РАЗДЕЛ III. КОНФРОНТАЦИОННАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ
xxxxxxx | «Господин Хрущев и я, каждый в своем правительстве, занимаем примерно одинаковые политические позиции. Он хотел бы предотвратить ядерную войну, но находится под сильнейшим давлением сторонников жесткой линии, которые истолковывают каждый его шаг в этом направлении как умиротворение. У меня похожие проблемы... Сторонники жесткой линии в Советском Союзе и в Соединенных Штатах существуют за счет друг друга».
Джон Ф.Кеннеди, весна 1963 г. |
Карибский кризис был устрашающей иллюстрацией конфронтационности. СССР и США не доверяли друг другу и взаимно опасались ядерного нападения. Обе страны стремились противодействовать попыткам конкурента осуществить то, что каждая сторона называла экспансией противоположной. Но осмотрительность сверхдержав резко возросла. Каждая из них, противостоя сопернику, старалась не приближаться к грани реального столкновения с ним. Враждебность стала вытесняться из сферы силового маневрирования в область переговоров. Наступила эра «конфронтации по правилам», которая позволяла решать задачи внешней политики сверхдержав без риска «лобового» столкновения между ними. Угроза общей войны стала уменьшаться. После 1962 г. ее фактически не было за исключением краткого периода 1983-1984 гг. (см. гл. 10), хотя в целом советско-американская конфронтация продолжалась, а на международной периферии регулярно возникали конфликты.
Вопреки прогнозам, междержавные противоречия вылились не в третью мировую войну, а в жесткое, но мирное политическое, экономическое и военно-технологическое соперничество. Продолжительный период освобожденности от страхов перед опасностью новой мировой войны после 1962 г. американский историк Джон Луис Гэддис назвал «длинным миром».
Глава 7. СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТИКИ РАЗРЯДКИ
(1962 – 1968)
Содержание главы
Попытка формирования франко-западногерманской «оси» и ее неудача (февраль 1963).
Модернизация внешнеполитических установок СССР и США.
Доктрина взаимно гарантированного уничтожения.
Заключение Договора об ограничении испытаний ядерного оружия (август 1963).
Обострение конфликта на Кипре (декабрь 1963).
Образование ЮНКТАД (март 1964) .
Нарастание напряженности вокруг Вьетнама и начало вьетнамо-американского конфликта.
Переход советско-китайских разногласий в открытое противостояние.
Начало войны США во Вьетнаме.
Стабилизация ситуации в Конго.
Индо-пакистанская война.
События в Индонезии.
Противоречия в процессе углубления западноевропейской интеграции и «люксембургский компромисс».
Выход Франции из военной организации НАТО.
Советско-французское сближение.
Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства.
«Авторитарная волна» в Латинской Америке и заключение «договора Тлателолко».
Борьба против апартеида на юге Африки.
Конфликт в Нигерии (май 1967)
Обострение ситуации на Ближнем Востоке. «Шестидневная война».
Проблема арабского народа Палестины.
Советско-американская встреча в Гласборо (июнь 1967).
Подход стран ОВД и НАТО к ситуации в Европе.
Образование АСЕАН (август 1967).
Попытка урегулирования во Вьетнаме и нарастание антивоенных протестов в США.
Всемирная волна левых протестных настроений («мировая революция 1968 года») и ее влияние на международные отношения.
Заключение Договора о нераспространении ядерного оружия (июль 1968)
Попытки внутренних реформ в Венгрии и Чехословакии и их последствия.
Доктрина «социалистического интернационализма».
Срыв советско-американской встречи в верхах.
«Длинный мир» в международной системе воплотился в форме «конфронтационной стабильности» – исторически протяженного и устойчивого состояния отношений между великими державами, для которого было характерно сочетание регулируемого противостояния СССР и США с их сознательным стремлением избежать ядерной войны.. Несмотря на чередование {♦} волн снижения и роста международной напряженности, состояние конфронтационной стабильности в целом сохранялось с окончания карибского кризиса 1962 г. до распада биполярости в 1991 г.
Применительно к 60-м годам конфронтационная стабильность выражалась в активизации диалога между СССР и США, сближении их позиций по проблемам контроля над вооружениями и международной ситуации в Европе на фоне высокого уровня конфликтности в региональных подсистемах – прежде всего восточноазиатской (война США во Вьетнаме, советско-китайский конфликт) и ближневосточной (арабо-израильская война). Интенсивность конфликтов на периферии, в которые СССР и США было вовлечены, мало сказывалась на глобальном советско-американском диалоге. Основное внимание советских и американских политиков снова стали занимать европейские дела и вопросы контроля над вооружениями.
Попытка формирования франко-западногерманской
«оси» и ее неудача (февраль 1963)
Ситуация в Европе оставалась сложной. Карибский кризис индуцировал перемены в отношениях США с государствами Западной Европы, которые, как во время корейской войны, снова ощутили себя заложниками противостояния Москвы и Вашингтона. Особенно сильно влияние кризиса сказалось на политике Франции. От внимания Ш. де Голля не укрылось то обстоятельство, что во время кризиса американская сторона не вела консультаций с союзниками по НАТО, а только информировала их о своих шагах в той мере, в какой находила это нужным. Это не имело ничего общего с партнерством, как его понимали французские руководители.
Франция была настроена на укрепление самостоятельности Европы в международных делах. Западноевропейцам было важно, чтобы СССР перестал рассматриваться их в качестве сателлитов США автоматически следующих всем поворотам американской политики. Страны Западной Европы были обеспокоены тем, что их отношения с Советским Союзом рассматриваются в Вашингтоне и Москве лишь в качестве производных от советско-американских отношений. Следовало убедить СССР в том, что Западная Европа – независимый центр, способный строить собственную внешнеполитическую линию. Но в том же надо было убедить и Соединенные Штаты, которые не считались со спецификой западноевропейской ситуации.
Расхождения между США и западноевропейскими союзниками продолжали оставаться значительными. Администрация Дж.Кеннеди, вынудив Британию согласиться с программой МСЯС, стала готовиться к обсуждению этого плана в рамках НАТО, чтобы убедить присоединиться к нему Францию, ФРГ и других членов альянса. В это время, 14 января 1963 г., президент Ш. де Голль в интервью французской печати в резкой форме заявил об отказе от участия в американском плане и намерении Франции создать собственные ядерные силы и в случае надобности самостоятельно их использо-{♦}вать. Он подверг критике позицию Британии, согласившейся поддержать политику США, и еще раз высказался против ее принятия в ЕЭС. Французский лидер полагал, что после вхождения Британии в «европейское сообщество» оно будет растворено в «атлантическом сообществе» под руководством США и американо-британского блока. Проходившие в Брюсселе переговоры о вхождении Британии в ЕЭС были прерваны. Западная Германия согласилась с позицией Франции, но уклонилась от ее активной поддержки, чтобы не раздражать Лондон и Вашингтон.
23 января 1963 г. Ш. де Голль и К.Аденауэр в Париже подписали договор о сотрудничестве между ФРГ и Францией («Елисейский договор»). Он предусматривал проведение регулярных встреч между президентом Франции и канцлером ФРГ, министрами иностранных дел и обороны, регулярных консультаций по вопросам культуры и образования, а также совещаний начальников генеральных штабов обеих стран. Предполагалось совместное обсуждение военных доктрин, координация стратегических планов, проведение научно-исследовательских работ военного профиля. Франция согласилась распространить действие договора, за исключением его военных статей, «на Берлин» – то есть на его западную часть. Это было уступкой Парижа Бонну, так как на женевском совещании министров иностранных дел в мае 1959 г. французское правительство признало, что Западный Берлин не является частью ФРГ.
Французская сторона считала договор с ФРГ успехом своей внешней политики. Но в Западной Германии он вызвал критику. Ведущие политики ФРГ разделились на «голлистов» и «атлантистов». Первые считали более важным развитие связей с европейскими соседями, а значит, с Францией. Вторые были уверены в перспективности ориентации на США и НАТО. От имени первых выступал К.Аденауэр, которому исполнилось 87 лет. Вторые группировались вокруг Людвига Эрхарда, деятеля Христианско-демократического союза ФРГ, который занимал пост министра экономики в западногерманском правительстве. 5 февраля во время обсуждения договора в бундестаге «атлантисты» дали бой «голлистам» и выиграли его. Решением большинства при ратификации договора в его текст – вопреки международной практике – были внесены изменения: была добавлена преамбула, смысл которой заключался в увязывании франко-западногерманского альянса с системой партнерства внутри НАТО, в акценте на укреплении совместной обороны в рамках атлантического альянса и признании целесообразности вхождения Британии в «европейское сообщество». Смысл договоренностей Ш. де Голля с К.Аденауэром был искажен. Фактически бундестаг отверг договор в том виде, котором он был представлен. Спустя полгода К.Аденауэр ушел в отставку, и в октябре 1963 г. его место занял Л.Эрхард.
В политике Федеративной Республики стал заметнее «атлантический» крен. В июле 1964 г. новый западногерманский лидер встретился в Бонне с Ш. де Голлем. Предстояло выяснить намерения {♦} сторон в ситуации, которая сложилась после изменения текста договора бундестагом. Западногерманская сторона была озабочена позицией Франции в отношении допуска ФРГ к французской «ядерной кнопке». На прямой вопрос Л.Эрхарда об этом президент Франции так же прямо дал отрицательный ответ. Для ФРГ вопрос об «особых» отношениях с Парижем в военно-стратегической области потерял смысл. Теперь ничто не мешало Л.Эрхарду заявить Ш. де Голлю, что ФРГ не видит необходимости форсировать франко-германское сотрудничество на двусторонней основе и считает целесообразным развивать его наряду с многосторонней кооперацией в рамках «европейского сообщества», в которое, подчеркнул Л.Эрхард, будет необходимо рано или поздно принять Великобританию.
Дистанцирование от Франции сопровождалось попыткой ФРГ добиться взаимопонимания с США. В ноябре 1964 г. ФРГ и США заключили соглашение о военно-техническом сотрудничестве, которое, с точки зрения Бонна, могло открыть Западной Германии другой путь к «ядерной кнопке». Это оживило надежды Вашингтона на реанимацию проекта МСЯС.
Модернизация внешнеполитических установок
СССР и США
Колоссальный риск, которому подвергали себя в ходе событий вокруг Кубы СССР и США, был отчасти связан с медленным осознанием советскими и американскими лидерами скачка в расширении военно-технических возможностей обеих держав, произошедшего в начале 60-х годов. Политики (уже пожилой Н.С.Хрущев и, напротив, еще молодой Дж.Кеннеди) не успели оценить радикализм перемен в сфере вооружений. Они продолжали вести себя так, как вели себя лидеры доядерной эпохи, тогда как ракетно-ядерный век начался еще в 1957 г. Ситуацию психологического шока усугубляли успехи освоения космоса. Удачный полет первого советского космонавта Ю.А.Гагарина в 1961 г. по околоземной орбите свидетельствовал о возможности переноса гонки вооружений в космос. Ракетные технологии в сочетании с ядерным оружием и появление орбитальных пилотируемых космических кораблей задали иные параметры мировой военно-стратегической ситуации. Новые средства ведения войны требовали пересмотра военных и политических доктрин, архаичность которых продемонстрировал карибский кризис. Несмотря на браваду руководства обеих стран, каждая из которых пыталась приписать себе победу в кризисе, сквозь речи политиков в Москве и Вашингтоне проступала растерянность.
События октября 1962 г. подействовали на державы отрезвляюще. Во-первых, были предприняты шаги по расширению технических возможностей для ведения прямого диалога СССР и США в чрезвычайных ситуациях. 20 июня 1963 г. между Москвой и Вашингтоном была установлена линия «горячей связи», которая в режиме круглосуточной работы позволяла лидерам обеих держав общаться друг с другом. Во-вторых, США и СССР активизировали переговорный {♦} процесс по вопросам контроля над вооружениями. Переговоры шли по трем узлам проблем: ограничению испытаний ядерного оружия, регулированию вопросов использования космического пространства в военных целях, введению запретов на свободную передачу ядерных материалов и технологий их использования в государства, не обладающие ядерным оружием. В-третьих, США и Советский Союз продолжили модернизацию военно-политических доктрин, чтобы повысить порог возможного советско-американского ядерного конфликта, сократить риск непреднамеренного столкновения и перерастания обычного регионального конфликта с участием великих держав в ядерную войну. 10 июня 1963 г. президент Дж.Кеннеди, выступая в Американском университете, впервые сказал о необходимости «сделать мир безопасным для многообразия» (safe for diversity) и позитивно высказался в пользу разрядки международной напряженности.
Доктрина взаимно гарантированного уничтожения
К весне 1963 г. американские лидеры в лице Дж.Кеннеди и Р.Макнамары окончательно пришли к выводу о практической неприемлемости концепции первого удара. В рамках «гибкого реагирования» американские теоретики стали разрабатывать доктрину «взаимно гарантированного уничтожения» (сокращенно «MAD» от англ, «mutually assured destruction»). Советский Союз формально критиковал теоретические новации США, но следил за ними и сообразовывал свои действия с изменениями, которые вносили в свое поведение Соединенные Штаты.
Применимость ядерного оружия при наличии его у других держав и прежде вызывала сомнения у трезвомыслящей части военных специалистов в США. После событий 1962 г. было ясно: стратегической неуязвимости американской территории не существует. Не было ее и у Советского Союза. Гонка ядерных вооружений не могла гарантировать ни одной из сторон приемлемого уровня защиты от удара вероятного противника. Если даже одна сторона превосходила другую по численности боезарядов, у второй все равно их было так много, что она могла полностью уничтожить первую. Это было известно и раньше. Вот почему до 1962 г. некоторые американские стратеги всерьез считали решающим условие победы в ядерной войне возможность нанести удар первым.
Но к середине 60-х годов ситуация изменилась. Выяснилось, что ядерный потенциал СССР и США столь велик, что уничтожить его посредством первого удара невозможно – сторона, подвергшаяся первому удару, все равно сохранит часть своего потенциала, которой окажется достаточно, чтобы ответным ударом нанести неприемлемый ущерб стране, которая напала первой. Уничтожение было гарантировано обеим сторонам. Такая логика обессмысливала первый удар и подталкивала стороны к сдержанности и отказу от наступательной стратегии. Следовательно, поскольку ни одна из сверхдержав не могла рассчитывать на неуязвимость, обе они должны {♦} были строить новую схему обеспечения стратегической стабильности, исходя из признания взаимной уязвимости и невозможности от нее избавиться. Взаимный страх перед гарантированным уничтожением должен был стать регулятором стабильности.
Это была стратегия на основе «равновесия страха» (balance of fear). Русский термин «сдерживание», применявшийся с середины 40-х годов для перевода введенного Дж.Кеннаном выражения «containtment», то есть «удержание в пределах», «ограничение границами», с середины 60-х годов стал употребляться для обозначения того, что по-английски называлось словом «deterrence» (буквально «устрашение»), то есть «удержание от удара при помощи страха». Термины «сдерживание-устрашение» (deterrence) и «взаимное сдерживание» (mutual deterrence) стали ключевыми понятиями теории стратегической стабильности. Одним из наиболее влиятельных сторонников доктрины «взаимно гарантированного уничтожения» был Р.Макнамара. Он сохранил пост министра обороны США и в администрации Линдона Джонсона, вице-президента США, который стал президентом после того, как Дж.Кеннеди был убит во время поездки по стране в ноябре 1963 г. в г. Далласе.
Заключение Договора об ограничении испытаний
ядерного оружия (август 1963)
Реальность ядерного конфликта с США в 1962 г. нанесла удар по взглядам Н.С.Хрущева. Изменение соотношения сил в мире в пользу «сил мира и прогресса», духом искренней восторженной веры в которое пропитана новая программа КПСС 1961 г., перестало казаться Н.С.Хрущеву бесспорной истиной и основанием, чтобы говорить с США языком революционного натиска. Идея динамичной конкуренции с США начинает отступать на задний план, и советское руководство постепенно обращается к логике признания глобального статус-кво.
Применительно к переговорам о запрете испытаний признание статус-кво означало фиксацию соотношения переговорных позиций, достигнутых сторонами за несколько предшествовавших лет диалога. СССР стало понятно: ни при каких обстоятельствах Запад не согласится отказаться от совершенствования ядерного оружия и не пойдет на полный запрет ядерных испытаний. Следовательно, требовалось пойти на компромисс.
Вопрос о договоре обсуждался со второй половины 50-х годов. В мае 1955 г. СССР выступил с инициативой прекращения ядерных испытаний вообще. Страны НАТО сочли эту идею слишком радикальной. Они не собирались отказываться от проведения испытаний в принципе, поскольку без испытаний было невозможно проводить работы по совершенствованию ядерных вооружений. Но западные государства соглашались говорить о введении частичных запретов на испытания таким образом, чтобы вывести из-под ограничений подземные взрывы. {♦}
СССР продолжал настаивать на запрете всех взрывов. Запад возражал, указывая на невозможность контролировать исполнение запрета на проведение подземных взрывов без проверок в районах, относительно которых могут появляться подозрения о скрытном проведении там подземных испытаний. Советский Союз был против иностранных инспекций на своей территории и считал возможным отслеживать соблюдение запрета подземных испытаний национальными сейсмическими средствами. В ответ раздавались ссылки на несовершенство аппаратуры улавливания подземных взрывов.
Пытаясь найти компромисс, СССР согласился было на проведение на своей территории трех инспекций в год. Но американская сторона требовала не менее семи (американские военные настаивали даже на 20 ежегодных проверках).
Между тем атомные взрывы в атмосфере, на поверхности земли и под водой, как было установлено, вызывали радиоактивное заражение воздушных масс, почв и вод мирового океана. Это наносило ущерб окружающей среде и представляло опасность для жизни и здоровья людей, которые могли подвергнуться воздействию радиоактивности в результате миграции зараженных частиц из мест проведения взрывов в любые районы мира. Международное общественное мнение, пацифистские организации, широкие круги избирателей в западных странах были обеспокоены угрозой распространения радиации и оказывали давления на свои правительства в интересах взаимоприемлемого решения проблемы.
Несмотря на разногласия, в октябре 1958 г. в Женеве преговоры о запрете испытаний начались. Они были перенесены в Комитет 18 государств по разоружению, где протекали очень трудно. Осенью 1961 г. XVI сессия Генеральной ассамблеи ООН приняла специальную резолюцию с призывом прекратить испытания атомного оружия с 1 января 1963 г. Однако на переговорах возник тупик, выйти из которого без дополнительного стимула было трудно. Карибский кризис стал таким стимулом.
Во-первых, потому что события 1962 г. всколыхнули страхи по поводу разрушительных последствий войны для ее непосредственных участников и третьих стран, которым в случае ядерного конфликта была уготована роль жертв радиоактивного заражения.
Во-вторых, сверхдержавы нуждались в крупном шаге, который мог символизировать их решимость снизить вероятность всеобщей войны. Ограничение гонки ядерных вооружений, а запрет испытаний был одним из его инструментов, являлось в этом смысле подходящим средством предоставить друг другу взаимные заверения в отсутствии враждебных намерений.
В-третьих, не заявляя о том открыто, Советский Союз фактически пришел к параллельному с США пониманию перспектив развития ситуации в сфере гонки ядерных вооружений и отказался от демонстративных попыток ее остановить. Кроме того, в начале 60-х годов была уже освоена технология проведения атомных взрывов в {♦} специально сооружаемых подземных шахтах, радиоактивные выбросы от которых были многократно меньше по сравнению с испытаниями под водой, на поверхности земли и в атмосфере. Новация позволяла вытеснить ядерные испытания под землю, изменив технические параметры гонки вооружений.
Обе державы согласились с переносом испытаний под землю, получив возможность продолжать осуществление своих ядерных программ, снизив ущерб от их реализации для гражданского населения и природной среды.
В-четвертых, к 1963 г. державы усовершенствовали средства сейсмической разведки. Перевод испытаний в скрытый режим перестал пугать Советский Союз. Обе державы уже могли вести мониторинг подземных испытаний, проводимых соперником, со своей национальной территории с высокой степенью достоверности.
К началу 60-х годов в мире существовало четыре ядерные державы. США испытали атомную бомбу в 1945 г., СССР – в 1949, Великобритания – в 1952, Франция – в 1960. Китай работал над созданием атомной бомбы, но смог провести ядерное испытание только в 1964 г. Для того чтобы ограничения на испытания атомного оружия приобрели всеобъемлющий и комплексный характер, в переговорный процесс следовало вовлечь все ядерные державы и КНР. Но Франция отказывалась принимать на себя ограничения в вопросах ядерного строительства, ссылаясь на свое отставание от других стран. Китайская Народная Республика рассматривала приобретение атомной бомбы как важнейшее средство обеспечения своей национальной безопасности в условиях высокой, как утверждали китайские руководители, вероятности войны с внешним врагом (в начале 60-х годов под ним подразумевались Соединенные Штаты). КНР, подобно Франции, не соглашалась присоединяться к переговорному процессу. Ни одна из сверхдержав не была в состоянии обеспечить благоприятную для переговоров позицию своего союзника при помощи «блоковой дисциплиной»: французское правительство не прислушивалось к рекомендациям Вашингтона, а китайское – враждебно воспринимало советы Москвы. Было ясно, что либо договор надо подписывать немедленно в той форме и тем составом участников, которые согласились к нему присоединиться, либо его заключение будет отложено на неопределенное время.
В июле 1963 г. СССР снял возражения против предложений об исключении из проекта договора пункта о запрете подземных испытаний, и 5 августа в Москве Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой был подписан. 10 октября он вступил в силу после его ратификации тремя первоначальными участниками – СССР, США и Великобританией. Договор был бессрочным и носил открытый характер: к нему могли присоединяться другие государства. В дальнейшем число участников превысило 100 государств. Франция и КНР Договор не подписали. Договор обязывал его участников запретить, предот-{♦}вращать и не производить испытательные взрывы ядерного оружия, а также любые другие ядерные взрывы в трех средах (атмосфере, космическом пространстве и под водой), а также в любой иной среде, если такой взрыв вызовет выпадение радиоактивных осадков за пределами границ государства, производящего взрыв.
Договор оставил открытым вопрос о проведении подземных испытаний, что делало его направленным против стран, стремившихся к обладанию атомным оружием, но не располагавших технологическими возможностями проводить экспериментальные взрывы под землей. Китай принадлежал к таковым. Участие в договоре ущемляло бы и права Франции, ориентированной на создание независимого ядерного потенциала.
Обострение конфликта на Кипре (декабрь 1963)
Сосредоточенность великих держав на проблемах контроля над вооружениями делала их менее чувствительными к вспышкам конфликтов малой интенсивности в тех или иных точках мира. Неустойчивость обстановки на Кипре была связана со смешанным этническим составом населения острова, большую часть которого составляли греки, а меньшую – турки. Кипр был британской колонией и получил независимость только в августе 1960 г. в результате компромисса между Грецией, Турцией и Великобританией. При этом первая добивалась «энозиса», то есть присоединения острова, а вторая – раздела Кипра и передачи ей части, населенной турками.
В 1959 г., однако, при посредничестве США были заключены лондонско-цюрихские соглашения, которые подписали делегаты Британии, Греции, Турции и двух кипрских общин – греческой и турецкой. Кипр стал независимым. Греция официально отказалась от проекта «энозиса», а Турция – от претензий на северную часть острова. Великобритания получила право держать на острове свои военные базы, а Греция и Турция – вводить войска на Кипр.
Конституция Кипра был составлена таким образом, чтобы гарантировать права обеих общин. Каждая из них получила право налагать вето на законы, противоречащие ее интересам. Но поскольку турки-киприоты составляли меньшинство, греки считали, что юридическое равенство общин фактически означает дискриминацию турками греческого большинства. Подобные настроения подогревались националистическими кругами Греции, которые в действительности не отказались от идеи объединения.
В конце 1963 г. президент Кипра архиепископ Макариос предложил ряд поправок к конституции, которые, с его точки зрения, должны были способствовать централизации и улучшению государственного управления. Турецкая община сочла план Макариоса попыткой ущемить ее права. 21 декабря 1963 г. на острове начались протесты и беспорядки, переросшие в вооруженные столкновения греков и турок.
В январе 1964 г. в Лондоне была созвана международная конференция представителей Британии, Греции, Турции и Кипра, на ко-{♦}торой было предложено направить на Кипр международные контингенты под флагом ООН. Поскольку правительство Кипра с этим не согласилось, в феврале 1964 г. рассмотрение конфликта было перенесено в Совет безопасности ООН. В резолюции СБ ООН от 4 марта были подтверждены независимость и территориальная целостность Республики Кипр, а иностранным державам было рекомендовано воздержаться от вмешательства в ее внутренние дела. 14 апреля 1964 г. на остров были направлены войска ООН для предотвращения межобщинных столкновений.
На практике, однако, Греция и Турция вмешивались в дела Кипра. Турецкая сторона стала осуществлять военную помощь турецкой общине, Греция – греко-кипрским радикалам-националистам, противостоявшим умеренно-компромиссному курсу президента Макариоса. Отношения между двумя общинами оставались напряженными, греческая и турецкая части острова стали изолироваться друг от друга.
В апреле 1967 г. при поддержке Греции (где в результате переворота 21 апреля 1967 г. к власти пришли военные) на Кипре активизировались греко-кипрские боевики. Они предприняли несколько попыток убить президента Макариоса, чтобы помешать его усилиям по налаживанию диалога между кипрскими общинами. Покушения не удались, но правые националисты на Кипре продолжали добиваться присоединения острова к Греции.
Образование ЮНКТАД (март 1964)
Политические требования молодых освободившихся стран, исходно озабоченных укреплением независимости и государственного суверенитета, к середине 60-х годов стали сменяться экономическими. Лидеры развивающихся государств выдвинули лозунг «экономической суверенизации». Они болезненно воспринимали подчиненное положение своих стран в мировой экономике и системе международных торгово-хозяиственных связей и пытались изменить ситуацию в свою пользу. Советский Союз поддерживал молодые государства, стараясь канализировать их требования в антизападное, «антиимпериалистическое» русло. Западные страны не стали игнорировать мнение молодых государств и согласились начать многосторонний диалог по вопросам регулирования мироэкономических вопросов – прежде всего внешнеторговых.
В марте 1964 г. в Женеве под эгидой ООН собралась первая Конференция ООН по торговле и развитию (United Nations Conference on Trade and Development, UNCTAD). На ней было принято решение о превращении ЮНКТАД в постоянно действующую международную организацию, целью которой было названо улучшение условия внешней торговли молодых освободившихся стран. В ЮНКТАД были представлены все группы государств – развитые капиталистические, социалистические и развивающиеся страны.
В ходе конференции оформилась «группа 77-ми» – блок развивающихся стран (их число увеличивалось со временем и достигло {♦} 130 членов), который задался целью сплоченно отстаивать в ЮНКТАД согласованные требования молодых государств. Наряду с улучшением условий торговли страны «группы 77-ми» стали требовать оказания им промышленно развитыми странами льготной помощи на цели развития в форме кредитов, займов и грантов. Эти требования обосновывались ссылками на историческую вину, которая лежит на развитых странах за угнетенное положение бывших колоний и зависимых территорий и их отставание в развитии. Советский Союз и социалистические страны поддерживали требования молодых государств, но отказывались выделять им помощь под тем предлогом, что СССР и союзные ему страны не имели колоний и поэтому не несут ответственности за наследие колониализма.
Нарастание напряженности вокруг Вьетнама
и начало Вьетнамо-американского конфликта
Несмотря на тенденции к примирению между СССР и США на глобальном уровне, международная периферия оставалась ареной их скрытого противоборства. В середине 60-х годов одной из самых «горячих точек» на планете снова стала, как на рубеже 40-50-х годов, Юго-Восточная Азия. Источником разрушительных импульсов в Индокитае было положение в Южном Вьетнаме, где правил режим Нго Дин Дьема. Хотя в 1959 г. борьбу против него начали местные коммунисты (Фронт национального освобождения), их поддержали умеренные слои – буддистские организации и общественные группы, среди которых буддизм имел влияние. Раздражение против действий Нго Дин Дьема и членов его семьи, захвативших важные государственные должности, было сильным и в среде южновьетнамского военного командования. Между тем, Фронт национального освобождения в 1962 г. выдвинул идею распространить формулу нейтрализации Лаоса на Камбоджу и Южный Вьетнам. Президент Франции Ш. де Голль, с раздражением воспринимавший попытки США «занять место Франции» в Индокитае, поддержал план нейтрализации, но идея не была принята Сайгоном.
В мае-августе 1963 г. по Южному Вьетнаму прошли протесты буддистов против их преследований католическими кругами. Затем начались репрессии, в ходе которых около полутора тысяч монахов было арестовано. Это обострило обстановку и вызвало негативную реакцию за рубежом. Учитывая неспособность Нго Дин Дьема найти взаимопонимание с умеренными слоями общества, американская администрация санкционировала контакты своих представителей в Сайгоне с группой южновьетнамских военных. Силами последних 1 ноября 1963 г. был осуществлен переворот, в ходе которого Нго Дин Дьем был убит (за несколько недель до того, как Далласе был убит и президент США Дж.Кеннеди).
В декабре 1963 г. американское руководство пришло к выводу о том, что и новое южновьетнамское правительство не в состоянии контролировать ситуацию. Попытка военных примирить буддистов {♦} с католиками имела ограниченный успех, а ослабление репрессий способствовало формированию новых политических течений, которые добавили неопределенности. В январе 1964 г. в стране произошел следующий переворот, но и новое правительство не обеспечило порядка. Напор оппозиции не ослабевал, а правительство контролировало не более половины сельских районов. Были основания ожидать победы сторонников нейтрализации Южного Вьетнама, что, по мнению американской администрации, было равнозначно утверждению в нем коммунистов. США склонялись к необходимости вмешательства.
ДРВ (Северный Вьетнам) тоже была настроена расширить помощь ФНО. При ограниченности собственных ресурсов Ханой стремился опереться на поддержку из-за рубежа. Но в планы Москвы не входило обострение отношений с Вашингтоном из-за Вьетнама. В вопросах революционной войны союзником Хо Ши Мина мог быть Китай. Начало 60-х годов было апогеем вьетнамо-китайского сотрудничества. В 1962 г. северовьетнамское правительство поддержало Пекин в китайско-индийском конфликте. В мае 1963 г. в Ханое побывал председатель КНР Лю Шаоци, после чего ДРВ солидаризировалась с китайской концепцией войн за национальное освобождение. Ханой отказался присоединиться к Договору о запрещении испытаний ядерного оружия и осудил его. Эти шаги были восприняты в Москве с неодобрением. Не поддерживая установки на вооруженную борьбу, СССР оказал давление на Вьетнам посредством свертывания помощи ему. В 1964 г. она была сокращена вдвое по сравнению с 1962 г.
Но в дальнейшем ситуация изменилась. В начале августа 1964 г. два американских миноносца в Тонкинском заливе, войдя в территориальные воды Северного Вьетнама, спровоцировали атаку северовьетнамских катеров. Используя инцидент, администрация нового президента США Линдона Джонсона обратилась в конгресс за разрешением применить силу. Соответствующая резолюция («тонкинская») была принята. В ней говорилось о том, что конгресс «одобряет и поддерживает необходимые меры для отражения нападения на вооруженные силы США и предупреждения дальнейшей агрессии».
Администрация США рассматривала две формы вмешательства: бомбардировки территории ДРВ (с целью побудить ее к прекращению оказания помощи югу) и высадка американских войск в Южном Вьетнаме. «Тонкинская резолюция» санкционировала и то, и другое. Однако Л.Джонсон не хотел начинать войну в 1964 г., перед президентскими выборами в ноябре. Он стремился предстать в образе сдержанного, ответственного политика. Эскалация началась позднее – после инаугурации Л.Джонсона в январе 1965 г.
Переход советско-китайских разногласий
в открытое противостояние
Разрыв советско-китайского соглашения о сотрудничестве в области ядерной энергии в 1959 г. был знаком принципиальных расхождений между СССР и КНР. В 1960 г. КНР покинули совет-{♦}ские специалисты, что усугубило экономический хаос в Китае, вызванный неумелым хозяйственным руководством КПК в период «большого скачка». Советское руководство не отказывалось от надежды сохранить Китай в качестве союзника. Сразу же после визита в США в 1959 г. Н.С.Хрущев отправился в Пекин, чтобы проинформировать Мао Цзэдуна об итогах обсуждений с Д.Эйзенхауэром и попытаться убедить Китай поддержать идею запрета ядерных испытаний, которую в принципе одобрили в Москве, Вашингтоне и Лондоне. Но в январе 1960 г. КНР заявила, что не будет соблюдать договоренности об ограничении ядерных испытаний, выработанные без ее участия. Китай форсировал осуществление своей ядерной программы и в октябре 1964 г. провел испытания ядерного оружия. В мире появилась пятая ядерная держава.
Между СССР и Китаем существовало несколько групп противоречий. В идеологической сфере это были разногласия в вопросе о путях строительства «социализма» и связанные с ним различные взгляды на содержание и форму проявлений внутренних общественных (классовых) противоречий, тактику и стратегию удержания власти (в этой сфере проявлялись несогласия в оценке роли личности в истории и культа личности И.В.Сталина в этой связи), на проблему «экспорта революции» и политику внутри международного коммунистического, рабочего и национально-освободительного движений.
В сфере международной политики Китай не принял советскую концепцию мирного сосуществования, считая ее предательской по отношению к мировому коммунизму и Китаю, потому что она предусматривала возможность сотрудничества СССР с США, а Соединенные Штаты считались врагом КНР, который препятствует решению исторической задачи воссоединения КНР с Тайванем. Вместо мирного сосуществования КНР предлагала «стратегию единого антиимпериалистического фронта» против США, что было неприемлемо для Москвы.
Совершенно разным было отношение СССР и КНР к мировой войне и ее последствиям. Китай не боялся ядерной войны в такой степени, как ее боялись СССР и США. Три страны находились на разных стадиях социально-экономического развития. Соединенные Штаты и Советский Союз (его европейская часть), были индустриально развитыми странами с сетью многонаселенных городских центров. Обе державы были уязвимы с точки зрения потенциального ядерного или термоядерного удара.
В отличие от них Китай был только на пути к превращению в развитую страну. Ядерная война, способная разрушить основы индустриальных обществ, была менее опасной для КНР – аграрной страны с преобладанием сельского населения. Ядерная война с точки зрения Пекина не была тотальной катастрофой, так как на ее руинах все равно можно было начать строить коммунистическое общество – уже без препятствий, чинимых противниками китайской революции. {♦}
Нарастание советско-китайских противоречий стало изливаться во внешнеполитическую сферу. В 1962 г. во время вооруженного конфликта между КНР и Индией советское правительство заняло нейтральную позицию, отказавшись от поддержки Китая. Китайско-индийский конфликт почти совпал с карибским кризисом. В этой ситуации китайская сторона впервые позволила себя открыто критиковать внешнюю политику Москвы в печати, назвав размещение советских ракет на Кубе авантюризмом, а их вывод по договоренности с США – капитулянтством. Полемика развернулась в 1963 г., в год подписания Договора о запрещении испытаний ядерного оружия. В советской и китайской прессе стали публиковаться острые высказывания. ЦК КПСС и ЦК КПК обменялись резкими посланиями. Между тем, с 1962 г. заметно возросла напряженность на советско-китайской границе, где участились случаи ее незаконного перехода со стороны КНР.
Но самым главным было другое: руководство КНР заявило, что считает неравноправными договоры Китая с царской Россией. Но как раз в этих договорах определялась большая часть линии границы между двумя странами. Заявление Пекина подразумевало возможность ее непризнания. В СССР позицию КНР восприняли как посягательство на территории Советского Союза, что заставляло думать об угрозе для них со стороны Китая. Но, опасаясь конфликта с КНР, советское руководство согласилось вступить с Китаем в консультации об уточнении линии прохождения государственной границы. Эти консультации застопорились летом 1964 г., после того как в беседе с иностранными журналистами Мао Цзэдун заявил о возможности предъявить Советскому Союзу «счет» за территории к востоку от Байкала, которые, по его мнению, были незаконно захвачены Российской империей. Хотя официально КНР не выдвинула территориальных претензий к СССР, в советских стратегических планах возник вопрос об укреплении границ с Китаем. Численность советских войск на Дальнем Востоке стала увеличиваться.
Со своей стороны, китайское руководство убедилось в невозможности сотрудничества с СССР в деле создания «единого антиимпериалистического фронта». Последняя попытка КПК вернуться к сотрудничеству с СССР на антиамериканской основе была предпринята во время визита в Москву премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая после отстранения от власти Н.С.Хрущева в октябре 1964 г. Но поскольку новое советское руководство намеревалось продолжать линию на избежание войны с США, китайский зондаж успеха не имел. Отказ КПК направить делегацию для участия в XXIII съезде КПСС в 1966 г. означал формальный разрыв отношений между двумя компартиями. В дополнение к мерам по укреплению советско-китайской границы в январе 1966 г. СССР заключил новый Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи с Монголией. Вслед за тем на монгольской территории были размещены советские войска и тяжелая техника. К концу 1967 г. численность личного {♦} состава в зоне границы СССР с КНР и МНР оценивалась в 250-350 тыс. человек.
Убедившись в невозможности привлечь СССР на сторону «китайской революции», руководство КНР встало на путь противостояния одновременно и Советскому Союзу, и Соединенным Штатам. Выдвинутая Китаем «теория трех миров» давала обоснование новой политики. В соответствии с ней все государства мира делились на три группы – две сверхдержавы, малые и средние развитые страны (в которые зачислялись западноевропейские государства и основная часть стран «социалистического лагеря») и «третий мир» развивающихся стран. Китай его руководители провозгласили страной «третьего мира» и его потенциальным лидером в борьбе за победу идей национального освобождения и развития.
В 1966 г. в Китае началась «культурная революция» (1966-1969). Резкая взаимная критика и напряженность в отношениях СССР и КНР достигли высшей точки. Опасность ситуации была настолько очевидна, что трезвомыслящая часть китайского руководства, прежде всего Чжоу Эньлай, стала пытаться привлечь внимание Мао Цзэдуна к необходимости пересмотреть линию на одновременное противостояние с США и СССР. Сам Чжоу Эньлай склонялся к примирению с США. Политическим оппонентом этой линии выступал маршал Линь Бяо, который, в частности, являлся противником улучшения отношений Китая с США. Оба лидера были согласны между собой в признании ослабления позиций США в Азии, связанного с неудачной для Соединенных Штатов войной во Вьетнаме. Но если Линь Бяо полагал момент подходящим для развертывания общеазиатской революции – в Таиланде, Японии, Индонезии, Лаосе, на Филиппинах, то Чжоу Эньлай указывал на угрозу Китаю со стороны СССР. Остается не проясненным, в самом ли деле он считал советскую опасность реальной, или ссылка на угрозу с севера была оправданием предложения начать поиск взаимопонимания с США. «Советская угроза» стала подталкивать КНР во второй половине 60-х годов к поиску возможностей для нормализации отношений с Вашингтоном.
Начало войны США во Вьетнаме
Между тем, в октябре 1964 г. в Москве произошла смена власти. Н.С.Хрущев был отстранен. Первым (с 1966 г. – генеральным) секретарем ЦК КПСС стал Л.И.Брежнев, а председателем Совета министров СССР – А.Н.Косыгин, один из наиболее умелых советских дипломатов, на долю которого выпало проведение сложных политических переговоров и миссий. На несколько лет А.Н.Косыгин стал определяющей фигурой в формировании советской внешней политики. Новое руководство СССР изменило свою политику в отношении Вьетнама и стало отходить от линии на минимальное участие в конфликте. С февраля 1965 г. Советский Союз стал оказывать ДРВ массированную военную помощь. {♦}
Одновременно, в феврале 1965 г., после того как на базы американских ВВС в Южном Вьетнаме стали нападать южновьетнамские партизаны, пользовавшиеся поддержкой ДРВ, администрация Л.Джонсона на основании «тонкинской резолюции» приняла решение «в целях защиты американских военнослужащих во Вьетнаме» начать боевые действия как против южновьетнамских партизан, так и против ДРВ. Начались американские бомбардировки территории Северного Вьетнама, а в июле в Южный Вьетнам были направлены американские сухопутные части, численность которых к концу 1965 г. достигла 150 тыс. человек. Администрация Л.Джонсона боялась быть обвиненной в «потере Вьетнама», как в «потере Китая» был обвинен Г.Трумэн. Л.Джонсон, подобно Д.Эйзенхауэру, воспринимал вьетнамскую ситуацию в контексте доктрины «домино». Вьетнам стал сферой противостояния СССР с Соединенными Штатами.
Вьетнаму помогал и Китай. Но, оказывая содействие ДРВ и южновьетнамским коммунистам, Москва и Пекин продолжали соперничать и конкурировать за влияние на Ханой. При этом в сентябре 1966 г. китайское руководство заявило (впервые после принятия «тонкинской резолюции»), что нападение на ДРВ будет рассматриваться в Пекине как нападение на Китай. Советский Союз, оказывая всемерную помощь правительству Хо Ши Мина, одновременно не только воздерживался от угрожающих заявлений в адрес Вашингтона, но чрезвычайно активно вел диалог с США по широкому кругу международных проблем – прежде всего вопросам контроля над вооружениями и нормализации обстановки в Европе. Советско-американские противоречия с глобального уровня «выталкивались», «вытеснялись» на уровень азиатской периферии, где они были менее опасны и не угрожали «большой войной». Это была политика, которая точно соответствовала духу «гибкого реагирования». Советский Союз не уступал попыткам США «потеснить мировой социализма», но и не стремился расширить его сферу.
Стабилизация ситуации в Конго
Это отчасти облегчало урегулирование региональных конфликтов на условиях, которые было нельзя счесть выгодными ни Соединенным Штатам, ни Советскому Союзу – как в Конго. После того как в июне 1964 г. из этой страны были выведены войска ООН, оказалось, что конголезское правительство самостоятельно не в состоянии контролировать ситуацию. Еще в октябре 1963 г. бывшие сторонники П.Лумумбы организовали повстанческую армию во главе с Пьером Мулеле, которая установила свой контроль над отдельными частями страны, причем наиболее прочные позиции оппозиционеры, играя на противоречиях между народностями балунда (сторонники М.Чомбе) и балуба (его противники), смогли завоевать именно в Катанге.
Президент Ж.Касавубу попытался добиться национального примирения и объявил амнистию сторонникам П.Лумумбы, которых {♦} снова пригласили войти в центральное правительство. Однако повстанцы не поверили президенту и продолжили боевые действия, захватив в августе 1964 г. один из центров Катанги г. Стэнливиль.
Для борьбы с оппозицией президент Ж.Касавубу решился назначить главой правительства бывшего руководителя сепаратистов Катанги М.Чомбе, рассчитывая, что тот сможет договориться со своими соперниками. М.Чомбе разрешили вернуться в Конго из-за границы, и он занял пост премьер-министра. Новый глава кабинета смог заручиться политической поддержкой Организации африканского единства и привлек для борьбы с повстанцами отряды белых наемников. Кроме того, правительство Конго обратилось за помощью к Бельгии и под предлогом защиты белого населения Стэнливиля 24 ноября 1964 г. там был высажен бельгийский десант. Иностранные войска вытеснили повстанцев из города, но не смогли подавить движение в целом. М.Чомбе не пользовался достаточной поддержкой в стране и был не способен консолидировать конголезское общество.
В ноябре 1965 г. в Конго произошел переворот, во главе которого оказался Ж.Мобуту. Он отстранил от власти всех деятелей прежнего режима и установил свою диктатуру. Переворот не вызвал протестов: слишком велика была усталость от пяти лет непрерывных войн. Ж.Мобуту считался сильным политиком, способным установить порядок. Он развернул репрессии против своих противников слева и справа. М.Чомбе снова бежал из страны.
При новом правительстве было изменено название страны, она стала называться Народной Республикой Конго. Было упразднено федеративное устройство, навязанное после свержения П.Лумумбы посредниками ООН для примирения с сепаратистами Катанги. Сам П.Лумумба, бывший, как и Ж.Мобуту, сторонником сильного унитарного государства, был посмертно реабилитирован. Правительство начало энергичную борьбу с оппозицией, которая была полностью разгромлена к 1968 г.
После переворота Ж.Мобуту администрация США признала новый режим. Советский Союз в 1967 г. тоже счел разумным восстановить с Конго дипломатические отношения, разорванные после убийства П.Лумумбы. Ж.Мобуту следовал линии «африканизации», национализма и государственничества, благоразумно воздерживаясь при этом от национализации иностранной собственности. Во внешней политике страна придерживалась равноудаленности от Востока и Запада. Хотя волнения в провинциях периодически возобновлялись, правительство справлялось с ними до середины 90-х годов. В 1971 г. страна была еще раз переименована в Республику Заир. Следуя лозунгу «африканизации», сам Мобуту отказался от своего европейского имени Жозеф Дезире и стал называть себя в традиционном конголезском стиле Мобуту Сесе Секо. Столица страны г. Леопольдвиль была переименована в г. Киншаса. {♦}
Индо-пакистанская война
Ухудшение советско-китайских отношений в начале 60-х годов обусловило рост интереса Москвы к военно-политическому сотрудничеству с Индией, отношения которой с КНР после двух конфликтов за предшествующие десять лет оставались напряженными. СССР оказывал Индии значительное экономическое содействие и начал развивать с ней военные связи. В первой половине 60-х годов масштаб военных поставок Советского Союза превысил размеры помощи, поступавшие в Индию из США. Это стало тревожить Вашингтон.
Администрация Дж.Кеннеди ставила цель укрепления отн
ошений с Индией, несмотря на приверженность Дели неприсоединению и нейтрализму. Индию американский президент называл ключом к Азии, полагая, что она сможет при американской помощи стать «витриной» Запада, выиграть экономическое соревнование с Китаем и стать ему мощным противовесом. После китайско-индийского конфликта Индия стала крупнейшим получателем американской экономической помощи, хотя в Вашингтоне раздражались по поводу нежелания Индии активнее сотрудничать с США против Китая.
Боясь обмануться в расчетах на превращение Индии в надежного партнера, американская администрация стала больше уделять внимания сотрудничеству с Пакистаном. После «июльской революции» 1958 г. в Ираке и выхода его в 1959 г. из Багдадского пакта ценность Пакистана для американской стратегии на Среднем Востоке возросла настолько, что в марте 1959 г. Соединенные Штаты заключили с Пакистаном соглашение, предусматривавшее возможность использования вооруженных сил США в случае агрессии против Пакистана. С 1965 г. Пакистан стал получать от Соединенных Штатов современные вооружения.
Но и развитие американо-пакистанских связей не было беспроблемным. США понимали, что противостояние с Индией определяет заинтересованность пакистанского правительства в сотрудничестве с КНР на антииндийской основе. Перспектива китайско-пакистанского блока не устраивала Вашингтон.
Но такой блок был нежелателен и для Москвы. Вот почему, ориентируясь на сближение с Индией, Советский Союз стремился сохранить хорошие отношения с Пакистаном. Задачей советской дипломатии было ограничение пакистано-китайского и американо-пакистанского сближения. Советско-пакистанский диалог успешно развивался.
Индийско-пакистанские отношения в первой половине 60-х годов были напряженными. Визит премьер-министра Индии Дж.Неру в Карачи в 1960 г. и шестимесячные двусторонние переговоры по кашмирскому вопросу в 1962-1963 гг. и в первой половине 1964 г. не привели к оздоровлению обстановки. С конца 1964 г. начались вооруженные столкновения на индо-пакистанской границе. Летом 1965 г. они переросли в полномасштабную войну.
Развитие событий вызвало обеспокоенность СССР и США, опасавшихся усиления позиций Китая в Южной Азии. США, лави-{♦}руя между Индией и Пакистаном, приостановили военную помощь последнему с момента начала военных действий, одновременно выступив с предостережением Китая от вмешательства в индо-пакистанский конфликт.
Москва оказалась в позиции, удобной для выполнения посреднической миссии: у нее были дружелюбные отношений и с Индией, и с Пакистаном. Правительства обеих стран согласились принять советское посредничество. США тоже не стали против него возражать. Премьер-министр Индии Лал Бахадур Шастри и президент Пакистана Мохаммед Айюб-хан прибыли в СССР. В январе 1966 г. в Ташкенте при участии председателя Совета министров СССР А.Н.Косыгина состоялись индо-пакистанские переговоры, которые завершились подписанием совместной Декларации Индии и Пакистана о прекращении войны и восстановлении статус-кво. Формально считалось, что во время переговоров Советский Союз оказывал конфликтующим сторонам «добрые услуги», но фактически миссия СССР, скорее, напоминала «посредничество», поскольку советский делегат непосредственно участвовал в переговорах, что в принципе не предусматривается процедурой оказания «добрых услуг».
США во время конфликта занимали нейтральную позицию. В Пакистане к этому отнеслись неодобрительно, полагая, что Вашингтон должен был поддержать его более энергично. Отчасти «в пику» США в октябре 1967 г. президент Пакистана М.Айюб-хан совершил визит в Москву, во время которого он намекнул на стремление Пакистана ослабить зависимость от США в военно-политической области. В начале 1968 г. власти Пакистана объявили о своей незаинтересованности в продлении соглашения, позволявшего США использовать радарные установки в Пешаваре для сбора информации о военных объектах СССР. Во время визита А.Н.Косыгина в Пакистан в апреле 1968 г. СССР дал согласие на поставки вооружений Пакистану. Это вызвало негодование Индии. Стараясь сохранять добрые отношения и с Индией, и с Пакистаном, Москва в целом была склонна оставаться на стороне Дели.
События в Индонезии
В 60-х годах Индонезия продолжала придерживаться линии неприсоединения. В начале 60-х годов влияние США в Индонезии оставалось слабым из-за недоверия Сукарно, вызванного поддержкой Соединенными Штатами антипрезидентских сил. СССР оказывал стране помощь, поставляя технику и вооружения (бомбардировщики дальнего радиуса действия, подводные лодки). Эти поставки укрепили военный потенциал Индонезии и стимулировали ее попытки оказать давление на Голландию, сохранявшую контроль над Западным Ирианом. Голландия располагала силами, достаточными, чтобы противостоять Джакарте. Кроме того, ее поддерживала Австралия, не желавшая появления у своих границ сильной и озабоченной расширением территории Индонезии. Однако США и Британия, опа-{♦}саясь за свою репутацию, не хотели поддерживать Голландию, а на стороне Джакарты была Москва, с которой предстояло, к тому же, заключить Договор о запрещении ядерных испытаний. В результате закулисных маневров в мае 1963 г. Голландия мирно передала контроль над Западным Ирианом Индонезии.
На этом, однако, объединительные планы Джакарты не были исчерпаны, поскольку почти сразу возник ее территориальный спор с Малайзией. Федерация Малайзия была провозглашена в сентябре 1963 г. на территории прежней Малайской Федерации на материке и двух британских колоний на острове Борнео – Саравака и Сабаха. Смысл объединения, инициатива которого принадлежала Британии, состоял в том, чтобы не позволить китайскому населению прежней Малайи, в которой оно уже стало составлять большинство, подчинить себе коренное население в условиях либерализации политической системы. Присоединение к федерации преимущественно малайских в этническом отношении островных территорий могло придать межэтническому балансу в едином государстве большую соразмерность.
Но правительство Индонезии, в состав которой входила большая часть острова Борнео, считало расположенные на нем британские колонии своими потенциальными территориями. Сукарно обвинил Малайзию в имперских амбициях. Еще до официального провозглашения Федерации Малайзии на территорию Саравака и Сабаха стали совершать рейды индонезийские «добровольцы». В обстановке военной конфронтации Индонезия разорвала дипотношения с Британией, ее граждане были высланы, а их собственность национализирована. В августе 1964 г. на Борнео были направлены индонезийские войска, и конфликт перешел в открытую стадию.
США и Британия поддержали Малайзию и стали оказывать ей помощь. На стороне Малайзии выступили британские и австралийские войска. Но единства среди держав не было. СССР продолжал поставлять Индонезии вооружения и блокировал в СБ ООН попытки провести резолюции с осуждением действий Джакарты. Наибольшую активность проявлял Китай, заявивший, что окажет ей помощь в случае ее конфликта с Британией или США.
Теоретической основой сближения Китая с Индонезией по линии официальной политики могла служить идея Сукарно о создании в Азии «блока новых сил», под которыми подразумевались молодые освободившиеся государства. После того как индонезийское правительство заявило о выходе страны из ООН, в Джакарте обсуждалась и идея создания «альтернативной ООН». Подобные планы перекликались с настроениями в Пекине. Первая половина 60-х годов была пиком влияния Китая в регионе, когда он работал над формированием регионального блока под своим руководством в составе КНР, Индонезии, ДРВ и КНДР.
В 1965 г. этот план был разрушен неудачной попыткой индонезийских коммунистов совершить государственный переворот и революцию. Влияние КПИ в Индонезии было сильным еще с 50-х го-{♦}дов. В1964-1965 гг. Сукарно, нуждаясь в поддержке коммунистов и будучи зависимым от помощи КНР, был внимателен к их рекомендациям. По требованию левых в стране были запрещены антикоммунистические и исламские партии, а также предпринимательские организации. Компартия полулегально формировала боевые группы, которые предполагалось снабдить оружием из КНР. Коммунисты требовали признать их военные формирования. Серьезной антикоммунистической силой в стране был только генералитет.
Против него и был направлен организованный компартией путч 30 сентября 1965 г., спровоцированный ложным слухом о смерти президента Сукарно. Коммунисты попытались одним ударом уничтожить все руководство вооруженными силами Индонезии. Но это удалось им лишь частично. Спасшийся от нападения коммунистов генерал Сухарто, один из высокопоставленных индонезийских военных, сумел быстро организовать сопротивление им и, опираясь на поддержку националистических, антикитайски настроенных слоев общества, недовольных коммунистами, подавил мятеж. Последовал террор против компартии, в стране была установлена диктатура.
Новое правительство разорвало дипломатические отношения с КНР. Однако, закрепив страну на антикоммунистических позициях, события 1965 г. во внешней политике вылились, скорее, в более консервативное прочтение линии на неприсоединение, чем в отказ от нее. Генерал Сухарто не пошел на свертывание связей с социалистическими странами. Напротив, его правительство приняло меры к улучшению отношений с Москвой, которые были натянутыми в последние годы правления Сукарно, а также продолжило курс на развитие связей с ДРВ и КНДР. Индонезия стала лавировать между сильными внерегиональными державами, уделяя все большее внимание сугубо региональным делам. Президент Сукарно был помещен под домашний арест, формально оставаясь на своем посту до 1968 г. В 1970 г. он умер в возрасте 68 лет.
Противоречия в процессе углубления
западноевропейской интеграции
и «люксембургский компромисс»
В середине 60-х годов западноевропейские страны еще больше сконцентрировались на решении интеграционных вопросов. Для Франции, смирившейся с потерей колоний, европейские дела определяли основное содержание внешней политики. В октябре 1964 г. после победы на выборах в Британии к власти пришли лейбористы, которые сформировали правительство во главе с Г.Вильсоном. Новое правительство провозгласило политику «ухода из районов к востоку от Суэца», что подразумевало намерение предоставить независимость ряду своих колоний в Азии. Соответственно, европейская политика для Лондона стала важней отношений с заморскими территориями. Вопрос о вступлении Британии в ЕЭС продолжал висеть в воздухе после того, как в 1963 г. Франция повторно выступила против ее принятия. Позиция Парижа в этом вопросе оставалась неизменной. {♦}
Образование ЕЭС при лидерстве Франции не служило сплочению атлантического блока в том смысле, как на то рассчитывали США. В политическом отношении при главенстве Парижа «шестерка» могла оказаться слишком независимой по отношению к США или даже антиамериканской. Экономически введение странами ЕЭС общего внешнеторгового тарифа ослабляло конкурентоспособность американских товаров в странах «общего рынка», что вело к конфликтам в американо-западноевропейских отношениях («куриная война» и т.п.).
Между тем, 2 марта 1965 г. страны «шестерки» договорились о слиянии трех европейских сообществ – ЕОУС, ЕЭС и Евратома – в одно целое. Одновременно было решено слить и рабочие органы сообществ в единый механизм на базе ЕЭС. Процесс слияния предполагалось осуществить за два года. Шло углубление интеграционного процесса. Вопрос о его направленности становился важнее.
ФРГ, сближаясь с США, стала изыскивать пути ограничения влияния Ш. де Голля на европейскую интеграцию. Кабинет Л.Эрхарда стал высказываться в том духе, что достигнутый уровень экономического сотрудничества в рамках ЕЭС делает необходимым дополнение его политическим взаимодействием на наднациональной основе, как то в принципе было предусмотрено Римским договором 1957 г. «Федералистская» позиция ФРГ встретила поддержку других стран ЕЭС, но вызвала несогласие Парижа.
Франция рисковала попасть в дипломатическую изоляцию в «шестерке». Летом 1965 г. при обсуждении болезненного для Парижа вопроса об унификации странами ЕЭС своей сельскохозяйственной политики ни одна из стран «шестерки» не поддержала его точку зрения. Резонанс этого частного спора был усилен тем обстоятельством, что с 1 января 1966 г., согласно Римскому договору, решения в ЕЭС должны были приниматься большинством голосов, а не консенсусом. Обмен мнениями в ходе обсуждения вопроса о сельхозпродукции выглядел в этом смысле как репетиция будущей процедуры принятия решений в «шестерке». Французская делегация была в шоке. Получалось, что партнерам Франции по ЕЭС было достаточно отложить рассмотрение спорного вопроса на полгода и они могли без усилий «арифметически» навязать Франции свое решение. В обстановке растерянности французское правительство приняло решение с 1 июля 1965 г. бойкотировать заседания рабочих органов ЕЭС. Внутри «шестерки» возник кризис доверия.
Париж боялся наднациональной интеграции, опасаясь потерять в ней свою независимость. Об этом свидетельствовали слова Ш. де Голля, произнесенные по поводу ситуации в ЕЭС 9 сентября 1965 г. Президент адресовал свой гнев тем, кто «желал бы растворить Францию в федерации, которая называется европейской, а на деле является атлантической». Ш. де Голль противопоставил такой версии интеграции единение государств европейского пространства «от Атлантики до Урала» с участием Советского Союза и восточноевропейских стран. Формула объединения Европы «от Атлантики до Ура-{♦}ла» в дальнейшем часто фигурировала в выступлениях президента. Она повторно обрела популярность в конце 80-х годов XX в. в связи с идеей «общего европейского дома», выдвинутой генеральным секретарем ЦК КПСС М.С.Горбачевым.
Конфликт с Францией не входил в планы стран «шестерки». В декабре 1965 г. удалось разрешить спор с учетом интересов Франции. Западногерманские фермеры, пострадавшие от принятого решения, получили право на компенсацию своих финансовых потерь от введения единой сельскохозяйственной политики из общего бюджета сообщества, а французские производители агропродукции получили те послабления, на которых настаивал Париж.
Но Франция продолжала бойкотировать работу ЕЭС. После неоднократных попыток переубедить французскую сторону в январе 1966 г. на встрече в Люксембурге министры иностранных дел «шестерки» смогли найти компромиссное соглашение. Было установлено, что решения в ЕЭС будут приниматься, как и предусмотрено Римским договором, большинством голосов. Однако при обсуждении наиболее важных вопросов интеграционной политики решения будут приниматься методом консенсуса, то есть на основе принципа единогласия. Эта договоренность стала именоваться «люксембургским компромиссом». Кризис был преодолен, и Европейское сообщество продолжило развиваться.
На очереди стоял вопрос о его расширении. В мае 1967 г. Британия снова обратилась с просьбой о принятии в ЕЭС. Большинство стран сообщества считали нужным удовлетворить ее просьбу. Решение зависело от Франции. 16 мая 1967 г. Ш. де Голль снова наложил вето на принятие Великобритании. Остальные страны «шестерки» резко отрицательно отнеслись к решению французской стороны, сочтя его необоснованным. В Европе рос скепсис в отношении французского президента, которого обвиняли в косности и неумении признавать новые реалии. Президенту Франции было 70 лет.
Выход Франции из военной организации НАТО
Париж, между тем, продолжал дистанцироваться от США. Американцы тоже упорствовали. Администрация Л.Джонсона, унаследовавшая план МСЯС вместе с министром обороны Р.Макнамарой, не отказалась от него и после того, как в 1963 г. план был в первый раз отвергнут Ш. де Голлем. На сессии совета НАТО в Оттаве в мае 1963 г. Британия предложила модификацию американского плана, в соответствии с которой многосторонние ядерные силы создавались бы не вместо, а наряду с национальными ядерными потенциалами. Этот проект тоже не встретил одобрения.
16 декабря 1964 г. американская делегация представила на рассмотрение сессии совета НАТО третью версию плана, предполагавшую совместное строительство надводных боевых кораблей-носителей ядерного оружия на условиях софинансирования и передачи их под командование общенатовского органа, голоса в котором распре-{♦}делились бы соразмерно доле каждой страны в финансировании программы. В проекте согласилась участвовать ФРГ, рассчитывавшая хотя бы таким образом получить право принимать решения об использовании атомного оружия.
Американский план вызвал небывало бурную реакцию французской делегации, которая почувствовала себя почти оскорбленной: предложения Вашингтона полностью расходились с представлениями Парижа о формуле отношений ядерных держав Запада в сфере безопасности. Франции такая схема виделась в форме тройственной директории США, Франции и Британии (такая идея была выдвинута Ш. де Голлем еще в 1958 г.), которые должны были совместно принимать ключевые решения, причем каждая из трех держав обладала бы правом вето на применение ядерного оружия. Французская делегация снова высказалась против МСЯС. План отказались одобрить Канада, Дания, Норвегия, Исландия и Турция. Даже Британия не рискнула открыто солидаризироваться с США. Только Западная Германия проголосовала за американское предложение. США не отказывались от плана, хотя понимали его нереалистичность.
Противоречия между Францией и НАТО нарастали. Дело было не в МСЯС. С точки зрения Парижа, план был воплощением американской линии на подчинение Западной Европы и включение ее в стратегию Вашингтона в качестве послушного партнера, предназначением которого было предоставлять Соединенным Штатам плацдарм в Старом свете для противостояния Советскому Союзу.
Ш. де Голль не хотел конфронтации с США, но он не считал подчинение Вашингтону лучшим средством обеспечения интересов Франции. Французский президент верно рассуждал, что безопасность страны будет вполне надежно защищена усилиями самой Франции от гипотетической угрозы со стороны Советского Союза, если у нее будет – не обязательно большой – собственный потенциал ядерного сдерживания, достаточный, чтобы угрожать главным городам европейской части СССР.
В отличие от Вашингтона, Париж не рассматривал всерьез перспективу глобальной войны против Советского Союза. Франция не хотела ее, не видела оснований подозревать СССР в намерении ее развязать и была не намерена в ней участвовать на чьей бы то ни было стороне. Ш. де Голль не считал, что угроза, которую Советский Союз способен представлять для США, автоматически является угрозой для Франции. Французские стратеги исходили из того, что со стороны СССР для Франции существует лишь ограниченная угроза, которую она в состоянии сдержать ограниченным собственным ядерным потенциалом. Этот потенциал Париж намеревался использовать лишь при непосредственной угрозе для Франции и только по своему усмотрению.
Безопасность Франции в Париже фактически отделили и от безопасности Запада в целом, и от безопасности США. Ш. де Голль отвергал сосредоточенность американских политиков исключительно {♦} на возможности войны с «социалистическим блоком». Его видению соответствовала концепция «обороны по всем азимутам» (multi-sided defense) или «многостороннего сдерживания» (multilateral deterrence), в рамках которой конфликт с СССР и его союзниками был только одним из нескольких негативных сценариев развития. Франция признавала себя частью Запада, но не хотела участвовать в войне против СССР, если это не было продиктовано ее собственными национальными интересами.
Стремление Парижа к обособлению внутри военно-политической стратегии Запада усиливалось по мере разрастание войны США во Вьетнаме в 1965-1966 гг. Франция резко критиковала Вашингтон за начало вьетнамской кампании. Ш. де Голль подозревал США в желании присвоить французское «колониальное наследство» и перехватить геополитический плацдарм в Индокитае, который прежде принадлежал французам. Париж учитывал фактическую вовлеченность в войну Советского Союза и Китая, которые действовали на стороне вьетнамцев против США. Расклад сил во многом напоминал корейскую войну 1950-1953 гг., и Ш. де Голль не исключал расширения масштабов конфликта за счет неконтролируемой эскалации противостояния США с двумя коммунистическими державами. Столкнуться с риском стать заложником советско-американской конфронтации французское руководство не хотело. Париж пришел к заключению о необходимости радикального решения.
21 февраля 1966 г. Франция официально заявила о выходе из военной организации НАТО. Мотивируя свое решение, Ш. де Голль заявил, что в связи с изменившимися условиями в мире политика, проводимая в рамках НАТО, противоречит интересам Франции и может привести к автоматическому вовлечению ее в конфликты. Ш. де Голль добился от США эвакуации с французской территории всех военных штабов НАТО, вывода союзнических войск и ликвидации иностранных военных баз. Все французские вооруженные силы были подчинены национальному командованию с 1 июля 1966 г., а с 6 октября 1966 г. представители Франции покинули постоянный комитет НАТО.
В связи с выходом Франции из военной организации НАТО руководители блока предприняли усилия для преодоления кризиса блока. В ноябре 1966 г. созданный в мае 1965 г. комитет ядерного планирования НАТО был реорганизован в комитет военного планирования, при котором была создана отдельная группа ядерного планирования. В обе новые структуры вошли представители ФРГ.
Советско-французское сближение
Сделав резкий поворот к дистанцированию от США и НАТО, французское руководство понимало, что ему предстояло разъяснить стратегический смысл содеянного для советско-французских отношений. Ш. де Голлю было необходимо, чтобы СССР заметил и оценил новую позицию Франции внутри Запада как страны, не желающей {♦} связывать себя «солидарной ответственностью» с Вашингтоном и НАТО в военно-стратегических вопросах. Независимость Франции от НАТО имела практический смысл только в одном случае: если бы Москва перестала видеть Францию в одном ряду с США и другими натовскими странами в качестве гипотетического противника. Вот почему сразу после решения о выходе из НАТО Ш. де Голль отправился с официальным визитом в Москву.
Визит состоялся с 20 июня по 1 июля 1966 г. По его итогам была подписана советско-французская декларация, ставшая одним из основополагающих документов двусторонних отношений. В ней удалось зафиксировать элементы общего для СССР и Франции видения перспектив развития международной ситуации. Советский Союз высказался в поддержку новой линии Ш. де Голля, деликатно избежав конкретных ссылок на конфликт Франции с НАТО.
Стороны согласились в необходимости создать атмосферу разрядки между Востоком и Западом, которая открыла бы путь к сотрудничеству во всей Европе. Это предполагало настрой Москвы и Парижа на взаимную поддержку в вопросах европейской безопасности. Особое значение имело включение в декларацию пункта о регулярных советско-французских межправительственных консультациях. В 1970 г., при правлении другого французского президента, Жоржа Помпиду, это положение было развито в отдельный документ – Протокол о политических консультациях, в котором регламентировался порядок и периодичность советско-французских обсуждений по острым вопросам международного развития.
Фактически, советско-французская декларация 1966 г. и протокол 1970 г. означали формирование «консультативного пакта» между Францией и СССР, что подтвердилось дальнейшей практикой двусторонних отношений. Для послевоенной истории международных отношений это был беспрецедентный случай.
Подписание советско-французской декларации и последующие переговоры Франции и Советского Союза подавали пример сотрудничества государств Востока и Запада. Французские правительственные делегации в последующие месяцы совершили визиты в Польшу, Румынию и другие восточноевропейские страны. В их ходе проявлялись негативные для советского руководства стороны политики Франции. Ш. де Голль считал, что освобождение Западной Европы от американской опеки должно сопровождаться освобождением восточноевропейских стран от влияния Советского Союза.
К концу 60-х годов Советский Союз и Франция предприняли ряд шагов для расширения круга участников процесса разрядки в Европе: они согласились с необходимостью привлечения к этому процессу США. Советский Союз выдвинул идею созыва Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству, чтобы ускорить переход от двустороннего сотрудничества к сотрудничеству многостороннему. В сочетании с неоднократно подтверждавшимся {♦} французским правительством признанием незыблемости государственных границ, установленных после Второй мировой войны в Европе, такого рода заявления служили преодолению раскола Европы и развитию международного сотрудничества.
Договор о принципах деятельности государств
по исследованию и использованию
космического пространства
Успехи в освоении космоса создавали угрозу попыток разместить ядерное оружие или иные ударные системы на пилотируемых космических кораблях, искусственных спутниках Земли и небесных телах. В научных и общественных кругах во второй половине 60-х годов обсуждался вопрос о высадке космических аппаратов и человека на Луну. В 1966 г. на Луне впервые совершила мягкую посадку советская беспилотная космическая станция «Луна-9», а 20 июля 1969 г. на поверхность Луны ступил первый человек – американский астронавт Нейл Армстронг. Эти успехи могли дать основания для постановки вопроса о «колонизации», присвоении отдельными государствами тех или иных частей космического пространства и Луны. Грозил стать реальностью перенос гонки вооружений в космос. Освоение космоса было дорогостоящим начинанием, его милитаризация могла поглотить колоссальные ресурсы Соединенных Штатов и Советского Союза. Для США реализация космических программ затруднялась войной во Вьетнаме, требовавшей напряжения американского бюджета.
С подачи США и СССР в декабре 1963 г. XVIII сессия ГА ООН приняла резолюцию с призывом ко всем странам мира воздержаться от вывода на околоземную орбиту объектов с ядерным оружием или иным оружием массового уничтожения, или установки такого оружия на небесных телах, или размещения его в космическом пространстве. Этот шаг положил начало работе по выработке фактически в рамках ООН проекта Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства. 27 января 1967 г. Договор был подписан представителями СССР, США и Великобритании одновременно в Москве, Вашингтоне и Лондоне. Он является бессрочным и открытым. Со дня его подписания другие страны могли в любое время присоединиться к этому договору.
Договор провозгласил космическое пространство открытым для исследования и использования всеми государствами на недискриминационной основе. В тексте особо оговаривалось, что космическое пространство, включая Луну, не может быть объектом национального присвоения.
Кроме того, в Договоре запрещается вывод на орбиту объектов с ядерным оружием и другими видами оружия массового поражения, установка такого оружия на небесных телах, размещение его в космосе каким-либо иным образом. Запрещается создание на небесных телах военных баз, укреплений и сооружений. Особо оговаривалась открытость всех станций и космических кораблей, находящихся {♦} на небесных телах и принадлежащих отдельным государствам, для представителей других стран на условиях взаимности.
Договор о принципах исследования и использования космического пространства во многом предвосхитил ход исторического и научно-технического развития. Он заложил важнейшие принципы, правила и ограничения, руководствуясь которыми государства мира в XXI в. могут смягчать противоречия и уменьшать риск возникновения связанных с ними споров, которые неизбежно будут сопрягаться с практическим, как коммерческим, так и военно-политическим, освоением космоса. Особое значение в этом смысле имеют положения Договора о запрете на национальное присвоение космических тел, пространства и объектов, а также о неразмещении оружия массового поражения в космосе.
«Авторитарная волна» в Латинской Америке
и заключение «договора Тлателолко»
Настрой сверхдержав на ограничение гонки вооружений и усиление настроений в пользу неприсоединения и нейтрализма оказывали влияние на разные регионы планеты, в том числе расположенные в Западном полушарии. Латиноамериканские страны прагматично относились к связям с США. Они стремились получить от Вашингтона максимум экономической помощи, по возможности не втягиваясь в политику противостояния с Советским Союзом.
Создание администрацией Дж.Кеннеди программы Союза ради прогресса должно было предупредить повторение антидиктаторских восстаний вроде кубинской революции 1959 г. Программа помощи по линии Союза предусматривала проведение в течение десяти лет комплекса мероприятий для обеспечения ежегодного прироста ВВП латиноамериканских стран в размере 2,5%. На реализацию этой задачи предполагалось выделить 110 млрд долл., из которых 20 млрд должны были предоставить США, международные финансовые организации, страны Западной Европы и Япония, а 80 млрд долл. латиноамериканским странам предстояло изыскать из собственных ресурсов. Средства предстояло затратить на создание в странах Латинской Америки и Карибского бассейна многоотраслевой экономики, проведение индустриализации, поддержку экономической интеграции латиноамериканских стран, осуществление в них аграрных и налоговых реформ, улучшение системы образования и здравоохранения, а также на меры по демократизации общественной и политической жизни.
Реализация программы Союза столкнулась с трудностями, и запланированные ей экономические показатели к 1971 г. достигнуты не были. Разработчики не учли специфики латиноамериканских стран, прежде всего иную, чем в США и Европе, трудовую этику латиноамериканцев. Преобразования, проведенные в ряде государств, не обеспечили достаточного уровня сельскохозяйственного производства и не укрепили промышленный потенциал Латинской Америки. {♦} Хотя в 1962-1971 гг. в странах региона наблюдался прирост ВВП, рост доходов на душу населения составил всего 1,7%, а внешний долг латиноамериканских стран возрос с 10 до 17,6 млрд долл. Масштабы жилищного строительства и меры в области просвещения и здравоохранения не поспевали за ростом населения.
Весьма своеобразно с точки зрения официально заявленных целей Союза выглядели политические результаты программы. Формально одной из ее задач провозглашалась демократизация, которая должна была предупредить левые революции посредством своевременных и постепенных социально-политических и экономических реформ. Программа Союза ради прогресса действительно способствовала нейтрализации угрозы распространения кубинского опыта на другие страны Латинской Америки. Но эта цель была достигнута за счет установления в большинстве стран региона правых (а в Перу и Панаме – левых) диктаторских режимов.
60-е годы оказались в Латинской Америке началом эпохи правления военных, на 30 лет задержавшей утверждение в этой части мира демократии американского типа. В ноябре 1961 г. произошел военный переворот в Эквадоре, в 1962 г. военные отстранили от власти демократические правительства Аргентины и Перу, в 1963 г. – Гватемалы и Доминиканской Республики. Наибольшее влияние на ситуацию в Южной Америке оказала «апрельская революция» бразильских военных, осуществленная 31 марта – 1 апреля 1964 г. Бразильские военные первыми в Западном полушарии смогли представить ясную и понятную программу националистической неоконсервативной «контрреволюции». Именно она, а не демократизация, на практике оказалась альтернативой кубинскому революционному пути.
Вслед за Бразилией военные захватили власть в Боливии (1964), Аргентине (1966), Перу (1968), Панаме (1969), Уругвае (1972), Эквадоре (1972), Чили (1973) и снова Аргентине (1976). Волна переворотов пошла на спад лишь к середине 80-х годов. Все они представляли собой варианты реализации доктрины национальной безопасности, разработанной в начале 60-х годов в недрах Высшей военной школы Бразилии. Главным постулатом этой доктрины была идея о взаимосвязи безопасности и развития. Основным инструментом обеспечения того и другого провозглашалось государство. Права индивида и общества (равно, как и иностранного капитала) признавались вторичными по отношению к интересам безопасности государства. На подобной платформе оказались и правоавторитарные режимы Бразилии и Боливии, и левоавторитарные правительства Панамы и Перу. При этом бразильские военные были сторонниками панамериканизма и равнения на США, несмотря на противоречие их диктаторских устремлений постулатам либеральной демократии.
Важным, хотя побочным, следствием реализации программы Союза было торможение региональных интеграционных процессов, вызванное взаимным недоверием, которое стали испытывать друг к {♦} другу диктаторские режимы. В середине 60-х годов важное значение в этом смысле приобрел аргентино-бразильский антагонизм. Недоверие к сильной и воинственной Бразилии испытывали многие соседние с ней государства. Чем откровенней бразильские военные проявляли склонность принять на себя «особую ответственность» в деле противостояния коммунизму, тем серьезней «бразильский вызов» анализировали эксперты сопредельных государств.
Мышление военных, привыкших видеть в соседних странах прежде всего потенциальных противников, негативно сказалось на судьбе латиноамериканских интеграционных проектов – Латиноамериканской ассоциации свободной торговли («договор Монтевидео», 1960), Лаплатской группы («договор Бразилиа», 1969) и Андской группы («Картахенское соглашение», 1969). По сравнению с Европой интеграция в Латинской Америке запаздывала приблизительно на 25-30 лет.
Соединенные Штаты не осуждали авторитаризм в Латинской Америке. Критерием признания новых режимов была мера их дружественности к США и готовности создать благоприятные условия для американского капитала. Но диктаторские правительства не во всем следовали в фарватере политики США. Во второй половине 60-х годов военное правительство Бразилии отошло от ориентации на Вашингтон, национализм во внешней политике начал перевешивать антикоммунизм. В 1968 г. Бразилия не последовала рекомендации США и отказалась присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия (см. ниже) под тем предлогом, что он мешает развитию ее ядерной энергетики. Ратифицировав одной из первых «договор Тлателолко», Бразилия также не сделала полагавшегося заявления о его вступлении для нее в силу. Американские спецслужбы полагали, что Бразилия начала работу по созданию собственного ядерного оружия.
Тенденции к проведению «патриотического», национально-ориентированного курса стали проявляться в политике других стран региона – как авторитарных, так и уцелевших демократических. Стремление самостоятельно, отлично от США, осмыслить задачи развития, политического реформирования, обеспечения безопасности и прав человека выливалось в попытки проведения курса, независимого от США, но скоординированного на латиноамериканской основе.
Первым важным шагом стран Латинской Америки к выработке коллективной дипломатии стало подписание ими 14 февраля 1967 г. в Мехико, в одном из городских районов, который носит название Тлателолко, Договора о создании безъядерной зоны в Латинской Америке («договор Тлателолко»). Он явился первой попыткой закрепить в международно-правовом порядке статус безъядерной зоны в обширном и густонаселенном районе земного шара.
Страны региона стремились оградить себя от вовлечения в глобальное противоборство сверхдержав. Договор обязывал его участников запретить на своей территории испытания, использование, {♦} производство или приобретение, получение, хранение, установку, размещение ядерного оружия или любую форму владения им. К концу 70-х годов все ядерные державы признали статус безъядерной зоны в Латинской Америке.
Борьба против апартеида на юге Африки
По сравнению с ситуацией в Латинской Америке обстановка на Африканском континенте выглядела более тревожной. В это части мира вызревало несколько конфликтов, источником главного из которых было положение на юге Африки. Крупнейшим государством этой части материка был Южно-Африканский Союз (ЮАС) – британский доминион, входивший в Содружество наций. Господствующие позиции в стране занимали коренные белые, африканеры (буры), потомки первых переселенцев из Европы. Составляя численное меньшинство, они не допускали к власти коренное черное население, а также многочисленных потомков переселенцев из Индии, чьи предки когда-то приехали в ЮАС, чтобы работать на шахтах, в которых добывались алмазы, золото и каменный уголь.
После Второй мировой войны в африканских колониях и зависимых территориях стало разворачиваться движение черного населения за независимость. Белое меньшинство ЮАС стало опасаться за свое будущее. Африканеры полагали, что в случае прихода к власти черного большинства, белые будут изгнаны из страны, как их изгоняли из многих африканских стран, добивавшихся независимости. Белая община, мобилизовав силы, заняла предельно воинственную, наступательную позицию в отношении черной.
В 1948 г. она создала националистическую Национальную партию африканеров (Afrikaner National Party), основой программы которой стало введение «апартеида» – раздельного проживания белой и небелых общин ЮАС. Численность каждой из них была строго учтена, после чего были введены строгие правила, регламентировавшие различные для каждой этнической группы правила участия в политической жизни и бизнесе, условия доступа к образованию и т.д. Были установлены жесткие границы раздельного проживания представителей разных этнических общин. Целью этой политики было закрепление преобладающих позиций африканеров во всех сферах жизни ЮАС.
Национальная партия африканеров стала правящей партией. Ей противостояли организации небелого населения – коммунистическая партия и Африканский национальный конгресс (АН К, African National Congress), одним из руководителей которого был чернокожий священник Нельсон Мандела. Одна часть активистов АНК придерживалась тактики вооруженной борьбы с правительством, другая, к которой принадлежал Н.Мандела, выступала за ненасильственные формы протеста.
Великобритания не пыталась бороться с апартеидом, но и не одобряла его. Страны Содружества осуждали политику ЮАС и при каж-{♦}дой возможности ее критиковали. Организация Объединенных Наций неоднократно принимала резолюции с рекомендациями пересмотреть дискриминационное законодательство ЮАС. Но руководители белой общины были уверены, что сохранение апартеида является условием выживания белых в Южной Африке, и оставались невосприимчивыми к критике из-за рубежа.
Радикализация национально-освободительных процессов в Африке в начале 60-х годов подтолкнула руководство ЮАС к защитным шагам. ЮАС оставался доминионом Британии, которая сохраняла минимальные рычаги политического влияния на него. Стремясь устранить и их, правительство ЮАС Ъ\ мая 1961 г. приняло решение о выходе из Содружества и провозгласило ЮАС независимым государством – Южно-Африканской Республикой. После этого репрессии в стране даже усилились. В 1964 г. спецслужбы ЮАР смогли арестовать большую часть руководства партии АН К. Н.Мандела был приговорен к пожизненному заключению.
Контроль ЮАР распространялся не только на ее собственную территорию. С 1920 г. ЮАС принадлежал выданный Лигой наций мандат на управление Намибией – обширной территорией Юго-Западной Африки, бывшей германской колонией, отобранной у Германии после Первой мировой войны в ходе версальского урегулирования. В 1949 г. правительство ЮАС отказалось включить Намибию в систему опеки ООН и фактически аннексировало ее. Этот акт юридически не был признан международным сообществом.
С 1959 г. на территории Намибии действовало национально-освободительное движение под руководством Организации народа Юго-Западной Африки (South West Africa People's Organization, SWAPO). В 1965 г. Организация африканского единства признала СВАПО единственным законным представителем народа Юго-Западной Африки. В 1966 г. по настоянию OAEXXI сессия ГА ООН официально отменила мандат ЮАР на управление Намибией и возложила ответственность за управление этой территорией непосредственно на ООН, для чего был создан специальный Совет ООН по управлению Намибией. Поскольку ЮАР отказалась подчиняться решениям ООН, против нее было рекомендовано ввести санкции.
Наряду с ЮАР, объектом применения международных санкций из-за проводимой им расистской политики стал самопровозглашенный в 1965 г. и непризнанный диктаторский режим белого меньшинства во главе с Яном Смитом в Южной Родезии (см. гл. 9).
ЮАР и Южная Родезия были единственными странами Африки, в которых родившиеся на африканской земле, коренные потомки первых европейских переселенцев предприняли в процессе деколонизации серьезные попытки создать собственные независимые «государства белых». Обе попытки оказались неудачными. Репрессивные «белые режимы» не выдержали натиска чернокожего населения и постепенно разрушились, трансформировавшись к концу 90-х годов в «обычные» государства «демократической ориентации» с большей {♦} или меньшей долей африканской культурно-традиционной специфики. Вместе с тем, организованное сопротивление деколонизации, которое сумело оказать белое население африканских стран, позволило растянуть ее во времени и сделать управляемым подконтрольным процессом. Благодаря этому оттеснение белого населения от господствующих позиций в Южной Африке и Южной Родезии прошло в сглаженных формах, исключивших одномоментное «изгнание белых» и насилия над ними, как то было характерно для освободительных революций в ряде других африканских стран – Конго, Алжире, а позднее – Мозамбике и т.д.
Конфликт в Нигерии (май 1967)
Вспышки нестабильности в 60-х годах происходили практически непрерывно по всей африканской периферии. В мае 1967 г. начался затяжной конфликт с чертами гражданской войны в бывшей британской колонии Нигерии. В стране проживает три крупные этнические группы – хауса (на севере), йоруба (на западе) и ибо (на юго-западе, где сосредоточены значительные запасы нефти). При обретении независимости в 1960 г. в стране было создано, соответственно, три региональные администрации. После серии военных переворотов, каждый из которых был связан с борьбой между этническими группами в руководстве вооруженными силами, Нигерия в 1966 г. стала федерацией двенадцати провинций. Федеральное устройство простимулировало сепаратизм.
Оставшаяся после Британии традиция управления была построена на доминировании выходцев с отсталого мусульманского Севера Нигерии над представителями более образованного и экономически развитого Юга. В рамках слабой «первичной» нигерийской «демократии» противоречиям между тремя народностями и связанными с ними партиями решить не удавалось. Все партии в равной мере боялись выборов, будучи уверенными в том, что в случае поражения они подвергнутся репрессиям. Традиций терпимости и уважения к оппоненту в нигерийской политике никогда не было. Северяне понимали, что южане богаче и образованнее, но не хотели терять контроль над богатой южной частью страны. Южные кланы, богатевшие на доходах от нефти, считали, что их интересы мало учитываются в политике центрального правительства. Они не доверяли северянам, полагая, что Юг Нигерии может быть политически независимым, оставаясь экономически благополучным.
Нормальный электоральный процесс в стране был парализован. Постоянные перевороты в столице лишали федеральную власть всякого авторитета и легитимности. Ситуация стала особенно острой после очередного путча в январе 1967 г., когда группа офицеров-южан (народности ибо) предприняла попытку захвата власти. Путч оказался неудачным, и его организаторы были вынуждены бежать из столицы в южные районы. В мае 1967 г. попытку переворота произвели северяне, во главе которых стоял подполковником Якуб {♦} Гавон. В отличие от южан они сумели удержать власть и начали наступление на Юг, отказывавшийся признать новый режим. В юго-восточных районах страны, населенных народностью ибо, начались погромы, спровоцированные северянами.
В ответ южане провозгласили создание независимого образования – «Республики Биафры». Между вооруженными формированиями самопровозглашенной республики и федеральной армией начались боевые действия. Сначала удача сопутствовала сепаратистам. Они успешно сопротивлялись федеральным силам в течение трех лет. Но в недрах «Биафры» накапливались противоречия. Часть южных кланов перестала поддерживать руководителей самопровозглашенной республики. Затяжная война вызвала недовольство местного населения и племенных вождей. При этом не оправдались надежды на повышение уровня благосостояния страны за счет увеличения доходов от экспорта нефти. Воспользовавшись колебаниями в рядах сепаратистов, федеральное правительство смогло перехватить стратегическую инициативу и одержать победу над мятежниками в январе 1970 г. В ходе войны погибло около 100 тыс. солдат и один миллион мирных жителей.
ОАЕ осудила сепаратизм Биафры как противоречащий принципу территориальной целостности государств и неизменности границ, подтвержденный в 1964 г. на Ассамблее глав государств и правительств африканских стран в Каире. Правда, в 1968 г. четыре африканские страны – Танзания, Габон, Замбия и Кот-д'Ивуар – признать Биафру независимым государством. Неофициальные отношения с ней поддерживали ЮАР, Франция, США и Израиль. СССР, как и большинство африканских стран, в конфликте поддерживал федеральное правительство Нигерии. На его стороне была и Великобритания.
Обострение ситуации на Ближнем Востоке.
«Шестидневная война»
К концу 60-х годов снова обострились арабо-израильские отношения, что в значительной степени было обусловлено действиями правительства левых баасистов (социалистов), пришедших к власти в Сирии в результате очередного военного переворота 23 февраля 1966 г. Новое сирийское правительство внутри страны взяло курс на строительство социализма, а во внешней политике – на решительную борьбу против «сионистских банд» (Израиля), развитие сотрудничества с СССР и социалистическими странами. Правительство СССР пошло на расширение и до этого крупномасштабного военного сотрудничества с Дамаском и оказало Сирии экономическую помощь. В декабре 1966 г. было подписано соглашение о строительстве в Сирии при поддержке СССР плотины на реке Евфрат («сирийский Асуан»).
Со второй половины 1966 г. участились инциденты на сирийско-израильской линии перемирия – дело доходило до применения {♦} артиллерии и авиации. Левые баасисты обратились за поддержкой к Г.А.Насеру. В ноябре 1966 г. было подписано сирийско-египетское соглашение о совместной обороне, означавшее создание военного союза двух стран. Весной 1967 г. они предприняли шаги к активизации созданного в 1964 г. Объединенного арабского командования, в состав которого входили государства, противостоящие Израилю. В арабских странах стала развертываться пропагандистская кампания, лейтмотивом которой оставался старый лозунг: «Сбросим Израиль в море».
Рассматривая вопрос о возможности оказания военной поддержки Сирии, египетское правительство в начале мая 1967 г. обратилось к ООН с просьбой вывести миротворческие силы с линии перемирия на Синайском полуострове. Египту был нужен выход непосредственно к границам Израиля, чтобы иметь возможность угрожать ему в случае сирийско-израильской войны. Международные контингенты ООН были выведены с Синая.
23 мая 1967 г. правительство ОАР объявило о закрытии Тиранского пролива для прохода израильских судов, в результате чего Израиль лишился единственного выхода в Красное море. В ответ Израиль обратился в Совет безопасности ООН с жалобой на действия Египта, нарушающие свободу судоходства по международным морским путям. 23 мая в Каир прибыл генеральный секретарь ООН У Тан, в ходе переговоров которого с Г.А.Насером удалось достигнуть договоренности о замораживании спора на три недели, до 6 июня, когда предполагалось начать переговоры по урегулированию конфликта при посредничестве ООН.
Но утром 5 июня 1967 г. Израиль начал превентивную войну против коалиции арабских стран: Египта, Сирии и Иордании (которая 30 мая 1967 г. тоже заключила с ОАР соглашение о совместной обороне и таким образом фактически примкнула к сирийско-египетскому союзу). Война началась с удара израильской авиации по базам египетских ВВС в дельте Нила. Он был спланирован таким образом, чтобы сразу уничтожить ВВС Египта на аэродромах.
Израильтянам удалось спровоцировать обострение отношений Египта одновременно с США и Великобританией, которые как раз в это время проводили (при наблюдении со стороны систем ПВО Египта) совместные весенние маневры с участием 6-го флота США и британских ВВС, дислоцированных на Кипре. Ударная группа израильской авиации на очень низкой высоте (вне зоны видимости египетской системы ПВО) вышла на траверз района британско-американских маневров, а затем набрала высоту, имитируя их начало, и атаковала египетские авиабазы в дельте Нила. Выведя их из строя, она возвратилась в Израиль, произвела дозаправку горючего и боеприпасов и осуществила второй и третий налеты. Все выглядело, как если бы израильские самолеты наносили удары «из-под прикрытия» маневрировавших американо-британских сил. 80% самолетов египетских ВВС было уничтожено на земле. Египетская группи-{♦}ровка на Синае, лишившись авиационного прикрытия, была разгромлена. Такая же участь постигла иорданскую и сирийскую армии.
Удалось израильтянам достичь и политической цели: введенное в заблуждение командование египетских ПВО информировало Г.А.Насера о том, что Египет атакован британско-американской авиацией. 7 июня 1967 г. Г.А.Насер объявляет о разрыве дипломатических отношений с США и Британией, обвинив их в агрессии против Египта. Только спустя сутки он убедился в своей ошибке. 9 июня Г.А.Насер заявил о своей отставке, но после массовых демонстраций в Каире в его поддержку 10 июня согласился остаться на своем посту.
Война велась на трех фронтах одновременно – египетском, иорданском и сирийском. На первом израильская армия вышла к Суэцкому каналу, заняв весь Синай. На втором – оккупировала весь западный берег реки Иордан вдоль границ с Иорданией. Остановившись на рубеже Суэцкого канала и реки Иордан, израильские войска продолжили наступление на третьем – сирийском – фронте. Совет безопасности ООН все это время непрерывно обсуждал ситуацию (состоялось 15 обсуждений) и принимал резолюции о прекращении огня. Война продолжалась. Существовали опасения по поводу намерения израильтян наступать на Дамаск, защищать который Сирия практически была не в состоянии.
Ситуация спасло энергичное вмешательство СССР. Советский Союз придавал особое значение связям с Египтом и Сирией – особенно после того, как в 1963 г. в Ираке в результате переворота был свергнут А.К.Касем, а новое иракское правительство заняло в отношении Москвы настороженную позицию. СССР выступил с резким осуждением действий Израиля и разорвал с ним дипломатические отношения, что сделали вслед за ним все социалистические страны за исключением Румынии. Ввиду отказа Израиля выполнять резолюции ООН о прекращении огня, Советский Союз заявил о готовности оказать Египту и Сирии помощь против Израиля. В разгар кризиса в Каир был в чрезвычайном порядке направлен представитель Л.И.Брежнева с секретной миссией, который, как стало известно позднее, информировал Г.А.Насера о том, что советское правительство обеспечит в кредит полное перевооружение египетских вооруженных сил в кратчайшие сроки. В Средиземное море была введена небольшая эскадра советских военных кораблей, присутствие которой в военном смысле носило символический характер.
Стало ясно, что СССР готов вмешаться в конфликт на стороне арабских стран. Советское правительство заявило, что придет на помощь Сирии, если наступление на Дамаск не будет прекращено до 10 июня. Израильское наступление было остановлено. Июньская война 1967 г., получившая название шестидневной, завершилась катастрофическим поражением арабских государств. Израиль захватил у Египта весь Синайский полуостров и сектор Газы, у Иордании – Восточный Иерусалим и территорию Западного берега, у Сирии – Голанские высоты, с которых теперь израильская авиация {♦} могла беспрепятственно обстреливать Дамаск в любое время. Египетская и иорданская армии были полностью разгромлены.
В августе 1967 г. в Хартуме состоялась сессия совета ЛАГ на высшем уровне для обсуждения сложившейся ситуации. Г.А.Насер и король Иордании Хусейн заявили о необходимости мира с Израилем. Им решительно возразил король Саудовской Аравии Фейсал, который стал настаивать на продолжении войны с Израилем, подчеркивая, что его страна и другие богатые нефтедобывающие государства Аравийского полуострова готовы взять на себя финансирование военных усилий «прифронтовых» с Израилем арабских государств. Правда, одновременно король Фейсал потребовал от Каира вывода египетского экспедиционного корпуса из Йемена. Войска Египта в самом деле были оттуда выведены в декабре 1967 г., хотя это пошло на пользу не йеменским монархистами, как„полагал король, а республиканцам. Восстановить власть имама в Йемене не удалось.
Используя негативное отношение к Израилю в связи с его превентивным нападением на арабские страны, советская дипломатия развернула кампанию за ликвидацию последствий израильской агрессии, которая была поддержана большинством стран «третьего мира». Особенно сложной для Израиля и поддерживавших его США была обстановка в ООН. В результате длительных и ожесточенных дискуссий 22 ноября 1967 г. Совет безопасности ООН принял резолюцию № 242. Она представляла собой предложенный Британией компромисс между позициями СССР и США и содержала следующие основные положения: вывод израильских войск со всех оккупированных территорий, справедливое разрешение проблемы палестинских беженцев, прекращение состояния войны между арабами и Израилем, гарантии границ государств этого региона великими державами, признание и соблюдение свободы судоходства по водным путям. Пункт о гарантиях существующих границ подразумевал признание факта существования на Ближнем Востоке наряду с арабскими государствами и Государства Израиль, то есть подтверждение права Израиля на существование.
Египет и Иордания согласились с резолюцией № 242. Сирия ее отвергла, а Израиль занял уклончивую позицию, выдвинув ряд условий, связанных с обеспечением его безопасности, проведением прямых переговоров с арабскими странами о мире и др. Нежелание Израиля соглашаться с резолюцией № 242 объяснялось намерением его руководства реализовать план создания «Великого Израиля» в границах «исторической Палестины», то есть в географических пределах, более обширных, чем даже те захваты, которые Израиль произвел в 1967 г. Политика Израиля состояла не в возвращении оккупированных земель арабским странам, а в освоении новых территорий посредством строительства на них еврейских поселений для иммигрантов, приток которых Израиль в эти годы возрастал.
Обострение ситуации на Ближнем Востоке в целом вызвало значительное беспокойство Советского Союза так же, как и Соеди-{♦}ненных Штатов. Обе страны не хотели перерастания арабо-израильской войны в крупный конфликт. Но каждая не желала и поражения «своего клиента». Москва и Вашингтон во время войны поддерживали постоянный диалог по линии «горячей связи» между президентом США Л.Джонсоном и председателем Совета министров СССР А.Н.Косыгиным. Американская администрация зондировала серьезность намерений Москвы вмешаться в конфликт и получала ответ в том смысле, что Советский Союз не будет вмешиваться, если Израиль прекратит наступательные действия против арабов. Эскалация конфликта не соответствовала интересам США, поскольку война во Вьетнаме требовала первоочередного внимания Вашингтона, и появление новой болевой точки для американской внешней политики было нежелательным.
В ходе войны 1967 г. СССР привлек на свою сторону общественно-политическое мнение большинства арабских стран. Около половины арабских государств в это время разорвали дипломатические отношения с США, а некоторые страны предоставили военно-морским силам СССР право захода в свои порты.
В 60-х годах происходила быстрая милитаризация Ближнего Востока вследствие того, что из-за политической, военной и коммерческой конкуренции СССР и США начали осуществлять массированные поставки вооружений в арабские страны региона, а США – еще и в Израиль.
Проблема арабского народа Палестины
Захваты Израиля резко обострили проблему арабских беженцев – в первую очередь тех арабских жителей, которые в течение веков заселили территорию «исторической Палестины», где в то время не было еврейского населения. Для этой категории людей Палестина была реальной родиной – другой у них не было. После первой арабо-израильской войны и до 1967 г. арабские палестинцы жили на территории Западного берега, в секторе Газы, в Иордании к востоку от реки Иордан, а также в ряде арабских стран. После 1967 г. оказалось, что уже все основные районы проживания палестинских арабов оказались под властью Израиля. Численность арабов-палестинцев достигала 1,5 млн человек.
Руководство арабо-палестинских организаций сопротивления никогда не питало надежд на успех арабских армий. После поражения 1967 г. оно окончательно уверилось в том, что может рассчитывать только на свои силы. Масса беженцев требовала решительных действий. В такой обстановке руководители палестинских организаций приняли решение начать тотальную диверсионно-террористическую войну против Израиля. Ее возглавила Организация освобождения Палестины (ООП), созданная еще в 1963 г. (ее первое название «Палестинское единство») по инициативе ГА.Насера. Своей целью она объявила объединение палестинцев для уничтожения «сионистских банд» и создания в Палестине единого арабо-еврейского государства. {♦}
В ходе развернувшейся диверсионно-террористической войны, которую вели отряды боевиков (федаев) ряда палестинских организаций, наиболее успешно действовали отряды «Фатх» (Палестинское освободительное движение). В июне 1968 г. прежний председатель ООП Ахмед Шукейри ушел в отставку, а на его место был избран лидер «Фатх» Ясир Арафат. Интенсивность действий федаев против Израиля с территорий Иордании и Ливана резко возросла. Деятельность палестинцев начинала беспокоить местные арабские власти – иорданское и ливанское правительства, которые опасались, что действия палестинских организаций в их странах будет со временем трудно контролировать.
Советско-американская встреча в Гласборо (июнь 1967)
В ходе попыток ООН остановить войну на Ближнем Востоке в Нью-Йорк для участия в заседании Совета безопасности в июне 1967 г. прибыл глава советского правительства А.Н.Косыгин. Его пребывание в США давало шанс провести консультации с американской администрацией. В Москве и Вашингтоне вызревало понимание важности улучшения взаимоотношений СССР и США для укрепления глобальной стабильности. Советской делегации было важно выяснить взгляды американской стороны на перспективу выработки проекта Договора о нераспространении ядерного оружия, обсуждение которого велось с 1965 г., а также возможность начать переговоры по вопросам ограничения гонки вооружений. Визит А.Н.Косыгина был рабочим, а не официальным визитом. Поэтому программа его пребывания на американской территории не включала себя приезд в Вашингтон. Переговорам главы советского правительства с президентом Л.Джонсоном 23 и 25 июня 1967 г. был придан полуофициальный характер. Местом их встречи был избран город Гласборо в штате Нью-Джерси на том основании, что он находится на полпути между., Вашингтоном, где пребывает американский президент, и Нью-Йорком, где располагается штаб-квартира ООН и находился А.Н.Косыгин.
Переговоры были успешными. Стороны договорились форсировать заключение Договора о нераспространении ядерного оружия и обсудили возможную повестку дня будущих переговоров об ограничении стратегических вооружений. Было решено, что диалог будет строиться вокруг проблемы количественных ограничений ракетоносителей ядерного оружия, то есть межконтинентальных баллистических ракет (МБР) наземного и морского базирования. По мнению специалистов, советской стороне было известно, что в США имеются ракеты с разделяющимися головными частями (РГЧ), и американская сторона ожидала от А.Н.Косыгина предложения включить в программу переговоров вопрос о ракетах этого вида. Но советская сторона этого не сделала. Главе советского правительства предложили обсудить вопрос об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО), которые в то время начали разрабатываться в США и {♦} СССР. Но тот отклонил эту идею, сославшись на необходимость ограничивать наступательные вооружения, а не системы защиты от них. По завершении переговоров президент Л.Джонсон передал А.Н.Косыгину адресованное руководителям ДРВ неофициальное письмо, в котором было сформулировано желание американской стороны вступить в переговоры с северовьетнамскими представителями. Это письмо было передано в Ханой. Во время визита была достигнута договоренность о визите президента Л.Джонсона в Советский Союз осенью 1968 г. Продолжая традицию встреч вне столиц, стороны договорились о том, что американский президент приедет не в Москву, а в Ленинград. Советское руководство высоко оценивало шансы Джонсона на повторное переизбрание, которое могло состояться в ноябре 1968 г., и видело в нем перспективного партнера.
Подход стран ОВД и НАТО к ситуации в Европе
Франко-советское сближение позволило Москве, рассчитывая на поддержку Франции, активизировать усилия для утверждения послевоенного статус-кво в Европе. Диалог с США давал основания надеяться, что Вашингтон не будет слишком сильно противодействовать Советскому Союзу, если его интересы не будут ущемлены теми мерами, которые СССР предлагал для нормализации европейской ситуации. Прежде всего Москве было необходимо примириться с идеей невозможности урегулирования европейских проблем без участия США. Ослабление напряженности в Европе без нормального диалога между двумя блоками было нереально.
5 июля 1966 г. политический консультативный комитет стран ОВД на заседании в Бухаресте принял Декларацию об укреплении мира и безопасности в Европе. Ее ключевыми положениями были призыв к признанию всех существующих европейских границ и недопущение ФРГ к ядерному оружию. Наряду с заведомо нереалистичными предложениями об одновременном роспуске военных организаций ОВД и НАТО декларация содержала вполне конструктивную инициативу расширения всесторонних контактов между западно- и восточноевропейскими странами и диалога между ними на основе принципов мирного сосуществования в интересах поиска развязки главных европейских проблем. Главную из них, германскую, предлагалось решить на основе признания факта существования двух германских государств. В заключительной части декларации содержалось предложение созвать Общеевропейское совещание по вопросам безопасности и сотрудничества.
Страны НАТО не сразу восприняли идею диалога с Москвой, поскольку руководство альянса находилось довольно продолжительное время в шоке от выхода Франции из его военной организации. С одной стороны, «мягкость» к центробежным тенденциям могла привести к расколу союза. С другой, опасно было игнорировать явное тяготение европейских стран к мирному решению проблем безопасности в Европе, в том числе за счет улучшения отношений с {♦} СССР. Требовалось сформировать гибкую платформу, которая позволила бы НАТО выработать оптимальную линию в изменившейся международной ситуации.
В осени 1967 г. штаб-квартира союза, выдворенная из Парижа, перебралась в Брюссель, где 13-15 декабря состоялась сессия совета НАТО, на которой был рассмотрен и одобрен так называемый «доклад П.Армеля». Доклад был подготовлен под руководством видного бельгийского политика, министра иностранных дел Бельгии Пьера Армеля и был озаглавлен «Будущие задачи Альянса». В этом документе была сформулирована идея комплексной политики, которой рекомендовалось следовать ввиду новых тенденций в Европе. Акцентируя необходимость продолжить усилия для укрепления оборонного потенциала стран союза, авторы доклада одновременно одобрительно оценивали идею расширения политического диалога между Востоком и Западом и усилия ФРГ по налаживанию контактов с Советским Союзом. В тексте доклада ключевым было положение о взаимодополняемости оборонных усилий НАТО и политики разрядки международной напряженности. В тексте также содержалась мысль о необходимости строительства в Европе «согласованного правопорядка». «Доклад Армеля» широко обсуждался в европейских странах. Содержащиеся в нем мысли способствовали отходу руководителей союза от узко военного понимания его задач, ориентировали на поиск для него новых, преимущественно политических, функций. Принято считать, что таким образом впервые был поставлен вопрос об оптимальных формах трансформации НАТО.
«Разрядочный» запал брюссельской сессии не заслонял значения ее военно-политических решений. 15 декабря 1967 г. сессия официально приняла по рекомендации комитета военного планирования концепцию «гибкого реагирования» как основу военной доктрина альянса и утвердила первый пятилетний план развития вооруженных сил НАТО. Таким образом, «гибкое реагирование» утверждалось в качестве основополагающей идеи военной политики Запада в течение шести лет.
Образование АСЕАН (август 1967)
Война США во Вьетнаме стимулировала антиамериканские и антизападные настроения в регионе Юго-Восточной Азии. Малые и средние страны региона не симпатизировали коммунизму. Но в американском присутствии в Азии они видели не столько силу, способную защитить их от коммунистической агрессии, сколько знак стремления неазиатских стран вмешиваться в дела государств Азии. Страны ЮВА полагали, что если бы СССР, США и Китай не вмешивались в дела малых и средних стран, то отношения между последними после периода споров и трений пришли бы в норму. Идеология нейтрализма стала в отношениях между некоммунистическими странами ЮВА – Таиландом, Малайзией, Индонезией, Филиппинами и Сингапуром – преобладающей. {♦}
В августе 1967 г. министры иностранных дел этих пяти стран собрались на совещание в столице Таиланда г. Бангкоке и заявили о создании новой организации – Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (Association of South East Asia Nations, ASEAN) или АСЕАН. Своей целью она провозгласила содействие экономическому и культурному сотрудничеству, миру и стабильности на основе справедливости. Новая организация была открыта для принятия других стран ЮВА при условии их согласия с принципами и целями АСЕАН.
США поддержали создание новой организации и стали стремиться придать сотрудничеству между малыми и средними странами военно-политическую направленность. Но члены АСЕАН отказывались обсуждать вопросы взаимодействия по линии обороны, акцентируя внимание на экономическом, научно-технологическом обмене и вопросах культурного характера. Учитывая войну во Вьетнаме, страны ассоциации предпочитали уклониться от политизации регионального сотрудничества, оставаясь на позиции нейтрализма.
Попытка урегулирования во Вьетнаме
и нарастание антивоенных протестов в США
США несли во Вьетнаме настолько большие людские потери, что американская администрация добилась введения – впервые со времен гражданской войны в США – всеобщей воинской обязанности. Молодые американцы теперь должны были принудительно служить в армии. Это привело к развертыванию массовых антивоенных протестов. Между тем, в ноябре 1968 г. предстояли президентские выборы, и демократическая партия могла потерять на них много «протестных» голосов. Президент Л.Джонсон стал модифицировать политику в Азии. Первоочередной задачей было найти способ урегулировать конфликт с Вьетнамом. Поскольку в Вашингтоне были уверены, что за вьетнамскими коммунистами стоят Китай и СССР, то считалось необходимым прорабатывать вопрос о примирении с Ханоем одновременно с улучшением отношений с КНР и Советским Союзом.
Диалог с СССР шел удовлетворительно. С КНР связи налаживались медленно. Пытаясь сдвинуть диалог с Пекином с мертвой точки, в 1966 г. США возобновили замороженные с 1958 г. переговоры с КНР на уровне послов, перенеся их из Женевы в Варшаву. Речь снова шла о нормализации отношений между Вашингтоном и Пекином и решении проблемы Тайваня.
Настрой США на переговоры позволил установить лучший контакт с ДРВ. В январе 1967 г. Ханой заявил о готовности вступить в переговоры с США в случае прекращения бомбардировок северовьетнамской территории. Эта позиции была поддержана Советским Союзом. В феврале 1967 г. в ходе визита А.Н.Косыгина в Великобританию глава британского кабинета передал ему адресованное северовьетнамским руководителям послание Л.Джонсона по поводу {♦} нормализации отношений. СССР выступил посредником между США и ДРВ. Однако результатов эта миссия не дала. Во время встречи в Гласборо СССР тоже зондировал вопрос о готовности США принять «добрые услуги» в налаживании диалога с ДРВ, но и эта попытка была безрезультатной.
Неожиданно наметился прогресс в американо-китайских отношениях. В 1968 г. радикализм «культурной революции» в Китае стал слабеть. Китайские руководители стали смотреть на внешний мир более прагматично. Они по-прежнему ожидали войны, как со стороны СССР, так и США, но считали советскую угрозу более реальной. Поэтому улучшение отношений с США казалось Пекину инструментом противодействия Москве. В КНР не спешили идти на компромисс с Вашингтоном: позиции демократической партии внутри США слабели, шансы Л.Джонсона на переизбрание таяли, и Пекин ждал итогов президентских выборов.
Война, начавшаяся как относительно частная военная операция по обеспечению защиты американских военных баз в Южном Вьетнаме от южновьетнамских партизан и их северовьетнамских союзников, к 1968 г. переросла в настоящую войну, в которой принимало участие более 500 тыс. американских солдат и офицеров. При этом партизанский характер войны в джунглях и городах не позволял американским силам использовать свои преимущества в боевой выучке и технической оснащенности. Попытки США принудить коммунистические формирования к капитуляции бомбардировками их баз на территории Южного Вьетнама, а также регулярными налетами на военные и промышленные объекты в ДРВ не давали желаемого результата. Войны приобрела затяжной характер. Потери американской стороны росли.
31 января 1968 г., в день наступления вьетнамского Нового года (по-вьетнамски «тет»; отсюда английское название «Tet Offensive»), объединенные силы южно- и северовьетнамских коммунистов предприняли крупномасштабную операцию по захвату главных южновьетнамских городов, включая Сайгон. Силы коммунистов ворвались в южновьетнамскую столицу и удерживали ее отдельные районы в течение нескольких дней. Контроль коммунистов над Хуэ, вторым крупнейшим городом Юга, продолжался даже 25 дней. Революционные силы делали ставку на организацию всеобщего восстания населения Южного Вьетнама против своего правительства. Этот расчет не оправдался.
Однако действия партизан произвели сильное впечатление на международное общественное мнение. Ситуация в Южном Вьетнаме была расценена американскими военными как угрожающая «потерей Вьетнама». Пентагон обратился к президенту Л.Джонсону с предложением провести призыв резервистов и направить во Вьетнам дополнительно 206 тыс. солдат. Президент оказался в сложном положении. Призыв резервистов фактически должен был означать всеобщую мобилизацию в США и требовал сложных объяснений с {♦} конгрессом. Это провоцировало общественное брожение. Хотя широкая публика в США была настроена все еще воинственно и желала победы над вьетнамскими коммунистами, в образованных слоях согласия по отношению к войне не было.
Во-первых, произошел раскол внутри администрации. В феврале 1968 г. был уволен в отставку министр обороны США Р.Макнамара, считавшийся энтузиастом победы во Вьетнаме. Новые руководители Пентагона, хотя и старались проявлять твердость, скептически оценивали возможность достижения скорой победы. Во-вторых, после того как информация о требовании американских военных о направлении во Вьетнам дополнительных формирований просочилась 10 марта 1968 г. в прессу, американские средства массовой информации стали резко критиковать администрацию и воздействовали на общественное мнение в соответствующем духе. В-третьих, отношение к войне вызвало размежевание в высшем руководстве демократической партии, что ставило под вопрос выдвижение Л.Джонсона кандидатом от демократов на второй срок. Среди демократов и в обществе в целом началась кампания критики лично Л.Джонсона.
12 марта на праймериз (предварительном выдвижении кандидата от демократической партии) неожиданно для аналитиков победу одержал сенатор Юджин Маккарти, выступавший под антивоенными лозунгами. 16 марта о своем, вступлении в предвыборную гонку заявил сенатор от штата Нью-Йорк Роберт Кеннеди, брат убитого президента и один из самых популярных американских политиков. Он также критиковал войну и политику президента. Одновременно правительственная комиссия, созданная самим Л.Джонсоном для изучения перспектив достижения победы во Вьетнаме, пришла к заключению, что потери, необходимые для обеспечения победы, будут превышать возможные выигрыши от нее. В такой обстановке 31 марта 1968 г. президент Л.Джонсон в телеобращении к нации заявил об изменении политики во вьетнамском вопросе. Он официально отклонил требования военных об увеличении численности американских войск во Вьетнаме и заявил о прекращении бомбардировок Северного Вьетнама (к северу от 19 параллели) при продолжении ударов по базам партизан на юге Вьетнама. Соединенные Штаты посылали Ханою сигнал о готовности к диалогу. В том же выступлении президент заявил об отказе от выдвижения своей кандидатуры на второй президентский срок. Уйдя с поста президента США по завершении своих полномочий, Л.Джонсон полностью отошел от общественно-политической жизни, удалившись в свой родной штат Техас. Он не давал интервью, не принимал участия в публичных мероприятиях и не посещал Вашингтон. Историки назвали его «умолкнувшим президентом».
В марте 1968 г. США прекратили бомбардировки Северного Вьетнама, вслед за чем 10 мая в Париже начались американо-вьетнамские переговоры. Вьетнамская сторона затягивала их. Впервые в XX в. США отказывались от наступательной внешней политики. {♦} Подобно СССР Соединенные Штаты склонялись к целесообразности признания статус-кво в международных отношениях. Внутриполитическая обстановка в США была накалена до предела. Антивоенные протесты сливались с протестами небелого населения страны. К ним добавлялась активизация ультраправых организаций и националистов любого рода. По стране прокатилась волна политических убийств: 4 апреля 1968 г. был убит видный руководитель движения черных американцев Мартин Лютер Кинг, а 5 июня 1968 г. – сенатор Р.Кеннеди, который считался наиболее сильным кандидатом в предвыборной гонке 1968 г. Он был убит арабским террористом, будто бы за свои «произраильские» настроения.
Всемирная волна левых протестных настроений
(«мировая революция 1968 года») и ее влияние
на международные отношения
Рост беспорядков в США был проявлением общей мировой тенденции, которая в разнообразных формах была характерна для многих стран и выражалась в активизации разнородных, преимущественно левых, социальных движений, по большей части образованной молодежи и студенчества, а также движений за равноправие женщин. К ним примыкали правозащитные организации маргинальных групп населения и всевозможных меньшинств, а также анархические группы без выраженной социально-политической программы.
К концу 60-х годов в активную общественную жизнь стало вливаться первое поколение молодежи, родившееся после Второй мировой войны. Оно принесло новые представления о жизни, общественном устройстве и своем месте в отношениях с государством. Это поколение было образованнее предшествовавшего, оно было меньше сковано традиционными моральными регуляторами, семейным воспитанием, представлениями о ценностях и общественной иерархии. Не чувствуя себя достаточно востребованным, не находя понимания со стороны государственной власти и не вписываясь в традиционный тип семейных отношений, часть молодежи находила выход своей активности в сфере политической борьбы, принимавшей радикальные формы.
60-е годы – период беспрецедентной активности в странах Европы и Японии «красных бригад», воззрения членов которых носили характер причудливых сочетаний идей Л.Д.Троцкого, Мао Цзэ-дуна и М.А.Бакунина. «Леваки» пропагандировали идеи революционного насилия, которые находили отклик в умеренных слоях молодежи, в том числе студенческой.
В наиболее бурной форме молодежные волнения проявились во Франции в мае 1968 г. («ночь баррикад»), где одновременно со студенческими демонстрациями, сопровождавшимися кровавыми стычками с полицией, стали происходить забастовки рабочих промышленных предприятий. Сходные вспышки насилия в апреле 1968 г. происходили в Западной Германии, Мексике, Бразилии, Пакистане {♦} и Японии. В мае 1968 г. бундестаг ФРГ даже ввел в стране чрезвычайное положение для предотвращения неконтролируемого развития ситуации в стране.
Антивоенные молодежные протесты в 1968 г. происходили в Великобритании, где они наложились на активизацию британского женского движения, которое проводило протестные акции под антивоенными лозунгами. В Британии ситуация усугублялась нарастанием движения за независимость Северной Ирландии, в рядах которого большую роль играло движение студентов-католиков. Напряженность в Северной Ирландии вылилась в мощные столкновения на религиозной почве между католическим и протестантским населением североирландских городов Белфаста и Лондондерри в апреле 1969 г. В эти же годы в США и странах Западной Европы стали заявлять о себе правозащитные движения сексуальных меньшинств.
Волна молодежных протестов затронула социалистические страны – студенческие волнения и забастовки в сентябре 1968 г. происходили в Польше. В Чехословакии они вылились – в сочетании с другими протестами – в события «пражской весны» (см. ниже). Эти движения индуцировали выступления диссидентов в Советском Союзе, начавшиеся приблизительно с 1966 г. и продолжавшиеся до середины 70-х годов. Хотя протестные настроения 1968 г. не привели ни в одной стране к социально-политическим потрясениям, подобным октябрьскому перевороту 1917 г. в России, в академической литературе можно встретить применительно к событиям той поры выражение «мировая революция 1968 года».
Отношение Советского руководства к революционным тенденциям 60-х годов было двойственным. Москва внимательно следила за протестными движениями, понимая, что они ослабляют «империализм». Но молодежные движения на Западе развивались независимо от СССР и были направлены против любых элит, любого принуждения со стороны власти, любого ограничения свободы личности. В этом смысле они противостояли государственному социализму в СССР и других социалистических странах так же, как буржуазному государству западного типа. Бесконтрольное проникновение протестных настроений в «социалистический мир» не соответствовало интересам Советского Союза, и он его пресекал. Интересы правящей элиты СССР в этом смысле были параллельны настроениям американского политического истеблишмента и устремлениям правящих кругов западноевропейских стран. Подъем движений общественного несогласия «снизу» только стимулировал желание правительств скорее добиться стабилизации международной системы «сверху».
Заключение Договора о нераспространении
ядерного оружия (июль 1968)
Важным инструментом ее обеспечения стал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который по сути дела был нацелен на закрепление статус-кво в ядерной области. При всех {♦} разногласиях, сверхдержавы понимали: распространение атомного оружия и увеличения числа ядерных стран осложнит стратегическую обстановку и переговорный процесс по поводу ее регулирования. Расширение круга участников переговоров снижает предсказуемость ситуации, усложняет управление кризисами и ведет к уменьшению роли сверхдержав в политике. Отсюда следовало, что появление новых ядерных держав противоречило интересам держав «старых». Сверхдержавы были заинтересованы в подписании ДНЯО.
Москве договор казался привлекательным еще и потому, что в случае присоединения к нему ФРГ удалось бы снять вопрос о приобщении Западной Германии к «ядерному клубу». Более того, подписание ДНЯО нейтрализовало бы план МСЯС, от которого, уже не веря в него, все еще не хотели отказываться в Вашингтоне.
Но договор имел смысл лишь в том случае, если бы к нему присоединился достаточно широкий круг государств. Следовало найти стимул, который побудил бы примкнуть к нему неядерные страны. Таковым оказался интерес к освоению технологий мирного использования атома при содействии ядерных держав и международных специализированных организаций.
Многие государства испытывали трудности с энергоснабжением, а мирное применение атома обеспечивало источник дешевой энергии. При этом большинство государств не имело технологических и сырьевых возможностей использовать атомную энергию. Неядерные страны были заинтересованы в сотрудничестве с ядерными для создания собственных национальных сетей АЭС. Ради этого неядерные государства были готовы принять обязательства отказаться от использования атома в военных целях и согласиться на процедуры проверок, которыми по условиям договора было обусловлено международное сотрудничество в области мирного применения атома. ДНЯО должен был стать компромиссом ядерных и неядерных стран.
Проект договора обсуждался с сентября 1965 г., когда советская делегация предложила его на рассмотрение XX сессии ГА ООН. После доработок его окончательный вариант был одобрен XXII сессией ГА ООН в июне 1968 г. и открыт для подписания с 1 июля 1968 г. В тот же день он был подписан одновременно в Москве, Вашингтоне и Лондоне руководителями трех ведущих ядерных держав. Вскоре к договору присоединились ФРГ и Япония. Из круга ядерных государств договор отказались подписать Франция и КНР, а из числа прочих – Индия, Пакистан, Куба, Бразилия, Израиль, ряд арабских стран, ЮАР и некоторые другие страны.
Договор был заключен сроком на 25 лет с возможностью последующего продления (в 1993 г. – он был продлен бессрочно). ДНЯО предусматривал запрет на передачу ядерными странами в руки неядерных атомного оружия или иных атомных взрывных устройств, а также контроль над применением таковых в прямой или опосредованной форме. Неядерные страны со своей стороны отказывались от {♦} попыток приобрести ядерное оружие, ядерные взрывные устройства или контроль над ними в какой бы то ни было форме.
В договоре было ясно сказано, что ничто из включенных в него положений не будет ограничивать право неядерных стран на мирное использование атомной энергии при условии соблюдения условий контроля со стороны Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) – так называемых гарантий МАГАТЭ. При заключении договора СССР, США и Великобритания выступили с заявлением о предоставлении гарантий против ядерного нападения тем странам, которые присоединились в ДНЯ О на правах неядерных членов. 19 июня 1968 г. эти гарантии были закреплены специальным решением Совета безопасности ООН. Подписание договора лишало смысла программу МСЯС, и вопрос о ее реализации к удовлетворению Москвы был снят с повестки дня.
Попытки внутренних реформ в Венгрии
и Чехословакии
и их последствия
В середине 60-х годов в ряде социалистических стран проводились осторожные эксперименты по реформированию хозяйственных систем. Основным направлением преобразований было повышение личной заинтересованности производителей в результатах своего труда. Объектом преобразований в СССР (начатые в сентябре 1965 г. «реформы Косыгина») были государственные предприятия. В социалистических странах (Венгрии, Чехословакии, Польше) предпринимались дозированные шаги по оживлению мелкочастного сектора.
Наибольшего успеха реформы достигли в Венгрии. Хотя после 1956 г. в стране была восстановлена однопартийная система, первый секретарь ЦК ВПТ Я.Кадар понимал необходимость привлечения на сторону правящей партии всех сил, которые не выступали против нее открыто. Его лозунгом был «Кто не против нас – тот с нами». Я.Кадар почтительно, но твердо отклонял попытки советского руководства диктовать Венгрии методы строительства социализма.
В 1966 г. в Венгрии была разработана экономическая реформа, благодаря которой страна стала отличаться в лучшую сторону от других социалистических государств. В Венгрии оставалась легальной мелкая частная собственность в промышленности и сельском хозяйстве, которая позволяла обеспечивать экономическое благополучие. Но в политике сохранялись контроль компартии и установка на строительство социализма. Речь велась лишь о совершенствовании модели социализма в интересах более полного раскрытия «присущих ей созидательных сил». Сочетание ревизионизма в экономических вопросах с политическим консерватизмом позволило Я.Кадару создать жизнеспособную модель системы, в последующие десятилетия успешно предохранявшей Венгрию от внутренних кризисов.
Проведение реформ в социалистических странах способствовало возникновению в них атмосферы большей идейной раскованности. {♦} Ее мера в разных странах была неодинаковой. В конце 1967 г. в Чехословакии развернулась критика политического курса президента страны и лидера чехословацкой компартии А.Новотного (64 года, чех), руководившего страной с 50-х годов. Одним из оснований для осуждения его линии было обвинение в неспособности примирить интересы чешской и словацкой составляющих партийно-государственной бюрократии, что влекло за собой ущемление интересов второй и рост недовольства словаков. Попутно А.Новотного критиковали за косность и консерватизм в вопросах культуры, образования и т.д.
В январе 1968 г. он был вынужден подать в отставку с поста первого секретаря ЦК КПЧ (оставаясь президентом ЧССР до марта 1968 г.). К власти в правящей партии пришел молодой лидер – Александр Дубчек (47 лет, словак). В эйфории ожидания перемен в стране развернулась кампания дискуссий о строительстве «социализма с человеческим лицом». Она переросла в общественно-политическое брожение, вышедшее из-под контроля коммунистов.
Весной 1968 г. в кругах чехословацкой писательской интеллигенции поднялась волна либеральных настроений, проявившихся в требованиях устранить цензуру и добиться реальных гарантий гражданских и личных свобод. Одним из лидеров оппозиции стал молодой чешский драматург Вацлав Гавел (в 1989 г. он был избран президентом Чехословакии).
Поскольку движение «пражской весны» исходно разворачивались в русле дискуссии о совершенствовании социализма, руководство А.Дубчека, отчасти сочувствовавшее общественным настроениям, не предпринимало против него мер. Его заботой было не дать повода Москве для вмешательства в чехословацкие события. В СССР следили за развитием ситуации в Праге, рекомендуя чехословацкому руководству применить энергичные меры против оппозиции. А.Дубчек не следовал инструкциям.
Между тем, оппозиционное движение приобретало радикальные формы. Его участники вели речь уже не об обновлении социализма, а об изменении государственного строя. Действия оппозиции объективно имели антисоветский характер, поскольку военное присутствие Советского Союза в Чехословакии и ее участие в Варшавском договоре считались главными препятствиями для свободного развития страны. Движущими силами оппозиции были студенчество, молодежь и образованные городские слои. Летом 1968 г. события в Праге достигли кульминации. В городе проходили демонстрации, участники которых требовали смены власти.
21 августа 1968 г. под давлением СССР руководство Организации Варшавского договора приняло решение о коллективной интервенции в Чехословакии. Формальным основанием для вмешательства послужили решение совещания компартий ГДР, СССР, Польши, Венгрии и Болгарии с участием ряда руководителей КПЧ в Братиславе и обращения отдельных членов чехословацкого правительства с просьбами «спасти дело социализма» в Чехословакии. {♦}
Хотя в Прагу и другие города Чехословакии были введены контингенты ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии, основной костяк сил для подавления оппозиции составили советские вооруженные силы. Руководство Румынии не согласилось с решением стран ОВД и от участия в военной акции уклонилось. Вооруженное вмешательство позволило подавить оппозиционные выступления, и к осени 1968 г. ситуация в Чехословакии была поставлена под контроль компартии, руководство которой было заменено. Новым президентом ЧССР стал Людвиг Свобода (73 года, чех), а первым секретарем ЦК КПЧ – Густав Гусак (55 лет, словак). Оба они были представителями более старшего поколения чехословацких коммунистов, чем то, к которому принадлежал А.Дубчек.
С этого времени в Советском Союзе и других социалистических странах стала заметна подозрительность к молодым партийным выдвиженцам. Наметилась тенденция к передаче власти «по кругу» – в рамках представителей одного и того же поколения военных лет. Это нарушало естественный ход обновления кадров, способствовало старению высшего слоя партийной иерархии и программировало застой, проявившийся во всех социалистических странах к середине 80-х годов.
Доктрина «социалистического интернационализма»
Вмешательство в Чехословакии произвело угнетающее впечатление на мыслящих людей, в том числе носителей левых, социалистических и коммунистических взглядов, как во всем мире, так и внутри «социалистического лагеря». С протестами в связи с ситуацией вокруг Чехословакии в Москве выступили немногочисленные и слабые группы советских диссидентов. Более тревожным для СССР симптомом была позиция Румынии, отказавшейся поддержать акцию в Чехословакии. Он безоговорочно свидетельствовал о разногласиях внутри ОВД. 12 сентября 1968 г. из ОВД вышла Албания. События в Чехословакии подтолкнули руководство КНР к мысли о намерениях СССР повторить «чехословацкий сценарий» в Китае, вмешавшись под видом оказания помощи в межфракционную борьбу в китайском руководстве.
Самые многочисленные коммунистические партии стран Западной Европы (Франции, Италии, Испании), до той поры старавшиеся координировать свои программы с мнением восточноевропейских правящих компартий, осудили действия СССР и отмежевались от политической и идеологической позиции стран ОВД в связи с интервенцией. С осуждением акции Советского Союза выступили также компартии Югославии, Японии, и, конечно, Китая.
Опасаясь нарастания идейных разногласий в рядах международного коммунистического движения, советское руководство произвело в 1968 г. модернизацию марксистско-ленинского постулата об интернационалистической природе классовых интересов рабочего класса разных стран (пролетарского интернационализма) и представило {♦} его в форме уточненной доктрины «социалистического интернационализма». В трактовке советских идеологов социалистический интернационализм преподносился как учение об общности коренных классовых интересов и исторических судеб социалистических государств мира. Из этого тезиса теоретики КПСС делали вывод о необходимости строить отношения между соцстранами на основании принципа «социалистической солидарности», которая в свою очередь предполагает взаимное оказание «братской помощи», в том числе военной, в интересах защиты интернациональных интересов социалистических стран при возникновении угроз «делу мира и социализма».
КПСС подводила теоретическую базу под тезис о необходимости применять силу в случае возникновения опасности отхода той или иной страны от пути социалистического развития, «социалистического выбора». Следует отметить, что этот тезис толковался советской стороной благоразумно: он распространялся только на страны, такой выбор уже сделавшие, то есть признававшие себя и признававшиеся Советским Союзом в качестве социалистических. Вот почему с конца 60-х годов в материалы съездов КПСС всегда включались жесткие перечни стран, которые советское руководство относило к «социалистическому содружеству». Таковыми были государства ОВД в Европе, ДРВ и Монголия в Азии и Куба в Латинской Америке.
КНР, КНДР, Албания и Югославия в советской терминологии 60-70-х годов членами социалистического содружества не признавались, хотя в праве называться социалистическими всем им (за исключением Китая) не отказывалось. Поэтому с точки зрения советской догматики доктрина «социалистического интернационализма» на них не распространялась и к ним применяться не могла. Но руководство КНР придерживалось собственного понимания советской доктрины и рассматривало ее как попытку обосновать намерение Советского Союза напасть на Китай под предлогом устранения «угрозу делу социализма» в этой стране.
На Западе доктрина «социалистического интернационализма» была названа доктриной «ограниченного суверенитета» или «доктриной Брежнева». Это название сохраняется в зарубежной литературе. Оно представляется исторически не корректным.
События в Чехословакии имели серьезное значение для развития ситуации внутри «социалистического лагеря». Подавление чехословацкой оппозиции давало повод консервативным силам в КПСС и коммунистических партиях восточноевропейских стран вести наступление на позиции более либеральной части коммунистической элиты. Источником опасности идеологического и политического ревизионизма, результатом которых стали выступления оппозиции в ЧССР, были объявлены экономические реформы, начатые в середине 60-х годов. После 1968 г. они были свернуты или заморожены. В СССР не получили развития, хотя и не были уничтожены результаты «реформы Косыгина». В Венгрии были приостановлены и {♦} только в 80-х годах продолжены экономические преобразования. Обстановка в социалистических странах стала более гнетущей, хотя широкомасштабных репрессий против диссидентов, сравнимых с событиями 30-х годов в СССР, не последовало.
Срыв советско-американской встречи в верхах
Интервенция государств ОВД в Чехословакии осложнила отношения СССР со странами Запада. Практически все западноевропейские государства и США выступили с осуждением действий Советского Союза. И все же существенных практических последствий негативного характера для отношений СССР с Западом эта ситуация не имела. Наиболее демонстративным проявлением негодования зарубежных партнеров по поводу действий Москвы была отмена американской стороной запланированного визита в Ленинград президента Л.Джонсона.
В советско-американских отношениях снова наступила короткая пауза. Но она не тревожила СССР. К лету 1968 г. было ясно, что в США, независимо от победы или поражения демократов, будет избран новый президент и диалог о контроле над вооружениями придется продолжать с «другой командой». Уязвимость своей позиции с точки зрения давления на Советский Союз понимали и в Вашингтоне: война во Вьетнаме и внутреннее брожение в США продолжались, президент смирился со своим предстоящим уходом и не хотел «под занавес» предпринимать серьезных акций. В ноябре 1968 г. на президентских выборах демократическая партия потерпела поражение, и президентом США стал республиканец Ричард Никсон.
* * *
Вялая реакция Запада на события в Чехословакии подтвердила известное: западные страны признавали Восточную Европу «советской зоной влияния» и не желали вмешиваться в ее «внутренние дела». Логика статус-кво де-факто стала в Европе преобладающей.
Запад убедился в готовности СССР применить силу для отстаивания своих интересов в связи с этим статус-кво. Решимость СССР вмешаться в чехословацкие дела, как только советское руководство сочло, что развитие ситуации может нанести ущерб безопасности Советского Союза, напугала европейские государства, прежде всего такие, как Финляндия. Эти страны не хотели новых кризисов и считали признание статус-кво разумной ценой за ослабление напряженности, мир и экономические перспективы, которые могли открыться в результате нормализации отношений между Востоком и Западом. Психологический поворот к разрядке был определен сочетанием здравомыслия и страха перед тем, что сохранение неопределенности в вопросах европейской безопасности может провоцировать ситуации, подобные чехословацкой.
В отношении региональных конфликтов 60-х годов действия СССР были «параллельны» американским – в духе «гибкого реагирования». Хотя США воевали во Вьетнаме, а Советский Союз, не {♦} скрывая, оказывал Вьетнаму помощь, обе державы проявляли крайнюю осторожность и избегали прямого столкновения. По сути дела взаимоприемлемый modus vivendi был найден в эти годы между СССР и США в большинстве потенциально опасных региональных ситуаций в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и Африке. Даже в отношении к ситуации на Ближнем Востоке Москва и Вашингтон стремились найти элементы общего видения. Благодаря «гибкому реагированию» конфликтность, а вместе с ней и угроза прямого столкновения СССР и США, вытеснялась с глобального уровня и сферы советско-американских отношений на региональные подуровни международной системы.
Это была рациональная, но эгоистичная политика. Страны мировой периферии «оттягивали» на себя нестабильность. Конфликты малой интенсивности, возникавшие там постоянно, позволяли «разряжать» потенциал глобальной напряженности, которая в ином случае стала бы накапливаться в мировой системе в результате советско-американских противоречий. Главным предназначением «конфронтационной стабильности» было предотвратить ядерный конфликт между СССР и США.
Литература
Валлерстайн И. 1968-й – революция в миросистеме: тезисы и вопросы //Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: Университетская книга, 2001.
Князький И. Россия в XX веке. Хроника политической жизни. 1906-1991. Коломна: Коломенский государственный педагогический институт, 1997.
Актуальные проблемы межафриканских отношений. М., 1983.
Поликанов Д.В. Конфликты в Африке и деятельность международных организаций по их урегулированию. М., 1998.
Crockatt R. The Fifty Years. The United States and the Soviet Union in World Politics, 1941-1991. L.; N.Y.: Routledge, 1995.
Gilbert M. A History of the Twentieth Century. Volume Three. 1952- 1999. N.Y.: Perennial, 2000.
Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. Economic Change and Military Conflict from 1500 to 2000. N.Y.: Random House, 1987.
