новое правительство направило ноты правительствам СССР и Польши с предложением начать обсуждение существующих между сторонами нерешенных проблем, на что были немедленно получены положительные ответы.

В ноябре 1969 г. кабинет В.Брандта заявил о присоединении ФРГ к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерного государства, тем самым официально отказавшись от претензий на обладание им. Это вызвало вздох облегчения в Москве, поскольку был устранен один из главных источников недоверия СССР к Западной Германии.

В декабре 1969 г. руководство ГДР со своей стороны направило В.Брандту свои предложения о мерах по улучшению отношений ГДР и ФРГ, которые были приняты к рассмотрению, вскоре после чего начались прямые контакты между двумя странами на уровне глав правительств. В том же месяце по предложению западных держав была достигнута договоренность между СССР, США, Британией и Францией о проведении четырехсторонних консультаций о статусе Западного Берлина.

Эти перемены ускорили компромисс по вопросу о созыве Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. 4-5 декабря 1969 г. на сессии совета НАТО было решено согласиться с предложениями стран Варшавского договора при условии, что на Общеевропейское совещание будут приглашены на правах равноправных участников США и Канада. Советский Союз и его союзники согласились с этим условием. С 1969 г. в Европе фактически начался общеевропейский процесс – процесс многостороннего диалога и сотрудничества, в котором стали принимать участие все европейские страны, как «капиталистические», так и «социалистические».

Кризис Бреттон-Вудсской системы

Улучшение политического климата к началу 70-х годов происходило на фоне экономических трудностей, которые стали себя проявлять во многих странах мира. За исключением Японии и Западной Германии в большинстве государств замедлился экономический рост. В самой мощной экономике мира, американской, возник эффект деиндустриализации, который выражался в застойных явлениях в производстве, перетоке инвестиций в сферу финансовых спекуляций и бегстве американских капиталов за границу. Эксперты полагали, что вследствие деиндустриализации США потеряли в 60-х годах не менее 32 млн рабочих мест.

Особенно тревожной была обстановка в области международных валютных курсов. Еще к началу 60-х годов количество бумажных долларов за границами США превысило стоимость американского золотого запаса. Стоимость доллара в золотом выражении {♦} оставалась при этом фиксированной и неизменной, как официально неизменной оставалась свободная конвертируемость доллара в золото. Но при нехватке золотого запаса для обеспечения реальной конвертируемости доллара в золото «твердый курс» доллара оказывался фикцией. Франция, а затем и другие страны стали обвинять США в проведении нечестной валютной политики – печатании долларов, не обеспеченных активами. Опровергнуть французскую точку зрения было невозможно, но отказываться от резервной роли доллара тоже сочли нецелесообразным, поскольку было очевидно, что США остаются экономическим лидером и в целом состояние американской экономики дает достаточные гарантии сохранения прежней, привязанной к доллару, системы международных расчетов.

К началу 70-х годов ситуация усугубилась. Номинальная стоимость американских долларов за рубежами США превысила их реальную обеспеченность золотом в пять раз. Валюты большинства стран мира оказывались заложниками доллара и могли мгновенно рухнуть в случае падения его курса. Положение осложнялось тем, что по политическим соображениям администрации Л.Джонсона и Р.Никсона не увеличивали налоги на граждан и корпорации, несмотря на рост расходов на войну во Вьетнаме, вследствие чего резко увеличился дефицит государственного бюджета США. Положение становилось нетерпимым. Созданная в Бреттон-Вудсе система мирового валютного регулирования не обеспечивала требуемого уровня стабильности мировых валютно-кредитных отношений.

В январе 1970 г. под давлением обстоятельств Международный валютный фонд произвел реформу валютных курсов. Был отменен золотовалютный стандарт. Расчет курсов национальных валют было решено производить не на базе доллара, оцененного в золоте, а на основе «специальных прав заимствования» (special drawing rights) – «условной мировой валюты», обеспеченность которой была гарантирована самим Международным валютным фондом. Началась общая реформа Бреттон-Вудсской системы, продолжавшаяся более трех лет – приблизительно до 1973 г.

Доверие к доллару продолжало падать. 15 июня 1971 г. администрация Р.Никсона, не согласовав свое решение с союзниками, в одностороннем порядке отменила обратимость доллара в золото, а в 1973 г. доллар был впервые в послевоенной истории девальвирован на 10%. Фиксированный курс доллара перестал существовать. В действие был введен принцип плавающих курсов основных национальных валют, включая доллар.

После 1973 г. Бреттон-Вудсская система в своем первоначальном виде не функционировала. Но созданные ей органы международного экономического регулирования выжили и укрепились, а само оно по-прежнему осуществлялось через международные финансовые институты, переговорные комплексы по вопросам мировой торговли и вновь создаваемые механизмы мироэкономической координации.  {♦} 

Правозащитное движение в СССР и его влияние
      на международные отношения Советского Союза

Подъем общественно-политических движений в 60-70-х годах XX в. был связан с глубокими социальными сдвигами в индустриальных и индустриализирующихся обществах. Рос образовательный уровень людей и их материальное благополучие. Большинство стран мира превзошло довоенный уровень жизни и стремилось к его дальнейшему повышению. Одновременно – по-разному, но в одном направлении – менялись представления о желаемом уровне личной свободы граждан как в западных, так и в «социалистических» странах. По-другому стали пониматься вопросы личного и гражданского достоинства, патриотизма, права на свободу творчества и самовыражение, свободу передвижения, включая право выезжать за рубеж и устанавливать личные связи и контакты с гражданами зарубежных стран, а также право на плюрализм политических мнений и свободу выражения политических и религиозных взглядов.

Хотя Советский Союз в начале 70-х годов уже не был репрессивным диктаторским режимом сталинского типа, он оставался жестко авторитарным, высоко идеологизированным государством с однопартийной системой. Диктатура одной личности в нем была заменена диктатурой высшего слоя партийной бюрократии. Подчинив себе государство, коммунистическая партия управляла страной и обществом на основе ею самой принятых внутренних правил, программ и установлений, а не на основе конституции и законов, формально существовавших в СССР и плохо соблюдавшихся на практике. Аппарат КПСС строго следил за единообразием политических воззрений граждан, навязывая идеологию коммунизма и не допуская отступлений от установленных на ее основе догм, «нравственно-этических» оценок и правил. Мерилом этики вполне официально считались так называемый Моральный кодекс строителя коммунизма – по-своему совершенно поразительный документ, официально включенный в программу КПСС, – и положения об обязанностях члена КПСС, включенные в ее устав. Все идеологические директивы компартии, разрабатывавшиеся ее центральными органами и в приказном порядке подлежавшие исполнению нижестоящими партийными и государственными органами, готовились с учетом этих «философско-теоретических» посылок, отступление от которых пресекалось и каралось – хотя и не смертными приговорами и массовыми ссылками в «трудовые лагеря», как в сталинские годы.

Несмотря на это, в СССР существовала, малочисленная и слабая, оппозиция коммунистической партии. Отчасти она была представлена творческой интеллигенцией (А.И.Солженицын) и учеными (физик А.Д.Сахаров, философ А.А.Зиновьев, историк Р.А.Медведев и др.), а отчасти – собственно «диссидентами», самодеятельными политиками, которые протестными акциями стремились пропагандировать и отстаивать свои взгляды в обществе, несмотря на отсутствие законодательной базы для такой практики и на преследования властей. {♦} 

Советские диссиденты стремились наладить издание литературы, запрещенной в СССР, и распространять ее среди читающей публики. В 1968 г. они пытались организовать в Москве демонстрации и протесты против ввода войск ОВД в Чехословакию. После арабо-израильской войны 1967 г. в СССР возникло немногочисленное, но активное движение еврейского населения за свободу выезда в Израиль. Оно примкнуло к диссидентам. Деятельность оппозиции в СССР пользовалась поддержкой международной общественности. Советский Союз подвергался резкой критике за ограничения, которые советское законодательство налагало на личные свободы советских граждан, включая право свободно выезжать из своей страны и возвращаться обратно.

Хотя военно-стратегические и политические вопросы безоговорочно преобладали в переговорах СССР с западными странами, правозащитная тематика начала звучать в ходе таких обсуждений. Особенно много внимания ей уделялось в рамках дискуссий о подготовке к проведению Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Советское руководство неохотно, но шло на некоторые уступки требованиям распространить на СССР западные стандарты прав человека.

Второй этап западноевропейской интеграции

С 1967 г., когда был завершен начатый в 1965 г. процесс слияние рабочих органов трех сообществ (ЕОУС, Евратома и ЕЭС) в одно целое, возникло единое Европейское сообщество (ЕС)*. 1 июля 1968 г. страны ЕС официально провозгласили создание единой торговой зоны для промышленной продукции шести стран и ввели общий таможенный тариф в торговле промышленными товарами с третьими странами. В 1969 г. завершился первый этап западноевропейской интеграции, как то было предусмотрено Римским договором в 1957 г. Его главная изначальная цель – создание за 12 лет общего рынка – была во многом достигнута. Внешнеторговый союз шести стран был создан. Задачи второго этапа формулировались как построение, в дополнение к внешнеторговому, экономического и валютного союза западноевропейских стран. На его основе в дальнейшем предполагалось перейти к формированию союза политического.

Сдвинулся с мертвой точки вопрос о расширении ЕЭС. Уход Ш. де Голля и приход к власти во Франции президента Ж.Помпиду разблокировали решение проблемы принятия Британии в со-{♦}общество. В мае 1971 г. была достигнута общая принципиальная франко-британская договоренность о вхождении Британии в ЕЭС. 9 апреля 1972 г. население Франции на референдуме высказалось в пользу расширения сообщества, и Париж официально снял возражения против членства в нем Великобритании. Соответствующее соглашение между ней и странами «шестерки» было подписано в январе 1972 г. в Гааге, и с 1 января 1973 г. Британия официально стала членом сообщества. Одновременно с ней в Европейское сообщество вступили Ирландия и Дания. Норвегия, подписавшая соглашение о присоединении к ЕС вместе с этими странами, в сообщество не вступила, так как это соглашение не получило одобрения на национальном референдуме и поэтому для нее не вступило в силу.

Принятие новых членов в сочетании с ухудшением экономической ситуации в Европе в 70-х годах затормозило развитие интеграционного сотрудничества. Кроме того, с вхождением Британии в сообщество укрепились позиции сторонников менее радикальной, «конфедеративной» версии интеграции – сближения на базе традиционного сотрудничества между государствами, а не посредством укрепления наднациональных политикоформирующих органов.

Главными управляющими органами Европейского сообщества были Совет министров и Комиссия европейских сообществ. Совет министров состоял из министров иностранных дел и экономики стран-членов. Он занимался координацией политик отдельных государств и имел право принимать решения – либо методом консенсуса, либо большинством голосов.

Комиссия состояла из делегатов, направляемых странами по принципу компетентности каждого делегата (но не более двух от одной страны) сроком на четыре года. Комиссия следила за исполнением положений подписанных договоров и имела право давать экспертные заключения и рекомендации по конкретным вопросам. Члены Комиссии с момента своего вхождения в нее становились юридически независимыми от «своих» правительств. Они несли ответственность только перед Европейским парламентом, который имел право выразить им недоверие. Сам Европейский парламент не избирался напрямую (до 1979 г.), а формировался из депутатов, делегируемых каждой из стран сообщества.

Предложения и рекомендации Комиссии подлежали утверждению Совета министров. Именно на Комиссию возлагалась обязанность представлять Европейское сообщество в международных отношениях. Сторонники «федерализма» в Западной Европе полагали, что Комиссия представляет собой прообраз будущего европейского правительства, а поборники «конфедерализма» считали ее всего лишь секретариатом при Совете министров.

Вместе с тем, наднациональные, «федералистские», тенденции в западноевропейской интеграции продолжали развиваться наряду с «конфедералистскими», отчасти потому, что малые страны ЕС, которых было больше, чем крупных, надеялись в случае «федералист-{♦}ского сценария» сделать свое влияние на принятие решений более заметным.

В 70-х годах происходили повышение уровня взаимодействия в вопросах интеграции и постепенная политизация самого ее процесса. В 1972 г. на встрече стран ЕС в Париже президент Ж.Помпиду впервые упомянул в качестве перспективной цели Европейского сообщества его самотрансформацию до конца 70-х годов в Европейский союз, способный выступать как единое целое по отношению к внешнему миру. Это была новая и по тому времени смелая постановка вопроса, предполагавшая ускорение развития интеграции западноевропейских стран в сфере международных отношений и безопасности.

В 1973 г. на совещании в Копенгагене французская делегация также предложила создать новую европейскую структуру – Европейский совет, который стал бы местом регулярных встреч высших руководителей стран сообщества. Французское предложение вызвало дискуссию. В 1974 г., однако, Европейский совет был создан. Он не был включен в структуры рабочих органов Европейского сообщества и остался самостоятельным образованием. Но фактически Европейский союз вследствие заданного для него высокого уровня представительства стал приобретать роль важнейшего политического органа. В 1974 г. он установил правила проведения выборов в Европейский парламент по партийным спискам, в соответствие с которыми тот был избран в 1979 г. Европейский совет стал решать такие вопросы, как установление параметров Европейской валютной системы, создание Европейского фонда развития и Европейского культурного фонда. Фактически Европейский совет стал главным органом западноевропейской интеграции, оставаясь формально вне системы руководящих органов Европейского сообщества, точнее, над ней. Европейский совет стал важнее, чем Совет министров и Комиссия ЕС. Такое его положение было в феврале 1986 г. закреплено в ст. 2 Единого европейского акта (см. гл. 11).

Уже к началу 70-х годов стало ясно, что из двух интеграционных группировок, образовавшихся в конце 50-х годах, ЕС стала преобладающей. Конкурировать не было смысла. В 1972-1973 гг. страны, входящие в оба объединения, подписали между собой ряд соглашений о свободной торговле, в результате которых им удалось провести либерализацию взаимной торговли промышленными товарами. Фактически страны ЕС и ЕЭС вместе составили сплошную зону свободной торговли, в которую вошло 17 стран с населением в 310 млн человек. В 1986 г. в ЕАСТ вступила Финляндия.

Международно-правовое закрепление
      послевоенных границ Германии

Интеграционный процесс внутри Западной Европы шел параллельно с общеевропейским процессом улучшения отношений между западной и восточной частями Европы. «Новая восточная политика» В.Брандта благоприятно влияла на отношения между великими {♦} державами. ФРГ перестала, как при К.Аденауэре и его последователях, провоцировать напряженность между СССР и странами НАТО. 26 марта 1970 г. представители четырех держав (СССР, США, Франции и Великобритании) начали переговоры по берлинскому вопросу, целью которых было выработать взаимоприемлемый международно-политический и правовой статус Западного Берлина. Переговоры шли медленно, но казались обнадеживающими.

11 апреля 1970 г. В.Брандт отправился с официальным визитом в США, где он обсудил с президентом Р.Никсоном программу улучшения отношений ФРГ со странами «социалистического лагеря», прежде всего Советским Союзом, Польшей и Чехословакией. В ее основе была идея признания существующих реальностей, главной из которых было изменение восточных границ Германии и утрата ей территорий Восточной Пруссии, части Померании, Силезии и Судетской области. Американская администрация в целом поддержала «новую восточную политику» при условии, что улучшение отношений с Востоком не подорвет основ сотрудничества ФРГ с НАТО. Но в отличие от Ш. де Голля, В.Брандт был убежденным «атлантистом», и в его планы не входило дистанцирование от США, которое могло поставить ФРГ в опасную зависимость от отношений с СССР.

В августе 1970 г. канцлер В.Брандт прибыл с официальным визитом в Москву, где 12 августа был подписан советско-западногерманский договор, в котором Западная Германия официально признала линию по Одеру – Нейсе восточной границей Германии, отказавшись, таким образом, от претензий на бывшие германские территории, перешедшие после Второй мировой войны к СССР и Польше.

СССР и Западная Германия обязались соблюдать территориальную целостность всех европейских государств в тех границах, которые существовали на момент подписания договора, включая границу между ФРГ и ГДР, отказывались от попыток изменить их, заявили об отсутствии у них территориальных претензий к кому бы то ни было и намерений высказывать таковые в будущем. Советский Союз и Западная Германия, таким образом, официально согласились строить отношения на базе признания статус-кво. Это было крупным шагом к стабилизации ситуации. После острейшей внутриполитической борьбы в бундестаге Московский договор 1970 г. был ратифицирован в мае 1972 г. большинством в два голоса и вступил в силу.

В декабре 1970 г. состоялся визит В.Брандта в Варшаву, где был подписан польско-западногерманский договор, в главном соответствовавший советско-западногерманскому. ФРГ признала послевоенные границы Польши. Договоры с СССР и Польшей составляли первую и самую сложную часть программы «новой восточной политики». Ее вторая часть включала урегулирование вопросов о Западном Берлине, внутригерманских отношениях и нормализации отношений с Чехословакией.

3 сентября 1971 г. на территории Западного Берлина было подписано Четырехстороннее соглашение между СССР, США, Фран-{♦}цией и Великобританией, в соответствии с которым западная часть Берлина признавалась отдельной территориальной единицей с особым международным статусом под управлением союзных держав. Было официально установлено, что Западный Берлин не является частью ФРГ и не будет ей управляться. Главным органом управления для Западного Берлина признавался западноберлинский сенат, который должен был сотрудничать с властями трех западных держав.

Вместе с тем, соглашение устанавливало ясный порядок поддержания связей между Западный Берлином и Западной Германией и гарантировало надежность сообщения между ними. Стороны согласились воздерживаться от применения силы в районе Западного Берлина, в том числе для изменения существующего вокруг него положения в одностороннем порядке. Иными словами, СССР обязался впредь не вводить ограничение на доступ в Западный Берлин и не изменять статус города посредством присоединения его к территории ГДР или иным путем. В берлинском вопросе, следовательно, тоже был закреплен статус-кво.

Решение этой проблемы ускорило нормализацию отношений ФРГ с ГДР. Западная Германия отказалась от «доктрины Хальштейна», в соответствии с которой ФРГ разрывала дипломатические отношения с любой страной, признававшей правительство ГДР. Вместе с тем, требовалось договорно оформить отношения между двумя частями Германии. Руководство ГДР, однако, относилось к перспективе развития диалога «двух Германий» без энтузиазма. Особенно это было характерно для В.Ульбрихта, который в свои 78 лет оставался руководителем СЕПГ. Советское руководство «посоветовало» «немецким товарищам» подумать об омоложении руководства партии. 3 мая 1971 г. В.Ульбрихт ушел с постов председателя Государственного совета ГДР и первого секретаря ЦК СЕПГ. Специально для него был создан почетный, но декоративный пост председателя СЕПГ, на который он был избран, оставаясь на нем до своей смерти в 1973 г. Первым секретарем ЦК СЕПГ и председателем Госсовета ГДР стал Эрих Хонеккер.

21 декабря 1972 г. был заключен договор об основах отношений между ГДР и ФРГ, который установил условия и порядок развития связей между двумя частями Германии как фактически независимыми политическими единицами. Договор предусматривал установление отношений между ГДР и ФРГ на основе равноправия, суверенного равенства, уважения самостоятельности, территориальной целостности и нерушимости границ, отказа от дискриминации, а также на основе других принципов международного права, включая отказ от применения силы и решение всех споров мирными средствами. 18 сентября 1973 г. оба германских государства были приняты в ООН.

Наконец, 11 декабря 1973 г. ФРГ заключила договор с Чехословакией, в котором не только признала законность границы последней с Западной Германией, но и согласилась считать Мюнхенское соглашение 1938 г. («мюнхенский сговор») о «добровольной» {♦} уступке Чехословакией Судетской области в пользу Германии недействительным с момента его подписания. Фактически ситуация вокруг Германии была полностью нормализована во всем, что не касалось вопроса об ее объединении. Крупнейший очаг международной напряженности был ликвидирован. Как и Франция, Федеративная Республика после прихода В.Брандта стала поддерживать идею Общеевропейского совещания. За выдающийся вклад в упрочение мира в Европе в 1971 г. В.Брандту была присуждена Нобелевская премия мира.

Конфликт вокруг ООП в Иордании (сентябрь 1970)

Оздоровление обстановки в Европе происходило параллельно с «тлением» конфликта на Ближнем Востоке, который в 1970 г. приобрел новое измерение – палестинское. Активизация действий «федаев» с территорий Иордании и Ливана заставила израильское руководство разработать специальную тактику борьбы с ними. Она оказалась эффективной, и «федаи» стали нести тяжелые потери. К началу 1970 г. для руководства ООП стало очевидным, что продолжение боевых действий против Израиля с прежней интенсивностью невозможно. В своей неудаче руководство ООП обвинило «предательские реакционные режимы» – прежде всего короля Иордании Хусейна, которого палестинцы подозревали в намерении заключить мир с Израилем. Экстремистские группы палестинцев стали организовывать террористические акты (захваты гражданских самолетов и политические убийства) в странах Западной Европы, чтобы, как заявили их вожаки, «привлечь внимание к трагедии палестинского народа».

Иордания фактически была базовой территорией палестинского сопротивления, и численность арабо-палестинцев в Иордании была очень велика (2,7 млн человек). Вооруженные силы палестинцев соперничали с регулярной иорданской армией по боевому духу и опыту. Королевское правительство недоверчиво относилось к присутствию вооруженных палестинцев в своей стране, опасаясь враждебных проявлений с их стороны. Короля, кроме того, раздражали террористические акты палестинцев, часть ответственности за которые общественное мнение возлагало на Иорданию. Вызрел конфликт между иорданским правительством и ООП.

Весной 1970 г. отряды боевиков ООП предприняли попытку свергнуть монархию в Иордании. Иорданские силы безопасности начали систематические боевые операции против палестинцев. Все лето в стране шла, хотя и с перерывами, необъявленная война. В сентябре конфликт достиг пика. На помощь палестинцам левобаасистское правительство Сирии направило танковые части. В ответ король Хусейн объявил в стране чрезвычайное положение и обратился за помощью к зарубежным странам. Иорданское руководство даже попросило американскую администрацию прозондировать вопрос о возможности нанесения бомбовых ударов по танковым час-{♦}тям сирийцев силами израильской авиации, что фактически означало бы вступление Израиля в войну против Сирии на стороне Иордании. Этот сценарий сочли слишком опасным. После консультаций с Тель-Авивом американская сторона довела до сведения Иордании, что США сами придут ей на помощь, если иорданская армия не сможет отразить агрессию собственными силами.

Одновременно Вашингтон в закрытом порядке сообщил Москве о намерении ввести частичную боевую готовность в вооруженных силах США в связи с эскалацией конфликта в Иордании. В США опасались, что СССР может попытаться вмешаться в конфликт. Советское руководство в самом деле решительно возражало против подключения Израиля к иордано-палестинскому конфликту, но одновременно оно не стало поддерживать наступательную политику Сирии и оказывать ей военную помощь.

К удивлению многих, иорданская армия к исходу сентября 1970 г. сумела полностью разгромить палестинские отряды и вынудила сирийские силы отступить обратно в Сирию. Одержав военную победу, правительство короля Хусейна приняло меры к вытеснению вооруженных отрядов ООП с иорданской территории. Палестинские боевики были вынуждены перебазироваться в Ливан – к несчастью последнего. Штаб-квартира ООП переместилась в Бейрут. В ноябре 1970 г. в Сирии произошел военный переворот, в результате которого левобаасистское руководство было устранено и к власти пришел более умеренно настроенный баасист генерал Хафез Асад.

Оставшиеся в Иордании лагеря палестинских беженцев были взяты под строгий контроль иорданской армией. ООП лишилась возможности вести боевые действия против Израиля с территории Иордании, хотя еще в течение почти года она пыталась частично реанимировать свои базы, используя посреднические услуги ЛАГ.

Легализация политики разрядки на XXIV съезде КПСС

В последних числах марта 1971 г. в Москве собрался XXIV съезд правящей коммунистической партии. С пространным докладом на нем выступал Л.И.Брежнев. Краеугольным пунктом внешнеполитического раздела доклада была Программа мира, которая представляла собой конкретный перечень подходов к развитию внешних связей СССР и приоритетных задач Советскому Союза в международной политике. Это было наиболее развернутое представление политики мирного сосуществования, когда-либо дававшееся советским высшим руководством. Мирное сосуществование «по Брежневу» мало отличалось от мирного сосуществования «по Хрущеву». Оно так же считалось «специфической, мирной формой классовой борьбы» и так же не отменяло идеологической борьбы с «империализмом» при развитии взаимовыгодных экономических связей и политического диалога с ним.

Но смысл Программы мира был не в теоретических новациях. Подобно тому, как XX съезд в 1956 г. должен был «освятить» на-{♦}чатую Н.С.Хрущевым десталинизацию советского общества, XXIV съезд был призван легализовать политику разрядки, оправдать ее в глазах партийной массы, задать канон идеологически корректного прочтения и истолкования прагматизма внешней политики СССР, которая все дальше уходила от утопий «мировой революции» и все более напоминала – понятийно, содержательно и терминологически – политику обычной великой державы, на уровне практических действий мало отличимую от политики Соединенных Штатов, хотя и сильно разнящуюся от нее на уровне официальных идейных мотиваций и информационно-пропагандистского сопровождения.

С точки зрения внешнеполитической программы съезд сыграл прогрессивную роль. Прагматическая позиция Л.И.Брежнева не позволила ортодоксальным антизападным группам в высшем руководстве КПСС блокировать сближение СССР с Западом на базе глобального статус-кво и политику разрядки. Стало ясно, что хотя внешняя политика Советского Союза останется консервативной, возврата к конфронтации не предвидится и рисковать войной с США Москва не намерена. Съезд дал разрядке «зеленый свет». Открыто выступать за мирное сотрудничество с Западом, соблюдая определенные правила и разрешенные «фигуры речи», теперь было не опасно. По-прежнему опасно было подвергать сомнению идеологическую основу советской внешней политики и руководящую роль КПСС в процессе ее проведения. Вместе с тем, осторожная либерализация в сфере внешней политики сопровождалась преследованием политического инакомыслия и репрессий против диссидентов внутри СССР.

В советской интеллектуальной элите и, отчасти, высшем партийном руководстве стали распространяться прагматические оценки международного положения, на практике мало отличимые от круга идей западных школ политического реализма. Коммунистические догмы переставали приниматься на веру, но формально с ними продолжали считаться и соизмерять свои высказывания и действия. Скептическое, но хорошо скрываемое, отношение к идеологической догматике КПСС и повышенный интерес к закономерностям, определяющим развитие международных отношений в действительности, было наиболее характерно для части круга международников и ряда представителей разведывательного сообщества как наиболее информированных слоев советской элиты. Прагматичное здравомыслие в советской системе оказалось сосредоточенным отчасти в среде руководящих сотрудников аппарата международного отдела ЦК КПСС, откуда впоследствии выдвинулся будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В.Андропов. В научной среде носители идей политического реализма группировались вокруг директора Института мировой экономики и международных отношений АН СССР академика Н.Н.Иноземцева, который пользовался личной поддержкой Л.И.Брежнева и мог поэтому позволять себе высказывать неортодоксальные взгляды. Идеи разрядки в СССР формулировались в первую очередь в этом слое. {♦} 

Формирование системы консультативных пактов
      СССР с несоциалистическими странами

Легализация разрядки в СССР дала стимул к установлению новых договорных связей Советского Союза с разными странами мира. Опыт советско-французской декларации, содержавшей положение о проведении регулярных политических консультаций между Москвой и Парижем, в октябре 1970 г. был дополнен подписанием отдельного советско-французского протокола о консультациях, в более детальной форме закрепившего консультативный пакт между Францией и СССР.

Этот опыт стал получать распространение. 19 мая 1971 г. протокол о консультациях по образцу советско-французского был подписан СССР с Канадой, 26 октября 1972 г. – с Италией, в феврале 1975 г. – с Великобританией, в октябре 1976 г. – с Данией. К этим договоренностям по смыслу примыкает подписанная 18 апреля 1972 г. декларация о принципах добрососедских отношений между СССР и Турцией, закрепившая намерение двух стран развивать сотрудничество на основе сложившихся реальностей и не выдвигая взаимных претензий. В результате этих договоренностей расширилась правовая база советской политики в Европе, повысился уровень развития отношений СССР с европейскими государствами. Это создало более благоприятные условия для развития экономического сотрудничества с ними.

Вместе с тем, расширение связей с Западом сопровождалось увеличением потока информации, который стал поступать в СССР из внешнего мира. Советские люди испытывали жгучий интерес к жизни в других странах, сравнивали ее со своей жизнью. Приток западных книг и кинофильмов, увеличение туристического обмена между Советским Союзом и зарубежными государствами, развитие научных контактов с Западом существенно меняли стандартные представления советского человека об окружающем мире и своем месте в нем. Начинал разрушаться стереотип о «преимуществах социализма» и «социалистического образа жизни», десятилетиями внедрявшийся советской пропагандой.

Образование Бангладеш и индо-пакистанская война

На периферии международных отношений элементы конфронтации были заметней, чем в Европе. Это было подтверждено развитием событий в Южной Азии. К началу 70-х годов в Советском Союзе окончательно утвердились во мнении, согласно которому Индия является надежным партнером СССР на Востоке, поскольку советско-китайские отношения были предельно натянутыми, а отношения КНР и Индии – тоже весьма холодными. Правда, Индия не хотела оказаться втянутой в советско-китайское противостояние. Но она не доверяла Китаю, тем более что видела желание новой администрации США пойти на сближение с ним. Индия теряла положение приоритетного партнера США в регионе, как то было в 60-х годах. {♦} В Дели знали о том, что «исторический противник» Индии, Пакистан, пытается содействовать улучшению американо-китайских отношений, чтобы обесценить для Вашингтона сотрудничество с Индией. Наконец, индийские политики полагали, что существует такой негативный фактор, как «личная нелюбовь Р.Никсона к Индии» и «антииндийский запал» его советника по вопросам национальной безопасности Г.Киссинджера. В начале 70-х годов прежде существовавшее американо-индийское взаимопонимание улетучивалось.

Правда, ситуация в регионе развивалась бурно независимо от настроений в Дели. После раздела Британской Индии государство Пакистан оказалось состоящим из двух частей – западной и восточной, – которые не соприкасались между собой и были разделены клином территории Индии. Столица Пакистана располагалась на западе, а восточная часть ощущала себя заброшенной и провинциальной. Ее жители считали, что центральное правительство не уделяет внимания проблемам Восточного Пакистана и дискриминирует его в вопросах финансирования, хотя в восточной части страны проживала половина населения.

На парламентских выборах 1970 г. в Пакистане большинство голосов получила восточнобенгальская партия Авами лиг. Таким образом, теоретически ее лидер – Муджибур Рахман, выступавший за предоставление автономии Восточному Пакистану, – получил право возглавить центральное правительство. Но по приказу главы военной администрации Пакистана (диктатора) генерала А.М.Яхья-хана, пришедшего к власти в 1969 г., в марте 1971 г. М.Рахман был арестован. В Восточный Пакистан из Западного были направлены верные А.М.Яхья-хану армейские подразделения.

В Восточном Пакистане вспыхнуло восстание сторонников М.Рахмана, руководители которого провозгласили создание независимой Народной Республики Бангладеш. Вооруженные отряды оппозиции вступили в борьбу с пакистанской армией. А.М.Яхья-хан попытался применить в Восточном Пакистане методы террора. Поскольку местное население, состоявшее из бенгальцев, было на стороне сепаратистов, а воинские контингенты, прибывшие из Западного Пакистана, принадлежали к другим этническим группам, гражданская война в Восточном Пакистане приобрела весной – летом 1971 г. характер межэтнического конфликта. Потоки беженцев (около 10 млн человек) хлынули из Восточного Пакистана в Индию. Индия стала оказывать поддержку бенгальцам против пакистанских правительственных войск.

Палата представителей конгресса США выступила за прекращение военной помощи Пакистану, но администрация Р.Никсона продолжила тайные военные поставки пакистанскому режиму. В августе 1971 г. президент США заявил, что в случае войны между Индией и Пакистаном США поддержат Пакистан.

Советский Союз счел возможным оказать помощь Индии. В августе 1971 г. СССР и Индия подписали Договор о мире, дружбе и {♦} сотрудничестве. В нем было зафиксировано, что партнеры не будут участвовать в каких-либо военных союзах, направленных против другой стороны. В случае если одна из стран станет объектом нападения или угрозы, СССР и Индия должны приступить к взаимным консультациям для устранения таковой. На основании договора Индия стала получать от СССР военную помощь. Менее чем через три месяца после его заключения, в ноябре 197Гг., началась индийско-пакистанская война – одновременно на двух фронтах – на востоке, в Восточном Пакистане, и на западе, в Кашмире.

Госдепартамент США заявил, что ответственность за начало конфликта лежит на Индии. В Бенгальский залив к побережью Восточной Бенгалии были посланы корабли 7-го флота США, в том числе авианосец «Энтерпрайз» с ядерным оружием на борту. Но вскоре стало известно, что туда же были направлены советские подводные лодки, которые должны были следить за действиями военных кораблей США и, предположительно, помешать им начать операции против Индии с моря. Американская администрация знала о присутствии в Бенгальском заливе кораблей ВМС СССР, хотя эта информация не разглашалась и шума по этому поводу в прессе не допускалось.

Советский Союз оказывал Индии дипломатическую поддержку. Во время заседаний Совета безопасности советский делегат трижды налагал вето на резолюции, содержавшие осуждение политики Индии, которые предлагал американский представитель. Ответственность за возникновение напряженности СССР возложил на Пакистан.

Пакистан потерпел поражение в Бенгалии. В плен попали почти сто тысяч пакистанских военнослужащих. Половина пакистанских военных кораблей была потоплена военно-морскими силами Индии, а половина – блокирована в портах. В декабре 1971 г. правительство Индии приняло решение о прекращении огня. Восточный Пакистан (историческая область Восточная Бенгалия) получил независимость. Он стал называться Бангладеш.

В 1972 г. новое правительство Пакистана во главе с Зульфикаром Али Бхутто подписало с Индией соглашение в г. Симле (Симлское соглашение), в котором оно признало независимость Бангладеш. Индия стала доминирующей державой Южной Азии. Пакистан потерял 15% своей территории, треть ВВП и половину населения. Неприязнь и соперничество между двумя странами сохранялись.

Нормализация американо-китайских отношений

Индо-пакистанская война и конфликт в Иордании показали, что наряду с тенденцией к сближению СССР и США между ними существуют противоречия в вопросах региональной политики не только в связи с Вьетнамом. Это стимулировало стремление Вашингтона найти слабое место в глобальной стратегии Советского Союза и оказывать давление на Москву с целью ослабить ее возможный натиск на то, что в США считали своими интересами. В этом смысле логичным было сближение США с Китаем.  {♦} 

Еще в июле 1971 г. государственный секретарь США Г.Киссинджер в полной тайне побывал в Пекине с рабочим визитом и согласовал с китайским руководством основные условия предстоящей нормализации американо-китайских отношений. В августе 1971 г. США выступили с идеей передачи КНР места Китая в Совете безопасности ООН, которое до тех пор занимал делегат Тайваня, при сохранении за Тайванем статуса члена ООН и права участвовать в ее генеральных ассамблеях. Это предложение не было принято. Но в октябре 1971 г. КНР все же была принята в ООН одновременно с «добровольным» выходом из ее состава Тайваня, стремившегося таким образом избежать процедуры исключения.

В феврале 1972 г. в Пекин с официальным визитом прибыл президент США Р.Никсон. Поскольку и об этом визите ведущие политики мира, включая руководителей всех союзных Соединенным Штатам стран, узнали только из газет, визит американского президента в Китай получил в литературе название «шока Никсона». Президент США вел переговоры с высшими руководителями Китая, включая 79-летнего Мао Цзэдуна.

Условия американо-китайской нормализации были закреплены в подписанном 27 февраля 1972 г. в Шанхае коммюнике. С общеполитической точки зрения главным в этом документе было указание на отказ обеих держав от попыток установить свою гегемонию в Восточной Азии и о выступлении каждой из них против попыток любой державы установить такую гегемонию. Иными словами, США подтвердили намерение поддержать КНР в случае нарастания угрозы со стороны СССР, а Китай обещал продолжить линию дистанцирования от Москвы. По сути дела, речь шла об отказе Соединенных татов от «двойного сдерживания» одновременно СССР и КНР в пользу сдерживания одного только Советского Союза, в том числе и путем параллельных акций с Китаем.

Шанхайское коммюнике не устранило всех проблем американо-китайских отношений. Между двумя странами не были установлены дипломатические отношения, поскольку таковые существовали между США и Тайванем. По этому поводу в коммюнике было сказано, что «все китайцы по обе стороны Тайваньского пролива считают, что существует только один Китай, и Тайвань является частью Китая». Но американская сторона обязалась эвакуировать с острова свои военные объекты, прекратить в будущем дипотношения с Тайбэем, денонсировать американо-тайваньский договор и поддержать КНР по вопросу о передаче ей права представлять Китай в Совете безопасности ООН. Уступив Пекину по основным проблемам в принципе, американская сторона зарезервировала за собой отсрочку, необходимую для перевода отношений с Тайванем в неофициальное русло. Предстояло разорвать дипломатические отношения с Тайванем, денонсировать американо-тайваньский договор безопасности 1954 г. и, самое трудное, получить на это согласие американских законодателей. {♦} 

Новое соотношение силовых возможностей
      СССР и США и формирование концепции
      «стратегического паритета»

25 февраля 1971 г. в радиообращении к нации Р.Никсон впервые заявил о том, что ни одна из двух самых мощных держав мира не имеет явных преимуществ в ядерной области. По существу, это было первым случаем открытого признания высшим руководителем США того, что стало называться «стратегическим паритетом».

Стратегический паритет не означал равенства количественных показателей военного потенциала сверхдержав. Его понятие было прямо связано с доктриной «взаимно гарантированного уничтожения» и вытекало из нее. Паритет подразумевал соотношение сил в стратегической сфере, при котором имеющиеся у противостоящих сторон военные потенциалы гарантировали каждой стороне способность к нанесению по противнику настолько мощного ответного удара, что ущерб от него заведомо превышал мыслимые выигрыши, на которые могла рассчитывать сторона, решившаяся нанести первый (упреждающий) удар. Такую способность каждая из сторон могла сохранять, не обладая численным превосходством над соперником по единицам боевой техники, пусковых систем и боезарядов. Главное, чтобы имеющиеся у нее наступательные средства было физически невозможно уничтожить одним ударом и чтобы сохранившихся сил и средств было достаточно для нанесения противнику неприемлемого ущерба. Под неприемлемым ущербом американские теоретики подразумевали уничтожение 25% населения и 70% промышленного потенциала страны.

Признание паритета означало, что ни при каких обстоятельствах сверхдержавы не смогут гарантированно уберечь себя от удара главного гипотетического противника. Значит, гарантией безопасности каждого становилась фактически его собственная уязвимость перед возможным ударом противника и, соответственно, уязвимость противника перед его ударом. Следовательно, приходилось смириться с этой взаимной уязвимостью, отказаться от попыток ее уменьшить иначе как согласованным путем, и на такой основе поддерживать военно-политическую стабильность.

Кроме того, оказывалось, что к нарушению стабильности мировой стратегической ситуации могли привести как резкий отрыв одной из противостоящих сторон в области наращивания потенциала наступательного удара, так и, наоборот, создание одной из сторон высоконадежных оборонительных систем, способных уменьшить уязвимость перед лицом гипотетического удара противника. Отсюда следовала переговорная логика: добиваться одновременно соглашений по ограничению наступательных и оборонительных систем вооружений.

Советско-американское сближение

Нормализация американо-китайских отношений произвела сильное впечатление на все страны мира, включая Советский Союз. В Москве не было сомнений в том, что США будут вести традицион-{♦}ную игру в «баланс сил», пытаясь противопоставлять американо-китайские отношения американо-советским, пугая СССР угрозой сближения США с КНР, а КНР – перспективой блокирования Вашингтона с Москвой. Главным творцом американской внешней политики при Р.Никсоне стал помощник президента по национальной безопасности Г.Киссинджер, который почти полностью отодвинул в тень фигуру государственного секретаря США Уильяма Роджерса. Теоретические взгляды Г.Киссинджера вызревали в пору его профессиональных занятий в качестве университетского преподавателя истории международных отношений первой четверти XIX в. – эпохи формирования политики «европейского равновесия» в духе князя К.Меттерниха и лорда Р.Каслри. Из этой парадигмы рассуждений Г.Киссинджер не выходил даже после своего ухода из активной политики.

С точки зрения логики «равновесия», американский «рывок» или «прорыв», как стали говорить в 90-х годах, на китайском направлении следовало компенсировать соразмерным успехом на советском – иначе в системе международных связей США мог возникнуть перекос в сторону КНР, вспышка отчуждения в отношениях с СССР и, как результат, – общий рост нестабильности. Последнее было невыгодно Соединенным Штатам, которые стремились к завершению войны во Вьетнаме и нуждались в поддержке как Москвы, так и Пекина в этом вопросе.

Американская дипломатия много внимания уделяла улучшению отношений с Москвой, находя в этом полное понимание с советской стороны. Советско-американское сотрудничество в политико-дипломатической области развивались в начале 70-х годов непривычно плодотворно. С 1969 г. в Хельсинки шли советско-американские переговоры о контроле над вооружениями, задачей которых было выработать компромисс в сфере ограничения стратегических наступательных вооружений. Попутно велась подготовка целой серии двусторонних договоренностей, направленных на стабилизацию советско-американских отношений и исключение случайного военного конфликта между СССР и США. Эти переговоры стали приносить результаты.

30 сентября 1971 г. в Вашингтоне было подписано бессрочное советско-американское Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США. В соответствие с ним стороны обязались обязательно информировать друг друга обо всех случаях «несанкционированного, случайного или иного необъяснимого инцидента, связанного с возможным взрывом ядерного оружия», а также принимать меры для предотвращения случайного или несанкционированного применения ядерного оружия, находящегося под контролем каждой стороны. Соглашение регламентировало ряд важных технических и организационных аспектов взаимодействия СССР и США в случае возникновения опасных ситуаций для избежания конфликта между ними. Это был первый документ после {♦} карибского кризиса 1962 г., в котором фиксировались правила поведения сторон в случае возникновения «ядерной тревоги».

В мае 1972 г. состоялся официальный визит президента США Р.Никсона в Москву. Это был первый в истории визит высшего американского руководителя в Советский Союз, если не считать пребывания президента Ф.Д.Рузвельта в Ялте в 1945 г. В результате проведенных переговоров удалось заключить ряд важных соглашений военно-стратегического и общеполитического характера.

Прежде всего, были подписаны первые документы, ставшие результатом компромиссов, достигнутых в рамках переговоров по ограничению стратегических вооружений. По-русски этот процесс сокращенно назывался по первым буквам этого словосочетания – ОСВ, по-английски – SALT (Strategic Arms Limitation Talks). В 60-70-х годах состоялось два тура таких переговоров. Первый из них получил наименование «ОСВ-1», второй – «ОСВ-2». К визиту Р.Никсона в Москву относятся договоренности серии «ОСВ-1» – Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений 1972 г.

а) Договор ПРО (перестал действовать в 2001 г.) был призван предупредить гонку вооружений в области создания систем обороны против ракетно-ядерных ударов. Эти системы разрабатывались в Советском Союзе и Соединенных Штатах, причем считалось, что в СССР – с некоторым опережением. Системы были дорогостоящими и, по заключениям экспертов, не достаточно надежными. Они представляли собой оборонительные комплексы, состоящие из «противоракет», то есть ракет-перехватчиков, способных уничтожать приближающиеся ракеты противника до того, как те смогут нанести ущерб обороняющейся стороне.

СССР и США договорились о том, что каждой стороне будет разрешено создать по два комплекса «противоракет» и поставить под их защиту, соответственно, по два района (всего четыре) по выбору – вокруг столиц и в районе расположения шахтных пусковых установок, то есть баз МБР. При этом обе стороны обязались не создавать общенациональные, то есть покрывающие всю территорию страны, системы ПРО и основы для их создания. Договором также запрещалось создавать, испытывать и развертывать системы или компоненты систем ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования. Договор был бессрочным, но из него было можно выйти, уведомив об этом за 6 месяцев до дня предполагаемого выхода (чем воспользовалась американская сторона в 2001 г.).

Во время второго визита президента Р.Никсона в Москву в июне 1974 г. специальным советско-американским протоколом число районов, разрешенных для размещения систем ПРО, было сокращено с четырех до двух – по одному для каждой стороны. Советский Союз разместил свою систему ПРО в районе Москвы, а США – в Гранд-Форкс, районе основной базы пусковых установок МБР.  {♦} 

б) Вторым элементом договоренностей серии «ОСВ-1» было Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений 1972 г. В литературе это соглашение часто именуется «соглашением ОСВ-1», что не вполне точно, но принято между специалистами-практиками. Временное соглашение было заключено сроком на пять лет и содержало количественные ограничения развертывания наступательных вооружений. СССР получил право иметь 1600 единиц МБР как наземного, так и морского базирования, а США – 1054. При этом СССР, как очевидно, получил право на большее число ракет, чем США. Но советские ракеты в тот период имели всего одну боеголовку, а американские – уже имели разделяющиеся головные части, то есть одна ракета несла несколько боеголовок, каждая из которых была способна к индивидуальному наведению на цель. Численное преимущество Советского Союза по ракетам, поэтому, компенсировалось преимуществом США по количеству боеголовок.

Сверх этого лимита стороны обязались в течение пяти лет не увеличивать число стационарных пусковых установок МБР наземного базирования и пусковых установок баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ).

Договоренности серии «ОСВ-1» не касались таких важных видов наступательных вооружений как бомбардировщики дальнего радиуса действия, по числу которых США имели трехкратное преимущество над СССР. Кроме того, соглашения не регламентировали численность разделяющихся головных частей (РГЧ), что позволяло увеличивать разрушающую мощность стоявших на вооружении ракет за счет размещения на них разделяющихся боеголовок вместо обычных, оставаясь формально в лимитах соглашений 1972 г.

Во время визита Р.Никсона в Москву 29 мая 1972 г. был также подписан важный документ, называвшийся «Основы взаимоотношений между СССР и США». В нем было сформулировано 12 принципов, которыми намеревались руководствоваться оба государства в своих взаимоотношениях. Они образовывали своего рода кодекс их взаимного поведения – во всяком случае, в условиях разрядки. Базой советско-американских отношений признавались принципы мирного сосуществования, а имеющиеся между двумя странами различия в идеологии и социальных системах не рассматривались как препятствия для развития нормальных отношений на принципах равенства, невмешательства во внутренние дела, суверенитета и взаимной выгоды. Еще более знаменательным было обязательство сторон в своих взаимоотношениях избегать конфронтации, стремиться к предотвращению ядерной войны и не пытаться прямо или косвенно приобрести односторонние преимущества за счет другой стороны. В области безопасности США и СССР согласились исходить из принципов признания интересов безопасности каждой стороны и равенства этих интересов, а также отказа от применения силы и угрозы ее применения. {♦} 

В концептуальном отношении «Основы взаимоотношений СССР и США» были важнейшим документом, так как США впервые официально согласились с советской идеей мирного сосуществования, положительно отзываться о которой до тех пор американская сторона уклонялась. В день подписания текста «Основ...» Г.Киссинджер впервые на пресс-конференции в Москве употребил термин «мирное сосуществование» в своей речи в позитивном смысле.

Приезд Р.Никсона в СССР заложил основу традиции регулярных встреч высших руководителей двух стран, которая с перерывами и возобновлениями продолжается до сих пор. В июне 1973 г. в США с ответным визитом ездил Л.И.Брежнев, летом 1974 г. в СССР повторно приезжал Р.Никсон, в конце 1974 г. во Владивостоке советские руководители принимали нового президента США Джеральда Форда, который в августе 1974 г. сменил Р.Никсона ввиду вынужденного ухода того с президентского поста под угрозой импичмента из-за «уотергейтского скандала». Советско-американские саммиты продолжались и в дальнейшем – иногда в столицах третьих стран. В их ходе в 1973-1974 гг. было подписано еще несколько важных соглашений.

Так, 22 июня 1973 г. в Вашингтоне во время пребывания в США Л.И.Брежнева было подписано бессрочное Соглашение о предотвращении ядерной войны. По названию оно несколько напоминало советско-американское соглашение 1971 г. об уменьшении опасности ядерной войны между СССР и США. Оно тоже предусматривало необходимость проведения срочных консультаций обеих стран в случае возникновения ядерной угрозы, но имело два чрезвычайно важных отличия.

Во-первых, соглашение 1973 г. было по смыслу более широким, чем соглашение 1971 г. Оно касалось предотвращения риска случайной войны не только между СССР и США, но и конфликта любой из них с третьей страной. В соответствии с договоренностью, срочные советско-американские консультации следовало проводить как в случае угрозы ядерного столкновения между СССР и США, так и в ситуации, когда одна из этих двух держав оказывалась перед опасностью ядерного конфликта с какой-то еще страной – например, с Китаем.

Насколько соглашение 1971 г. обобщало негативный опыт советско-американской конфронтации в период карибского кризиса 1962 г., настолько же соглашение 1973 г. – опыт советско-китайской конфронтации 1969 г., к которой, как говорилось выше, оказались по собственной инициативе косвенно причастны Соединенные Штаты, рискнувшие предостеречь Москву против конфликта с Китаем. В сентябре 1969 г. словесное вмешательство Вашингтона оказалось шоком для СССР, и самый его факт можно было ошибочно интерпретировать как угрожающие действия Вашингтона в отношении СССР, знак намерения США пойти на конфликт с Советским Союзом. По-{♦}вторение таких ситуаций хотелось исключить. Теперь, как следовало из соглашения 1973 г., в случае возникновения угрозы столкновения двух ядерных держав, например, снова СССР и КНР, США, прежде чем во всеуслышание заявлять о своей позиции, должны были проконсультироваться с Москвой, чтобы заранее поставить ее в известность о своих намерениях. Было очевидно, что советско-китайский кризис не прошел незамеченным для отношений СССР и США, встревожил руководителей обеих держав, и они решили избегать впредь щекотливых ситуаций, подобных сентябрьской 1969 г.

Во-вторых, соглашение 19/1 г. было более техническим и прикладным. Оно регламентировало правила поведения двух стран в опасных и «необъяснимых» ситуациях. Соглашение 1973 г. было концептуальным. Оно в принципе ориентировало стороны на сотрудничество в деле предупреждения ядерной войны и нацеливало на уменьшение риска любого ядерного конфликта с участием одной или обеих договаривающихся держав. В случае же возникновения подобного риска Советский Союз и Соединенные Штаты согласились незамедлительно вступить в консультации и предпринять меры по его нейтрализации.

22 июня 1973 г. в Вашингтоне были согласованы «Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении стратегических наступательных вооружений». В повестку дня переговоров были включены вопросы о бомбардировочной авиации и разделяющихся головных частях, а также согласована схема подготовки соглашений в рамках переговорного процесса ОСВ.

Нормализация отношений КНР с Японией

Возросшей активностью своей дипломатии на китайском, советском и других «трудных» направлениях американская администрация стремилась компенсировать психологические и политические потери, с которыми для США была сопряжена война во Вьетнаме. Пример Вашингтона, смело ломающего стереотипы, заражал американских союзников - в Азии не меньше, чем в Европе.

Япония чувствовала себя очень уязвленной «шоком Никсона», поскольку она гораздо раньше США стала стремиться к улучшению отношений с КНР, но ей не позволяли этого делать американские политики. Теперь, когда Вашингтон осуществил нормализацию отношений с КНР первым, сделав то, в праве на что он отказывал Японии, в Токио решили действовать, не оглядываясь на США. Японское правительство попыталась проводить во внешней политике более независимый курс.

Хозяйственные успехи к началу 70-х годов вывели Японию в число экономических лидеров мира. Благодаря поразительно высоким (12-16%) темпам роста в 60-х годах, она вышла на второе место в мире по размерам ВНП, немного опередив даже Советский Союз. В ноябре 1969 г. японское правительство смогло добиться от США согласия на восстановление суверенитета Японии над архи-{♦}пелагом Рюкю (Окинава), и в мае 1972 г. Окинава перешла под контроль Японии, хотя на острове сохранились американские базы. Премьер-министра Японии Эйсаку Сато в 1970 г. был удостоен Нобелевской премии мира за разрешение этой дипломатической задачи переговорным путем.

В июле 1972 г. правительство страны возглавил Какуэй Танака, сторонник активной внешнеполитической линии, выражением которой стала выдвинутая им концепция «многополюсной дипломатии» (такеку гайко). Она предусматривала нормализацию связей с Китаем и улучшение отношений с СССР.

29 сентября 1972 г. К.Танака с официальным визитом прибыл в КНР. Стремясь оказаться на полшага впереди Вашингтона, японская сторона в ходе визита договорилась не только о нормализации отношений с КНР, но и об установлении полных дипломатических отношений. Японо-тайваньские официальные связи были разорваны. Япония признала правительство КНР единственным законным правительством Китая, а Тайвань – неотъемлемой частью КНР. Вместе с тем, японская сторона сохранила в полном объеме экономические и прочие связи с Тайванем, придав им неофициальную форму.

Подписание Парижских соглашений по Вьетнаму

В начале 70-х годов СССР и Китай фактически скрыто конкурировали за право помочь Соединенным Штатам прийти к компромиссу с Вьетнамом. Но в той мере, как недоверие ДРВ к КНР было выше и Ханой был отзывчивее к рекомендациям Москвы, советско-американское взаимодействие по вьетнамскому вопросу было успешнее. СССР оказывал давление на ДРВ с целью умерить ее требования и ускорить разрешение конфликта на условиях, которые, с одной стороны, гарантировали бы победу Вьетнама, а с другой, позволили бы США найти «достойный» выход из войны.

Главным препятствием для прекращения войны был вопрос о «выживаемости» южновьетнамского правительства, которое держалось исключительно благодаря военной поддержке Вашингтона и было не способно обрести поддержку внутри южновьетнамского общества. В таких условиях для США были неприемлемы проведение выборов в Южном Вьетнаме и создание коалиционного правительства представителей южновьетнамских коммунистов и прежнего режима. Речь могла идти о затягивании сроков вывода американских войск, с тем чтобы через расширение помощи Сайгону дать ему последний шанс укрепиться. Одновременно, американская дипломатия стала увязывать вопрос о вьетнамском урегулировании с переговорами по ОСВ, пытаясь побудить Москву более энергично воздействовать на Вьетнам.

«Вьетнамизация» войны на основе «гуамской доктрины» не могла принести военного успеха Соединенным Штатам. Войска южновьетнамского правительства не могли и не хотели воевать с той мерой мужества, которая требовалась для успешной борьбы с коммунистами, {♦} южновьетнамскими и северовьетнамскими. Администрация Р.Никсона не форсировала окончание войны только потому, что ДРВ проявляла несговорчивость, а США хотели выторговать приемлемые для себя условия мира.

На администрацию оказывал давление конгресс. 24 июня 1970 г. он отменил «тонкинскую резолюцию» и принял решение рекомендовать президенту отозвать из Вьетнама всех американских военнослужащих до конца 1974 г. В ДРВ внимательно следили за событиями внутри США. Ханой понимал, что администрация Р.Никсона все равно будет вынуждена пойти ему на уступки. Следовало только выждать время, и в Ханое ждали. Когда 15 июля 1971 г. Г.Киссинджер посетил Пекин, он передал китайским представителям письмо к северовьетнамским лидерам, в котором содержался план урегулирования во Вьетнаме, предусматривавший вывод американских войск, прекращение огня и заключение соглашения по типу женевского 1954 г.

Но эта инициатива была отклонена Ханоем, как и посредничество китайской стороны. Когда вслед за тем было объявлено о намеченной на начало 1972 г. поездке Р.Никсона в Китай, ориентация ДРВ на сотрудничество с Москвой стала определеннее, а отношения с Пекином – более холодными. В октябре 1971 г. в Ханое побывал председатель президиума Верховного совета СССР Н.В.Подгорный, заверивший в намерении СССР продолжать помощь Вьетнаму. Не без этой помощи северовьетнамское руководство подготовило наступление в марте 1972 г., в ходе которого выявилась деморализованность правительственных войск, в ряде случаев покидавших свои позиции. В ответ США приступили к минированию северовьетнамских портов и развернули кампанию бомбардировок ДРВ. СССР и КНР, оказывая поддержку Вьетнаму, воздерживались от резких шагов в отношении Соединенных Штатов – в Пекине были поглощены обсуждением перспектив, открывшихся после американо-китайской встречи на высшем уровне, а в Москве шла подготовка назначенного на май 1972 г. визита Р.Никсона в СССР.

Американо-вьетнамские разногласия на переговорах по сути дела сводились к одному пункту, касавшемуся очередности этапов урегулирования. Вашингтон справедливо опасался, что после ухода американских войск из Вьетнама южновьетнамское правительство не сможет удержаться. Поэтому американская дипломатия стремилась добиться согласия ДРВ и южновьетнамских коммунистов на формирование в Южном Вьетнаме коалиционного правительства с участием коммунистов, но под руководством кого-то из деятелей прежнего южновьетнамского кабинета. Вашингтон также добивался от ДРВ гарантий невмешательства в южновьетнамские дела.

Северовьетнамское руководство и лидеры южновьетнамских коммунистов возражали: положение в Южном Вьетнаме урегулируют сами вьетнамцы, а предметом переговоров с США должно являться только американское военное присутствие на вьетнамской земле. {♦} Ханой требовал безусловного вывода американских войск, отказываясь давать гарантии безопасности для южновьетнамского правительства. К январю 1973 г. американской стороне удалось достигнуть взаимопонимания как официального – с ДРВ, южновьетнамскими коммунистами, так и полуофициального – с СССР и КНР относительно условий компромисса. США согласились начать вывод войск и завершить его в кратчайшие сроки. ДРВ обязалась воздерживаться от вооруженного вмешательства в южновьетнамские дела, а КНР и СССР обещали сократить помощь ДРВ, чтобы таким образом ограничить ее возможности силой влиять на ситуацию в Южном Вьетнаме. С трудом американской администрации удалось убедить правительство в Сайгоне, которое чувствовало себя брошенным на произвол судьбы, принять такую схему, фактически не получив взамен гарантий от ДРВ и южновьетнамских партизан. 27 января 1973 г. в Париже представителями США, ДРВ, Южного Вьетнама и южновьетнамских коммунистов было подписано четырехстороннее соглашение о прекращении войны.

США обязывались вывести войска из Вьетнама, но северовьетнамским войскам было разрешено оставаться на территории Южного Вьетнама. Хотя правительство в Сайгоне сохранило власть, одновременно в качестве правительства в южной части страны было признано коммунистическое «временное революционное правительство Республики Южный Вьетнам». К марту 1973 г. американские войска покинули вьетнамскую территорию. Вслед за тем СССР и КНР сократили помощь Вьетнаму: в 1973 г. – вдвое по сравнению с 1972 г., в 1974 г. – на одну треть по сравнению с 1973 г.

Между тем, в конце 1973 г. в Южном Вьетнаме после безуспешных переговоров об урегулировании возобновились военные действия между сайгонским правительством и коммунистами. Хотя перевес в технике и вооружениях был на стороне Сайгона, режим терял опору в обществе. Не только буддисты требовали коалиции с коммунистами, но и католики, традиционная опора правительства, развернули антиправительственную кампанию, обвиняя его в коррупции. Шансы южновьетнамского правительства сохранить власть уменьшались с каждым днем, ждать помощи было неоткуда.

Между тем, в ноябре 1973 г. американский конгресс принял новый закон о военных полномочиях (War Powers Act), который лишил администрацию права принимать военные решения по вьетнамскому вопросу, постановив, что президент обязан в течение 48 часов информировать конгресс о любом решении разместить американские вооруженные силы за рубежом и вернуть их обратно, если конгресс не санкционирует его действия. Когда в августе 1974 г. президент Р.Никсон был вынужден вообще оставить свой пост вследствие «уотергейтского скандала», его преемнику, Дж.Форду, тоже не удалось убедить конгресс увеличить средства на поддержку южновьетнамского правительства. {♦} 

Развитие Хельсинкского процесса

Подготовка Общеевропейского совещания, тем временем, шла своим чередом. 22 ноября 1972 г. в Хельсинки начались многосторонние рабочие консультации делегаций 32 европейских стран по вопросам подготовки Общеевропейского совещания. Дискуссии продолжались полгода – до 8 июня 1973 г. Многосторонние консультации, проводившиеся в Хельсинки, выработали повестку дня и организационные основы Общеевропейского совещания. Оно должно проходить в три этапа и было призвано обсудить четыре группы проблем: 1) вопросы, относящиеся к безопасности в Европе, 2) проблемы сотрудничества в области экономики, науки и техники, окружающей среды, 3) сотрудничество в гуманитарных и других областях, а также 4) дальнейшие шаги для развития общеевропейского процесса по завершении совещания. Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе превратилось в очень длительный переговорный процесс. Его пленарные заседания чередовались с многочисленными консультациями и совещаниями рабочих групп, разросшимися в огромный комплекс многосторонних переговоров. В общей сложности переговорный процесс в связи с подготовкой и проведением Общеевропейского совещания занял период с ноября 1972 г. по сентябрь 1975 г. Одной из причин медленного продвижения переговоров был принятый на них принцип консенсуса – впервые в таких масштабах применявшийся в столь крупной переговорной системе.

Собственно Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) проходило в три этапа: первый этап (на уровне министров иностранных дел) – в Хельсинки 3-7 июня 1973 г., второй (на уровне экспертов) – в Женеве 29 августа 1973 г. – 24 июня 1975 г., третий (на высшем уровне) – 30 июля – 1 августа 1975 г. В нем приняли участие представители 33 стран Европы (за исключением Албании), а также делегаты США и Канады.

На фоне Общеевропейского совещания, параллельно с ним, с 30 октября 1973 г. в Вене начались переговоры стран НАТО и ОВД о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Европе.

Положение с обеспечением прав человека в СССР

Вопрос о повестке дня Общеевропейского совещания выявил остроту противоречий между СССР и западными странами по вопросам обеспечения прав человека. Социалистические страны стремились интерпретировать права человека прежде всего как права социально-экономические – право на отдых, бесплатные образование и медицинскую помощь, пособия по болезни, беременности, уходу за детьми и т.п. В этой сфере, в самом деле, Советский Союз и союзные ему страны ушли далеко вперед других стран мира, создав за счет государственного финансирования мощные, лучшие в мире структуры социальной сферы и самое либеральное трудовое законодательство.

Не имея возможности игнорировать эти достижения, западные страны указывали на отсутствие у советских граждан реального по-{♦}литического выбора в условиях однопартийной системы, нереализованность прав на свободный доступ к информации, выражение своего мнения, передвижения, ограниченность прав на свободу совести и религиозных убеждений или создания семьи с гражданами иностранных государств и т.д.

Факт проведения Общеевропейского совещания не был секретом для советской общественности. О проходящей на нем дискуссии по правам человека граждане СССР были осведомлены благодаря мощной системе вещания зарубежных радиостанций на русском языке («Голос Америки», «Би-би-си», «Свобода», «Свободная Европа», «Немецкая волна» и т.д.). Эти сообщения стимулировали более активные выступления советских правозащитников. Со своей стороны советское руководство стремилось как можно скорее подавить эти выступления, чтобы иметь возможность заявить за рубежом об отсутствии в СССР граждан, не согласных «с внешней и внутренней политикой КПСС и Советского государства».

В августе 1973 г. с острой критикой советского строя стал выступать академик А.Д.Сахаров, выдающийся советский физик. Он был самой заметной фигурой среди правозащитников, поскольку принадлежал к числу крупных ученых, имел правительственные награды и обладал безупречной профессиональной репутацией. Второй фигурой такого плана был писатель А.И.Солженицын, публиковавший на русском языке за рубежом книги, разоблачающие сталинизм и репрессивный характер государства, созданного большевиками. Советские спецслужбы готовили контрмеры. А.Д.Сахарова предполагалось выслать из Москвы в Горький – «закрытый» город, куда не имели доступа иностранные представители, а А.И.Солженицына было решено против его воли депортировать из СССР в Западную Германию (этот план был осуществлен в феврале 1974 г.).

Давление на инакомыслящих советское руководство сочетало с уступками требованиям зарубежных стран относительно необходимости законодательно закрепить гарантии прав человека для советских граждан. 18 сентября 1974 г. президиум Верховного совета СССР ратифицировал международные пакты об экономических, социальных и культурных правах и гражданских и политических правах, подписанные советскими представителями в Нью-Йорке еще в 1968 г. и остававшиеся с тех пор не известными советским гражданам. Вслед за тем они были опубликованы в СССР.

Становление идейно-политического течения
      «трехсторонности»

Поражение во Вьетнаме вызвало мощную «иммунную реакцию» американских интеллектуалов. Пораженческие настроения, хотя в целом в американском обществе они были очень сильны, тронули аналитическое сообщество относительно мало. Профессионалов-исследователей больше занимала не критика старых ошибок, а возможность с их учетом выработать новые сценарии восстановления престижа и позиций США в мире. {♦} 

Тон в этих исканиях задавали интеллектуалы, ориентировавшиеся на демократическую партию, среди которых выделялся политолог Збигнев Бжезинский. Благодаря его связям с миллиардером Дэвидом Рокфеллером в 1973 г. в США был образован своего рода клуб – Трехсторонняя комиссия, группа интеллектуалов и политиков из США, Западной Европы и Японии. Начав с критики действующей администрации республиканцев за ее «чрезмерное увлечение» диалогом с Востоком и переговорами о контроле над вооружениями с Советским Союзом, члены Трехсторонней комиссии стали говорить и писать о необходимости уделять больше внимания защите прав человека, сотрудничеству между странами НАТО и Японией, а также отношениям по линии «Север – Юг». Это была интеллектуальная альтернатива прагматическому курсу администрации Р.Никсона.

Трехсторонняя комиссия придавала первоочередное значение диалогу США, Западной Европы и Японии на неформальной основе – посредством организации неофициальных встреч лидеров, обмена новыми идеями, совместной разработки рекомендаций, способных повлиять на решения практических вопросов международных отношений. Отделения Трехсторонней комиссии были открыты в Нью-Йорке, Париже и Токио. Одним из членов Трехсторонней комиссии стал видный деятель демократической партии Джимми Картер, впоследствии – президент США. В кругах, близких к Трехсторонней комиссии, появилась идея проведения неформальной встречи лидеров ведущих западных стран на высшем уровне – инициатива, на основе которой позднее возникла «группа семи».

Ситуация в Латинской Америке

По-прежнему благоприятный ход европейских событий контрастировал с нестабильностью на мировой периферии. В 70-е годы набиравшая силу тенденция к коллективным действиям латиноамериканских стран наиболее ярко проявилось в процессе реформы межамериканской системы. В апреле 1973 г. III сессия ОАГ, проходившая в Вашингтоне, под давлением большинства латиноамериканских стран, приняла резолюцию о пересмотре «философии, принципов и структур» этой организации, всех ее основополагающих документов, включая «Пакт Рио-де-Жанейро». США, не желая оказаться в изоляции, тоже проголосовали за это решение.

В процессе реформы ОАГ возник вопрос об отмене антикубинских санкций, введенных в 1962-1964 гг. Борьбу за их упразднение возглавили Мексика, Перу, Панама, Венесуэла, Коста-Рика и Чили, выступавшие за принятие принципа идеологического плюрализма как наиболее соответствовавшего демократическим идеалам межамериканской системы. Решения консультативного совещания министров иностранных дел стран ОАГ в декабре 1975 г. предоставили государствам-участникам право по своему усмотрению решать вопрос о восстановлении с Кубой дипломатических отношений. {♦} 

Процесс реформы ОАГ затянулся на два года и ознаменовался первым результатом лишь в 1975 г., когда на очередной сессии ассамблеи ОАГ в Сан-Хосе (Коста-Рика) был представлен проект дополнений и поправок к Межамериканскому договору о взаимной помощи. Комплекс поправок был оформлен в виде отдельного протокола («протокол Сан-Хосе»). Авторы проекта предлагали исключить из официального употребления понятие «внутриконтинентальная агрессия», ссылаясь на которое США в предшествовавшие годы требовали принятия мер для подавления антиамериканских движений в Гватемале, на Кубе, в Доминиканской Республике. Одновременно было предусмотрено сохранение для латиноамериканских стран возможности получать помощь от США в случае «внеконтинентальной» агрессии, источником которой считались главным образом гипотетические попытки Советского Союза вмешаться в латиноамериканские дела по просьбе Кубы или в интересах ее защиты. Для вступления «протокола Сан-Хосе» в силу требовалось, чтобы он был ратифицирован 2/3 государств ОАГ. Процесс ратификации затянулся.

Свержение правительства «Народного единства»
      в Чили (сентябрь 1973)

С начала лета 1973 г. опасный оборот стали приобретать события в Чили, одной из сравнительно крупных стран Южной Америки. С 1970 г. у власти в ней находился президент Сальвадор Альенде, избранный как кандидат левых сил, объединившихся в блоке «Народное единство». После Ф.Кастро он был вторым марксистом, ставшим руководителем латиноамериканской страны и единственным марксистом, пришедшим к власти, в отличие от кубинского лидера, законным конституционным путем. Соединенные Штаты относились к левому правительству в Сантьяго недоверчиво, предпочитая иметь дело с его соперниками, христианскими демократами. Советский Союз поддерживал С.Альенде и оказывал Чили экономическую помощь. Но помня уроки карибского кризиса, Москва не пыталась использовать отношения с Чили в военно-стратегических целях.

Правительство С.Альенде пыталось проводить политику в социалистическом духе. В стране были национализированы крупные предприятия медно- и угледобывающей отрасли, сталелитейной промышленности, банковской сферы. Однако эти меры не обеспечили ускорения экономического развития. В 1972 г. в Чили было ликвидировано помещичье землевладение, но земельная реформа вызвала лишь сокращение сельскохозяйственного производства.

Президент не имел большинства в парламенте, который остался под контролем оппозиции. Желая настроить против С.Альенде зажиточные слои населения, правые депутаты стали распространять ложные слухи о намерении правительства национализировать мелкую собственность. В эти слухи было легко поверить, так как независимо от С.Альенде чилийские рабочие под влиянием левых радикалов стали практиковать самочинный захват мелких частных пред-{♦}приятии, которые против воли владельцев преобразовывали в кооперативы. Правительство не одобряло действия рабочих, но не принимало энергичных мер для их пресечения. Фактически оно стало утрачивать контроль над стихийным перераспределением собственности «снизу». Экономическая ситуация ухудшалась, инфляция достигла 300% в год. Из Чили начался отток капиталов. Участились случаи забастовок рабочих и актов саботажа собственников.

Правые полагали, что в такой ситуации они смогут победить на очередных выборах в конгресс и, получив две трети мандатов, в соответствии с чилийской конституцией, отправят президента в отставку. Однако левые силы проявили высокую политическую активность, и в марте 1973 г. парламентские выборы принесли успех С.Альенде. Левые завоевали 44% депутатских мест. Стало ясно, что свергнуть президента при помощи парламента не удастся.

Тогда в июне 1973 г. в Сантьяго был организован военный переворот, который, однако, оказался неудачным. Свергнуть президента не удалось. Опасаясь идти на обострение отношений с военными, он не стал применять репрессии против путчистов, а предпочел вступить в диалог с ними, пойдя на уступки. В июле 1973 г. руководство вооруженными силами вынудило С.Альенде назначить на должность министра обороны генерала Аугусто Пиночета. В сентябре 1973 г. он и возглавил новый переворот, в результате которого 11 сентября президент С.Альенде был убит.

В стране была установлена военная диктатура. Начались репрессии против сторонников свергнутого президента. Около 2 тыс. человек было убито или пропало без вести, а около 30 тыс. – арестовано. Переворот был подготовлен при содействии ЦРУ США. Советский Союз разорвал дипломатические отношения с новым правительством Чили. Диктатура А.Пиночета в Чили продержалась до 1990 г.

Советско-японский саммит

К осени 1973 г. японское правительство в рамках политики «многополюсной дипломатии» решило проявить инициативу на советском направлении. Возвращение Окинавы Японии в 1972 г. переговорным путем создавало надежду, что Токио сможет убедить Москву пойти на уступки в территориальном вопросе аналогично тому, как Япония смогла убедить США уступить в вопросе об Окинаве.

В начале октября 1973 г. премьер-министр Японии К.Танака прибыл в Москву, где он вел переговоры с Л.И.Брежневым и А.Н.Косыгиным об окончательной нормализации советско-японских отношений. Идея японской стороны состояла в том, чтобы вернуться к условиям Совместной декларации 1956 г., предусматривавшей заключение мирного договора и передачу Токио двух из четырех островов южной части Курильской гряды. В 1960 г. советская сторона отказалась выполнять условия этой декларации, но японское правительство рассчитывало вернуть советско-японский диалог к точке, на которой он застыл в 1956 г. Пытаясь заинтересовать СССР пер-{♦}спективой улучшения отношений с Японией, правительство К.Тана-ка фактически предложило Москве помощь в виде льготных кредитов для освоения сырьевых ресурсов Дальнего Востока и Сибири. Обсуждались планы, включавшие, помимо прочего, проект совместной эксплуатации тюменских нефтяных месторождений с последующей поставкой нефти в Японию по нефтепроводу, который специально для этого планировалось построить за счет кредитов японской стороны. Однако предложения К.Танака о возобновлении диалога по территориальному вопросу были отклонены.

По итогам переговоров 10 октября 1973 г. было подписано совместное заявление, в котором удалось зафиксировать лишь то, что «урегулирование нерешенных вопросов, оставшихся со времен Второй мировой войны, и заключение мирного договора внесут вклад в установление подлинно добрососедских и дружественных отношений между двумя странами». Японская сторона после переговоров стала заявлять, что под «нерешенными проблемами» на переговорах имелась в виду передача островов. Советская утверждала, что речь шла лишь о заключении мирного договора, поскольку территориальной проблемы между Советским Союзом и Японией в принципе не существует.

«Октябрьская война» на Ближнем Востоке

Советско-японские переговоры проходили на фоне вспышки конфронтации на Ближнем Востоке. К моменту прекращения огня в итоге «шестидневной войны» 1967 г. израильские войска вышли на линию Суэцкого канала. Далее на запад они продвигаться не пытались: канал был удобным естественным рубежом, который было легче защищать. Выполняя решение СБ ООН, египетские и израильские войска прекратили боевые действия.

Однако перемирие между ними не было заключено, и в течение двух лет после окончания войны периодически происходили столкновения – фактически началась война на истощение, в ходе которой стороны регулярно обменивались авиаударами. В конце 1969 г. – начале 1970 г. стало заметно, что израильская авиация захватила превосходство в воздухе. Она смогла беспрепятственно наносить удары по крупнейшим городам Египта. Стремясь побудить Г.А.Насера начать сепаратные прямые переговоры, израильское правительство заявило, что готово нанести бомбовый удар по Асуанской плотине, разрушение которой означало бы для Египта национальную катастрофу.

Г.А.Насер понимал, насколько слабы египетские ВВС. Он решил обратиться за помощью к СССР, прося поставить ему современные комплексы ПВО. Они были доставлены в Египет; вместе с ними в страну прибыли советские военные советники численностью до 20 тыс. человек, которые приняли на себя техническое обеспечение новых систем: египетских специалистов нужной квалификации не было. Укомплектованные советскими военными части ПВО прикрыли крупные {♦} египетские города и Асуанскую плотину. Одновременно Египет предоставил ВМС СССР право захода в египетские порты Александрию и Порт-Саид, а также разрешил использование советскими военно-воздушными силами ряда аэродромов на египетской территории. Советскими пилотами были укомплектованы ВВС Египта. Комплекс этих мер резко изменил ситуацию в воздухе. Попытки израильского командования продолжить воздушную войну привели к серьезным потерям Израиля, и оно было вынуждено от нее отказаться.

Учитывая некоторую стабилизацию ситуации, в июне 1970 г. после консультаций с СССР государственный секретарь США У.Роджерс предложил Египту и Израилю заключить перемирие сроком на полтора месяца, которое и было подписано 7 августа. Однако почти сразу вслед за тем Египет вопреки договоренностям разместил системы ПВО в непосредственной близости от линии прекращения огня, что было расценено в Израиле как акт подготовки к новой войне. Перемирие фактически перестало соблюдаться. 2

2 сентября 1970 г. от сердечного приступа умер президент Г.А.Насер. Президентом Египта стал Анвар Садат, бывший вице-президентом страны. Он стал проводить более гибкую внешнеполитическую линию, укрепляя военно-политическое сотрудничество против Израиля с Советским Союзом, но одновременно изыскивая пути к улучшению отношений с США, без поддержки которых, как он полагал, добиться примирения с Израилем было невозможно.

Новый президент Египта начал неформальные (дипотношения, разорванные в 1967 г., не были восстановлены) переговоры с США с целью убедить Вашингтон оказать давление на Израиль и заставить его выполнить резолюцию № 242. Американские представители заверили А.Садата в «понимании его позиции». В январе 1971 г. на Ближний Восток прибыл специальный представитель генерального секретаря ООН шведский дипломат Гуннар Ярринг (бывший посол Швеции в СССР), который передал правительствам противостоящих государств памятную записку, содержащую план первичных мероприятий по реализации резолюции № 242 («меморандум Ярринга»). Египет и Иордания заявили о своем согласии с выдвинутыми предложениями, Сирия их отвергла, а Израиль был готов их одобрить при условии принятия его дополнительных требований. Миссия Г.Ярринга потерпела неудачу.

7 марта 1971 г. египетское правительство заявило о том, что оно не считает себя связанным соглашением о перемирии с Израилем, то есть де-юре состояние войны между двумя странами было восстановлено, хотя боевые действия не возобновились. А.Садат тем временем призвал страну готовиться к «тотальному противостоянию израильскому агрессору». Стремясь обеспечить продолжение процесса перевооружения египетской армии, он пошел на заключение 27 мая 1971 г. советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве сроком на 15 лет. Но египетский президент все меньше полагался на СССР, видя, что Советский Союз не в состоянии оказать Египту {♦} массированную экономическую помощь. В стране фактически возник социально-экономический кризис, вызванный как объективными (демографический взрыв, опустынивание), так и субъективными (военные расходы, социалистические эксперименты и т.д.) причинами.

Продолжая переговоры с Вашингтоном, А.Садат по-прежнему призывал США оказать воздействие на Израиль, чтобы побудить его к компромиссу с Египтом. Американская сторона предложила Египту удалить с египетской территории советские части ПВО. В подтверждение серьезности намерений сменить внешнеполитическую ориентацию А.Садат весной 1972 г. выслал советских военных советников из страны и отказался от использования советских систем ПВО.

Это, однако, не привело к улучшению египетско-израильских отношений. Израиль, правительство которого с марта 1969 г. возглавляла 75-летняя Голда Меир, был не склонен идти на уступки, хотя в израильских правящих кругах наметились серьезные разногласия по поводу путей создания «Великого Израиля». Сторонники силовой стратегии настаивали на продолжении борьбы за достижение «исторических границ», иначе говоря, выступали за новые территориальные захваты. Приверженцы «миротворческой» стратегии выступали за достижение мира с арабами ценой частичного отказа от присоединенных ранее территорий.

Пытаясь использовать влияние этих последних, король Иордании Хусейн выдвинул в марте 1972 г. план создания Объединенного арабского королевства - конфедеративного объединения Иордании с Западным берегом и сектором Газы, где должно было сохраниться израильское военное присутствие. Демарш Хусейна вызывает отрицательную реакцию Египта и СССР. Не поддержали его и США. Израиль тоже отверг план под давлением сторонников «силовой стратегии». В сентябре 1973 г. израильское правительство в развитие наступательной линии обнародовало план освоения захваченных территорий (включая Синай) и строительства на них еврейских поселений.

Это решение перечеркнуло надежды А.Садата на скорый компромисс с Израилем. В Каире приняли решение применить против Израиля силу. Совершив визит в Дамаск, А.Садат согласовал план новой войны против Израиля с президентом Сирии Х.Асадом,, и 6 октября 1973 г., в день религиозного еврейского праздника «Иом киппур», вооруженные силы Египта и Сирии внезапно атаковали Израиль.

Израиль не был готов к войне, и первоначально наступление арабских армий было успешным. Египетские силы смогли форсировать канал, переправившись на его восточный берег, и стали теснить израильские части вглубь Синайского полуострова. Правительство Израиля обратилось за помощью к США, арабские страны – к Советскому Союзу. Ни Москва, ни Вашингтон не хотели осложнять свои отношения, но они не желали и поражения своих сателлитов. Советское правительство не одобрило нападение арабских стран на Израиль, но оно и не стало осуждать их действия. В Вашингтоне тоже предпочли бы заморозить конфликт. {♦} 

Но Израиль настаивал на выделении ему срочной военной помощи. 12 октября Г.Меир заявила президенту Р.Никсону, что поскольку существование Израиля находится под угрозой, он «не остановится ни перед чем ради победы». Американские спецслужбы интерпретировали это заявление как намек на намерение Израиля применить против арабских стран атомное оружие – считалось, что какой-то экспериментальный вариант маломощного атомного взрывного устройства в Израиле имелся. Неограниченное расширение конфликта не входило в планы США, и администрация Р.Никсона предпочла предоставить Израилю новые вооружения. С их помощью израильская армия, оправившись от шока, к середине октября 1973 г. смогла вернуть себе стратегическую инициативу.

Войска Израиля окружили группировку египетских сил (3-ю армию) на Синайском полуострове и, обойдя ее, снова вышли к Суэцкому каналу, затем форсировали его и, выйдя на западный берег канала, приступили к подготовке броска на Каир. Аналогичным образом развивалась обстановка на сирийском фронте, где израильские войска стали прорываться к Дамаску, захвату которого помешала только переброска на помощь Сирии крупных соединений иракской армии. Израильское наступление было приостановлено, но угроза захвата Дамаска сохранялась. Существовала и опасность полного уничтожения окруженной на Синайском полуострове египетской армии. А.Садат должен был во что бы то ни стало ее спасти.

Египет снова обратился за помощью к СССР. В Каир с тайной миссией срочно прибыл А.Н.Косыгин, который сообщил об увеличении военной помощи Египту и обещал через механизмы ООН добиться прекращения наступления израильских войск на позиции окруженной египетской армии. Он также убедил А.Садата согласиться на немедленное прекращение огня.

20 октября 1973 г. нанес визит в Москву Г.Киссинджер. Представители СССР и США договорились о том, что будут стремиться остановить конфликт, не допуская его разрастания. Был согласован текст резолюции Совета безопасности ООН № 338, которая рекомендовала Израилю и арабским странам немедленно прекратить огонь и начать переговоры. Американская сторона проявила понимание к просьбе Москвы убедить Израиль отказаться от попыток уничтожить окруженную египетскую армии на Синае.

22 октября 1973 г. резолюция № 338 была принята в СБ ООН. Но война продолжалась. Угроза для 3-й армии Египта сохранялась.

В безвыходной ситуации А.Садат прямо обратился за помощью к США, убедившись, что Советский Союз не в состоянии влиять на Израиль. Соединенные Штаты оказывали на израильское правительство сильнейшее давление, требуя прекратить боевые действия. С трудом им удалось добиться секретного обещания Г.Меир ослабить натиск на окруженную египетскую группировку, после чего Р.Никсон тайно уведомил А.Садата о том, что Соединенные Штаты не позволят Израилю уничтожить египетскую армию на Синае. Но война {♦} продолжалась. 24 октября была принята еще одна резолюция СБ ООН (№ 339), которую Израиль опять проигнорировал.

Тогда Советский Союз прибег к испытанному средству – в состояние боевой готовности были приведены части ВВС. По согласованию с Москвой А.Садат выступил с инициативой разместить на Ближнем Востоке воинские контингенты СССР и США. Советский Союз немедленно выразил согласие с этим предложением, подчеркнув, что готов действовать в духе инициатив Египта даже в одностороннем порядке, если Вашингтон не сочтет возможным поддержать предложение А.Садата.

В ответ на действия Москвы в состояние боевой готовности свои вооруженные силы привели США. Но конфликт с СССР из-за Израиля не входил в американские планы. Вашингтон в ультимативной форме стал требовать от израильского правительства немедленного прекращения огня. Напор американских дипломатов стал еще сильнее, когда американские спецслужбы доложили президенту США о том, что по их сведениям в один из египетских портов на советском корабле был доставлен «неизвестный радиоактивный груз». Американская сторона стала угрожать Израилю полным прекращением военной помощи. 25 октября 1973 г. боевые действия были прекращены. Совет безопасности принял решение о размещении вдоль линии прекращения огня семитысячного международного контингента миротворцев.

В ноябре 1973 г. на Ближний Восток с посреднической миссией прибыл государственный секретарь США Г.Киссинджер. В ходе многократных «челночных визитов» между Израилем и столицами арабских стран он добился согласия правительств воюющих сторон принять меры по ослаблению региональной напряженности.

В декабре 1973 г. в Женеве под эгидой ООН открылась международная конференция по ближневосточному урегулированию. В качестве сопредседателей на ней выступили СССР и США. На конференции удалось добиться принципиальной договоренности о разъединении войск воюющих сторон. «Челночная дипломатия» и миротворческие усилия Г.Киссинджера в деле арабо-израильского примирения принесли ему Нобелевскую премию мира за 1973 г.

Первый «нефтяной шок»

В разгар октябрьской войны 1973 г. и непосредственно в связи с ней произошло событие, которое приобрело общемировое значение. 17 октября 1973 г. арабские страны-экспортеры нефти, входящие в Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК, Organization of the Petroleum Exporting Countries) и одновременно объединенные в особую группу – Организацию арабских стран-экспортеров нефти (ОАПЕК), – приняли решение о сокращении и последующем прекращении поставок нефти в страны, оказывающие политическую, экономическую или военную поддержку Израилю. В ОАПЕК входили десять арабских стран: Абу-Даби, Алжир, Бахрейн, Египет, Ирак, Катар, Кувейт, Ливия, Саудовская Аравия, Сирия. {♦} 

Они опубликовали список «недружественных стран», в который вошли США, Нидерланды, западноевропейские государства, Япония и ряд других стран. Арабские государства требовали от «недружественных стран» изменить свою политику в отношении событий на Ближнем Востоке и, по крайней мере, высказать политическую поддержку «дела арабских народов». Это был первый случай использования «нефтяного оружия» в политических целях.

Стремясь избежать риска введения эмбарго на импорт нефти из арабских стран, Франция, ФРГ, Япония почти сразу высказались в поддержку решений ООН по ближневосточному конфликту и заявили о поддержке справедливой борьбы арабских народов за территории, захваченные Израилем в 1967 г. Это не означало, что американские союзники безоговорочно стали на сторону арабских государств. Но это означало выражение политической поддержки им и косвенное осуждение Израиля. «Нефтяное оружие» оказалось эффективным.

Но это было не главное. Действия арабских экспортеров нефти спровоцировали всемирный экономический спад. Страх перед нехваткой нефти, охвативший западные индустриальные страны, одна только угроза прекращения поставок, на деле вылившаяся лишь в приостановку роста их объема, в сочетании с другими факторами вызвали многомесячное депрессивное состояние экономик ведущих индустриальных стран мира.

Резко выросли цены на нефть – с 2-3 долл. за баррель в 1972 г. до 13-14 и выше в 1974 г. Закончилась эра дешевой нефти, стабильные поставки которой в 50-60-х годах дали мощнейший стимул развитию промышленности европейских и североамериканских стран, а также Японии.

Первый «нефтяной шок» дал толчок слому старой энергоемкой и ресурсоемкой модели промышленного производства, которая обеспечивала процветание западному миру в первые послевоенные десятилетия. Столкнувшись с угрозой нестабильности поставок нефти, Запад был вынужден начать крупные структурные реформы экономики, увеличить вложения в разработку передовых технологий, способных обеспечить уменьшение энергопотребления и ограничить рост зависимости от импорта нефти.

Конец 60-х – начало 70-х годов в целом характеризовались ослаблением международной напряженности на глобальном уровне и на европейском направлении мировой политики. По сути дела впервые в международных отношениях XX в. принцип статус-кво приобрел универсальное признание, несмотря на идеологические разногласия между Востоком и Западом. На базе признания сложившегося положения дел произошло сближение СССР с западноевропейскими странами и США, следствием которого стали уменьшение опасности глобального конфликта и поворот к решению спорных вопросов посредством диалога и мирного сотрудничества. Эта новая {♦} тенденция получила название разрядки международной напряженности или просто разрядки.

Хотя разрядка не исключила из международной практики войны, конфликты, противоречия и кризисы, из нее были вытеснены балансирование на грани войны, встречные эскалации противостояний, взаимные угрозы применения ядерное оружие. Более характерными стали «противостояния по правилам», «мягкие» формы конфронтации, реально не угрожающие возникновением ядерного конфликта.

Несмотря на отдельные вспышки острых разногласий, за 11 лет после карибского кризиса не было ни одного случая опасного противостояния СССР и США. В мире закреплялась своеобразная форма «конфронтационной стабильности» – стабильности, сочетающей в себе черты «упорядоченной конфронтации» и сотрудничества.

Литература

Арбатов А. Военно-стратегический паритет и политика США. М.: Издательство политической литературы, 1984.

Арон Р. Мир и война между народами. М.: Nota bene, 2000.

Галенович Ю.М. Заметки китаеведа. М.: Муравей, 2002. Границы Китая: история формирования / Под ред. В.С.Мясникова, Е.Д.Степанова. М.: Памятники исторической мысли, 2001.

Иноземцев В Л. Технологический прогресс и социальная поляризация в XXI столетии // Полис. 2000. № 6.

Garthoff R.L. Detente and Confrontation. American-Soviet Relations from Nixon to Reagan. Washington, D.C.: The Brookings Institution, 1985.

Keylor W.R. The Twentieth Century World. An International History. New York; Oxford: Oxford University Press, 1992.

Robertson C.L. International Politics Since Worlds War II. A Short History. Armonk; London: M.E.Sharpe, 1977.

Vadney Т.Е. The World Since 1945. 2-nd Edition. Penguin Books, 1991.