Глава 3. РАСПРОСТРАНЕНИЕ БИПОЛЯРНОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ НА ВОСТОЧНУЮ АЗИЮ И ПЕРИФЕРИЮ МЕЖДУНАРОДНОЙ СИСТЕМЫ
(1945 – 1951)

Содержание главы

1. Ситуация в Восточной Азии по окончании Второй мировой войны.

   Подходы СССР и США к региональной ситуации.

   Политика ведущих держав в вопросах мирного урегулирования с Японией.

   Гражданская война в Китае и дестабилизация восточноазиатской подсистемы.

   Конфликт вокруг провозглашения независимости Индонезии.

   Возникновение коммунистического анклава во Французском Индокитае и начало революционно-освободительной войны против Франции в Северном Вьетнаме.

   Предоставление Соединенными Штатами независимости Филиппинам.

   Ситуация в Малайе.

   Раскол Кореи.

   Образование КНР и раскол Китая.

2. Международное положение Индии к моменту завершения мировой войны.

   Закон о независимости Британской Индии и государственное размежевание в Южной Азии.

   Первая индийско-пакистанская война.

   Становление и особенности внешнеполитической ориентации Индии.

   Китайско-индийские противоречия в Тибете.

3. Ситуация на Среднем Востоке.

   Внешнеполитическая ориентация Ирана после вывода иностранных войск из страны.

   Становление иранской политики «позитивного национализма».

   Особенности афганского нейтралитета после Второй мировой войны.

4. Сдвиги в ближневосточной подсистеме и консолидация арабских стран на национально-государственной основе.

   Палестинская проблема после Второй мировой войны.

   Первая арабо-израильская война.

   Обострение отношений Египта с Великобританией и переворот «Свободных офицеров».

5. Межамериканские отношения в конце 40-х годов. Подписание «Пакта Рио» и создание ОАГ.

   Особенности отношений латиноаме­риканских стран с США.

6. Корейский вопрос в отношениях между ведущими державами.

   Начало корейской войны.

   Вступление КНР в войну и «ультиматум Макартура».

   Внерегиональные аспекты корейской войны

7. Активизация американской политики мирного урегулирования с Японией.

   Заключение договора АНЗЮС.

   Подготовка Сан-Францисской мирной конференции и ее проведение.

   Заключение союзного договора между Японией и США.

   Завершение формирования сети гарантийных договоров против Японии.

   Образование Сан-Францисского порядка и его особенности.

Мировая война затронула неевропейские регионы мира в разной степени. Зона Тихоокеанской Азии, Австралии и Океании была ареной ожесточенных боевых действий, масштаб которых превосходил интенсивность сражений в Северной Африке и на Ближнем Востоке, но не шел в сравнение с тем, что происходило в Европе. Страны Латинской Америки пострадали от войны незначительно, хотя многие из них в пассивной форме или даже чисто формально участвовали в ней на стороне коалиции США, СССР, Британии и союзных им стран, что давало соответствующим латиноамериканским государствам право официально претендовать на участие в послевоенных мирных конференциях и урегулированиях. Война сравнительно мало затронула Африку. За исключением ее средиземноморского побережья, где развертывались крупные сражения сил антигитлеровской коалиции с германскими и итальянскими войсками, кратковременные боевые действия имели место еще между британскими и итальянскими силами в Сомали и Абиссинии (Эфиопии). Кроме того, ограниченные военные операции происходили между подконтрольными генералу Шарлю де Голлю формированиями «Свободной Франции» и силами прогерманского французского правительства в Виши в зоне Французской Экваториальной Африки.

Ход боевых действий показал важность периферийных зон планеты с точки зрения войн в будущем. Более очевидной стала необходимость опорных точек в ключевых районах мира военно-морских баз, аэродромов, пунктов обеспечения надежности сетей стратегических коммуникаций – для достижения военной победы и превосходства над вероятным противником. Стратегическая мысль в США, Советском Союзе и западноевропейских странах переосмысливала роль мировой периферии в глобальной политике. Значение прежних окраинных зон возрастало – не только из-за стремления ведущих держав использовать геополитические возможности азиатских, латиноамериканских и африканских стран, но и с учетом повышения самостоятельной международно-политической роли последних. Великие державы стремились сохранить или приобрести свободный доступ к стратегическим позициям на мировой периферии, несмотря на взлет национализма и освободительных процессов в колониальных и зависимых странах.

Окраинные зоны планеты глубже вовлекалась в «большую» политику, их политическая оторванность от мировых центров уходила в прошлое. Формирование региональных подсистем международных отношений ускорилось, а уровень их организованности повысился. Великие державы активно вмешивались в дела географически отдаленных стран и регионов. Становление общемировой системы политических и военно-политических отношений стало протекать быстрее, {♦} что должно было сопровождаться ростом конфликтов в связи с ломкой старой структуры отношений на мировой периферии.

1. Ситуация в Восточной Азии по окончании
      Второй мировой войны

Формально боевые действия в Тихоокеанской Азии прекратились после капитуляции Японии 2 сентября 1945 г., хотя фактически отдельные группы бывших японских оккупационных войск на островных территориях в Тихом океане долгое время продолжали сопротивление, не желая сдаваться, скрываясь в горах и джунглях и не имея возможности самостоятельно вернуться в Японию. Политическая обстановка во всех странах региона за исключением островной части бывшей Японской империи, оккупированной Соединенными Штатами, была неустойчивой. Практически во всех странах региона после изгнания японских войск началась борьба за власть между разными слоями и группами местных обществ.

В Китае обострилось соперничество между коммунистами Мао Цзэдуна и партией Гоминьдан во главе с Чан Кайши. Во Вьетнаме, бывшем частью Французского Индокитая, шла борьба между революционно-освободительно настроенной компартией, руководимой Хо Ши Мином, и местными умеренно-буржуазными слоями, ориентирующимися на компромисс с Парижем. В Корее, северная часть которой была оккупирована советскими, а южная – американскими войсками, противостояли друг другу непримиримые между собой коммунисты и антикоммунистические группы «американских» корейцев, эмигрировавших в США, а теперь вернувшихся на родину после разгрома Японии. Национально-революционное движение антиколониальной направленности бурлило в Индонезии (Голландской Ост-Индии). Настроения против «имперской» политики Великобритании резко усилились в Британской Индии, Бирме и Малайе.

Остаточные антияпонские настроения стран, пострадавших от агрессии, переплетались с антииностранными, национал-патриотическими устремлениями. В этой ситуации старые колониальные державы (Британия, Франция и Нидерланды) стремились образовать неформальную коалицию в целях противодействия деколонизации мировой периферии. Но США не разделяли их позиций и выступали за предоставление бывшим колониальным и зависимым территориям полной независимости. Советский Союз тоже был настроен антиколониально. Москва стремилась оказывать поддержку левым и революционным группам национально-патриотических движений, тогда как Вашингтон – правым, реформистским и, предпочтительно, антикоммунистическим. Тем не менее, элементы параллелизма в действиях СССР и США в вопросах деколонизации Азии имелись.

Подходы СССР и США к региональной ситуации

Ясного представления о том, какой надлежало быть после войны новой региональной структуре отношений ни восточноазиатские страны, ни великие державы не имели. Существовали только дого-{♦}воренности великих держав (на Ялтинской и Потсдамской конференциях 1945 г.) о принципах послевоенного урегулирования и предполагаемых приобретениях победителей за счет того, что ранее принадлежало Японской империи.

Кое в чем взгляды СССР и США совпадали. Во-первых, обе державы были настроены помешать возрождению сильной Японии. Во-вторых, они стремились избежать соприкосновения сфер своей прямой военно-политической заинтересованности и были склонны к логике создания буферных государств – например, в Корее. В-третьих, сходным было отношение к общему союзнику, Китаю, под руководством Чан Кайши: Москва и Вашингтон были готовы поддерживать китайское правительство при условии, что оно будет уважать интересы СССР и США в Китае. СССР обнаруживал свою заинтересованность в Маньчжурии и Синьцзяне, а США были озабочены созданием благоприятных условий для морской торговли с Китаем. При этом Вашингтон рассматривал Китай как основу будущего регионального порядка, демократическую державу, способную занять место, которое прежде занимала Япония.

В результате советско-американского союзничества военных лет и приязненных отношений между И.В.Сталиным и президентом Ф.Д.Рузвельтом вплоть до смерти последнего образ Советского Союза в США имел положительную окраску, которая сохранялась и в первые годы президентства Г.Трумэна, хотя на подход нового президента к восточноазиатским делам влияло распространенное в его окружении мнение о том, что в Европе СССР получил в результате войны неоправданно много. Интересы СССР и США совпадали не во всем. Но и взаимно исключающими в Восточной Азии они стали не сразу. Отношения СССР и США были конкурентными. Но в них присутствовал элемент партнерства, если его чертами считать обоюдную терпимость и стремление к компромиссу.

Логика конфронтации, как симметричного противопоставления каждому шагу одной стороны «зеркально отраженного» контршага другой, закрепилась в восточноазиатских делах лишь к началу 50-х годов. В этом смысле регион «отставал» от Европы, так как сверхдержавы считали свои интересы на Дальнем Востоке относительно второстепенными по сравнению с европейскими.

Политика ведущих держав в вопросах мирного
      урегулирования с Японией

В июле 1945 г., когда И.В.Сталин ознакомился с проектом общего приказа № 1 главнокомандующего союзными войсками на Дальнем Востоке генерала Дугласа Макартура о принятии капитуляции японских войск, он предложил, чтобы в зону советской оккупации были включены не только северная часть Кореи и Маньчжурия, но также Курильские острова и японский остров Хоккайдо. Но пожелания Москвы были учтены только в отношении Курил. Собственно японская территория целиком вошла в американскую зону. {♦} Вашингтон принял на себя ответственность за предупреждение угрозы со стороны Японии в будущем. Но он сделал и заявку на превращение архипелага в зону особых интересов США, подобную той, которую Советский Союз создавал для себя в Восточной Европе.

В 1945-1947 гг. штаб оккупационных войск под руководством Д.Макартура инициировал демократические реформы в Японии. Была демонтирована репрессивная машина, заложены основы парламентской демократии, ограничена база военного производства. В 1947 г. вступила в силу новая конституция, закрепившая отказ Японии от войны как средства решения международных споров. Это была первая в мире «мирная конституция» такого рода. За ее основу был принят проект, разработанный в американском штабе оккупационных войск с участием самого Д.Макартура. В стране были проведены важные меры по демократизации образования и ликвидации довоенных крупных держательских компаний (дзайбацу), выступавших опорой милитаризма. Новая конституция повлекла за собой либерализацию политической жизни Японии. В обществе усилились нейтралистские настроения. Подобно тому, как это случилось в Европе, выросло влияние легализованных левых партий – социалистической и коммунистической. На этой волне весной 1947 г. к власти в стране впервые в японской истории пришло коалиционное правительство во главе с социалистом Тэцу Катаяма.

Подобные изменения соответствовали стабилизации ситуации на Дальнем Востоке, так как они снижали вероятность восстановления в Японии милитаристского, полутоталитарного режима. Политические преобразования в стране отчасти отвечали и интересам СССР, для которого существование сильной и антисоветской Японии представляло серьезную угрозу. Но Советский Союз опасался превращения Японии в базу американского присутствия и не отказывался от надежд на нейтрализацию Японии и удаление из нее американских войск.

При таком повороте событий США в силу географической удаленности не могли бы эффективно реагировать на изменения ситуации в АТР, и СССР, благодаря своей близости и военным возможностям, мог превратиться в регионального гегемона. Поэтому американская администрация была заинтересована в закреплении своего присутствия на Дальнем Востоке. Поскольку для США основным средством проецирования мощи в регионе были военно-морские силы, внимание американской стороны было сосредоточено на островной и прибрежной зонах. В этом смысле контроль над Японией, как в первой половине XX в. – обладание Филиппинами, давал Соединенным Штатам преимущество, которое компенсировало их геополитическую слабость как страны не-азиатской.

Вашингтон нервозно реагировал на усиление позиций японских социалистов, в чьей программе содержалась идея «невооруженного нейтралитета», то есть нейтрализации Японии и ее невхождения в военные союзы и блоки. Рост левых настроений приписывался влия-{♦}нию советского коммунизма, хотя успех социалистов был связан с антивоенными настроениями, естественными для побежденной страны. В конце 40-х годов в условиях американской оккупации подъем национализма в самых разнообразных формах был зримой чертой политической жизни Японии, а характерный для японского общества настрой на нейтрализм («неприсоединение») был ни чем иным, как выражением этого национализма во внешней политике.

Рост влияния левых сил в Японии после 1945 г. был параллелен сходной тенденции в Европе. Но его пик (весна-лето 1947 г.) пришелся на время, когда во Франции и Италии левые были уже исключены из правительств. В Европе это было сделано в политическом смысле некорректно. Хотя коммунисты были отстранены от власти после того, как на выборах победили консерваторы, на сам исход голосования повлияли обещания США предоставить европейским странам экономическую помощь по «плану Маршалла» в случае формирования в них антилевых режимов. Так или иначе, стабилизация ситуации в Западной Европе на консервативной основе была достигнута при использовании экономических методов.

С влиянием левых в Японии Д.Макартур тоже стал бороться, сочетая административные ограничения против коммунистов и левых вообще с оказанием Японии экономической помощи. Одновременно (летом 1947 г.) им был поставлен вопрос о прекращении режима оккупации, заключении мирного договора и передаче в руки японского правительства всей полноты власти. Был подготовлен проект мирного договора, с которым были ознакомлены союзники – СССР, Британия и Китай. Однако возникли неразрешимые противоречия по вопросу о процедуре голосования при обсуждении и доработке этого документа. США настаивали на принятии решений простым большинством голосов, а СССР и Китай добивались предоставления каждой из великих держав права вето.

В США стали с тревогой думать о том, что после вывода американских войск слабая Япония может попасть под влияние СССР, если экономическая ситуация в стране будет неудовлетворительной. В 1948 г. Дж.Кеннан, ставший к тому времени руководителем Управления внешнеполитического планирования США, совершил поездку в Токио, по возвращении из которой выступил за свертывание реформ и разработку мер для сохранения военного присутствия США на Японских островах после прекращения оккупации. Речь шла о создании американских баз и о возможности допустить ограниченное перевооружение Японии. До завершения этой работы вопрос о мирном договоре предлагалось отложить.

Разногласия между СССР и США в японском вопросе к тому времени были очевидны. Еще с первых послевоенных лет оказалось, что все вопросы управления оккупированной Японией решались штабом американских войск независимо от союзников. Дальневосточная комиссия, состоявшая из 11 членов и заседавшая в Вашингтоне, могла давать советы Главнокомандующему, но не имела права {♦} ему приказывать. Правда, в Токио находился Союзный совет для Японии в составе США, СССР, Великобритании и Китая. Но его решения принимались консенсусом, и именно поэтому работа Совета была хронически парализована, чем пользовался Д.Макартур, действуя самостоятельно.

Гражданская война в Китае и дестабилизация
      восточноазиатской подсистемы

Положение в Японии беспокоило И.В.Сталина меньше, чем ситуация в Китае. Именно «китайский вопрос» грозил стать источником нестабильности в регионе. Во-первых, единого правительства в Китае, как и перед войной не было. Правда, прояпонский марионеточный режим Ван Цзинвэя больше не существовал. Свергнут был и императорский режим Маньчжоу-го в отторгнутой от Китая Маньчжурии. Но власть правительства Чан Кайши, которое официально признавалось великими державами в качестве законного общекитайского, по-прежнему не распространялась на всю территорию страны. Ее не было в Маньчжурии, где ситуацию контролировали советские военные власти, принимавшие капитуляцию японских частей Квантунской армии. Не было у Чан Кайши прочных позиций и в северо-западных районах Китая – провинции Синьцзян, населенной тюркскими народами (уйгурами, казахами, киргизами и др.).

Еще власть Чан Кайши не признавалась в так называемых Освобожденных районах Китая, где в годы войны власть взяли военные отряды коммунистов под руководством лидера компартии Мао Цзэ-дуна (их «столицей» был г. Яньань). Коммунисты и правительство Чан Кайши находились в неприязненных отношениях. СССР оказывал помощь и Чан Кайши, и Мао Цзэдуну. Считалось, что при определенных обстоятельствах Москва может отказаться от признания правительства Чан Кайши и установить дипломатические отношения с режимом коммунистов как с законным правительством Китая.

В Маньчжурии с 1932 г. существовало марионеточное образование «Маньчжоу-го». Это новообразование, по сути дела, оккупированное Японией, числилось независимой государственной единицей (командующий дислоцированными на ее территории японскими вооруженными силами считался послом Токио при дворе императора Пу И), извне оно могло восприниматься японским владением. США его не признавали и считали Маньчжурию частью Китая. Юридически позиция Москвы в маньчжурском вопросе была более двусмысленной. Советский Союз, согласно советско-японскому Пакту о нейтралитете 1941 г., считал Маньчжурию хотя и не частью Японской империи, но и не частью Китая. Москва признавала «особые интересы» Японии в Маньчжоу-го, что на практике было близко к согласию считать это образование входящим в состав японских владений.

Чан Кайши опасался, что проблема Маньчжурии для советской стороны будет созвучна вопросу о разделе Японской империи, а не вопросу о территориальном единстве Китая. Гоминьдановцы допус-{♦}кали, что И.В.Сталин попытается негласно договориться с США о разведении интересов Москвы и Вашингтона в Китае, как это де-факто было сделано в Германии, которую разделили на восточный и западные секторы. Ведь если бы США и СССР в самом деле согласились на подобный раздел в отношении сфер влияния на «постяпонском» пространстве, то Советский Союз мог «уступить» Соединенным Штатам острова Японского архипелага, оставив за собой Маньчжурию как часть бывших японских материковых владений. Американские дипломатические агенты в Москве, судя по документам, приписывали советской стороне такие намерения.

Контроль над Маньчжурией был на самом деле важен для Москвы. Позиции СССР в Приморье считались уязвимыми из-за того, что единственной транспортной магистралью, связывавшей советский Дальний Восток и главную военно-морскую базу СССР на Тихом океане во Владивостоке с европейской частью страны, была старая Транссибирская железная дорога. Она шла вдоль границ СССР с Китаем и Монголией, и в случае войны ее было трудно защищать. Путь к Владивостоку через Маньчжурию, по Китайско-Восточной железной дороге, которую СССР был вынужден передать Японии в 30-х годах, был гораздо короче. Если бы Москва смогла вернуть себе контроль над КВЖД, распространив его к тому же на железнодорожные ветки, отходящие от КВЖД к незамерзающим портам Порт-Артур и Дайрен на побережье Восточно-Китайского моря (где СССР также стремился получить в аренду старые российские военно-морские базы), то Советский Союз получил бы крупные стратегические преимущества с точки зрения обеспечения безопасности своих дальневосточных территорий. Кроме того, поставки промышленного и сельскохозяйственного сырья из Маньчжурии могли бы улучшить снабжение советского Дальнего Востока, где и в те времена ощущались экономические трудности.

Исторически Маньчжурия была базой японской угрозы, без обладания которой Япония не могла бы рассчитывать на ведение большой войны на материке. Советский Союз уделял первоочередное внимание закреплению своих позиций в этом районе, сосредоточившись на заключении договора об отношениях с Китаем. В июле 1945 г. в Москве проходили советско-китайские переговоры о его подготовке. Соединенным Штатам было важно, чтобы Советский Союз подключился к боевым действиям против Японии на материке. Кроме того, США добивались согласия на вступление Китая в Совет безопасности ООН в качестве постоянного члена. Сам Чан Кайши стремился заручиться признанием со стороны СССР территориальной целостности Китая, то есть подтверждением его прав на Маньчжурию и другую провинцию – Синьцзян, где власть китайского центрального правительства была почти номинальной, тем более что значительная часть территории этого района, населенного тюркскими народами, была с октября 1944 г. охвачена восстанием, руководители которого не скрывали намерения создать независимую {♦} от Китая Восточно-Туркестанскую республику. СССР негласно оказывал поддержку синьцзянским мусульманам.

Советский Союз не соглашался начать войну против Японии до того, как договор с Китаем определит гарантии его интересов в Маньчжурии. 10 августа 1945 г. советско-китайский договор был заключен. СССР официально признал принадлежность Синьцзяна и Маньчжурии Китаю. В результате обмена нотами, который был совершен после подписания договора, китайская сторона обязалась признать независимость Внешней Монголии (которая по советско-китайскому договору 1925 г. формально считалась частью Китая) в случае, если на референдуме монгольское население выскажется за независимость. Советский Союз, как и предполагалось, снова приобрел право на эксплуатацию КВЖД, а кроме того – получил те же права и в отношении Южно-Маньчжурской железной дороги (до Порт-Артура). Обе дороги были объединены в одну, которая стала называться Китайско-Чанчуньской и была передана под управление советско-китайской компании. СССР получил права долгосрочной аренды баз в Порт-Артуре и Дайрене.

В советско-китайском договоре 1945 г. вопрос о ситуации в Китае и об отношениях СССР с китайскими коммунистами был обойден. Но по логике договора СССР не должен был препятствовать стремлению правительства Чан Кайши установить контроль над Маньчжурией после ее освобождения от власти Японии. Однако Чан Кайши не располагал возможностями распространить свою власть на Маньчжурию ввиду нехватки личного состава его армий и возможностей для их быстрой переброски на север. Китайские коммунисты, напротив, базировались в районах, приближенных к Маньчжурии и могли легко установить в ней свою власть после изгнания японской администрации, если бы это им позволило советское командование. Присутствие коммунистов в Маньчжурии было средством давления И.В.Сталина на Чан Кайши. СССР угрожал вывести войска из Маньчжурии, что означало бы автоматически установление там власти коммунистов.

США выступали за принцип «открытых дверей» в Китае, включая Маньчжурию. Советский Союз опасался, что не сможет конкурировать с западными странами, и возражал против «открытия» Маньчжурии. Вашингтон убеждал Чан Кайши противодействовать стремлению Москвы добиться «исключения экономических интересов других держав в Маньчжурии». К марту 1946 г. Чан Кайши счел себя подготовленным к противостоянию с коммунистами в случае ухода СССР из Маньчжурии. Советский Союз приступил к выводу своих войск, место которых стали занимать отряды китайских коммунистов. Между правительственными войсками и коммунистами возобновились столкновения. Хотя силы Чан Кайши в течение весны 1946 г. установили контроль над главными городами и железными дорогами Маньчжурии, их опорные пункты были блокированы коммунистами, преобладавшими в сельских районах. {♦} 

Конфликт вокруг провозглашения
      независимости Индонезии

Сплетение революционного национализма с левыми тенденциями было характерно и для стран Юго-Восточной Азии. Незадолго до подписания акта о капитуляции Японии (но уже после принятого 14 августа официального решения Токио капитулировать) 17 августа 1945 г. лидер индонезийских националистов А.Сукарно провозгласил независимость Индонезии, бывшей колонии Нидерландов. Хотя прибывшие в Индонезию части британских и австралийских вооруженных сил, которые должны были принимать капитуляцию японских оккупационных войск, взяли под контроль все главные острова архипелага, они не вступали в борьбу с самопровозглашенным режимом и к апрелю 1946 г. покинули индонезийскую территорию, передав власть восстановленной голландской колониальной администрации, которой предстояло самой договариваться с местными националистами.

В ноябре 1946 г. Сукарно и голландские власти договорились о создании двух федеративных частей Индонезии – одной под властью националистов, другой – под управлением колониальной администрации, с тем чтобы к 1949 г. обе части образовали единое федеративное государство Соединенные Штаты Индонезии под верховенством нидерландской короны (права на голландский престол королевы Вильгемины, находившейся в годы войны в эмиграции в Канаде, были к этому времени восстановлены).

Но правительство Нидерландов не доверяло Сукарно и стремилось укрепить свой контроль в стране. 20 июля 1947 г. в Индонезию прибыл стотысячный голландский контингент для проведения «полицейской акции» с целью установить контроль над частями страны, находившимися под властью Сукарно. Международное сообщество высказалось за мирное решение спора. США и СССР также выступили за переговоры, по сути дела осудив действия голландской стороны. В январе 1948 г. на борту американского военного корабля «Ренвиль» представители Индонезии и Голландии подписали соглашение о прекращении огня. Но вскоре произошел раскол в лагере самого Сукарно. Добиваясь власти, он опирался на поддержку как левых, так и умеренно правых элементов индонезийского общества, умея сплотить своих разнородных соратников личным авторитетом и объединяющим лозунгом борьбы за национальное освобождение. Но в сентябре 1948 г. возник конфликт между Сукарно и лидерами индонезийских коммунистов (часть из которых к тому времени прибыла из эмиграции из Москвы), провозгласивших создание в г. Мадиун (восточная часть острова Явы) «индонезийского советского правительства». Этот мятеж Сукарно подавил при помощи силы, после чего в США стали относиться к нему с еще большей симпатией.

Голландия, тем не менее, попыталась воспользоваться расколом в лагере Сукарно для проведения в декабре 1948 г. второй «полицейской акции». Столица страны была захвачена, а правительство Сукарно арестовано. США, однако, и на этот раз выступили против Голландии, причем более энергично, чем в 1947 г. Действия голланд-{♦}ского правительства осудила и Москва. Вашингтон пригрозил прекратить помощь Голландии по «плану Маршалла». Одновременно Совет безопасности ООН принял резолюцию с требованием немедленного освобождения индонезийского правительства и предоставления Индонезии полной независимости не позднее 1 июля 1950 г. 28 января 1949 г. после переговоров «круглого стола» в Гааге было выработано соглашение о создании фактически полностью независимой и единой Индонезии под властью Сукарно и номинальным главенством королевы Нидерландов.

Поддержка, которую оказывал Джакарте Вашингтон, была связана с тем обстоятельством, что на рубеже 50-х годов американская администрация испытывала потребность в партнерстве с какой-либо из крупных освободившихся стран и рассматривала кандидатуру Индонезии как одну из привлекательных. В США полагали, что, освободившись от власти Голландии, эта страна станет проводить политику равноудаленности между СССР и «свободным миром» и считали возможным ее в этом поддерживать.

Возникновение коммунистического анклава во
      Французском Индокитае и начало революционно-
      освободительной войны против Франции в Северном
      Вьетнаме

По решениям Потсдамской конференции капитуляцию японских сил к югу от 16 параллели в Индокитае принимали британские войска, к северу – китайские. Британия выступала за сохранение колониального статуса Индокитая, Китай негативно относился к французскому присутствию у своих границ, а США и СССР лавировали, стремясь обеспечить себе поддержку Британии и Франции в европейских вопросах.

Москву и Вашингтон устраивала позиция Чан Кайши, который стремился сплотить на антииностранной основе всех вьетнамских националистов. Поддерживая некоммунистические силы, китайское руководство было, однако, терпимо к местным коммунистам во главе с Хо Ши Мином, который провозгласил 2 сентября 1945 г. (в день подписания акта о капитуляции Японии) на территории Тонкина (Северный Вьетнам) Демократическую Республику Вьетнам. Император Вьетнама Бао Дай, номинально бывший главой государства во время японской оккупации и сотрудничавший сначала с японскими властями, а затем, очень недолго, с Хо Ши Мином, отрекся от престола и, не желая иметь дело ни с коммунистами, ни с собиравшимися вернуться во Вьетнам французами, эмигрировал в Гонконг. Власть Хо Ши Мина в северной части страны сохранялась в течение всего времени пребывания во Вьетнаме китайских войск. Вьетнамские коммунисты смогли временно распространить свой контроль и на юг, заняв Сайгон до прибытия туда британских оккупационных войск. Однако задачей Британии была передача власти французским властям, и к весне 1946 г. отряды коммунистов были оттеснены обратно на север. {♦} 

Хо Ши Мин не доверял Китаю и стремился добиться международного признания, что было невозможно без компромисса с Францией. В марте 1946 г. после ухода китайских войск из Вьетнама между вьетнамскими коммунистами и французским правительством было достигнуто соглашение. Оно было подписано в Ханое. Париж признал Хо Ши Мина главой ДРВ на территории Тонкина и Аннама (Северного и Центрального Вьетнама) при условии вхождения ДРВ в Индокитайскую Федерацию, которая включалась во Французский Союз – французский аналог Британского Содружества. (Вместе с Вьетнамом во Французский Союз одновременно входили Камбоджа и Лаос.) Хо Ши Мин был не удовлетворен таким урегулированием. Он настаивал на включении в состав ДРВ также южной части страны, Кохинхины. Но французские власти не хотели терять контроль над самыми богатыми районами страны и создали на территории Аннама и Кохинхины отдельное «свободное государство». Отказ удовлетворить требования Ханоя спровоцировал вооруженный конфликт Франции с ДРВ, который начался в декабре 946г.

При этом ДРВ пыталась заручиться поддержкой США, прося в обращениях к президенту Г.Трумэну содействовать Вьетнаму в получении независимости по образцу того, как это сделали Соединенные Штаты в отношении Филиппин в 1946 г. (см. ниже). Но в Вашингтоне не хотели ни охлаждения отношений с Францией, ни усиления коммунистов во Вьетнаме. В целом до 1949 г. США оставались в индокитайском (франко-вьетнамском) конфликте нейтральными. От активной поддержки Хо Ши Мина уклонялась и Москва. Советскому Союзу было не выгодно создавать трудности для французского правительства, которым в тот момент руководили социалисты. СССР был заинтересован в сотрудничестве с Парижем в предотвращении ремилитаризации Германии и не хотел осложнять отношения с ним из-за Вьетнама, который тогда не представлял для СССР особого интереса.

Предоставление Соединенными Штатами
      независимости Филиппинам

Эта страна была американской колоний с 1901 г., однако уже в 1934 г. США предоставили Филиппинам статус автономии и стали готовить филиппинское общество, прежде всего его «элитный» слой, к принятию на себя ответственности за полноту государственной власти в будущем. Война и японская оккупация в 1941-1945 гг. прервали процесс движения страны к независимости. Но после их завершения американская администрация не отказалась от планов сделать Филиппины суверенным государством – символом и показательным примером того, как во внешней политике США реализуется принцип национального самоопределения. 4 июля 1946 г. Филиппины были провозглашены независимой республикой. При этом США на 8 лет сохранили в торговле с Филиппинами льготный бес-{♦}пошлинный режим и приняли программу оказания экономической помощи стране в обмен на предоставление американским гражданам равных с филиппинцами прав в вопросах разработки природных ресурсов.

Ситуация в стране осложнялась наличием на острове Лусон очага левого националистического движения. Оно возникло еще в годы войны как движение антияпонского сопротивления, ядром которого стала Народная антияпонская армия (Хукбалахап). После изгнания японских войск ее отряды не сложили оружия и с 1946 г., когда Филиппины получили независимость, обернули его против местных помещиков-коллаборационистов и филиппинской администрации. Питательной средой восстания были безземельные крестьяне, недовольство которых наложилось на антияпонские настроения. В отличие от Китая и Вьетнама, коммунистические и левые элементы на Филиппинах не ставили радикальной задачи национальной революции, их установки носили более частный и «прикладной» характер.

Восстание продолжалось до начала 50-х годов, после чего сошло на нет в результате военного давления и социальных реформ. Существуют разные точки зрения на это движение. Некоторые исследователи придерживаются мнения о том, что оно было коммунистическим, так как его вожди были знакомы с марксистской литературой. Другие считают движение Хукбалахап вариантом национально-революционного протеста, спровоцированного длительным зависимым состоянием страны от иностранных держав (США и Японии). Во всяком случае, на Западе движение на Филиппинах воспринималось как прокоммунистическое.

Ситуация в Малайе

Обстановка в это стране была более сложной. Восстановление британского правления в Малайе было встречено местным населением лояльно отчасти потому, что британцы исполняли в Малайе роль арбитров и посредников в отношениях между местными разноэтничными общинами. В 1947 г. малайцы составляли меньшинство в своей стране (43,5%) при 44,7% китайцев и 10,3% индийцев. Малайская аристократия, получившая британское образования, составляла высший слой местного общества, а индийцы и китайцы – его низы. Малайская элита была в целом привержена британской короне, а среди китайского населения были сильны левые настроения, отражавшие недовольство угнетенным положением этой группы – хотя 31% малайских китайцев были уже местными уроженцами, они были ограничены в гражданских правах.

Не удивительно, что компартия Малайи была по этническому составу китайской, являясь одной из сил антияпонского сопротивления. За четыре недели – с момента капитуляции Японии до прибытия британских войск – власть в стране принадлежала прокоммунистической Малайской народной антияпонской армии. За данный период бойцы этой армии уничтожили значительное число тех, кто {♦} сотрудничал с японским режимом, – в основном представителей малайской элиты. В ответ начались нападения малайцев на китайские поселения. В течение 1946 г. в стране происходили межэтнические столкновения, которые по форме представали как борьба между коммунистами и экономически обеспеченными группами. Стремясь снизить остроту ситуации, Британия инициировала в Малайе реформы, чтобы ускорить предоставление гражданских прав китайской части населения. Но компартия продолжала борьбу под лозунгом расового освобождения.

Раскол Кореи

В Восточной Азии после 1945 г. Советский Союз и западные державы решали, прежде всего, геополитическую задачу раздела Японской империи таким образом, чтобы будущее японское государство не смогло стать угрозой их безопасности. История международных отношений не знала иного способа ослабления потенциально угрожающих стран, как через их разукрупнение. Подобно тому как на переговорах военного времени СССР, США и Великобритания пришли к решению о ликвидации Пруссии как основы германской агрессивности, применительно к Японии победители решали задачу уничтожения плацдарма японской экспансии на материке. Но изъятие Кореи из-под юрисдикции Токио объективно было не только актом разукрупнения противника, но и элементом усилий по ликвидации колониальной системы. Поэтому Британия была против предоставления Корее независимости, опасаясь, что это будет стимулировать антиколониальные настроения в других азиатских странах.

В Каирской декларации 1943 г., принятой США, Китаем и Британией, было намечено, что Корея получит независимость «в должное время», что подразумевало ее постепенный переход от состояния части Японской империи к независимому существованию. На Ялтинской конференции в феврале 1945 г. с участием СССР было установлено, что советские войска будут принимать капитуляцию японских вооруженных сил в Корее на севере страны, а США – на юге. На Потсдамской конференции в июле 1945 г. было уточнено, что линия разграничения советской и американской зон оккупации пройдет по 38-й параллели – по географической середине полуострова. Это было решение в духе европейской дипломатии XVI-XIX вв., когда при разделе территорий внимание уделялось равноценности приобретений каждой из сторон.

Сами корейские национальные силы желали немедленного создания независимого государства. Но возникали вопрос о внешнеполитической ориентации новой Кореи и опасность спровоцировать соперничество СССР и США за влияние на нее. Поэтому обе державы были осторожны в отношении к корейским националистам левого и правого толка. Советская сторона поддерживала коммунистов под руководством Ким Ир Сена, но не безусловно. США, подозритель-{♦}но относясь к коммунистам, не доверяли и воинственному лидеру корейского правительства в изгнании Ли Сын Ману. По существу, СССР и США были близки друг другу в том, что уклонялись от признания прав той или иной из корейских сил представлять весь корейский народ. Поэтому московское совещание министров иностранных дел союзных стран в декабре 1945 г. приняло решение учредить над Кореей международную опеку (США, СССР, Британия и Китай). Его реализация могла привести к превращению Кореи в буферную зону между интересами СССР и США и, в перспективе, к ее становлению в качестве нейтрального государства типа Австрии.

Но внутренние факторы – давление национальных фракций в обеих частях страны – не позволили этим планам осуществиться. СССР и США были вынуждены отказаться от идеи опеки как неприемлемой для самих корейцев. После 20 месяцев переговоров в 1946-1947 гг. Москва и Вашингтон не смогли договориться об условиях создания единого правительства Кореи. В октябре 1947 г. удалось условиться только о согласованном выводе советских и американских войск из обеих частей страны начиная с 1948 г.

План разграничения интересов СССР и США был реалистичен. Но обстановка для его осуществления была неблагоприятной. План противоречил объединительным устремлениям взаимно антагонистических «элит» на Севере и Юге. Кроме того, в 1947 г. между Москвой и Вашингтоном наметились расхождения в Европе в связи с «планом Маршалла». Наконец, весной 1948 г. начался первый берлинский кризис, который заставил размышлять о возможности столкновения СССР и США.

Европейские трения проецировались на дальневосточные дела. Не стоит упрощать характер их влияния. Вспышки советско-американских противоречий в Европе в 1947 и 1948 гг. указывали на глубину расхождений. Но руководящие слои в СССР и в США не стремились повышать вероятность общего конфликта. Тем сильнее был стимул для каждой стороны, не уступая приобретенного, уменьшить риск схватки из-за второстепенного, в том числе из-за несогласий по корейским делам. Раскол страны создавал проблемы для стабильности в долгосрочном плане. В краткосрочном – он мог служить ограничению конфликтности. Поэтому нарастание напряженности в Европе не только не блокировало, но даже стимулировало шаги СССР и США по закреплению статус-кво в Корее. Он был оформлен созданием двух корейских государств – Республики Корея на юге (июль 1948 г.) и КНДР на севере (сентябрь 1948 г.). Северокорейское правительство возглавил лидер корейской компартии Ким Ир Сен. Президентом Республики Кореи (Южной Кореи) стал Ли Сын Ман, представитель одной из группировок корейских эмигрантов в США. Следуя разграничительной логике, Москва и Вашингтон фактически осуществили в Корее развод войск: к концу 1948 г. из Кореи ушли советские части, а к июню 1949 г. – американские. {♦} 

Образование КНР и раскол Китая

Но от этого региональная ситуация не стала стабильнее. Причина по-прежнему была в слабости Китая, его неспособности взять на себя самостоятельную международную роль и нежелании выполнять подчиненные функции под покровительством СССР либо США, или обеих держав вместе. Центральное положение Китая в Восточной Азии делало его ключевым элементом региональной структуры. В США придавали огромное значение превращению Китая в дружественное государство, готовое вместе с ними направлять региональное развитие и достаточно сильное, чтобы избавить Вашингтон от бремени военной ответственности в Азии. В руководстве США существовали надежды, что китайско-американское сближение обеспечит в регионе безопасность и стабильность, несмотря на то, что развертывание антиколониальной борьбы влекло за собой опасность крупных потрясений.

Интересы Советского Союза в Китае были обширны – обеспечение приграничного пояса безопасности за счет сфер влияния в Синьцзяне, Монголии и Маньчжурии; создание в зоне Порт-Артура и Дайрена плацдарма сдерживания против Японии; укрепление экономической базы советского Дальнего Востока через интенсивное хозяйственное взаимодействие с Маньчжурией. Как и США, СССР был заинтересован в дружественном Китае, но в силу увязки устремлений Москвы с преобладанием в определенных окраинных зонах китайского государства Кремль менее Соединенных Штатов был заинтересован в сильном центральном китайском правительстве. Хотя СССР оказывал помощь китайским коммунистам, напор КПК, сумевшей еще в годы войны создать подконтрольные ей районы, вызывал настороженность Сталина. Продолжая сотрудничество с коммунистами, советское правительство отдавало приоритет развитию отношений с Чан Кайши, правительство которого было юридическим гарантом выгодного Советскому Союзу советско-китайского договора 1945 г.

Проблема была в том, что правительство Чан Кайши было слабым – настолько, что ни Советский Союз, ни Соединенные Штаты, это не устраивало. Пытаясь укрепить его, Москва и Вашингтон подталкивали коммунистов и Гоминьдан к коалиции друг с другом. Однако внешние стороны не сразу смогли оценить степень взаимной непримиримости последних. Столкновение двух сил – КПК и Гоминьдана – было борьбой коммунистически организованной государственной идеи с той же идеей, облаченной в авторитарно-плюралистическую форму. В стране происходило противостояние революционной и консервативно-традиционалистской версий китайского национализма.

Для региональной стабильности могли иметь значение четыре варианта политики Китая: «буферный», просоветский, проамериканский и националистический. И СССР, и США изначально тяготели к первому, понимая, что не могут целиком включить Китай в {♦} сферу своего доминирования. Опыт Японии, неудачно пытавшейся установить контроль над всем Китаем, отвращал от соблазна ему следовать. Державы склонялись к промежуточному варианту. США были озабочены укреплением позиций при центральном правительстве, а СССР – в важных для него приграничных провинциях. Компромисс был возможен. Однако борьба КПК с Чан Кайши провоцировала советско-американское соперничество. «Буферный» вариант, приемлемый для СССР и США, имел мало шансов на успех.

Китай с 30-х годов считался в США «протодемократической» республикой, отчасти родственной по духу самим Соединенным Штатам и пригодной для партнерства. Правда, в режиме Чан Кайши многое вызвало сомнения – коррумпированность, косность, неэффективность. Но Чан Кайши был единственным китайским политиком, обладавшим хоть некоторой, пусть и спорной, легитимностью внутри Китая и бесспорной – вне его – как партнер США и СССР по антияпонской коалиции. Американские военные низко оценивали боеспособность вооруженных сил Чан Кайши и понимали, что они не в состоянии одержать победу над КПК. Вашингтон предлагал укрепить армию Чан Кайши, инкорпорировав в нее отряды Мао Цзэ-дуна. Основой объединения и должно было стать соглашение о коалиционном правительстве. Западные обозреватели не преувеличивали значение помощи коммунистам со стороны СССР, полагая, что силы КПК могут разгромить войска Чан Кайши самостоятельно. Но сам Чан Кайши думал иначе. Попытки посредничества между Чан Кайши и Мао Цзэдуном, предпринимавшиеся американскими представителями в 1945 г. и 1946 г. в этом смысле оказались безуспешными.

Ситуация стала принимать угрожающий характер, когда после эвакуации из Маньчжурии советских войск туда были введены правительственные силы, оказавшиеся отрезанными от баз снабжения блокадой коммунистических отрядов. Противостояние КПК и Гоминьдана переросло в гражданскую войну. На протяжении 1946 г. американская дипломатия пыталась вынудить Чан Кайши к компромиссу с КПК, но его позиция оставалась жесткой. Хотя боевые действия развивались в этот период неудачно и для КПК, Мао Цзэдун тоже не соглашался идти на уступки. С конца 1946 г. стало ясно, что ситуация в Китае определится только в ходе вооруженной борьбы. КПК стала одерживать военные успехи. Хотя некоторые советники рекомендовали администрации США увеличить помощь Чан Кайши, Г.Трумэн счел бессмысленным такой шаг, считая, что режим Чан Кайши все равно обречен.

В январе 1949 г. попытку прекратить конфликт КПК с Гоминьданом предпринял Советский Союз. Представители советского посольства в Нанкине (где была резиденция Чан Кайши) и руководство Гоминьдана выработали проект соглашения, в соответствии с которым Китай принимал на себя обязательство сохранять нейтралитет в случае любого будущего международного конфликта [1]; устранить американское влияние в стране [2]; принять меры для создания {♦} базы «для реального сотрудничества с СССР» [3]. Взамен Москва гарантировала Гоминьдану приемлемые условия примирения с коммунистами. Поскольку к тому времени вооруженные силы КПК уже готовились форсировать реку Янцзы, это, как полагают зарубежные и часть отечественных исследователей, могло означать обещание СССР сохранить власть гоминьдановского правительства над территорией к югу от этой реки. Есть мемуарные свидетельства в пользу того, что И.В.Сталин настаивал на приостановлении наступления частей КПК на линии Янцзы, так как в противном случае, как он считал, можно было ожидать вооруженного вмешательства США и развязывания третьей мировой войны. В конце января 1949 г. начались продолжавшиеся около трех месяцев переговоры Гоминьдана и КПК, но и они были безуспешными. Слабость Гоминьдана была очевидна для КПК так же, как нежелание США его поддерживать. Терпя поражение за поражением, остатки сил Чан Кайши покинули материковую часть Китая. Они морем эвакуировались на остров Тайвань и закрепились там. Советский посол Н.В.Рощин был последним иностранным дипломатом, который покинул гоминьдановское правительство, когда оно эвакуировалось на Тайвань. 1 октября 1949 г. победившие коммунисты провозгласили создание Китайской Народной Республики.

Это событие не было сразу воспринято в США как поражение, поскольку с 1945 г. до весны 1949 г. между американскими представителями и КПК происходили контакты, в ходе которых Мао Цзэ-дун высказывал желание установить нормальные отношения с Вашингтоном. Низкий моральный авторитет Чан Кайши были слишком очевиден, чтобы США отказывались от контактов с другим китайским правительством. Существовали спорные вопросы: собственность американских граждан в Китае; возвращение кредитов, выделенных Соединенными Штатами правительству Чан Кайши, и т.п. Но вопрос о будущей ориентации КНР был важнее. Вашингтону необходим был Китай, способный сотрудничать с США в реорганизации регионального порядка. Требовалось закрепить Китай, как минимум, на промежуточных между СССР и США позициях.

В ноябре 1949 – январе 1950 г. в США обсуждался вопрос о дипломатическом признании КНР. Имелось мнение о необходимости пожертвовать Тайванем для улучшения отношений с Китаем, вопреки позиции главнокомандующего вооруженными силами США на Дальнем Востоке генерала Д.Макартура, отмечавшего ценность острова как потенциальной базы для ВВС США и противолодочной обороны. Г.Трумэн имел причины не нагнетать страсти. Но ситуация не благоприятствовала гибкости администрации. Ожесточилась критика ее действий за «мягкость» к коммунизму. Создание КНР стало поводом для кампании, компрометирующей администрацию Г.Трумэна. Сенатор Джозеф Маккарти, возглавивший эту кампанию, обвинил госдепартамент в «потере Китая» и терпимости к «коммунистической агентуре» в правительственных учреждениях. {♦} 

Между тем, с ноября 1949 г. в Москве проходили советско-китайские переговоры о заключении нового союзного договора, и 14 февраля 1950 г. он был подписан. Советско-китайский Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи СССР с КНР, в сущности, развивал идеи, заложенные в договоре 1945 г. между Советским Союзом и правительством Чан Кайши. Правда, он продвигал отношения между двумя странами существенно дальше, поскольку прямо предусматривал обязательство сторон оказывать вооруженную поддержку друг другу в случае возникновения войны.

Вместе с тем, договор сохранял прежнюю нацеленность СССР на отношения с Китаем как барьером против угрозы с юга. Этот договор для СССР был прежде всего антияпонским. В начале 1950 г., когда он был подписан, о японо-американском союзе речь шла только как о версии. Трудно было представить и характер будущего японо-американского договора как лишающего Японию самостоятельной военной роли. Еще труднее было признать это. Логичнее было предположить, что источником опасности будет ремилитаризация Японии – советская дипломатия в Восточной Азии тяготела к аналогиям с Европой, а ситуация вокруг Западной Германии развивалась по такому сценарию.

Это было вызовом интересам США. Хотя договор был непосредственно направлен против Японии, он лишал оснований надежды на «титоизацию» Китая. Заключение договора заставило США отказаться от примиренности с неизбежной, как казалось, перспективой захвата Тайваня коммунистами. Наметился и поворот азиатской политики США от опоры на дружественный Китай к поиску путей компенсации его потери, в частности, сотрудничеством с несколькими более слабыми государствами, сплоченными в единую группу. США были озабочены поиском «замены Китаю», но не имели намерения идти на общую конфронтацию с КНР и СССР по восточноазиатским делам. В целом в первые послевоенные годы в Восточной Азии и США, и СССР делали ставку на статус-кво. Ялтинское соглашение обеспечивало в азиатско-тихоокеанском регионе общесистемную стабильность, что резко контрастировало с положением в Европе и на Ближнем Востоке, где границы, едва лишь они были очерчены в Ялте, стали игнорироваться.

2. Международное положение Индии к моменту
      завершения мировой войны

С середины XVIII в. в результате колониального захвата Индии Великобританией Индийский субконтинент был разделен на Британскую Индию, непосредственно управляемую колониальной администрацией, примерно 600 «туземных княжеств» (занимавших около двух пятых территории страны), полностью зависимых от администрации в Дели в сфере внешних связей, формально независимый Непал, а также небольшие анклавы колоний Португалии на восточном побережье и Франции на южном. До 1937 г. в состав Британской Индии входила Бирма (совр. Мьянма), которая затем стала отдельной колонией. {♦} 

В сентябре 1939 г. после начала Второй мировой войны Индия была объявлена Великобританией воюющей стороной. Была значительно увеличена численность британско-индийской армии, основная часть которой оставалась дислоцированной непосредственно в Южной Азии в ожидании нападения со стороны Японии. Из-за угрозы японского вторжения на территории Британской Индии были размещены также воинские контингенты США, Южно-Африканского Союза и гоминьдановского Китая.

Индийское национально-освободительное движение оказалось расколото: часть его лидеров переориентировалась на Германию и Японию, полагая, что государства «оси» смогут помочь в освобождении Индии от британского господства. На стороне Японии в военных действиях приняла участие организованная в Бирме «индийская национальная армия» под руководством Субхаса Чандра Боса, бывшего лидера левого крыла Индийского национального конгресса.

За годы войны ухудшилось экономическое положение Индии. Военные расходы (британское правительство переложило их на страну) составляли четверть годовых расходов населения. В 1943-1944 гг. Северную и Восточную Индию охватил голод, вызванный неурожаем, прекращением ввоза продовольствия из стран, захваченных Японией, и, главное, сокращением площадей под продовольственные культуры в целях расширения производства джута, необходимого для обеспечения британских вооруженных сил. Колониальные власти не смогли обеспечить население продовольствием, и голод в 1943-1944 гг. унес более 5 млн жизней.

Во время войны и в первые послевоенные годы ни США, ни СССР заметной роли в Южной Азии не играли. Соединенные Штаты не имели в этой части мира экономических интересов, а военно-стратегический интерес, который могла представлять Индия для Вашингтона в принципе, после поражения Японии уменьшился. Советский Союз тоже не уделял своим позициям в Индии особого внимания, делая ставку на индийское коммунистическое движение (более слабое, чем в соседнем Китае). Но в Москве и Вашингтоне считали неуместным сохранение за Индией колониального статуса.

Вторая половина XX в. была периодом постепенного осознания старыми колониальными державами непомерности бремени по сохранению заморских владений. Обеспечение приемлемого уровня жизни и порядка в них становилось более дорогостоящим для бюджетов метрополий, доходы от примитивных форм колониальной эксплуатации в абсолютном исчислении росли очень медленно, а в относительном – явно сокращались. Лейбористское правительство К.Эттли рискнуло по-новаторски подойти к отношениям с заморскими владениями. Оно опасалось восстания индийского населения и не могло игнорировать требования предоставить Индии независимость. После продолжительных обсуждений британский кабинет согласился с необходимостью отмены колониального статуса Британской Индии. {♦} 

Закон о независимости Британской Индии
      и государственное размежевание в Южной Азии

Национально-освободительное движение в индийских городах и сельских местностях ширилось. Антибританские выступления начались среди индийских военнослужащих британско-индийской армии. Индийская часть офицерского корпуса, не говоря о рядовом составе, утрачивала лояльность британской короне. Стремясь опередить события, 15 августа 1947 г. британский парламент принял Закон о независимости Индии.

Британское правительство в соответствии с планом, разработанным последним вице-королем Индии лордом Луисом Маунтбеттеном, разделило в 1947 г. страну по религиозному принципу. Вместо единого государства было создано два доминиона – Пакистан, к которому отошли территории, населенные преимущественно мусульманами, и Индийский Союз (собственно Индия), где большинство населения составляли индуисты. При этом территория собственно Индии клином разрезала Пакистан на две части – Западный Пакистан (совр. Пакистан) и Восточный Пакистан (совр. Бангладеш), которые были разделены 1600 км и населены различными народами (бенгальцы – на востоке, пенджабцы, синдхи, пуштуны и белуджи – на западе). При этом по религиозному принципу был разделен даже целый народ – бенгальцы: исповедующая ислам его часть оказалась в составе Восточного Пакистана, а бенгальцы-индуисты составили население индийского штата Бенгалия. Восточный Пакистан оказался окружен индийской территорией с трех сторон, с четвертой – его граница проходила по водам Бенгальского залива. Раздел сопровождался исключительно кровопролитным переселением миллионов индусов и сикхов в Индию, а мусульман – в Пакистан. Погибло, по разным оценкам, от полумиллиона до миллиона человек.

Первая индийско-пакистанская война

Дополнительную напряженность в ситуацию вносило предоставление «туземным» княжествам права самостоятельно принимать решение о вхождении в состав индийского или пакистанского государства. Пользуясь им, наваб крупнейшего княжества Хайдарабад в центре Индии принял решении о присоединении к Пакистану. Индийское правительство, не желая утраты этой территории, в 1948 г. ввело в княжество свои войска, игнорируя протесты Великобритании и США

Сходным образом правитель Кашмира, населенного преимущественно мусульманами и граничащего с Западным Пакистаном, будучи индуистом по вероисповеданию, заявил о намерении присоединить свое владение к Индии или стать независимым государем. Тогда в октябре 1947 г. с пакистанской территории в Кашмир вторглись пуштунские племена, которые желали помешать переходу этой преимущественно мусульманской территории под суверенитет Индии. Правитель Кашмира обратился за военной помощью в Дели и поспешил официально провозгласить присоединение княжества к Индийскому Союзу. {♦} 

К 1948 г. конфликт в Кашмире перерос в первую индийско-пакистанскую войну. Она была непродолжительной, и в январе 1949 г. между сторонами было подписано соглашение о прекращении огня. Благодаря деятельности посреднической комиссии Совета безопасности ООН летом 1949 г. была установлена линия прекращения огня, одна часть которой признана в качестве международной границы, а другая – стала линией фактического контроля (несколько изменившейся позднее в результате второй и третьей индийско-пакистанских войн 1965 и 1971 гг.). Северо-западный Кашмир оказался под контролем Пакистана (впоследствии там было создано образование «Азад Кашмир» (Свободный Кашмир)), формально представляющей собой свободную территорию.

Две трети прежнего княжества Кашмир перешло под власть Индии. Эти кашмирские земли были объединены с сопредельными районами, заселенными индуистами, и составили индийский штат Джамму и Кашмир. Совет безопасности в 1949 г. принял резолюцию о проведении плебисцита в Кашмире после вывода пакистанских войск из его северо-западной части. Но Пакистан отказался выполнять требования ООН, и плебисцит был сорван. Пакистан получил выход к границе с Китаем благодаря контролю над северо-западным Кашмиром, через который в 70-80-х годах было проложено стратегическое Каракорумское шоссе, обеспечившее Пакистану надежную связь с КНР.

Индийско-пакистанский конфликт из-за Кашмира не был урегулирован. События конца 40-х годов определили базовую антииндийскую направленность внешней политики Пакистана. Пакистанское руководство с той поры стало рассматривать Индию как источник угрозы для независимости Пакистана.

При этом в самом штате Джамму и Кашмир в составе Индии имелись сепаратистские настроения, носители которых выступали против вхождения в Пакистан или Индию и требовали создания независимого Кашмирского государства. Вдобавок ко всему восточная часть штата исторически до XI в. была частью Тибета, и ее население до сих пор тяготеет к связям с тибетцами. В связи с этим к кашмирской проблеме стало проявлять интерес руководство КНР, распространившей свой контроль на Тибет после победы китайской революции в 1949 г., тем более что не было ясности в вопросе о линии прохождения границы между тибетскими землями КНР и индийскими владениями в Джамму и Кашмире – в частности, в районе плато Аксайчин, по которому проходила стратегически важная для Китая дорога из Западного Тибета в Синьцзян. В Южной Азии возник очаг хронической напряженности.

Становление и особенности внешнеполитической
      ориентации Индии

Расчеты Британии на то, что оба новых южноазиатских доминиона будут нуждаться в ее посредничестве для разрешения своих споров, не оправдались. Антибританский настрой в Южной Азии {♦} был слишком силен. Политические позиции Великобритании продолжали слабеть. Сознавая это, Лондон предпринял новый шаг к модернизации отношений с зависимыми странами посредством дальнейшего расширения прав доминионов и британских владений в составе Британского содружества наций. В 1947 г. соответствующие изменения были произведены британским парламентом в Вестминстерском статуте 1931 г., и прежнее Британское содружество наций стало именоваться просто Содружеством наций или Содружеством.

Тем не менее, раздражение против Лондона в Дели было настолько сильным, что индийское правительство согласилось вступить в него после бурных дебатов только в 1949 г., несмотря на то что экономически участие в Содружестве было в целом выгодно Индии. Этот компромисс не остановил процесс отдаления Индии от Великобритании, и в январе 1950 г. она официально провозгласила себя полностью независимым государством – Республикой Индией. Пакистан последовал ее примеру в марте 1956 г. Британия перестала играть в Южной Азии сколько-нибудь заметную политическую роль.

Дипломатические отношения Индии с США и СССР были установлены еще до провозглашения ее независимости, поскольку статус доминиона позволял сделать это. Но ни с Москвой, ни с Вашингтоном тесных отношений у Индии не складывалось. Сверхдержавы были поглощены делами в более важных для них регионах – в Европе, Восточной Азии, на Ближнем Востоке. Этот по-своему необычный и непродолжительный «вакуум интереса» к Индии отчасти способствовал формированию специфической внешнеполитической линии Дели, авторство которой принадлежит главе первого правительства независимой Индии Джавахарлалу Неру.

Суть это политики была по-своему амбициозна – партия Индийский национальный конгресс еще до завоевания независимости ориентировалась на превращение страны в перворазрядную мировую державу. На пути к этому статусу, как рассуждали индийские руководители, страна должна была уклоняться от участия в войнах, вызванных противоречиями между великими державами, тем более неазиатскими. Индия желала обрести независимость в сфере международных отношений, не привязывая себя ни к одному из сильных государств. Главным в Дели считали расширение внешней торговли и получение иностранной помощи для экономического развития. Присоединение к военным блокам могло в этом помешать. При этом в Дели придавали значение отношениям солидарности с другими слаборазвитыми странами. Индия поддерживала национально-освободительное движение колониальных и зависимых стран, намереваясь со временем стать их лидером. В Дели вызревала политическая линия, которая с конца 50-х – начала 60-х годов стала определять принципиальные основы программы движения неприсоединения.

После образования КНР в октябре 1949 г. американская дипломатия пыталась зондировать возможность компенсировать «потерю Китая» за счет формирования системы связей с Индией, которая {♦} в этом случае могла стать привилегированным партнером Вашингтона в регионе в противовес КНР. В конце 1949 г. Дж.Неру был приглашен посетить США, где ему предложили обсудить проект предоставления Индии американской помощи. Американская сторона пыталась убедить Неру в необходимости тесного блокирования с США. Зондаж не имел успеха. Индийское руководство осталось на позиции нейтрализма. После возвращения Дж.Неру из Вашингтона Индия официально заявила о признании правительства КНР.

Китайско-индийские противоречия в Тибете

Однако индийско-китайские отношения складывались непросто. Обе страны были озабочены безопасностью своих границ в труднодоступных горных районах Гималаев. Индийское правительство строило собственную систему безопасности в этом районе. В 1949-1950 гг. были заключены договоры Индии с бывшими британскими владениями в юго-западных отрогах Гималайских гор – Бутаном и Сиккимом. Первый передал Индии контроль над своей внешней политикой, а второй – официально стал индийским протекторатом. Особые связи были установлены также между Индией и Непалом. Хотя последний сохранил статус независимого государства, он согласился заключить политический договор с Дели, который предусматривал установление между двумя странами очень тесных связей. На основании обмена секретными письмами, которыми сопровождалось подписание договора, Индия и Непал фактически начали формировать комплекс союзнических отношений военно-политического характера.

Довольно энергичной была индийская политика в отношении Бирмы. Индия не только не стала протестовать в связи с выдавливанием этнических индийцев из Бирмы после провозглашения ею независимости от Великобритании 4 января 1948 г., но и оказала бирманскому центральному правительству финансовую помощь и политическую поддержку в борьбе с коммунистическими повстанцами, которых поддерживала КНР. Таким образом, на северном и северо-восточном направлениях индийская дипломатия проводила наступательную линию.

Но наступательную линию в направлении освоения юго-западных территорий Китая проводило и правительство КНР. Оно стремилось установить реальный контроль над отдаленными частями страны, власть центрального китайского правительства над которыми при Чан Кайши была символической. Это относилось не только к Маньчжурии и Синьцзяну, но и к Тибету. Эта исторически, этнически и культурно своеобразная область располагается в центре Гималаев. На ее территории находятся главные религиозные святыни буддизма, и там же в г. Лхаса жил первосвященник буддистской (ламаистской) церкви, который носил титул «далай-ламы» и традиционно осуществлял в Тибете власть теократического монарха, то есть духовного и светского правителя. В VIII в. Тибет был завоеван {♦} маньчжурскими правителями Китая и с тех пор формально считался его частью, хотя фактически имел собственное правительство и пользовался широкой автономией. В Тибете имелись иностранные консульства, которые поддерживали прямые контакты между далай-ламой и другими государствами. Тибет находился под преобладающим влиянием Великобритании, которая противодействовала проникновению туда других стран.

В 1949 г. коммунистическое правительство приступило к созданию в Тибете новых органов власти и лишило полномочий правительство далай-ламы. Это вызвало возмущение тибетцев, которое переросло в вооруженный конфликт. Далай-лама бежал из Лхасы и скрылся в Индии. Индийское правительство сочувственно отнеслось к нему как к главе мирового буддизма, приверженцами которого является большинство населения Индии. Оно не только дало убежище далай-ламе на индийской территории, но и выступило с осуждением действий китайских властей в Тибете, призвав Пекин сохранить автономию Тибета. При этом в Дели не ставили под сомнение принадлежность Тибета Китаю. Индийско-китайские отношения оставались довольно напряженными.

3. Ситуация на Среднем Востоке

После окончания Второй мировой войны в геополитической ситуации в регионе произошли крупные сдвиги. Они выразились прежде всего в том, что на положение дел в Средневосточной подсистеме международных отношений стали оказывать влияние новые игроки – США и Пакистан. Соединенные Штаты стали вытеснять Британию с позиции ведущего партнера Ирана и Афганистана. Одновременно росло влияние Вашингтона на Пакистан, который в свою очередь стремился играть возможно более активную роль в средневосточной региональной политике.

Пакистанская внешняя политика на Среднем Востоке определялась прежде всего стремлением найти решение проблемы так называемого Пуштунистана – части бывшей территории Афганистана, которая в 1893 г. в ходе афгано-британской войны была отторгнута Британией от Афганистана и присоединена к Британской Индии. В 1947 г. эти земли во время раздела Британской Индии на Индию и Пакистан вошли в состав последнего. Население «пакистанского Пуштунистана» не было лояльно пакистанскому правительству и периодически выступало с требованиями самоопределения. Границей между Пакистаном и Афганистаном считалась так называемая линия Дюранда, названная по имени сэра Мортимера Дюранда, британского дипломата, занимавшего пост государственного секретаря Британской Индии, который в 1893 г. по завершении второй афгано-британской войны подписал с побежденным афганским эмиром Абдуррахманом соглашение о временной границе Британской Индии с Афганским государством. В соответствии с этим документом срок действия соглашения о границе был установлен в 100 лет, {♦} то есть до 1993 г. Таким образом, юридически «линия Дюранда» не являлась постоянной международной границей, и пакистанское правительство опасалось, что рано или поздно Афганистан поставит вопрос о ее пересмотре. Соответственно, Пакистан стремился укрепить свое влияние в Афганистане, чтобы убедить то или иное афганское правительство заключить с Пакистаном договор, который бы закрепил линию Дюранда в качестве постоянной границы между двумя странами.

Внешнеполитическая ориентация Ирана после
      вывода иностранных войск из страны

После вывода советских войск из Ирана в конце весны 1946 г. иранское правительство предприняло решительные меры для уничтожения сепаратистских движений, оживившихся на фоне советского военного присутствия в стране в годы Второй мировой войны. Если раньше под давлением Москвы власть в Тегеране признавала «советы» в Иранском Азербайджане и Курдистане в качестве автономных региональных правительств, то летом – осенью 1946 г. в обеих провинциях был полностью восстановлен контроль центрального иранского правительства, местные «советы» были разогнаны. Вслед за тем из кабинета в Тегеране были удалены министры – члены поддерживавшейся Советским Союзом Народной партии Ирана. В стране были закрыты левые и демократические газеты. В октябре 1947 г. иранский меджлис (парламент) отказался ратифицировать навязанное Москвой Тегерану соглашение о совместной эксплуатации нефтяных месторождений в Северном Иране.

После вывода британских войск из южной части страны проводником влияния Лондона осталась «Англо-иранская нефтяная компания»(АИНК). Ее деятельность почти не приносила доходов Ирану: он получал в виде концессионных платежей всего 2% прибылей. При этом АИНК по сути дела вмешивалась в политическую жизнь страны, подкупая вождей племен в районах нефтедобычи и продвигая пробритански настроенных иранских политиков в руководящие структуры власти. Это усиливало антибританские настроения в стране, которые, в частности, выражались в требованиях освободить иранскую нефтедобывающую промышленность от британского контроля.

Движение за национализацию добычи нефти возглавил известный иранский политик Мохаммед Мосаддык, который возглавлял парламентскую коалицию партий иранской национальной буржуазии, объединившихся в Национальный фронт. М.Мосаддык выступал с идеей «пассивного равновесия» и нейтралитета во внешней политике. Цель такого курса состояла в недопущении преобладания в Иране какой-либо одной из великих держав. Воспользовавшись патриотическими настроениями в политических кругах Тегерана, М.Мосаддык сумел убедить депутатов меджлиса принять 28 апреля 1951 г. закон о национализации иранской нефтяной промышленности. Одержав победу в парламенте, он стал премьер-министром. {♦} 

Британия отказалась признать закон о национализации. В возникшем споре на сторону Британии стали Соединенные Штаты. Американские компании были рады потеснить британских конкурентов в Иране, но национализация иранской нефтяной промышленности их интересам не соответствовала, поскольку она ограничивала доступ к иранским ресурсам всех иностранных компаний. США выступили с заявлением в поддержку Британии, которая тем временем направила в Персидский залив военные корабли.

В Тегеран прибыли американская и британская миссии, которые на месте пытались склонить иранское правительство к смягчению его позиции в вопросе национализации. Однако попытки нажима не имели успеха. В октябре 1951 г. предприятия и инфраструктура АИНК перешли под контроль иранского правительства в лице Иранской национальной нефтяной компании.

Тогда зарубежные компании стали саботировать действия иранской власти. Попытки правительства Ирана самостоятельно наладить добычу и экспорт нефти натолкнулись на проблемы: нехватка квалифицированных кадров, отсутствие опыта развития внешнеэкономических связей и сложившейся инфраструктуры связей с потребителями и т.п. Сам М.Мосаддык не ожидал столь резкого сопротивления со стороны зарубежных компаний и не был готов осуществить на практике собственную политическую программу. На правительство оказывали давление иранские консервативные круги, в том числе придворные, которые не хотели обострения отношений с Лондоном и Вашингтоном.

В этой ситуации М.Мосаддык подал в отставку. Но массовые выступления населения столицы в его поддержку 21 июля 1952 г. побудили шаха Ирана отклонить просьбу премьера и поручить ему формирование кабинета повторно.

Ободренный успехом, тот попытался перейти к проведению радикального курса и выступил с предложениями пойти на разрыв ирано-британских дипломатических отношений и, что было особенно рискованно, ограничить властные полномочия иранского монарха. М.Мосаддыка стали подозревать в симпатиях к левым. Часть умеренных политиков и духовенства перестали его поддерживать. Против главы правительства сформировалась коалиция придворных кругов, генералитета и части депутатов меджлиса.

Апеллируя к поддержке широкой общественности, М.Мосаддык провел референдум о роспуске меджлиса. Развитие ситуация в стране могло пойти по радикальному пути. В этот момент шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви при поддержке военных и в сотрудничестве с ЦРУ составил заговор против премьера. На его осуществление американские спецслужбы получили от конгресса около 10 млн долл. Однако первая попытка силой сместить М.Мосаддыка, предпринятая 16 августа 1953 г., не удалась. Шах сам был вынужден на время покинуть страну.

Правительство попыталось найти путь к примирению с консервативными кругами. Оно не стало применять репрессий против за-{♦}говорщиков и освободило тех из них, которые были арестованы. Против левых, требовавших от М.Мосаддыка решительных антишахских действий, оно применило ряд мер давления, чтобы облегчить себе компромисс с правыми.

Но те твердо решили покончить с главой правительства. 19 августа 1953 г. мятежные армейские части после кратковременных вооруженных столкновений с немногочисленными сторонниками М.Мосаддыка захватили его резиденцию. Премьер бежал из столицы, но на следующий день был арестован. В Тегеран вернулся шах, в руках которого оказалась вся полнота власти. М.Мосаддык был предан суду и приговорен к двум годам тюремного заключения. Он умер в 1967 г.

Становление иранской политики
      «позитивного национализма"

Августовский переворот 1953 г. нанес удар по иранскому национально-патриотическому движению. Поскольку свержение прежнего правительства было произведено сторонниками шаха при помощи американских спецслужб, в новой ситуации США получили исключительно благоприятные возможности расширить свое влияние в стране.

Новое шахское правительство пошло на компромисс с западными нефтяными монополиями. Осенью 1954 г. было подписано соглашение сроком на 25 лет между иранским правительством и Международным нефтяным консорциумом (МНК), ставшим наследником АИНК. В него вошли АЙНК (вскоре переименованная в «Бритиш петролеум»), которая получила 40% акций, британско-голландская «Роял датч шелл» (14%), а также пять ведущих американских компаний (40%) и французская государственная фирма «Компани франсез де петроль» (6%). Иранская сторона резко увеличила долю причитавшихся ей отчислений от сбыта иранской нефти – до 50%. Но зарубежные компании не позволили Ирану в соответствии с этим соглашением самостоятельно выйти на международный нефтяной рынок. Сбыт нефти остался в руках иностранных инвесторов. При этом американский капитал приобрел в иранской нефтяной промышленности позиции, равные британским.

Одновременно в Иране начались репрессии против левых и демократических сил. В октябре были казнены десятки арестованных офицеров иранской армии, принадлежавших к Народной партии Ирана (НПИ), и ряд других сторонников прежнего иранского правительства. НПИ была запрещена. После переворота 1953 г. роль меджлиса в иранской политике оказалась подчиненной. Хотя формально страна оставалась конституционной монархий, в ней фактически установился авторитарный режим. Ключевой фигурой в стране оказался шах, который стал играть решающую роль в определении курса. Он назначал премьер-министров и руководителей важнейших министерств без консультаций с парламентом. Левые и демократические организации были уничтожены, многие их активисты арестованы и отправлены в ссылки.

Шах Мохаммед Реза Пехлеви полагал, что нейтралитет, которого Иран придерживался в течение 150 лет, не принес стране ничего {♦} хорошего. Его идея состояла в проведении курса, «который, с одной стороны, позволил бы Ирану приобрести хороших союзников, а с другой - добиться уважения других государств». В августе 1955 г. был заключен американо-иранский договор о дружбе, экономических отношениях и консульских правах. США расширяли техническую и экономическую помощь Ирану на безвозмездной и кредитной основе. 23 октября 1955 г. вступил в силу утвержденный меджлисом законопроект о присоединении Ирана к многостороннему Багдадскому пакту (см. подр. гл. 4).

Утвердился новый внешнеполитический курс Тегерана, который его идеологи называли «позитивным национализмом». Они противопоставили его «негативному равновесию» М.Мосаддыка, нацеленному на сохранение нейтралитета в противоборстве Запада и Востока. Шах отвергал нейтралитет, считая, что он обрекает страну на зависимое, униженное положение в международных отношениях – каковым оно было в предшествующие десятилетия. Для возвеличивания страны монарх считал необходимым в зависимости от ситуации блокироваться с теми или иными иностранными государствами, если это соответствовало иранским интересам.

Приняв курс на опережающее развитие отношений с Западом в интересах уничтожения «коммунистической опасности», шах в то же время не желал становиться его сателлитом. Он утверждал, что «позитивный национализм... подразумевает политику максимальной политической и экономической независимости, совместимую с интересами какого-либо иностранного государства. В то же время позитивный национализм предполагает политику неприсоединения или выжидания».

Пойдя на сближение с Западом, Иран оказался втянутым в биполярную конфронтацию на его стороне. Интерес США к этой стране усилился после революции 1958 г. в Ираке и распада Багдадского пакта. В1959 г. было заключено ирано-американское военное соглашение, дававшее США право вводить свои войска на иранскую территорию.

Влияние Советского Союза, поддерживавшего иранских левых, после 1946 г. ослабло. Шах опасался сближения с Москвой, и ее попытки улучшить отношения с южным соседом приносили малозначительные результаты. В 1959 г. СССР предложил Ирану заключить договор о ненападении. Тегеран не отверг советские предложения, но вскоре стало ясно, что намерения подписывать такой договор у Ирана нет. Шахское правительство использовало оживление диалога с Москвой для оказания осторожного давления на Вашингтон в важных для Тегерана вопросах ирано-американских отношений.

Особенности афганского нейтралитета
      после Второй мировой войны

Накануне Второй мировой войны иностранное влияние (Британии, СССР и Германии) в Афганистане ослабло. В послевоенный период оно стало снова возрастать с той разницей, что о германском {♦} влиянии речь не шла, а место Великобритании в региональных отношениях стали занимать США. Это означало, что Афганистан стал сферой влияния СССР и Соединенных Штатов, официально следуя политике нейтралитета. Если отношения Афганистана с СССР были дружелюбными, то афгано-пакистанские и афгано-иранские отношения оставались натянутыми. С Пакистаном сохранялись противоречия по пограничным вопросам, а у иранского шаха подозрения вызывало дружелюбие, с которым в Кабуле воспринимали антизападную политику правительства М.Мосаддыка.

Ликвидация британского колониального присутствия в Южной Азии и раздел Британской Индии на две части были одобрительно восприняты в Афганистане. Но уже в момент принятия Британией решения о создании Индии и Пакистана афганское правительство поставило перед британским руководством вопрос о самоопределении пуштунов северо-западных районов бывшей Британской Индии – «Пуштунистана». При этом официально Афганистан не заявлял претензий на эти территории. Вопрос о самоопределении пуштунов, однако, разрешения не получил. Референдум в местах их компактного проживания был проведен, но вопросы в бюллетенях были сформулированы таким образом, что пуштуны могли высказаться только либо за вхождение в Пакистан, либо – в Индию. В итоге пуштунские земли оказались в Пакистане.

После провозглашения независимости Пакистана афганская сторона снова попыталась решить проблему зарубежных пуштунов путем переговоров с пакистанскими властями. Однако правящие круги Пакистана при поддержке Великобритании игнорировали требования Кабула. Афгано-пакистанские противоречия по пуштунской проблеме приобрели характер постоянного спора. С 1947 г. вдоль «линии Дюранда» стали происходить эпизодические вооруженные столкновения афганских и пакистанских пограничников, которые продолжались до 1949 г., угрожая перерасти в открытый конфликт. В 1949 г. Кабул впервые официально заявил о непризнании «линии Дюранда».

Американская дипломатия в 1950 г. попыталась выступить посредником в урегулировании афгано-пакистанского спора. В Кабул были направлены для этой цели представители США. Вашингтон по согласованию с Лондоном предполагал урегулировать пуштунскую проблему, растворив ее в афгано-пакистанском сотрудничестве в рамках планируемого Соединенными Штатами нового регионального военно-политического блока «от Босфора до Кашмира» в составе Турции, Ирана, Афганистана и Пакистана. Кабулу предлагали отказаться от требований по пуштунскому вопросу, обещая за это помощь по линии нового блока. Однако Афганистан отклонил американские предложения.

Внутриполитическое положение в Афганистане в первые послевоенные годы оставалось сложным. Сократился импорт потребительских товаров, выросли цены, увеличилась безработица. С 1947 г. Афганистан был вынужден начать ввоз продовольственного зерна. {♦} Ухудшение экономического положения сказалось на политической ситуации: в 1944-1945 и 1947 гг. на юге и юго-востоке страны произошли мятежи племен, недовольных налоговой политикой правительства и ущемлением их традиционных льгот. Для подавления волнений были использованы армейские части.

На фоне обострения внутренних противоречий в Афганистане начало складываться оппозиционное движение. Этому благоприятствовала смена правительства: в 1946 г. премьер-министр Хашим-хан, деспотически правивший страной 17 лет, был отправлен в отставку. Новым главой кабинета был назначен его брат, дядя короля Шах Махмуд, провозгласивший курс либерализации общественно-политической жизни.

В1947 г. в стране возникли три либерально-демократические группировки, выдвинувшие идеи демократизации. В 1948 г. их представители составили заметную часть нового состава парламента, в стенах которого стали выступать с критикой правительства. В 1951 г. был принят Закон о печати, давший право издавать частные газеты. Этим воспользовалась оппозиция, развернувшая на страницах печатных органов дискуссии по вопросам экономического положения и выдвинувшая предложения по модернизации страны. Правительство, напуганное размахом оппозиционного движения, в 1952 г. прибегло к репрессиям. Активисты либеральных группировок были арестованы.

4. Сдвиги в ближневосточной подсистеме и консолидация
      арабских стран на национально-государственной основе

Начало Второй мировой войны позволило Великобритании укрепить свое положение ведущей колониальной державы на Ближнем Востоке. К весне 1941 г. весь регион кроме Саудовской Аравии был, по существу, оккупирован британскими войсками. Однако и последняя находилась в полной зависимости от Лондона, так как без его финансовой помощи существование этого молодого государства оказывалось под вопросом. Гегемония Британии в регионе была безраздельной.

В этих условиях британские правящие круги приступили к разработке плана будущей перестройки отношений в регионе. Они понимали, что в послевоенный период придется пойти на определенные уступки набиравшему силу арабскому национально-освободительному движению. В нем особой популярностью пользовалась идея «арабского единства», то есть создания единого арабского государства. Британцы решили использовать ее для вытеснения из региона своего союзника-конкурента – Франции. 29 мая 1941 г. британский министр иностранных дел Антони Идеи выступил с заявлением о том, что «арабский мир созрел для единства» и что Британия «поддержит любой проект, который получит общее одобрение» арабских стран.

Однако обострение военной обстановки заставило Лондон отложить реализацию своих планов, к которым вернулись лишь после то-{♦}го, как исход войны стал ясен. В феврале 1943 г. А. Идеи вновь заявил о поддержке идеи арабского единства, вскоре после чего в апреле 1943 г. король Трансиордании Абдаллах выдвинул план создания «Великой Сирии». В состав этого нового конфедеративного государства должны были войти по его мысли Сирия, Ливан, Трансиордания и Палестина. Его предложение поддержал премьер-министр Ирака Нури Сайд, который предложил включить в состав планируемого государства еще и Ирак (проект «Благодатного полумесяца»).

7 октября 1944г. в Александрии открылась межарабская конференция в верхах, на которой были обсуждены предложенные проекты. Ни один из них не получил одобрения. Тем не менее, на конференции было принято решение о создании региональной межправительственной организации – Лиги арабских государств (ЛАГ), в состав которой вошли Египет, Саудовская Аравия, Сирия, Ливан, Ирак, Трансиордания и Йемен. В основу процедуры принятия решений ЛАГ был положен принцип консенсуса.

На александрийской конференции обозначилось наличие в арабском мире двух неформальных коалиций. С одной стороны, это были Ирак и Трансиордания, правящие круги которых ориентировались на Лондон, считая необходимым сохранить британское военно-политическое присутствие в регионе. С другой – Египет и Саудовская Аравия, выступавшие за полный «уход Британии». Они пользовались поддержкой США, которые, хотя весьма осторожно, выступали за ликвидацию «британского заповедника» на Ближнем Востоке. В это время начал складываться военно-политический союз Саудовской Аравии и США. У его истоков стояли американские нефтяные компании, руководители которых смогли убедить президента Ф.Д.Рузвельта в огромном стратегическом значении нефтяных запасов этой страны для Соединенных Штатов.

Инициативу по деколонизации региона взял на себя Египет. В декабре 1945 г. королевское правительство Египта обратилось к Великобритании с просьбой пересмотреть неравноправный британско-египетский договор 1936 г., на основании которого на египетской территории были размещены британские войска, основная часть которых концентрировалась в зоне Суэцкого канала. Каир добивался вывода этих войск из Египта. В апреле 1946 г. начались британско-египетские переговоры, которые зашли в тупик, и в июне 1947 г. конфликт Лондона и Каира стал объектом рассмотрения Совета безопасности ООН, десять заседаний которого не дали результата. Развитие спора было прервано образованием Государства Израиль и первой арабо-израильской войной, в которой Египет принял активное участие.

Между тем, у Британии в регионе появился важный союзник в лице Трансиордании. 22 марта 1946 г. британское правительство признало ее независимость и поддержало просьбу Трансиордании о принятии в ООН. 11 января 1947 г. Трансиордания подписала союзный договор с Турцией, а 14 апреля – с королевским правитель-{♦}ством Ирака. В региональных отношениях стал просматриваться контур системы военно-политических договоров, за которыми стояла Британия. 15 марта 1948 г. был заключен военно-политический договор Трансиордании с Великобританией. Британские военные оказывали Трансиордании большую помощь в подготовке так называемого Арабского легиона, фактически иорданской национальной армии. Вскоре оказалось, что трансиорданская армия является самой боеспособной из армий других арабских стран.

Палестинская проблема после Второй мировой войны

Британский мандат на управление Палестиной оставался в силе. Реализация «декларации Бальфура» 1917 г. о создании еврейского национального очага в Палестине привела в 20-30-е годы к растущей эмиграции евреев в Палестину. К началу Второй мировой войны численность еврейского населения Палестины достигла полумиллиона, а к концу – возросла до 600 тыс. человек. Это вызывало крайнее недовольство арабов, которые неоднократно требовали от британского правительства прекращения еврейской иммиграции, на что последнее в конечном счете вынуждено было согласиться. Это решение было принято британским кабинетом, хотя либеральное общественное мнение в Европе и Америке в годы войны обвиняло Лондон как раз в ограничительных мерах против увеличения потока еврейских эмигрантов-беженцев в Палестину из Германии и захваченных ею стран.

Понимая, что ограничение притока еврейских переселенцев может сорвать планы по формированию полноценного еврейского государства, руководители еврейской общины в Палестине, которые с самого начала не скрывали своей цели, приняли решение перейти к наступательной тактике борьбы за ликвидацию британского мандата на Палестину. С конца 1944 г. они развернули широкомасштабную кампанию гражданского неповиновения, к которой стали примешиваться террористические акции против британцев.

Одновременно на Лондон стали оказывать давление США и международных сионистские организации. В Великобритании болезненно реагировали на обвинения в косвенной ответственности за гибель еврейских беженцев, которые в годы Второй мировой войны пытались нелегально морем проникать в Палестину, но перехватывались британской пограничной охраной и возвращались в Европу, где они часто попадали в руки нацистов. Ситуация становилась двусмысленной.

13 августа 1945 г. Всемирный сионистский конгресс (ВСК) выдвинул лозунг переселения в Палестину 1 млн евреев, а 31 августа 1945 г. президент США Г.Трумэн под давлением местных еврейских организаций и конгресса предложил британскому кабинету разрешить эмиграцию в Палестину 100 тыс. евреев из стран Европы на том основании, что по данным ВСК именно столько евреев, пострадавших в Европе в годы нацизма, стремились уехать в Палестину. Предвидя политический взрыв в арабских странах, Лондон от-{♦}клонил этот план. В октябре представители Египта, Ливана, Сирии и Ирака выступили с заявлением в адрес американской администрации, в котором говорилось о том, что попытки превратить Палестину в еврейское государство приведет в войне на Ближнем Востоке. Для нахождения компромисса в ноябре 1945 г. была создана смешанная британско-американская комиссия по изучению еврейского вопроса, однако найти взаимоприемлемое решение она не смогла.

Террористические акции еврейских боевиков против британских военнослужащих в Палестине, между тем, продолжались. Попытки британской палестинской администрации вернуть ситуацию под контроль не принесли успеха, антибританское движение еврейского населения перерастало в радикальные формы. В июле 1946 г. террористы взорвали штаб британской военной администрации в Иерусалиме (отель «Царь Давид»), в результате чего погибло около 100 граждан Великобритании, в основном военных.

Не имея возможности сопротивляться нажиму Вашингтона, от которого она зависела экономически, Британия одновременно не желала осложнять свои отношения с арабами, которые она ценила выше, чем взаимопонимание с откровенно враждебными ей в тот период сионистскими организациями. В такой ситуации Лондон решил снять с себя ответственность за происходящее и 18 февраля 1947 г. заявил о намерении отказаться от мандата на Палестину. В апреле палестинский вопрос был передан британским правительством на рассмотрение Генеральной ассамблеи ООН с оговоркой относительно того, что Лондон будет рассматривать любое ее решение только как рекомендательное.

Дискуссия на ассамблее выявила принципиальные расхождения между разными странами. 29 ноября 1947 г. ассамблея приняла резолюцию № 181 о разделе территории Палестины на три части: еврейскую (56%), арабскую (42%) и особую зону, передаваемую под опеку ООН (2%). В последнюю были включены «священные города» – Иерусалим и Вифлеем. Сионистские организации согласились с резолюцией № 181, но арабские страны ее не признали и продолжали настаивать на создании в Палестине арабского государства.

Действия хорошо обученных и вооруженных еврейских боевых дружин в Палестине тем временем по размаху и организованности стали приобретать характер планомерных боевых операций, жертвами которых становились местные арабы. Из Палестины началось массовое бегство арабского населения в соседние страны. Не желая ввязываться в надвигавшуюся войну, Великобритания приступила к эвакуации своих войск. 14 мая 1948 г. британское правительство официально заявило о прекращении своего мандата. На следующий день, 15 мая 1948 г., временное еврейское правительство Палестины во главе с деятелем сионистского движения Давидом Бен-Гурионом провозгласило образование Государства Израиль. Его президентом стал Хаим Вейцман. Столицей государства стал Тель-Авив. 17 мая Израиль был официально признан СССР и США. {♦} 

Советский Союз оказывал помощь еврейским организациям и активно содействовал созданию Государства Израиль, важнейшую роль в образовании которого сыграла образовавшаяся в Палестине многочисленная община «русских евреев», то есть русскоговорящих еврейских эмигрантов – выходцев из различных частей бывшей Российской империи. СССР рассчитывал использовать эту общину для укрепления своего влияния на ближневосточные дела и вытеснения из региона Британии, которую И.В.Сталин продолжал считать главным соперника Советского Союза в зоне Ближнего и Среднего Востока. Вместе с тем, дружественная линия Москвы в отношении Израиля была неустойчивой. Стремясь направлять развитие ситуации в Палестине, советское руководство одновременно опасалось «встречного влияния» Израиля на еврейское население СССР, которое на рубеже 40-50-х годов оказалась объектом сталинских репрессий (см. гл. 2). Советские законы запрещали свободную эмиграцию из СССР и в Москве негативно относились к перспективе выезда советских граждан в Израиль.

Первая арабо-израильская война

Все сопредельные арабские государства объявили войну Израилю, как только была провозглашена его независимость. Но арабские армии за исключением выученного британскими советниками и подконтрольного им Арабского легиона Трансиордании оказались не в состоянии одержать военную победу над израильтянами. Им удалось только захватить некоторые из частей палестинской территории, предназначенной согласно резолюции № 181 ГА ООН для создания арабской части палестинского государства. Египетские войска заняли сектор Газы, а трансиорданские – западный берег реки Иордан, часть Иерусалима и его восточные пригороды. К июлю 1948 г. арабские армии перешли к позиционной обороне, и линия фронта стабилизировалась. При посредничестве ООН осенью 1949 г. были заключены соглашения о перемирии между Израилем и каждой из воевавших с ним стран. В ходе его выработки, которая происходила крайне трудно, от рук еврейских террористов 17 сентября 1949 г. погиб руководитель посреднической миссии ООН в Палестине шведский дипломат граф Фолке Бернадотт.

Демаркационные линии были проведены по рубежам фактического контроля каждой из сторон над захваченными ими частями территории. Израильские войска заняли основную часть Палестины. Арабский легион Трансиордании удержал за собой район западного берега реки Иордан (Западный берег), а египетская армия – сектор Газы. Иерусалим оказался разделенным на две части: его еврейская часть оказалась под контролем Израиля, а арабская (восточная) – Трансиордании. Земли, которые исходно должны были отойти отдельному арабо-палестинскому государству (то есть государству палестинцев-арабов), были попросту разделены между Израилем, Трансиорданией и Египтом. {♦} 

Но удовлетворительного разрешения ситуация не получила. В Палестине продолжалось противостояние. 1 декабря в г. Иерихоне на землях арабской части Палестины, занятых силами Трансиордании, Арабский конгресс Палестины провозгласил короля Трансиордании Абдаллаха королем Палестины. Спустя две недели парламент Трансиордании одобрил проект создания в будущем федерации Трансиордании с Арабской Палестиной, что открывало путь к формальному присоединению к первой земель палестинских арабов, захваченных в ходе первой арабо-израильской войны. Это натолкнулось на осуждения членов Лиги арабских государств, поскольку те сочли, что действия короля Абдаллаха означают фактические признание законности раздела Палестины и создания на ее части еврейского государства. Эти протесты были проигнорированы в Аммане, и 2 июня 1949 г. Трансиордания изменила свое официальное название на «Хашимитское королевство Иордания», что должно было подчеркивать принадлежность королевству не только земель вдоль восточного берега реки Иордан (то есть «Заиорданья», «Трансиорданья»), как прежде, но и территории западного берега этой реки («Предиорданья»). В 1951 г. король Абдаллах был убит арабским националистом на пороге мечети Аль-Акса в арабской части Иерусалима.

Израиль со своей стороны тоже стремился ускоренно осваивать новообретенные территории. 14 декабря 1949 г. в нарушение резолюции № 181 Генеральной ассамблеи ООН о придании Иерусалиму международного статуса правительственные органы Израиля были официально переведены из Тель-Авива в Иерусалим. Однако посольства иностранных государств остались в Тель-Авиве, и Иерусалим не был признан столицей Израиля.

Посредническая миссия ООН продолжалась и после заключения соглашений о перемирии. По решению Генеральной ассамблеи ООН была создана специальная комиссия по примирению для Палестины (США, Франция, Турция), задачей которой был поиск вариантов мирного урегулирования арабо-израильского конфликта. После трех лет работы комиссия констатировала, что «конструктивные переговоры невозможны» и сложила свои полномочия. Параллельно с этим ООН была вынуждена заняться судьбой почти миллионной массы палестинских беженцев. Для оказания им помощи было создано специальное агентство ООН.

Арабские страны в принципе отказывались признавать право Израиля на существование. Фактически эта страна находилась в регионе во враждебном окружении и дипломатической изоляции. Стабильные отношения у Израиля складывались только с Ираном и Турцией – на почве настороженного отношения последних к арабским странам.

Со своей стороны израильское руководство проводило жесткую политику в отношении палестинских арабов, оказавшихся на территории Государства Израиль. В основном это выражалось в насильственном выселении арабов из прежних мест проживания, сносе до-{♦}мов, конфискациях земель, нарушения других имущественных прав и т.п. Это вело к обострению проблемы арабо-палестинских беженцев, способствовало нагнетанию напряженности в отношениях с соседями и создавало в самом Израиле социально-политические проблемы в отношениях между еврейской и арабской частями населения.

Обострение отношений Египта с Великобританией
      и переворот «Свободных офицеров»

Серьезные неудачи арабских армий в борьбе с Израилем стимулировали рост националистических настроений и, прежде всего, в Египте – самой крупной и развитой арабской страны. В марте 1950 г. египетское правительство потребовало от Британии возобновления переговоров об отмене британско-египетского договора 1936 г. Когда они вновь начались, то выяснилось полное несовпадение позиций сторон по двум ключевым вопросам: о британском военном присутствии в зоне Суэцкого канала и судьбе Судана, который по конвенциям 1899 г. имел статус кондоминиума (совместного британско-египетского владения). Египет выступал за немедленный и безоговорочный вывод британских войск, а также за сохранение «единства долины Нила», то есть сохранение Судана в составе египетского государства. Лондон по первому вопросу настаивал на десятилетнем переходном периоде, по второму – на применении принципа «права наций на самоопределение», а значит, на предоставлении независимости Судану.

Несмотря на активное вмешательство в ход переговоров США, которые предлагали различные варианты замены британского военного присутствия международным, компромисса достичь не удалось и 14 октября 1951 г. египетский парламент денонсировал британско-египетский договор 1936 г. и конвенции о кондоминиуме в Судане. Лондон объявил это решение незаконным, и британские войска заняли ряд крупных городов в зоне Суэцкого канала. Население этих городов начало против них партизанскую войну, основную роль в которой играли боевые отряды экстремистской религиозной организации «Братья-мусульмане».

1 декабря 1951 г. египетское правительство обратилось в ООН с жалобой на агрессивные действия Великобритании, однако безуспешно. Британские войска продолжали расширять зону оккупации. В правящих кругах Египта наметился раскол, что привело к падению кабинета, последовавшей затем правительственной чехарде и, в итоге, к полной дискредитации королевской власти. 23 июля 1952 г. в стране произошел военный переворот, организованный националистической группировкой «Свободные офицеры», во главе которой стоял подполковник Гамаль Абдель Насер. Антибритански настроенный король Фарук был фактически отстранен от власти, хотя номинально сохранил корону. Действия «Свободных офицеров» осуществлялись с предварительного согласия Лондона и Вашингтона. Последствия переворота, однако, оказались для Великобритании и США неожиданными. {♦} 

5. Межамериканские отношения в конце 40-х годов.
      Подписание «Пакта Рио» и создание ОАГ

Окончание Второй мировой войны совпало в Западном полушарии с ускорением формирования континентальной системы военно-политических гарантий, начало которой было положено на первом Консультативном совещании министров иностранных дел американских государств в Панаме решением 2 октября 1939 г. о провозглашении 300-мильной зоны «военно-морской безопасности« вокруг всего Американского материка от Канады на севере до мыса Горн на юге. На Чапультепекской конференции по проблемам войны и мира 3 марта 1945 г. в Мехико США и латиноамериканские страны согласились строить между собой отношения на основе формулы «нападение на одного является нападением на всех», подписав так называемый Чапультепекский акт. Так складывались политико-правовые основы будущей системы коллективной безопасности и обороны в Западном полушарии.

2 сентября 1947 г. в их развитие на межамериканской конференции в Рио-де-Жанейро в Бразилии был подписан Межамериканский договор о взаимной помощи («Пакт Рио»), вступивший в силу в декабре 1948 г. США и 19 латиноамериканских государств, подписавших договор, обязались оказывать друг другу помощь в случае нападения, совершенного на них «изнутри и извне континента», в пределах зоны безопасности Западного полушария от Гренландии до Антарктики. «Пакт Рио» стал моделью для создания аналогичных региональных пактов в других регионах мира, прежде всего – в Европе (НАТО). Его положения легли в основу подписанного 30 апреля 1948 г. на 9-й Панамериканской конференции в столице Колумбии г. Боготе устава новой Организации американских государств (ОАГ), создание которой придало ускорение формированию региональной подсистемы международных отношений.

Среди факторов, способствовавших сплочению латиноамериканских стран под знаменами панамериканизма, следует отметить, прежде всего, Вторую мировую войну, когда почти все государства региона, хотя не без колебаний, в первую очередь со стороны Аргентины, выступили на стороне США против держав «оси». После войны энтузиазм латиноамериканцев в отношении развития межамериканских отношений опирался на понимание невозможности развиваться без связей как со своими соседями, так и с Соединенными Штатами, экономическое и военное влияние которых стало в Западном полушарии всепроникающим.

Но правящие элиты латиноамериканских стран не смирялись с ростом американского влияния на их внутренние дела, пытаясь ограничить его. Им хотелось, с одной стороны, исключить угрозу возвращения Вашингтона к открытому интервенционизму первых десятилетий XX в., с другой – найти оптимальное сочетание уважительного отношения к суверенитету латиноамериканских стран и элементов «покровительственности» к ним со стороны Вашингтона, {♦} которые были характерны еще в предвоенный период, в политике «доброго соседа» президента Ф.Д.Рузвельта. Страны Латинской Америки согласились на подписание межамериканских документов оттого, что рассчитывали с их помощью сдержать или хотя бы регламентировать «американский натиск». Умеренный оптимизм в этом смысле внушала процедура принятия решений в ОАГ, в основе которой лежал принцип «одна страна – один голос». При таком механизме латиноамериканские страны всегда могли получить большинство при рассмотрении спорных вопросов.

Особенности отношений латиноамериканских
      стран с США

Несмотря на опасения за свой суверенитет, страны Латинской Америки привлекало углубление связей с США. Взаимодействие с передовой американской экономикой способствовало их хозяйственному развитию. Для многих стран США были основным рынком сбыта аграрной продукции и сырьевых товаров. Кроме того, стремление Вашингтона реформировать латиноамериканские страны «по своему образу и подобию» стимулировало развитие демократических тенденций в Латинской Америке и способствовало «размягчению» диктаторских и авторитарных режимов там, где они возникали.

Волна демократизации, прокатившаяся по миру в результате поражения гитлеризма, затронула Западное полушарие. В Гватемале (1944), на Кубе (1944), в Венесуэле (1945), Перу (1945), Бразилии (1945) были отстранены от власти диктаторские и консервативно-националистические правительства. Пришедшие к власти либералы и демократы разделяли ценности американского образа жизни. Формально закрепленный в уставе ОАГ принцип представительной демократии как основа государственного устройства латиноамериканских стран стал осуществляться в политической практике некоторых государств центральной и южной частей континента.

Вместе с тем, увлекшись лозунгами «единства целей и интересов обеих Америк», представителей латиноамериканских правящих элит переоценивали шансы на реализацию формулы равноправного партнерства с Соединенными Штатами. Государства континента получили возможность совместно оказывать воздействие на Вашингтон при обсуждении вопросов в рамках ОАГ. Но они не могли делать предметом рассмотрения в ее рамках все текущие вопросы отношений с США. Американские дипломаты это понимали и придерживались линии на ведение диалога с каждой латиноамериканской страной в отдельности. Под прикрытием лозунга многосторонности США строили систему двусторонних союзов с ключевыми государствами региона.

Соединенные Штаты были прежде всего заинтересованы в решении задач военно-политического плана, а страны Латинской Америке были озабочены поиском гарантий против американского экспансионизма и получением выгод от экономического сотрудничества с США. Стержнем межамериканских отношений оставались не {♦} структуры ОАГ, а двусторонние связи латиноамериканских государств с Вашингтоном. США получали необходимые им военные базы на выгодных условиях, доступ к запасам стратегических материалов, а взамен – обеспечивали обучение вооруженных сил латиноамериканских государств, кадров полиции и спецслужб, поставляли военную технику. Двусторонний подход позволял США использовать в своих целях многочисленные споры и разногласия между латиноамериканскими странами.

6. Корейский вопрос в отношениях
      между ведущими державами

«Буферный» подход СССР и США к ситуации в Восточной Азии был результатом компромисса только между двумя самыми сильными державами. Мнения слабых стран ни Москва, ни Вашингтон спрашивать не спешили. Между тем, азиатские государства неохотно принимали «буферную» логику, результатом которой становились расколы стран – Кореи, а затем Китая и Вьетнама. И коммунистические вожди азиатских стран, ориентировавшиеся на Москву, и их антикоммунистические руководители, поддерживаемые Вашингтоном, имели собственные программы, ключевое положение в которых неизменно занимал вопрос национального объединения. Не находя полного одобрения у своих более сильных союзников, националисты как коммунистической, так и антикоммунистической направленности действовали «на свой страх и риск», провоцируя конфликты между «своими» сверхдержавами.

Советский Союз не контролировал внешнюю политику Северной Кореи полностью. Руководитель северокорейской компартии Ким Ир Сен и его коллеги не были уверены, что в лице СССР они имеют верного союзника и доброго соседа, поскольку помнили: в течение почти всей войны на Тихом океане Москва соблюдала пакт о нейтралитете с захватившей Корею Японией, а затем – согласилась на раздел Кореи по 38-й параллели. КНДР зависела от Советского Союза, но она не всегда точно подчинялась указаниям И.В.Сталина. Сходным образом и США, на помощи которых держалась власть южнокорейского президента Ли Сын Мана, не контролировали его стопроцентно и не могли сдерживать его воинственные устремления. Настроения в пользу объединения были сильны в обеих частях страны, и руководство обеих частей стремилось использовать подъем корейского национализма на полуострове для его канализации в собственных целях.

Подобно тому как в Китае борьба коммунистов и Гоминьдана была конкуренцией за национальные устремления масс, корейская война была столкновением левой (коммунистической) и правой (квазирыночной) версий молодого, агрессивного национализма. Выработанная для Кореи «буферная» формула стабильности могла работать только при взаимопонимании между ее гарантами – СССР и США. При начавшейся деградации советско-американских отно-{♦}шений требовались дополнительные меры для стабилизации ситуации, к принятию которых Москва и Вашингтон не были готовы. Это провоцировало радикализацию ситуации. Аналогия между внутренними процессами в Китае и Корее могла наводить Ким Ир Сена на мысль о сходстве возможных американских реакций на происходящее. Если США не помешали китайским коммунистам изгнать Чан Кайши из Китая, то почему они должны были мешать корейским коммунистам изгонять из Кореи Ли Сын Мана?

Подобные оценки Пхеньяна подкреплялись, казалось бы, заявлениями ведущих американских политиков, в соответствии с которыми Корея не входила в «тихоокеанский периметр безопасности» США и, значит, не считалась жизненно важной для национальных интересов Соединенных Штатов. Весной 1948 г. на обсуждении в Объединенном комитете начальников штабов генерал Д.Макартуру заявил, что внутри этого периметра, по его мнению, находятся архипелаг Рюкю, Япония и Алеутские острова. Корея и Тайвань в «периметр безопасности» генерал не включил. В марте 1949 г. Д.Макартур изложил свою точку зрения в одном из интервью. Его определение вошло в официальные документы США. Наибольший общественный резонанс концепция «периметра» получила после того, как она была повторена Д.Ачесоном, ставшим государственным секретарем в 1949 г. 12 января 1950 г. Д.Ачесон изложил официальное понимание «тихоокеанского периметра» в своем выступлении в национальном пресс-клубе. В Пхеньяне учитывали эту позицию. Между тем, военные приготовления усиливались и на севере, и на юге Кореи. КНДР готовилась к войне форсированными темпами.

Начало корейской войны

Наиболее распространенными в западной литературе являются два подхода к интерпретации войны в Корее. Первый основан на презумпции существования трехстороннего (СССР – КНР – КНДР) или двустороннего (КНДР – КНР) коммунистического заговора. Второй возлагает вину на американских либералов – разработчиков концепции «тихоокеанского периметра обороны», вне которого оказался Корейский полуостров. Отечественными исследователями на основании архивов МИД РФ показано, что советское руководство было осведомлено о намерении Северной Кореи силой добиться присоединения южной части страны и обсуждало с северокорейскими представителями представленные теми военные планы, внося необходимые коррективы. Единственное, что не подтверждено архивными свидетельствами – это то, что И.В.Сталин своим приказом непосредственно инициировал начало войны*.

В январе-феврале 1950 г. в Москве друг за другом побывали высшие руководители компартий Китая, Кореи и Вьетнама (Мао {♦} Цзэдун и Чжоу Эньлай, Ким Ир Сен и Хо Ши Мин), которые, как полагают многие исследователи, обсуждали перспективы всеобщей революции в Азии. Установлено, что в ходе своих бесед со Сталиным лидер северокорейских коммунистов Ким Ир Сен обсуждал принципиальную возможность удара по Южной Корее. Эта информация была передана И.В.Сталиным руководству китайской компартии.

Москва не желала участвовать в корейской войне, рассчитывала обеспечить участие в ней Китая. В СССР сомневались в боеспособности армии КНДР и одновременно полагали, что вступление КНР в войну окончательно уничтожит шансы на нормализацию отношений между Пекином и Вашингтоном.

5 июня 1950 г. северокорейские войска перешли демаркационную линию в Корее по 38-й параллели и с боями стали продвигаться в направлении Сеула. Южнокорейская армия отступала. В тот же день ситуация в Корее стала предметом обсуждения в Совете безопасности ООН, который вынес резолюцию с осуждением нападения КНДР на Южную Корею и рекомендацией всем странам ООН воздерживаться от оказания помощи Северной Корее. Резолюция содержала требование к КНДР немедленно отвести свои войска к северу от 38-й параллели.

Ситуация складывалась крайне неблагоприятно для Южной Кореи. Через сутки после начала войны возникла угроза падения Сеула. 27 июля, не дожидаясь повторного обсуждения корейского вопроса в ООН, президент Г.Трумэн отдал приказ американским вооруженным силам на Дальнем Востоке оказать помощь южнокорейцам, положение которых было отчаянным. Командование американскими силами было поручено генералу Д.Макартуру, руководившему оккупационными войсками США в Японии. В тот же день Совет безопасности принял новую резолюцию с общей рекомендацией всем странам ООН оказать помощь Южной Корее. США в тексте этой резолюции упомянуты не были.

Между тем, 28 июня северяне взяли Сеул. Южнокорейская армия удерживала лишь небольшой плацдарм в районе порта Пусан на Японском море, где была намечена высадка американских экспедиционных сил из Японии.

СССР, будучи в курсе подготовки войны и одобряя ее, тем не менее, заранее не принял мер для ее дипломатического обеспечения. С января 1950 г. советский делегат игнорировал заседания Совета безопасности ООН, протестуя против отказа Запада передать китайским коммунистам право представлять Китай в ООН (от имени Китая в ООН продолжали выступать посланцы правительства Чан Кайши). Это было дипломатическим бойкотом. Руководство МИД СССР пыталось обратить внимание И.В.Сталина на рискованность такой позиции, но И.В.Сталин не счел нужным реагировать. Вот почему все резолюции Совета безопасности принимались в отсутствие советского делегата, который в силу этого не применил право вето. {♦} 

7 июля Совет безопасности принял третью резолюцию, в которой предусматривалось создание многонационального контингента сил ООН в Корее под американским командованием. С этого момента американское вмешательство на стороне Южной Кореи получило правовое обоснование, а американские вооруженные силы в Корее стали действовать под флагом ООН формально в составе многонационального контингента. В операциях ООН в Корее принимали участие небольшие воинские формирования Австралии, Бельгии, Великобритании, Греции, Канады, Колумбии, Люксембурга, Нидерландов, Новой Зеландии, Таиланда, Турции, Филиппин, Южно-Африканского Союза и Эфиопии. Военная обстановка в Корее резко изменилась. Отступать стали северяне.

Вступление КНР в войну и «ультиматум Макартура»

Осенью 1950 г. американские войска в Корее, выйдя за рамки мандата ООН, не только очистили территорию Южной Кореи от северян, но и предприняли наступление на север, взяв столицу г. Пхеньян и выдвинувшись к границе КНДР с КНР и СССР. Теперь война шла фактически не за восстановление статус-кво, как предусматривалось в резолюции Совета безопасности от 25 июля, а за присоединение Севера к Югу.

25 октября 1950 г. по настоянию СССР и КНДР в войну на стороне Северной Кореи включилась Китайская Народная Республика, огромная армия которой (ее командующим был маршал Пэн Дэ-хуай) пересекла китайско-северокорейскую границу и, остановив продвижение американо-ооновских сил, затем перешла в контрнаступление. Пользуясь численным превосходством, китайские войска вытеснили противника с территории КНДР и стали продвигаться к Сеулу, который был снова взят коммунистами 4 января 1951 г. Войска ООН, основу которых составлял американский контингент, к началу 1951 г. оказались в тяжелейшем положении, им грозило полное уничтожение. 16 декабря 1950 г. президент Г.Трумэн ввел на территории США чрезвычайное положение. Все свидетельствовало о том, что американское руководство, продолжая «малую войну», приступило к подготовке к общему конфликту с возможным втягиванием в него Китая и даже – при особенно неблагоприятном ходе событий – СССР.

Ввиду угрозы военной катастрофы главнокомандующий вооруженными силами США на Дальнем Востоке Д.Макартур в январе 1951 г. предложил администрации расширить военные операции, организовав блокаду побережья КНР и нанеся удары по территории Китая. Но США не были готовы к большой войне и стремились избежать эскалации конфликта, опасаясь, что в него может вмешаться Советский Союз на основании советско-китайского договора 1950 г. о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, хотя Москва не проявляли никаких признаков намерений идти на расширение конфликта.

Штабные военные в Вашингтоне тоже рекомендовали Совету национальной безопасности проявить сдержанность. Генералу Д.Макар-{♦}туру в Токио была направлена соответствующая директива ОКНШ, отвергавшая его предложения и предписывавшая рассмотреть вопрос о немедленной эвакуации американских сил из Кореи в Японию во избежание жертв. В нарушение указаний 23 марта 1951 г. Д.Макартур сделал по радио ультимативное заявление в адрес КНР, в котором угрожал применить против нее ядерное оружие, если наступление китайских войск в Корее не прекратится. Д.Макартуру было 70 лет.

Этот шаг не был санкционирован гражданскими властями США. Он до предела обострил ситуацию, поскольку в случае применения ядерного оружия против Китая всеобщий конфликт мог стать неизбежным. В Москве, Вашингтоне и западноевропейских столицах возникла атмосфера тревожного ожидания. Войны не хотел никто. Советское руководство предприняло энергичные шаги, чтобы убедить КНР отказаться от плана уничтожения американской группировки. Наступление китайских сил было прекращено, и ооновские силы даже смогли перейти в контрнаступление. Линия фронта была отодвинута к северу и стабилизировалась приблизительно по 38-й параллели, в основном совпав с демаркационной линией между КНДР и Республикой Кореей.

Со своей стороны администрация Г.Трумэна принимала меры для разблокирования ситуации. Президент США в обращении к нации дезавуировал заявление Д.Макартура от 23 марта и высказался за переговорное решение конфликта на базе прекращения огня и «более широкого урегулирования» в регионе. 11 апреля 1951 г. генерал Д.Макартур был смещен со своего поста и отозван с Дальнего Востока. 10 июля 1951 г. при негласной поддержке СССР начались переговоры КНДР, КНР и США о перемирии. Боевые действия не прекратились, но стали спорадическими и локальными.

Внерегиональные аспекты корейской войны

Корейская война была первым в истории конфликтом, который мог перерасти в ядерную войны, но не перерос в нее отчасти из-за стремления Советского Союза избежать столкновения с Соединенными Штатами и дать им возможность «увязнуть» в длительном противоборстве с таким противником, как Китай. Это было опасная и циничная дипломатическая игра. В целом она прошла по сценарию, который замышлял И.В.Сталин.

Не ясно, насколько серьезно США рассматривали войну в Корее как пролог к глобальной войне с участием СССР. Нервозность Вашингтона была отчасти реакцией на собственную уязвимость перед лицом ставшего возможным после осени 1949 г. ответного ядерного удара со стороны СССР. Из секретных документов СНБ и ОКНШ следует, что, несмотря на свои воинственные высказывания, американское руководство сомневалось в намерении СССР расширять конфликт до уровня всеобщего и со своей стороны не собиралось давать ему для этого повод. Общая война не исключалась, но она мыслилась допустимой только в случае нападения СССР на {♦} СССР одну из стран НАТО в Европе или на вооруженные силы США или оккупируемые ими территории. Вмешательство Пекина на стороне КНДР не считалось поводом для общей войны против коммунистических держав, если только оно не было бы предпринято совместно с Советским Союзом.

Корейская война и особенно «ультиматум Макартура» произвели шоковое впечатление на американских союзников в Европе. Правительства Британии и Франции, связанные с США договором НАТО, были крайне встревожены возможностью советско-американского конфликта из-за Кореи или Китая, так как в этом случае им пришлось бы выступать на стороне Вашингтона, а значит, СССР мог нанести по ним удар со своих позиций в Восточной Европе и европейских районах Советского Союза. Риск войны с СССР в Европе из-за малозначительного, как казалось в европейских столицах, конфликта в Азии представлялся в Париже и Лондоне неприемлемым. Европейские союзники США оказывали давление на Г.Трумэна, подталкивая его к компромиссу. Глава британского правительства К.Эттли после консультаций с Парижем отправился в Вашингтон, где добился согласия США не применять ядерного оружия в Корее без консультации с западноевропейскими союзниками, сообщение о чем было опубликовано в прессе. В Европе возникло ощущение, что западноевропейские страны могут оказаться заложниками противоречий между США и СССР по проблемам, к которым они не имеют прямого отношения.

Корейская война ускорила поляризацию по оси «США – СССР». Обе державы были напуганы возможностью прямого столкновения друг с другом. Они находились в трудном положении. В отличие от Соединенных Штатов, где власть на заключительном этапе войны перешла в руки более молодого поколения, в СССР сохранялась диктатура И.В.Сталина. Его представления о взаимоотношениях с США были сформированы годами советско-американского союзничества. Действия Г.Трумэна в Центральной и Восточной Европе («план Маршалла», сохранение западноберлинского анклава среди восточногерманской территории) могли казаться И.В.Сталину посягательствами на обещанную Москве и оплаченную ее потерями «сферу безопасности». Подобно О. фон Бисмарку, советскому лидеру были знакомы «кошмары коалиций» – тем более что образование НАТО подтверждало склонность Запада к их созданию. Советское видение мира при И.В.Сталине складывалось под влиянием его предубеждения против войны с США и одновременно неприятия идеи диалога с ними.

По сравнению с советскими, руководители США в последние годы власти Г.Трумэна находились в более благоприятном положении в том смысле, что их политика опиралась на ясную концепцию «сдерживания», менять которую американское руководство не собиралось. Корейская война не только показала ограниченность возможностей «сдерживания», но и продемонстрировала отсутствие у {♦} США четких представлений о сфере американской стратегической ответственности. Необходимо было определить ее границы и довести до СССР решимость США защищать американские интересы в ее рамках. Осуществлению этой задачи были посвящены усилия Г.Трумэна в 1951-1952 гг. Этот курс соответствовал закреплению биполярности, начало которой было положено созданием НАТО.

7. Активизация американской политики
      мирного урегулирования с Японией

Геополитический сдвиг, вызванный выпадением Китая из зоны влияния США, создал необходимость восстановить устойчивость региональной подсистемы в условиях, когда было нельзя рассчитывать на сотрудничество с Пекином и даже приходилось преодолевать его противодействие. Взаимное раздражение между СССР и США, в годы корейской войны переросшее во враждебность, утвердило американскую администрацию во мнении об уместности решений о региональном устройстве, принятых без участия СССР.

1951 год в структурном отношении был для региона рубежным. С него начался период интенсивного формирования региональных союзов двустороннего и многостороннего уровня, своего рода «блокомания», характерная для 50-х годов. На сентябрь 1951 г. в Сан-Франциско была назначена конференция для подписания мирного договора с Японией. Одновременно США намеревались заключить с Токио двусторонний договор об основах отношений. Процесс нормализации отношений с Японией был главным звеном в цепи усилий, призванных восполнить «потерю Китая». Хотя полностью это было вряд ли возможно, новая Япония могла стать важным партнером США. Поворот к партнерству с Японией был концептуально значимым. О ялтинском порядке применительно к региону после 1951 г. можно говорить условно, так как в том виде, как он обсуждался в Ялте в 1945 г., этот порядок базировался на идее «сильного Китая», а Сан-Францисский порядок, каким он оказался на самом деле, строился вокруг неугрожающей, подконтрольной в военном отношении и экономически сильной Японии.

Мирный договор с Японией в конце 40-х годов не мыслился американскими политиками в отрыве от других договоренностей, призванных образовать правовую базу для американского присутствия в Восточной Азии. Япония как единственная индустриальная страна Азии считалась вероятным объектом советских посягательств, кроме того, американские должностные лица считали ее важным звеном, северным устоем островного периметра обороны США вдоль континентальной Азии.

Но урегулирование с Японией было невозможно без взаимопонимания с некоммунистическими государствами, пострадавшими от японской агрессии и опасавшимися восстановления ее мощи. Эти страны настороженно воспринимали мысль о «возвращении Японии в содружество наций» и не во всем принимали идею будущего аме-{♦}рикано-японского двустороннего договора – тайны из его подготовки не делалось. Поэтому, разрабатывая проекты партнерства с Токио, США готовились и к заключению антияпонских договоров с Австралией, Новой Зеландией и Филиппинами.

Заключение договора АНЗЮС

Главный из них, Договор безопасности между Австралией, Новой Зеландией и США (АНЗЮС), был подписан 1 сентября 1951 г. в Сан-Франциско. Он предусматривал взаимодействие сторон в опасных ситуациях: согласно ст. 3 стороны должны были консультироваться между собой по поводу возможных угроз, а согласно ст. 4 они обязывались «действовать с тем, чтобы противостоять общей угрозе в соответствии с конституционными процедурами каждой стороны». Участники договора признавали, что «вооруженное нападение на одну из сторон в зоне Тихого океана представляло бы опасность для его собственного мира и безопасности». Хотя в тексте не было прямого указания на Японию как потенциальный источник угрозы, с точки зрения Австралии и Новой Зеландии, он гарантировал их именно против нее – такова была цена согласия этих стран поддержать США в вопросе мирного урегулирования с Токио.

Договор АНЗЮС послужил образцом для всех последующих военных договоров США в азиатско-тихоокеанском регионе. Это был относительно «слабый» договор, если за стандарт «сильного» считать договор НАТО. Данное обстоятельство проявлялось в неопределенности механизма «запуска» договора. В тексте Североатлантического пакта прямо говорилось: «...Вооруженное нападение на одну или более сторон в Европе или Северной Америке будет считаться вооруженным нападением на всех их вместе». Ничего подобного в договоре АНЗЮС нет. Есть лишь упоминание о необходимости принятия неких мер для противостояния агрессии.

Договор НАТО предусматривает немедленные действия стран-участниц, тогда как договор АНЗЮС отсылает к конституционным процедурам, предусматривающим в демократических странах сложный процесс принятия решений о направлении войск за рубеж или ввода их в действие в случаях, когда речь не идет о нападении на национальную территорию самого государства, принимающего решение. Договор АНЗЮС не был, конечно, просто консультативным пактом. Но он вряд ли мог служить орудием борьбы с агрессией без длительной подготовки в организационном и политико-юридическом отношениях. Он только гарантировал обязательство США вступить в обсуждение конкретных форм сотрудничества при возникновении опасности. Вместе с тем, он связывал Австралию и Новую Зеландию обязательством, как минимум, оказывать вспомогательную поддержку Соединенным Штатам в случае конфликта на Тихом океане или в Тихоокеанской Азии.

Важно, что договор (ст. 5) определял в качестве объектов, подлежащих защите, не только национальную территорию, но и воору-{♦}женные силы, морские и воздушные суда стран-участниц в зоне Тихого океана, включая, как явствовало из преамбулы, американские войска, расположенные на Филиппинах, в Японии, на архипелаге Рюкю и в других районах «на японской территории и вокруг нее», где они могли быть размещены в интересах поддержания мира и безопасности в «зоне Японии». С таким расширительным толкованием сферы действия договора была связана его юридическая аморфность. Стремясь заручиться поддержкой США, Австралия и Новая Зеландия одновременно (в условиях продолжавшейся войны в Корее) опасались быть втянутыми в конфликт, участие в котором не соответствовало их устремлениям. В целом договор имел антияпонскую направленность.

Подготовка Сан-Францисской мирной
      конференции и ее проведение

Нейтрализация подозрений некоммунистических стран в отношении Японии не решила для США всех проблем. Москву так же беспокоила перспектива американо-японского союза. Советский Союз возражал против отстранения его представителей от выработки текста договора, отказа США пригласить в Сан-Франциско делегацию КНР. США рассчитывали, что СССР вообще откажется от участия в конференции, но они не исключали и обратного. Предвидя попытки Москвы добиться изменения текста договора непосредственно в ходе заседаний, США проделали огромную работу по предварительному согласованию своего проекта со странами, приглашенными к подписанию договора.

С сентября 1950 г. деятель республиканской партии (будущий государственный секретарь) Дж.Ф.Даллес по поручению администрации демократов в течение почти года ездил по азиатским, европейским и американским столицам, где уточнялись и переделывались положения документа. К открытию заседаний основная часть пожеланий участников была учтена, что позволило американской делегации сформулировать повестку дня конференции таким образом, что делегаты собрались не для выработки, а только для подписания уже выработанного проекта договора. Призыв СССР начать на заседании обычное обсуждение предложенного текста, как традиционно было принято на международных конгрессах в XIX и XX веках (Венском, Берлинском, Парижском, Версальской конференции и т.п.), поддержки не получил. Американские представители продолжали настаивать на своем, понимая, что претензии большинства участников уже удовлетворены и американской позиции при голосовании будет гарантировано большинство.

Столкнувшись с бойкотом, Советский Союз отказался подписывать мирный договор. Из 52 европейских, азиатских и латиноамериканских стран, участвовавших в Сан-Францисской конференции 4-8 сентября 1951 г. (многие из них участвовали в войне против Японии чисто формально), договор не подписали СССР, Польша и {♦} Чехословакия. Ни КНР, ни Тайвань на конференцию приглашены не были, поскольку страны-участницы поддерживали отношения с разными китайскими режимами и появление представителей только одного «из Китаев» могло вызвать нежелательные разногласия среди участников конференции. Индия не прислала своего делегата, сочтя условия проекта слишком суровыми по отношению к Японии, а Бирма не направила своего представителя, найдя их, напротив, слишком мягкими.

Сан-Францисский договор прекратил состояния войны между Японией и подписавшими его странами и зафиксировал восстановление суверенитета страны и прекращение оккупационного режима. Японская империя, состоявшая в первой половине XX в. из собственно японской островной части и материковых владений ликвидировалась. Корея, бывшая частью этой империи, признавалась японской стороной независимым государством. Япония отказывалась от прав на принадлежавший ей до войны китайский остров Тайвань. Кроме того, Япония отказалась от прав и правооснований на Южный Сахалин, Курильские острова, а также острова Пэнхуледао, Спратли, Парасельские и бывшие японские подмандатные территории в Океании. Однако в тексте не было сказано, в чью пользу японская сторона отказалась от этих островов. Вследствие этого, в частности, в мирном договоре не были подтверждены права Советского Союза на фактически перешедшие к нему территории Южного Сахалина и Курил.

Кроме того, Япония согласилась на оккупацию и передачу под временное управление Соединенных Штатов японских островов Рюкю (с главным островом Окинава) и Бонин, а также ряда других мелких островов.

Обоснованность позиции советской делегации, отказавшейся подписывать мирный договор с Японией, до сих пор вызывает споры. Во всяком случае, очевидно, что отказ СССР заблокировал возможность полноценной юридической нормализации советско-японских отношений. Юридически состояние войны между Советским Союзом и Японией продолжало сохраняться до 1956 г. (см. гл. 4), а мирный договор между Японией и Россией не подписан до настоящего времени. Поражением советской дипломатии было то, что она не смогла добиться от Токио и стран-участниц конференции признания факта присоединения к СССР Южного Сахалина и Курильских островов.

В советской литературе Сан-Францисский мирный договор рассматривался как сепаратный: хотя СССР был формально приглашен к его подписанию, договор не учитывал советскую позицию. Ценность договора девальвировалась отсутствием под ним подписей делегатов Китая – страны, бывшей, по сути дела, главной жертвой японской агрессии в годы Второй мировой войны. Сан-Францисский мир обеспечил не всеобщее, а частичное урегулирование ситуации в Восточной Азии, хотя он и имел в целом позитивное значение для стабилизации региональной обстановки. {♦} 

Заключение союзного договора между Японией и США

Мирное урегулирование с Токио устранило формальные препятствия для заключения американо-японского договора о гарантии безопасности, который был подписан на следующей день после мирного. Поскольку конституция Японии, принятая в 1947 г., закрепила отказ Токио от войны как средства решения международных споров, Япония не могла создавать крупные национальные вооруженные силы. На этом основании американо-японский договор безопасности 1951 г. предусматривал делегирование Японией Соединенным Штатам права защищать ее. Иными словами, США должны были защищать Японию, но Япония не должна была защищать Соединенные Штаты, фактически оказываясь в военно-политическом отношении под своеобразным «мягким протекторатом» США. Согласно прилагавшемуся к договору административному соглашению США получили право размещать вооруженные силы в Японии и вокруг нее, если это было необходимо для обеспечения мира и безопасности на Дальнем Востоке. На этом основании в Японии была вскоре создана сеть военно-морских и военно-воздушных баз США. Японо-американский союз стал основой американской военной стратегии в Восточной Азии. Теперь во внешней политике Токио безоговорочно следовал за Соединенными Штатами.

Завершение формирования сети гарантийных
      договоров против Японии

Подписание американо-японского договора оттенило необходимость развеять сомнения азиатских стран в отношении смысла и направленности союза Вашингтона с Токио. Следующим, после АНЗгОС, шагом, уравновешивающим в глазах местных стран американо-японское партнерство, было подписание в конце 1951 г. Договора о взаимной безопасности между США и Филиппинами. Он был идентичен договору АНЗЮС. Американо-филиппинский договор о взаимной безопасности составлял единый комплекс с Договором об основах отношений между двумя странами от 4 июля 1946 г., который (ст. 1) оговаривал право Вашингтона использовать базы на Филиппинах «в интересах взаимной защиты США и Филиппинской Республики».

Таким образом, в последние годы правления администрация Г.Трумэна сделала важные шаги к формированию новой системы региональных отношений. Ее элементом должно было стать военно-политическое сотрудничество тихоокеанских стран с США, опираясь на которое Вашингтон рассчитывал предупредить изменение соотношения региональных позиций, которое сложилось к началу 50-х годов. Эти договоры прежде всего воплощали подведение итогов Тихоокеанской войны. В интерпретации угроз они были, скорее, обращены в прошлое, чем ориентировали на настоящее. Договоры безопасности с Филиппинами, а также Австралией и Новой Зеландией были направлены на обеспечение американской помощи на {♦} случай возобновления японской агрессии. Эти договоры нельзя считать направленными против угрозы коммунизма; частично антикоммунистическая направленность, причем в форме опасений в отношении внешнеполитической экспансии со стороны Китайской Народной Республики, в них появилась позднее. Она не была особенно устойчивой (в первую очередь это касается договора АНЗЮС, в 80-90-е годы вступившего в фазу затяжного вялотекущего кризиса), дополнив, но не заместив полностью исходную направленность договоров против возобновления японской угрозы, представления о которой сохранялись в Австралии и Восточной Азии по сути дела до конца 80-х годов.

Образование Сан-Францисского
      порядка и его особенности

К началу 50-х годов в Восточной Азии и бассейне Тихого океана на смену довоенному Вашингтонскому порядку пришел новый, Сан-Францисский. Его договорно-правовую основу прежде всего составили: во-первых, Сан-Францисский мирный договор с Японией, во-вторых, гарантийные договоры Австралии, Новой Зеландии и Филиппин с Соединенными Штатами, направленные на предупреждение повторной японской агрессии; в-третьих, американо-японский договор безопасности, который в военном отношении делал Японию, в известном смысле, американским протекторатом. Этот комплекс гарантий в целом был направлен против возобновления японской военной угрозы.

Той же самой задаче был исходно подчинен и советско-китайский договор 1950 г. В такой ситуации при сохранении ориентации на сдерживание Японии Сан-Францисский порядок мог бы состояться как своего рода договорный комплекс из двух частей – группы союзов США со странами, подписавшими мирный договор с Японией, и двустороннего договора СССР и КНР, оказавшихся вне рамок мирного урегулирования. Поскольку цели первых и второго были параллельны, задача предупреждения японской угрозы могла быть успешно решена на основе этой схемы.

Однако в момент заключения договоров против возобновления японской агрессии и мирного договора с Японией американская дипломатия стала добиваться расширения смысла своих договоренностей с азиатско-тихоокеанскими странами таким образом, чтобы придать им наряду с антияпонским еще и антикоммунистический характер. США стремились подчинить нарождавшуюся систему своих союзов в регионе целям двойного сдерживания – Японии, с одной стороны, и коммунистических стран (Китая и СССР, а позднее – КНДР и ДРВ), с другой. В этой ситуации менялся и смысл советско-китайского союза, который из преимущественно антияпонского становился одновременно направленным и против Японии, и против США и американских союзников в регионе. Тем самым в Восточную Азию и на Тихий океан переносилась схема биполярной оппозиции, зародившаяся в Европе и выразившаяся в противостоянии {♦} между НАТО, с одной стороны, и Советским Союзом и его восточноевропейскими союзниками, с другой.

К середине 50-х годов американская стратегическая система в регионе была укреплена военно-политическими союзами США с Республикой Кореей (1 октября 1953) и Тайванем (Китайской Республикой на Тайване, возглавляемой Чан Кайши, договор был подписан 2 декабря 1954). В 1962 г. к военно-политическому сотрудничеству США был подключен Таиланд. Эта группы договоров носила выраженную антикоммунистическую направленность, что способствовало закреплению биполярности в Восточной Азии.

Однако биполяность в этом регионе отличалась от той, что складывалась в Европе. Восточноазиатская биполярная модель была менее жесткой и более размытой. В отличие от Европы она не была воплощена в противостоящие друг другу многосторонние блоки. Местные страны были связаны двусторонними договорами с США или с СССР. Но они не проявляли склонности формировать прямые многосторонние связи друг с другом. Страны региона руководствовались интересами освобождения и национально-государственного строительства больше, чем коммунистическими или либерально-демократическими ценностями, одинаково чужеродными в те годы в культурном контексте азиатских стран.

Единственным многосторонним договором (см. гл. 5) в Восточной Азии был Манильский пакт (8 сентября 1954), на базе которого позднее возникла Организация договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО). Но в этот договор вошли всего две азиатские страны, и по сути дела его не удалось сделать инструментом сдерживания коммунизма. В Восточной Азии вопреки воле США и СССР стала вызревать более сложная, чем в Европе, трехполярная система взаимных противостояний, в которой роль третьего «полюса» играли бывшие зависимые и колониальные страны, включая материковый Китай.

* * *

К началу 50-х годов биполярное противостояние еще только начало распространяться на периферию международной системы. Оно совсем не ощущалось в Латинской Америке и мало – на Ближнем Востоке, где СССР и США действовали чаще параллельно, чем друг против друга. Только в зоне Тихого океана и Восточной Азии конфронтация коммунистических стран и США приобрела форму позиционного противостояния – главным образом в разделенных государствах – Китае, Корее и отчасти во Вьетнаме. Корейская война сыграла ключевую роль в «экспорте биполярности», то есть в ее распространении из Европы в другие части света. Это создавало предпосылки для возникновения очагов советско-американской конфронтации на периферии международной системы.

Корейская война на рубеже 40-х и 50-х годов стала важнейшим из таких очагов. Угрожая перерасти в общий конфликт США с СССР, она заставила американское руководство пересмотреть свою страте-{♦}гию под углом зрения способности вести против Советского Союза одновременно две войны – в Азии и Европе. Придя к выводу о своей неподготовленности к такому обороту событий, Соединенные Штаты приступили к проведению мер по реорганизации политического пространства подконтрольной им части Европы для превращения ее в базу потенциального силового противостояния с СССР. В первую очередь США с этой точки зрения стали стремиться добиться быстрого восстановления Западной Германии при одновременном закреплении ее подконтрольного положения по отношению к США и их западноевропейским союзникам. Вашингтон занялся политикой «укрепления флангов» – расширением позиций НАТО прежде всего в окраинных зонах Европы (на Пиренеях и Балканах).

Источники и литература

Русские Курилы: история и современность. Сборник документов / Сост. В.К.Зиланов, А.А.Кошкин, И.А.Латышев, А.Ю.Плотников, И.А.Сенченко. М.: Сампо, 1995.

Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны. 1945-1995. М.: Сюита, 1997. Гл. 3-4.

Воскресенский А.Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений. М.: Московский общественный научный фонд, 1999. Гл. 5.

Торкунов А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950-1953 годов. М.: РОССПЭН, 2000.

Глинкин А.Н., Мартынов Б.Ф., Яковлев П.П. Эволюция латиноамериканской политики США. М.: Наука, 1982.

Латинская Америка: гонка вооружений и проблемы безопасности. М.: Наука, 1990.

Мартынов Б.Ф. Безопасность: латиноамериканские подходы. М.: Институт Латинской Америки РАН, 2000.

Сударев В.П. Взаимозависимость и конфликт интересов. США и Латинская Америка (вторая половина XX века). М.: Институт Латинской Америки РАН, 2000.

---

ДАЛЕЕ>>>