Хотя послевоенный миропорядок принято называть ялтинско-потсдамским – по местам проведения всего двух важнейших международных конференций 40-х годов – фактическое международное устройство мира складывалось не в два, а в четыре этапа, и вырабатывалось не на двух, а на четырех основополагающих международных встречах: в Бреттон-Вудсе (США) в июле 1944 г., где были заложены основы международного сотрудничества в регулировании послевоенной мировой экономики; в Ялте (СССР) в феврале 1945 г., где согласовывались общие подходы СССР, США и Великобритании к будущим переговорам о политическом переустройстве в Европе; в Сан-Франциско (США) в апреле-июне 1945 г., когда был обсужден и принят Устав ООН как главного и универсального инструмента регулирования международных отношений; и, наконец, в Потсдаме (побежденная Германия) в июле 1945 г., когда три главные страны-участницы антигитлеровской коалиции конкретизировали принципы проведения политики в отношении поверженного агрессора и наметили конкретные шаги по переустройству европейского порядка.
Несмотря на колоссальные военные трудности, сдвиг интереса великих держав к задачам мирного урегулирования произошел в 1943 г. Советское руководство в годы войны, как никогда прежде, ощутило размеры потенциальной опасности с Запада в условиях враждебного внешнего окружения. И.В.Сталин остро переживал невозможность оградиться от угрозы войны на европейских рубежах и был одержим идеей соорудить в Восточной Европе передовой бастион военного присутствия СССР, способный служить предупреждению стратегической опасности. Из страха перед повторением сценария нападения с запада в Москве родилась идея улучшения геополитических позиций СССР за счет Германии и превращения восточноевропейских стран в охраняемую зону безопасности СССР, «санитарный кордон наоборот», который бы оборонял не Европу от коммунистического влияния Москвы, а Советский Союз – от повторных наступлений из Европы. Интерес СССР к послевоенному мироустройству концентрировался прежде всего в сфере военно-политических решений.
Подход США в послевоенной ситуации был иным. Ход операций 1941-1945 гг. убедил американцев в том, что ключевое значение для глобальной стратегии США в ближайшие десятилетия будут иметь военно-воздушные силы, благодаря превосходству в которых была выиграна война против Японии на Тихом океане. Ставилась {♦} задача обеспечить условия для приобретения Соединенными Штатами, во-первых, обширной сети баз за пределами американской территории, которые могли гарантировать контроль над линиями международных коммуникаций для обеспечения военного транзита в непредвиденных ситуациях, а во-вторых, права пролета военных самолетов в мирное время над территориями иностранных государств в важнейших стратегических зонах. Наиболее важными считались базы на Филиппинах, архипелаге Бонин (Япония), острове Ньюфаундленд (Канада), в Исландии, на Азорских островах (Португалия), а также в зонах Карибского моря и Панамского канала. Условная линия коммуникаций, вдоль которой должны были иметь право беспрепятственно летать американские самолеты, проходила через Северную Африку, Ближний Восток, Индию и Юго-Восточную Азию, включая города Касабланка, Алжир, Триполи, Каир, Дахран (Саудовская Аравия), Карачи, Дели, Калькутта, Рангун (Янгон), Бангкок, Сайгон и Манила. В то же время США уделяли внимание фундаментальным мирохозяйственным вопросам. Американская политическая мысль исходила из необходимости устранить из международных отношений сами причины появления агрессивности тех или иных стран. В Вашингтоне полагали, что война в Европе имела экономические корни, была обусловлена разорением Германии после Первой мировой войны и невозможностью хозяйственного восстановления Европы в межвоенный период в результате экономического раскола, торговых войн, замкнутости страновых рынков, эгоизма национальных финансовых элит, их нежелания и неумения договариваться между собой в интересах стабилизации мировой экономики. Опыт преодоления последствий мирового кризиса 1929-1933 гг. в США при помощи государственного вмешательства добавлял американской стороне уверенности в том, что стабилизация мирового хозяйства в целом тоже может быть достигнута с помощью общемировых координирующих механизмов. Отсюда – значение, которое в США придавали строительству структур международного экономического регулирования наряду с системой регулирования политического. То и другое вместе должно было обеспечить целостность послевоенного мира, глобальный порядок, способный обещать избавление от кризисов и войн.
Глава 1. ПРОТИВОРЕЧИЯ ПОСЛЕВОЕННОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ (1945 – 1946)
Содержание главы
Создание основ мироэкономического регулирования на завершающем этапе Второй мировой войны. Бреттон-Вудсская система.
Позиция Советского Союза в отношении Бреттон-Вудсской системы.
Договорно-правовые основания отношений между великими державами.
Сан-Францисская конференция 1945 г. и создание ООН.
Особенности функционирования ООН.
Соотношение возможностей США и СССР.
Особенности послевоенной обстановки в Западной Европе.
Советские и американские представления о потенциальных военных угрозах.
Особенности международных решений по германскому вопросу в 1945 г.
Вызревание противоречий в вопросах урегулирования в отношении Германии.
Ситуация вокруг Австрии.
Вопрос о бывших итальянских колониях.
Спор из-за Триеста.
Зарождение концепции «сдерживания» СССР. «Длинная телеграмма» Кеннана.
Обострение вопроса о пребывании советских войск в Иране.
Попытки ограничения роли ядерного фактора в международных отношениях.
«План Баруха» и срыв работы комиссии ООН по атомной энергии.
Греческий вопрос в отношениях между великими державами.
Дипломатический конфликт СССР с Турцией.
Вопрос о дипломатическом признании восточноевропейских стран.
Ситуация в странах Центральной и Восточной Европы.
Положение в советской Прибалтике.
Разногласия в связи с выработкой мирных договоров с европейскими союзниками Германии. Парижская конференция 1946 г.
Вопрос об итало-югославской границе и завершение работы по проектам мирных договоров с германскими союзниками.
Обострение разногласий по германскому вопросу.
Расхождения среди западных стран по проблемам германской политики.
Международная обстановка в Европе и мире не благоприятствовала этому. Для послевоенной ситуации были характерны три главные черты: 1) вызванные войной разрушения и экономические трудности, 2) разочарование избирателей в правых и центристских политических партиях и рост левых настроений, 3) неустойчивость внешнеполитических ориентации отдельных государств и правительств на фоне существования двух центров политического притяжения – Советского Союза и США. {♦}
Создание основ мироэкономического регулирования
на завершающем этапе Второй мировой войны.
Бреттон-Вудсская система
Включаясь в строительство новых регулирующих механизмов, США отступали от традиции изоляционизма, которую после Первой мировой войны поколебал, но не смог побороть президент Вудро Вильсон. К концу Второй мировой войны изоляционизм стал утрачивать позиции в политической жизни страны. Америка осознавала свою зависимость от окружающего мира и необходимость влиять на него. Американские должностные лица полагали, что Вашингтон должен сыграть лидирующую роль в создании новых международных институтов для стабилизации валют, смягчения финансовых кризисов и стимулирования мировой торговли. Имея мощную экономику, прочную финансовую систему и технологическое превосходство, США рассчитывали занять в международных отношениях такие же главенствующие позиции, какими обладала Великобритания в «европейском концерте» XIX века.
Ключевыми инструментами экономической стабилизации международной системы суждено было стать трем институтам – Международному валютному фонду (МВФ), Международному банку реконструкции и развития (МБРР), а также Генеральному соглашению по тарифам и торговле (ГАТТ). МВФ должен был сосредоточиться на формировании кодекса поведения государств в валютной сфере, обеспечении контроля за стабильностью международной валютной системы и оказании финансовой помощи в преодолении дефицитов платежных балансов. Крупнейшим шагом МВФ было восстановление золотодолларового стандарта, то есть регламентирование обмена золота на доллар по официальному курсу и фиксирование твердых обменных паритетов основных мировых валют. МБРР должен был стать инструментом содействия развитию отстающих стран посредством предоставления целевых кредитов и поощрения инвестиций через предоставление гарантий инвесторам. Предназначением ГАТТ было содействие либерализации международной торговли через поэтапное снижение таможенных тарифов и отмену внешнеторговых ограничений.
Конференция для обсуждения вопросов о создании МВФ и МБРР состоялась в США, в г. Бреттон-Вудсе (штат Нью-Хемпшир), с 1 по 23 июля 1944 г. Согласно ее решениям оба института приступили к работе уже в 1945 г. На Бреттон-Вудсской конференции вопросы режимов международной торговли не обсуждались. Подписание ГАТТ затянулось, оно состоялось в Женеве в октябре 1947 г. В дальнейшем МБРР наряду с Международной ассоциацией развития и некоторыми другими институтами стал одной из главных частей Всемирного банка, хотя в литературе выражения «Всемирный банк» и «Международный банк реконструкции и развития» часто употребляются как синонимы. МБРР и МВФ стали частями системы учреждений ООН. {♦}
ГАТТ вместе с МВФ и МБРР с 40-х годов образовали комплекс мироэкономических регулирующих механизмов, который принято называть Бреттон-Вудсской системой. Она действовала в первоначальном виде до начала 70-х годов, после чего претерпела модернизацию. Создание Бреттон-Вудсской системы было успехом американской дипломатии и дипломатии ООН, а также одним из наиболее значимых в XX в. шагов к стабилизации мироэкономического развития.
Позиция Советского Союза в отношении
Бреттон-Вудсской системы
Поначалу в Вашингтоне рассматривали Советский Союз в качестве важного компонента послевоенной системы экономической безопасности и рассчитывали на советско-американское сотрудничество в ее обеспечении. Предполагалось, что фундаментом такого сотрудничества будут экономические связи двух стран. В меморандуме госдепартамента от 11 октября 1945 г. о позиции Вашингтона относительно будущей Международной торговой организации (так первоначально именовалась система ГАТТ) подчеркивалось, что в ее существовании должны быть заинтересованы все: Советский Союз – потому что ему в случае присоединений к ГАТТ будет предоставлен режим наибольшего благоприятствования, другие страны – поскольку они получат заверения от СССР по поводу того, что его государственная внешнеторговая политика будет определяться исключительно коммерческими соображениями. Другие страны получат также выгоды от того, что советское правительство возьмет на себя обязательство закупать на мировом рынке определенный минимум товаров.
Благожелательную позицию по отношению к Советскому Союзу заняла американская сторона и в ходе конференции в Бреттон-Вудсе. Была достигнута договоренность о весомом представительстве Москвы в руководящих органах МВФ. По мнению американского историка Р.Будса, «приверженцы многосторонней торговли в США считали, что совершенно необходимо участие СССР в любой организации, предусматривавшей проведение мероприятий по стабилизации и реконструкции» послевоенной мировой экономической системы. Согласно достигнутым в Бреттон-Вудсе договоренностям, по размерам квоты голосов при принятии решений в МВФ Советский Союз стоял на третьем месте после США и Великобритании и, соответственно, должен был располагать внушительным представительством в исполкоме МВФ. В советских официальных кругах планы участия СССР в работе МВФ также воспринимались позитивно и расценивались как средство повышения международного престижа Советского Союза.
Позиция США по отношению к сотрудничеству с Москвой была доброжелательной и на других международных конференциях, посвященных проблемам послевоенного экономического сотрудничества. Вашингтон искал компромисса с Москвой, рассматривая участие советской стороны в работе этих органов в качестве одной из {♦} гарантий успеха их работы. СССР в 1944 – 1945 гг. принял участие в создании МВФ, МБРР, Европейской экономической комиссии, Международной организации гражданской авиации и ряда других организаций международно-экономического профиля. Перспективы советско-американского сотрудничества на двусторонней основе и в рамках многосторонних организаций выглядели благоприятно.
Но постепенно позиция советской стороны начала меняться. Сталинское руководство понимало, что, несмотря на предоставленные ему завышенные квоты голосов при принятии решений в бреттон-вудсских институтах, советские представители в них не смогут ни навязывать там свои проекты решений, ни даже на равных отстаивать свои позиции. США вместе с Великобританией и другими западными странами обладали в этих органах механическим большинством, а право вето ни для одной из стран-участниц предусмотрено не было. Следовательно, Москве невольно предстояло соизмерять свою политику с устремлениями других государств, прежде всего западных, без расчета на взаимность. Это означало ограничение свободы СССР во внешнеэкономической сфере, чего в Москве не желали.
На советскую позицию влияли геостратегические соображения. Признание свободы международного экономического обмена предполагало, что в Восточной Европе, из которой Москва планировала построить «пояс безопасности», будет проводиться политика открытых дверей – то есть западный капитал получит возможность беспрепятственно проникать туда. При экономической слабости Советского Союза, которую в Москве сознавали, конкурировать с западными корпорациями советские внешнеэкономические органы не могли. «Экономическая потеря» Восточной Европы для СССР была неизбежна. Вслед за ней уместно было ожидать потери политической с последующим повторением сценария прихода к власти в восточноевропейских государствах недружественных Москве правительств и возникновения того самого враждебного окружения, помешать повторному появлению которого было намерено советское руководство.
Отчасти жесткость позиции Советского Союза объяснялась неадекватностью представлений советского руководства о международной действительности. Во второй половине 40-х годов в его составе произошли некоторые перемены. В марте 1946 г. в виду преклонного возраста отошел от дел председатель президиума Верховного совета СССР М.И.Калинин, место которого занял Н.М.Шверник. В ноябре того же года главнокомандующим ВС СССР стал маршал И.С.Конев, заменивший на этом посту маршала Г.К.Жукова, которого, как полагают, И.В.Сталин опасался из-за его популярности в армии и военных кругах. В марте 1947 г. сам И.В.Сталин уступил должность министра обороны СССР генералу НАБулганину. Совет народных комиссаров был переименован в Совет министров СССР. Но Сталин остался его председателем, а министерством иностранных дел по-прежнему руководил В.М.Молотов (А.Я.Вышинский сменил его в 1949 г.). Мышление советских руководителей менялось медленно. {♦}
И.В.Сталин и его соратники считали мировую экономику частью всемирной арены классовой борьбы с империализмом. Следя за подъемом левых настроений послевоенной Европе, они не исключали перспективы революционного взрыва в ее западной части. С этой точки зрения нарастание кризисных явлений в мировой экономике должно было бы содействовать росту революционного потенциала, а стабилизация мировой экономики – затуханию классовой борьбы в зоне империализма. Руководствуясь этим, Москва не должна была помогать своим классовым противникам – империалистам – сдерживать революционный подъем. Ожидание очередного кризиса на Западе как возвратного варианта «великой депрессии» пронизывало в конце 40-х годов концептуальные построения советских идеологов. Предвкушение новой кризисной волны и обострения межимпериалистических противоречий стало основополагающим тезисом анализа международной ситуации, который представил в своей получившей широкий резонанс на Западе речи в конце 1946 г. на собрании избирателей г. Москвы ведущий советский идеолог, секретарь ЦК ВКП(б) А.А.Жданов, впервые после завершения Второй мировой войны дававший от имени высшего партийного руководства оценку послевоенной международной ситуации.
Переоценивая революционный потенциал послевоенных протестных настроений в Европе и завышая экономическую заинтересованность американского капитала в торгово-хозяйственном сотрудничестве с Советским Союзом, советские лидеры полагали, что США и другие западные страны будут проявлять уступчивость в диалоге с Москвой. Эти расчеты не оправдались.
В конце 1945 г. советское правительство уведомило администрацию США об отсутствии у него намерения ратифицировать Бреттон-Вудсские соглашения. В 1946 – 1947 гг. Москва также уклонилась от присоединения к ГАТТ. СССР сохранил свободу рук в сфере международных экономических связей, но оказался вне рамок мировой системы экономического регулирования. Между тем, для нормализации обстановки в мире сотрудничество всех стран было необходимо.
По завершении войны Москва была озабочена построением новой системы союзов, которые позволяли бы гарантировать СССР от возобновления агрессии против него политико-правовыми средствами. В этом смысле кое-чего советская дипломатия успела добиться. К моменту завершения войны в ее активе имелось два важных военно-политических документа: подписанный 26 мая 1942 г. сроком на 20 лет советско-британский Договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны и заключенный 10 декабря 1944 г. сроком на 20 лет советско-французский Договор о союзе и взаимной помощи. {♦}
Советско-американское сотрудничество военных лет строилось на базе подписанного И апреля 1942 г. Соглашения о принципах, применяемых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии. По завершении боевых действий против Германии оно утратило смысл. Соединенные Штаты Америки, следуя принципу незаключения военных союзов в мирное время, межгосударственного договора с СССР не имели и заключать его не планировали. Вашингтон уклонялся от перспективы оказаться связанным с Москвой ясными политическими обязательствами, что нервировало И.В.Сталина и вызывало его подозрения. Со своей стороны США предполагали обеспечить регулирование послевоенной системы военно-политических отношений в мире главным образом при помощи новой международной организации – Организации Объединенных Наций.
Сан-Францисская конференция 1945 г. и создание ООН
В апреле 1945 г. после продолжавшихся почти месяц переговоров между главой советской дипломатии, наркомом (с 1946 г. – министром) иностранных дел СССР В.М.Молотовым и руководителем американской делегации, сенатором-республиканцем Артуром Хендриком Ванденбергом, в Сан-Франциско была завершена выработка проекта окончательной редакции Устава ООН. Проект был представлен на утверждение конференции, на которую было приглашено 42 страны, объявившие войну Германии или Японии до 1 марта 1945 г. Приглашения рассылались от имени СССР, США, Великобритании и Китая, правительства которых в свое время (1 января 1942 г.) подписали Декларацию Объединенных Наций. В дальнейшем число участников Сан-Францисской конференции увеличилось до 50 государств. Конференция продолжалась до 26 июня 1945 г. и завершилась подписанием Устава, который вступил в силу в октябре того же года, после чего ООН начала свою работу. В состав ООН были приняты на правах государств-учредителей Украинская ССР и Белорусская ССР с учетом, как официально объяснялось, их особо значительного вклада в сопротивление нацистской агрессии и вклада в ее отражение, хотя обе эти республики входили в состав СССР и не обладали независимостью. Фактически это означало, что при обсуждениях в ООН Советский Союз имел три голоса вместо одного, хотя правом вето в Совете безопасности (см. ниже) обладала только делегация СССР.
Особенности функционирования ООН
Организация Объединенных Наций должна была стать главным инструментом мирополитического регулирования подобно тому, как основой регулирования мироэкономического предстояло стать бреттон-вудсским институтам. Советский Союз, сначала одинаково внимательно относившийся к обеим ветвям регулирования международных отношений, вскоре сосредоточил все внимание только на одной – политической – его части. Для этого были основания, главным из которых была благоприятная для СССР уставная процедура приня-{♦}тия решений в ООН. Во-первых, эта процедура была двухступенчатой. Нижнее звено организации – общее собрание стран-членов ООН, Генеральная ассамблея – имело право принимать только рекомендательные решения. Верхнее звено – Совет безопасности – имел широкие полномочия и обладал правом решать вопросы о применении санкций против тех или иных государств.
Привилегии Советского Союза в Совете безопасности были надежно закреплены. Во-первых, СССР наряду с США, Великобританией, Францией и Китаем получил согласно Уставу ООН место постоянного, несменяемого, члена Совета безопасности. Во-вторых, все ключевые решения Совета согласно Уставу принимались не большинством голосов, а методом консенсуса – при обязательном согласии с решением всех пяти постоянных членов Совета безопасности. Иначе говоря, каждый из постоянных членов получал право вето и мог воспользоваться им, если находил, что предлагаемое решение не соответствует его интересам. Такая процедура снимала опасения Москвы оказаться в положении подчиненного меньшинства.
Отношения Советского Союза с Соединенными Штатами таким образом помещались внутрь многосторонней международной структуры, которая становилась трибуной для диалога между широким кругом государств относительно послевоенного мироустройства. Структура ООН оказалась единственным политико-правовым обрамлением для предполагавшегося сотрудничества США и СССР в вопросах мировой политики.
Соотношение возможностей США и СССР
Не только побежденные Германия и Япония, но даже победившие, но изнуренные войной Британия и Франция были не в состоянии проводить политику «на равных» с Москвой и Вашингтоном. Не мог войти в круг великих держав и Китай, едва вышедший из войны с Японией и поглощенный внутренней распрей Гоминьдана и коммунистов. И США, и СССР объективно испытывали соблазн выдвинуться на роль мировых гегемонов. Это заставляло сверхдержавы настороженно относиться друг к другу, что определило перерастание существовавшего между ними в военные годы сотрудничества в соперничество, а затем – во враждебность.
По своим возможностям Советский Союз и США не были равны. С точки зрения американской стратегической мысли главной угрозой национальной безопасности США считалось установление гегемонии любой державы в Евразии. В 1945 г. такой державой мог казаться только Советский Союз. Он обладал колоссальным позиционным преимуществом над Соединенными Штатами, поскольку его войска занимали территорию большей части Европы и – по оценкам западных специалистов – при необходимости могли быстро оккупировать ее западную часть с выходом к Атлантике. Коммуникации советских войск проходили по территории лояльных в тот период к СССР восточноевропейских государств, видевших в Совет-{♦}ском Союзе символ освобождения от нацистской опасности. США, напротив, имели в Европе ограниченную военную группировку и не желали ее наращивать. Американские войска в Европе были оторваны от национальной территории США, что делало их уязвимыми в случае конфликта в Старом Свете.
Однако в 1945 г. США обладали монополией на ядерное оружие, что выдвигало их на позицию военно-силового и военно-технологического лидера. Советский Союз смог испытать собственную атомную бомбу только в 1949 г. и до той поры серьезно тревожился по поводу своего отставания. Позиционные преимущества СССР нейтрализовывались первенством США в ядерной области. В целом явного военного превосходства не имела ни одна из держав.
Но в сфере экономики преимущества США были неоспоримы. Американская экономика не только не пострадала от войны, но получила от нее мощный стимул. Промышленность США бумировала на военных заказах, а мировая торговля и поставки американских товаров воюющим странам принесли Соединенным Штатам огромные доходы. На этом фоне особенно бедственно выглядела экономическая ситуация в СССР. Производственный потенциал европейской части страны был в значительной степени разрушен. Финансовая ситуация была катастрофической, за годы войны накопился большой внешний долг. Не хватало ресурсов трудоспособного населения. Людские потери во время войны составили более 25 млн человек. Ощущалась нехватка продовольствия и товаров повседневного спроса. Экономическое истощение СССН обусловило настрои советского руководства на избежание нового военного конфликта. Говорить на равных в экономических вопросах с Соединенными Штатами Москва была не в состоянии, и СССР неохотно участвовал в обсуждении экономических проблем.
Восприятие асимметрии возможностей обеих держав (их сопоставимость в военной области и несопоставимость – в экономической) смягчалось специфической культурно-психологической ситуацией первых послевоенных лет. В середине 40-х годов Советский Союз на Западе не воспринимался, как это было позднее, символом коммунистической угрозы и интервенции. Москва и советский солдат казались прежде всего знаком победы над нацизмом и освобождения. Международный престиж СССР как державы, сломившей военную машину Германии, был высок.
Советская и американская пропагандистские машины обыгрывали победу над Германией по-своему. В СССР ее трактовали как победу нового поколения советских людей, воспитанных на идеалах коммунизма. В США ее интерпретировали как торжество американских ценностей свободы и демократии (идеалов Нового Света) над тоталитаризмом (порождением Света Старого). И та, и другая трактовки акцентировали негативные стороны нацизма и в этом смысле были параллельны. Соответственно, у той и другой имелась своя аудитория. Левые круги, влияние которых в освобожденной {♦} Европе усилилось, чутко прислушивались к советским интерпретациям. Умеренно правые – находили более близкими американские. В целом привлекательность образа СССР и США была сопоставимой. Сопоставимым было и культурно-идеологическое влияние, которое они могли оказывать на европейские страны.
Особенности послевоенной обстановки
в Западной Европе
В Великобритании год окончания войны принес политические перемены. 5 июля 1945 г. консервативная партия во главе с Уинстоном Черчиллем на парламентских выборах потерпела поражение, и ее правительство ушло в отставку. Страна, измученная войной, хотела социально-экономических улучшений, которых не смогли обеспечить консерваторы. Новый кабинет сформировали лейбористы во главе с Клементом Эттли. Получив согласие парламента на продление чрезвычайных экономических полномочий правительства (в годы войны такие полномочия были даны кабинету У.Черчилля) еще на пять лет, новое правительство озадачилось строительством в Британии «государства благосостояния» (это выражение впервые употребил К.Эттли в 1950 г., после чего оно получило широкое распространение). Никогда прежде лейбористы не позволяли себе открыто формулировать подобные цели.
В последующие годы лейбористское правительство провело серию важных законов, касавшихся национализации неблагополучных отраслей британской промышленности и укрепления системы социального обеспечения. Эти меры требовали финансового обеспечения, а экономическое положение Британии оставалось бедственным. Страна не только не могла выплатить долги военного времени, но и нуждалась в новых вливаниях. В декабре 1945 г. она получила кредит в размере 3,75 млрд долл. от США, а затем – еще 1,25 млрд долл. от Канады. Эти средства были израсходованы уже к концу 1947 г. Лондон ощущал себя в зависимости от международных кредиторов. Лидеры консерваторов критиковали правительство, внося дополнительную нервозность в политически и финансово неустойчивую ситуацию.
Еще более напряженной выглядела обстановка во Франции. К концу войны власть в стране перешла к временному правительству Шарля де Голля. Страна была охвачена настроениями вины за допущенные просчеты и ошибки, желанием найти виновных в их совершении и не допустить повторения прошлого. В августе 1945 г. французский суд приговорил к смертной казни бывшего «президента» режима Виши генерала Анри Филиппа Петена. Хотя Петен ввиду его весьма преклонного возраста (86 лет) еще в 1944 г. был фактически отстранен нацистами от власти и вывезен в Германию, после окончания войны его доставили оттуда в Париж, где он в 1945 г. предстал перед судом. С учетом военных заслуг времен Первой мировой войны (Петен был героем сражения под Верденом) казнь была заменена пожизненным заключением. Петен умер в {♦} тюрьме в 1951 г. в возрасте 95 лет. Более суровым французский суд оказался к Пьеру Лавалю, бывшему главе коллаборационистского правительства Виши в 1940 и 1942 – 1944 гг. Согласно вынесенному приговору Лаваль был казнен в Париже 9 октября 1945 г.
Политическую ситуацию во Франции определяли две силы – патриотические военные, группировавшиеся вокруг Ш. де Голля, и левые силы, составлявшие костяк местных отрядов Сопротивления во время войны. Для принятия новой конституции Франции временное правительство Ш. де Голля предложило провести выборы в Учредительное собрание. В ходе этих выборов 21 октября 1945 г. критиковавшая Ш. де Голля компартия получила 160 мест, умеренно правые, сотрудничавшие с генералом – 152, а социалисты, которые поддерживали Ш. де Голля с оговорками – 141. Генерал де Голль, тем не менее, с почестями был утвержден главой уже не временного, а коалиционного правительства национального единства. Но в кабинете возник конфликт, так как его глава не хотел предоставить коммунистам ни одного из ключевых правительственных мест, хотя они были партией большинства. Спор был улажен посредством выделения коммунистам должности вице-премьера и заместителя министра вооружений. Компромисс оказался непрочным, 20 января 1946 г. де Голль ушел в отставку в знак протеста против действий левых, не позволявших ему проводить политику по его усмотрению.
Ситуация не успокаивалась. В мае 1945 г. на референдуме проект новой конституции, предложенный левым составом Учредительного собрания, был отклонен большинством голосов, вслед за чем в июне 1946 г. во Франции были проведены повторные выборы в Учредительное собрание. На это раз левые партии собрали голосов меньше. Наибольшее представительство оказалось у Народно-республиканского движения (НРД, Моvement Republicain Populaire). Новый временный кабинет министров возглавил лидер НРД Жорж Бидо, правительство которого обеспечило доработку отвергнутого проекта конституции и его одобрение 13 октября 1946 г. на повторном референдуме. Вопреки мнению Ш. де Голля и сторонников «сильной власти» была фактически восстановлена довоенная система «третьей республики» со всеми ее слабостями. Существенным дополнением в новой конституции стало положение о преобразовании старой системы колониального управления французскими зарубежными владениями во Французский союз – французский аналог британского Содружества наций.
Выборы (пятые – за год) по новой конституции в ноябре того же года в Национальное собрание Франции принесли большинство голосов коммунистам (186). НРД получило 166, а социалистическая партия – 103 места. По итогам выборов кабинет меньшинства сформировал ветеран французской политики социалист Леон Блюм. Политическая система «четвертой республики» во Франции, как и в межвоенный период, осталась неустойчивой. Правительства продолжали часто меняться. Значительным было влияние левых. {♦}
На фоне бурных событий во Франции положение в Италии казалось более спокойным. Италия, где в результате переворота 25 июля 1943 г. был отстранен от власти диктатор Бенито Муссолини, при новом правительстве маршала Пьетро Бадольо в сентябре 1943 г. подписала перемирие с командованием высадившихся в Италии американо-британских сил и формально на условиях безоговорочной капитуляции вышла из войны.
Однако арестованный Б.Муссолини был освобожден по приказу А.Гитлера высадившимися в Риме германскими парашютистами, вывезен из столицы на север Италии, где провозгласил создание собственного независимого правительства «Итальянской Социальной Республики». В Италию с севера вошли германские войска, при помощи которых Муссолини вернул себе контроль над многими крупными городами и даже Римом. Правительство П.Бадольо и королевская семья бежали на юг, в г. Бриндизи, под защиту наступавших с юга американо-британских войск. Лишь к концу мая 1944 г. американо-британские части завершили освобождение северных районов Италии, что позволило правительству П.Бадольо распространить свою власть на всю страну. Муссолини был захвачен в плен итальянскими антифашистами при попытке бегства в Швейцарию и 28 апреля 1944 г. расстрелян без суда.
В мае 1946 г. под давлением общественного мнения король Виктор Эммануил III, связавший себя с фашистами, отрекся от престола. Новым королем был провозглашен его сын Умберто П. Но в июне 1946 г. избиратели Италии на референдуме высказалось за отмену монархии, и страна была провозглашена республикой. Савойская династия утратила трон. Королевская семья отказалась признать итоги голосования и выехала из страны. На выборах в итальянский парламент в 1946 г. определились три главные политические силы – христианские демократы получили 207, социалисты – 115, а коммунисты – 104 из 556 депутатских мест. Левое влияние, таким образом, заметно проявляло себя и в Италии.
Неспокойно было в Бельгии, где разразился конфликт вокруг института монархии. В 1940 г. во время нападения на Бельгию германских войск бельгийский король Леопольд III без консультаций с кабинетом отдал 28 мая 1940 г. приказ о капитуляции. Правительство и основные политические партии страны не признали законности этого акта, попытавшись (без успеха) оказать сопротивления агрессии. Престиж королевской власти в стране был подорван. Леопольд III в годы оккупации жил в одном из своих дворцов близ Брюсселя. Его репутация пострадала еще больше после того, как именно в годы оккупации он вступил в морганатический брак, который не был одобрен ни населением, ни высшими кругами бельгийского общества. В 1944 г. короля вывезли в Германию, где в 1945 г. он был освобожден американскими войсками.
После освобождения Леопольд заявил о намерении вернуться в Брюссель и продолжить исполнять функции бельгийского монарха. {♦} Но это заявление вызвало в стране в июле 1945 г. правительственный кризис. Внутри управлявшего страной коалиционного правительства католиков и социалистов возник конфликт. Первые считали возможным возвращение короля, вторые выступали категорические против. 17 июля 1945 г. бельгийский парламент принял постановление, запрещавшее королю приезжать в страну без специального разрешения парламента. Выборы 17 февраля 1946 г. не разрядили ситуацию, так как ни одно из нескольких сменявших затем друг друга правительств не смогло найти компромисс из-за разногласий между социалистами, католиками и коммунистами. Лишь к марту 1947 г. в стране было сформировано относительно устойчивое коалиционное правительство католиков и социалистов, занявшееся решением неотложных экономических проблем страны. Вопрос о монархии оставался открытым до 1950 г., когда по итогам референдума Леопольду III было разрешено вернуться в страну. После приезда в Брюссель король отрекся от престола в пользу своего сына Болдуина, который взошел на престол по достижении совершеннолетия в сентябре 1951 г.
На этом фоне островками консерватизма выглядели Португалия и Испания. Но их международное положение было тоже по-своему сложным. В Португалии с 1932 г. у власти оставался диктатор Антониу Салазар, занимавший пост премьер-министра и министра иностранных дел. Он испытывал определенные симпатии к А.Гитлеру и даже назначил официальные траурные церемонии после получения известия о его смерти в мае 1945 г. (таким же образом на смерть Гитлера реагировали правительства Ирландии, Испании и Аргентины). Однако в целом в годы войны политика Португалии была преимущественно пробританской. Лиссабон опасался вступать в открытый союз с США и Британией, чтобы не спровоцировать вторжения германских войск через Францию. Он придерживался строго нейтралитета и не соглашался допускать на свою территорию британские или американские войска. Португалия также противилась высадке сил антигитлеровской коалиции на принадлежавших ей Азорских островах, хотя с 1943 г. стала разрешать США и Британии использовать их для обеспечения полетов союзных ВВС.
С мая 1945 г., учитывая происходящие вокруг перемены, правительство Салазара стало смягчать свою внутреннюю политику. Была разрешена деятельность умеренной оппозиции, объявлена частичная политическая амнистия, смягчена цензура. В ноябре 1945 г. были проведены первые за 20 лет, хотя и недемократические, всеобщие выборы. Лиссабон стремился улучшить отношения с победителями. В июне 1946 г. ему удалось убедить их вернуть Португалии контроль над пунктами военно-воздушного базирования на Азорских островах, которые США и Британия получили на время войны.
После установления в Испании в 30-х годах диктатуры Франсиско Франко режим продолжал оставаться неконституционным. Франко именовался регентом (формально монархия считалась не упразд-{♦}ненной, потому что он просто игнорировал акт отречения короля Альфонсо XIII; см. т. 1 наст, изд.) и главой государства. Испания, числясь официальной союзницей Германии по «антикоминтерновскому пакту» с 1939 г., придерживалась нейтралитета в мировом конфликте и благоразумно не воевала против стран антинацистской коалиции. Тем не менее, по мере приближения падения гитлеровского режима франкистское правительство чувствовало себя все менее уверенно. Рассчитывая на колебания в окружении диктатора, 22 марта 1945 г. живший в Мадриде наследник испанского трона принц Хуан де Бурбон (сын Альфонсо XIII и отец ныне царствующего короля Испании Хуана-Карлоса I) неожиданно обратился к Франко с требованием подать в отставку и восстановить в стране королевское правление. Франкистское руководство отвергло эти претензии. И хотя в 1947 г. Франко формально повторно провозгласил Испанию королевством, он решил не допустить воцарения принца Хуана, а передать престол со временем сыну Хуана и внуку Альфонсо XIII, принцу Хуану-Карлосу, «в обход» его отца.
8 мая 1945 г., видя политический крах Германии, испанское правительство сочло нужным официально разорвать с ней дипломатические отношения. В то же время на своей территории Испания предоставила политическое убежище высокопоставленным деятелям гитлеровского режима. Мадрид отказывался выдавать их вопреки требованиям стран антигитлеровской коалиции. Стремясь оказать давление на франкистов, 20 июня 1945 г. делегаты Сан-Францисской конференции, на которой обсуждался вопрос об утверждении Устава ООН, отказались принять Испанию в ряды ее членов. В марте 1946 г. Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию с призывом к испанскому народу свергнуть режим Франко и вступить на путь демократического развития, а в декабре того же года – рекомендовала членам ООН разорвать с Испанией дипломатические отношения. Страна оказывалась перед лицом международной изоляции.
Советские и американские представления
о потенциальных военных угрозах
Военно-технологический скачок, который осуществили США, добившись в 1945 г. монопольного обладания ядерным оружием, укреплял их позиции как страны, способной установить мировую гегемонию. Противостоять Соединенным Штатом мог только Советский Союз как сильнейшая держава Евразии, хотя положение дел в СССР и настрой советского руководства на восстановление послевоенных разрушений исключали появление в Москве мотиваций в пользу большой войны, тем более – с США.
Тем не менее, стратегическое военное планирование в Соединенных Штатах и Советском Союзе перестраивалось с учетом новых реальностей. Для США в Евразии в конце 40-х годов нельзя было представить иного потенциального противника, кроме СССР. Для Советского Союза единственным возможным соперником могли {♦} быть только Соединенные Штаты. В обеих столицах стали разрабатываться военные планы, переориентированные на изменившиеся представления о военных угрозах. В этих планах стороны уделяли внимание двум факторам: опасности восстановления потенциала германской агрессии и угрозе конфликта между сильнейшими державами лагеря победителей. Причем, германская угроза с учетом ситуации в Германии представлялась отдаленной, а угроза конфликта между Москвой и Вашингтоном – более вероятной.
Уже в октябре 1945 г. в среде американских военных появился рабочий документ – меморандум Объединенного разведывательного комитета при Объединенном комитете начальников штабов (ОКНШ) США 018 80/7), озаглавленный «Возможности России». В тексте говорилось: «Советская внешняя политика является экспансионистской, националистической и имперской по своей сути, причем нет оснований рассчитывать на ее изменение в обозримом будущем... СССР предположительно в состоянии захватить всю Европу сейчас или к 1 января 1948 г. ... СССР в состоянии увеличить свои нынешние силы на Ближнем и Среднем Востоке и добиться, по крайней мере, своих исходных целей в Турции и Иране во временном интервале от сегодняшнего дня до 1 января 1948 г. ... Советы, видимо, в состоянии создать атомную бомбу через 5 или 10 лет и сделают все, что в их силах, чтобы сделать этот период короче». Американские военные, подробно изучали возможности ослабить обороноспособность СССР посредством нанесения ядерных ударов по 20 крупнейшим городам Советского Союза. Есть основания полагать, что в СССР имелись не менее подробные военные планы на случай конфликта с США, но они не опубликованы и остаются для исследователей недоступными.
В силу специфики военного планирования, оборонные ведомства всех стран обязаны регулярно разрабатывать сценарии военных кампаний против гипотетических противников. Американские и советские военные действовали в русле общей практики. Но ни американские, ни советские военные не играли решающей роли в принятии политических решений о войне и мире. В США военный истеблишмент находился под жестким гражданским контролем президента и конгресса. В Советском Союзе генералитет был под оком партийного контроля в лице политбюро ЦК ВКП(б) (с 1952 г. – КПСС). Наличие планов военных кампаний друг против друга в Вашингтоне и Москве не было равнозначно наличию готовности обеих сторон воевать друг с другом. Война могла разразиться лишь случайно.
Особенности международных решений
по германскому вопросу в 1945 г.
К середине 1946 г. тревогу Вашингтона вызывали не только позиция советской стороны по отношению к международным экономическим и политическим организациям, но и подходы Москвы к урегулированию ключевых региональных проблем – прежде всего {♦} германской. Германия была повержена. Но не было сомнений в том, что равно или поздно эта страна, занимающая ключевое геополитическое положение в Европе и обладающая большим людским потенциалом, добьется возвращения в разряд перворазрядных игроков мировой политики. Каким будет это возвращение, какой станет восстановленная Германия, какими окажутся ее внешнеполитические ориентиры – ответы на эти вопросы зависели от слаженности действий держав-победительниц. Германский вопрос был для судеб Европы важнейшим. А поскольку положение дел в Европе в середине XX в. считалось определяющим для ситуации в Евразии в целом, то германская проблема приобретала значение общемировой.
Главным форумом, на которой решалась судьба Германии, стала Потсдамская (Берлинская) конференция (17 июля – 2 августа 1945г.). Она завершилась подписанием двух базовых документов – Протокола Берлинской конференции трех великих держав и обширного Сообщения о Берлинской конференции трех держав (2 августа 1945 г.), состоявшего из 15 глав. В этих документах были зафиксированы основные принципы будущей политики победителей в отношении Германии. В Потсдамской конференции принимали участие представители только трех великих держав (СССР, США и Великобритании). Франция была приглашена присоединиться в потсдамским решениям позднее и официально примкнула к ним в начале августа 1945 г.
Ключевым элементом будущего урегулирования германских дел согласно тексту Сообщения о Потсдамской конференции должна была стать так называемая программа четырех «д»: демилитаризации, декартелизации, денацификации, демократизации послевоенной Германии. В стране предстояло разрушить основы военного производства, запретить создание крупных промышленных объединений монопольного типа, провести политическую чистку в целях отстранения от власти и политической жизни бывших активистов нацистского режима, провести полный пересмотр учебных программ и перестройку системы воспитания и образования для искоренения идеологии реванша, расовой исключительности и национализма и в интересах воспитания будущих поколений немцев в духе мира, идеалов свободы и демократии.
По решению конференции от Германии отделялись территории Восточной Пруссии и большей части Померании и Силезии. Конференция в принципе соглашалась с передачей Советскому Союзу восточной части Восточной Пруссии с г. Кенигсбергом (совр. Калининград), причем США и Великобритания обязались поддержать это решение на будущей конференции о предстоящем мирном урегулировании (гл. VI). Относительно границ Польши в сообщении конференции говорилось (гл. IX), что Польша получит западную часть Восточной Пруссии и земли к востоку от линии Одер – Западная Нейсе – эти районы и соответствовали историческим областям Померании и Силезии. {♦}
Восточная граница Германии таким образом должна была отныне проходить по линии река Одер – река Западная Нейсе. Существуют свидетельства, согласно которым западные делегаты не сразу разобрались в прилагавшихся географических картах и не обратили внимание на существование двух рек с названием «Нейсе» в зоне предполагаемого проведения восточной германской границы – Западной Нейсе и Восточной Нейсе. Поэтому, соглашаясь с советским проектом будущей границы по Западной Нейсе, они будто бы имели в виду провести ее по Восточной и осознали свою ошибку только после того, как успели дать согласие на советские предложения. В итоге за линию границы была принята Западная Нейсе.
В ходе потсдамских обсуждений было решено осуществить перемещение в западные районы Германии этнического немецкого населения, проживавшего ранее на отделяемых от Германии территориях советской и польской частей Восточной Пруссии, в переходивших к Польше Померании и Силезии, Судетской области (возвращенной Чехословакии), а также ряде районов Венгрии. Решения о перемещении населения официально затронули судьбу 6,5 млн немцев. На самом деле поток беженцев было гораздо больше. Переезд в разоренную Германию огромной массы неустроенных и голодных людей усугубил проблемы, с которым сталкивалась побежденная страна.
В соответствии с постановлениями Потсдамской конференции в г. Нюрнберге (в Баварии) с ноября 1945 г. по октябрь 1946 г. был проведен показательный судебный процесс над нацистскими военными преступниками, в результате которого ряд высших деятелей бывшей нацистской партии и Германского рейха были признаны виновными в преступлениях против человечества и казнены.
Территория Германии за вычетом отделенных от нее областей была разделена на четыре оккупационные зоны – советскую, американскую, британскую и французскую. Город Берлин, оказавшийся в центре советской зоны оккупации, после его взятия советскими войсками (при участии американских частей) в мае 1945 г., был тоже разделен на четыре сектора, в каждом из которых ситуацию контролировали, соответственно, военные власти СССР, США, Великобритании и Франции. В Берлине работа Межсоюзная комендатура, которая координировала действия военных властей четырех держав в городе. Для проведения скоординированной политики в оккупационных секторах Германии был сформирован Контрольный совет как верховный орган четырех держав в отношении германских дел. Он состоял из главнокомандующих оккупационными войсками союзных держав в Германии и принимал решения на основе единогласия.
Конференция постановила (гл. II) создать Совет министров иностранных дел (СМИД), на который была возложена обязанность, во-первых, решать текущие вопросы управления оккупированной Германией, а во-вторых, готовить общую конференцию для заключения мирных договоров со странами – бывшими союзницами Германии и урегулирования вопроса о бывших итальянских колониях. {♦}
Потсдамские решения в отношении Германии не имели статуса международного договора и не подлежали ратификации. Зафиксированные в них положения при всей их важности носили предварительный характер, окончательные решения относились на будущее – время, когда в Германии будет образовано новое законное центральное правительство. Вопрос о подготовке практических условий для его формирования становился одним из главнейших.
Вызревание противоречий в вопросах урегулирования
в отношении Германии
Потсдамская конференция, казалось, заложила прочные основы сотрудничества держав по германской проблеме. Контрольный совет должен был управлять Германией как «единым экономическим целым», проводя общую политику относительно добывающей промышленности, сельского хозяйства, зарплаты и цен, внешней торговли Германии, ее денежной, банковской и налоговой систем, репараций, транспорта и коммуникаций. Предполагалось также, что Контрольный совет будет контролировать распределение основных товаров между различными зонами. Однако интересы победивших держав в вопросах оккупационной политики стали расходиться. Первыми спорными вопросам оказались репарационные платежи и свобода перетоков товаров и финансовых ресурсов между советской и западными зонами оккупации.
Понеся огромные потери в войне, СССР считал себя вправе получить их должное возмещения за счет германской стороны. Он настаивал на выделении ему большой доли репарационных выплат. Во время Ялтинской конференции президент США Франклин Рузвельт фактически согласился с тем, что советская сторона должна получить с Германии до 10 млрд долл. репараций. В ходе переговоров советской, американской и британской делегаций в Лондоне в рамках репарационной комиссии стороны пришли к общему мнению, что из общей суммы немецких репарационных платежей СССР и Польша должны получить 50%, Великобритания и США – 40%, а остальные страны-члены антигитлеровской коалиции – 10%. В принципе в Вашингтоне были согласны с тем, что советская сторона должна получить до 25% демонтированного союзниками в Руре оборудования. Западные партнеры, признавая справедливость советских требований изначально, со временем стали считать их чрезмерными. Американские эксперты были уверены, что вывоз оборудования и товаров из Германии усугубляет тяжелое положение немецкого населения и мешает восстановить германскую экономику.
Москва предпочитала получать репарационные выплаты от Германии в форме текущей товарной продукции. Это было связано с тем обстоятельством, что в силу стратегических соображений СССР нуждался в поставках продукции ряда восстанавливаемых в восточных секторах Германии производств военного или военно-гражданского назначения. В частности, для реализации атомной программы {♦} были необходимы поставки уранового сырья, залежи и предприятия по производству которого имелись на территории Германии в области Тюрингия. Товарные поставки из Тюрингии обеспечивали Советскому Союзу бесплатное поступление необходимого ему атомного сырья, что вызывало неодобрение и подозрения западных союзников.
Советские оккупационные власти не соглашались сотрудничать с западными коллегами в обеспечении продовольственных поставок из восточной зоны в западные в интересах восстановления общегерманского рынка. Восточные районы, занятые советскими войсками, были до войны житницей Германии, и отказ советских оккупационных властей отправлять продовольствие и сырье в западные индустриальные регионы поставил экономику западных областей страны в тяжелое положение. По данным 1935 г., из регионов, занятых впоследствии советскими войсками, на запад Германии поступило 883 тыс. т пшеницы, 476 тыс. т ржи, свыше 1 млн т картофеля, 354 тыс. т муки, 450 тыс. т сахара, 217 тыс. т молока, а также около 3,5 млн т бурого угля, свыше 1 млн т поташа, свыше 1,25 млн т глинозема. В результате политики советских военных властей США и Великобритания должны были изыскивать собственные возможности для обеспечения «своих» зон оккупации ресурсами продовольствия и сырья, часть которого при этом «утекала» в восточные сектора.
Контрольный совет не справлялся с задачей управления Германией как единым экономическим целым. Хотя советские представители поддерживали в принципе создание центральных общегерманских административных органов, они не позволяли этим органам ломать межзональные барьеры. Ресурсы Восточной Германии не поступали в «общегерманский пул ресурсов». Связи между частями страны не восстанавливались.
Следствием было нарастание признаков экономического бедствия. Нестабильная финансовая система послевоенной Германии страдала от роста инфляции и дефицита. Ситуация становилась отчаянной: речь шла не о восстановлении нормального экономического развитии, а о спасении населения от голода. Американские исследователи отмечают, что к началу 1946 г. немцы в некоторых районах западных секторов были на грани голодной смерти. Раздражение в США и Великобритании против «эгоистической политики» СССР в германском вопросе нарастало. Менялось отношение западного общественного мнения к Москве и советской политике.
Ситуация вокруг Австрии
Австрия считалась в антигитлеровской коалиции не побежденной, а освобожденной страной, поскольку ее рассматривали как жертву насильственного аншлюса. Тем не менее, СССР настаивал на получении доли репараций из имущества рейха, имевшегося на австрийской территории. Хотя 14 мая 1945 г. было официально провозглашено восстановление Австрийской Республики (новое правительство возглавил социалист Карл Реннер), страна в целом и ее {♦} столица Вена к августу 1945 г. были разделены на 4 оккупационные зоны подобно тому, как это было сделано в Германии. Мирное урегулирование в отношении Австрии затягивалось территориальными вопросами, которые ей предстояло решить в отношениях с соседями – Италией и Югославией.
Первая часть проблемы была решена, когда 6 сентября 1946 г. было подписано австро-итальянское соглашение о Южном Тироле, переданном Италии после Первой мировой войны. Австрия признала права Италии на эту область (часть современной итальянской провинции Трентино-Альто-Адидже) с проживающим там немецким меньшинством. В свою очередь Италия обязалась предоставить немецкому населению провинции значительную автономию.
Нерешенным оставался австро-югославский спор о населенной словенцами австрийской части исторической области Каринтии. Югославия наставала на передаче этой территории ей. Советский Союз занимал в этом вопросе выжидательную позицию.
Вопрос о бывших итальянских колониях
Вопрос об итальянских колониях возник на второй сессии СМИД в Париже 25 апреля – 16 мая и 15 июня – 12 июля 1946 г. СССР предлагал разрешить его таким образом, чтобы все четыре итальянские колониальные владения – Триполитания, Киренаика, Эритрея и Сомали (так называемая Итальянская Восточная Африка) – передавались на 10 лет под опеку ООН с созданием для каждой отдельной администрации под эгидой, соответственно, СССР, США Великобритании и Франции. На себя Москва была готова взять осуществление мандата на Триполитанию. Эти предложения были отклонены, и было решено вернуться к ним через год после подписания мирного договора с Италией. До тех пор ситуацию на местах должны были контролировать британские и американские войска, принимавшие по завершении боевых действий времен войны капитуляцию итальянских войск.
Только на IV сессии ГА ООН в 1948 г. было принято решение о предоставлении независимости Ливии (Триполитании и Киренаики), которая была официально провозглашена 24 декабря 1951 г.
В Итальянском Сомали в ноябре 1949 г. по решению ООН была учреждена опека Италии сроком на 10 лет. В 1960 г., когда Великобритания предоставила независимость Британскому Сомали, бывшему ее колонией, Итальянское Сомали было объединено с Британским в единое независимое государство Сомали.
В декабре 1950 г. Эритрея тоже по решению ООН и на основании проведенного в ней референдума была включена в состав Эфиопии на правах ее автономной части.
Спор из-за Триеста
В годы Второй мировой войны северо-восточные районы Югославии были включены в состав Германии. В северо-западной части страны было создано союзное нацистам марионеточное политическое {♦}образование – Независимое государство Хорватия, во главе которого стоял лидер хорватских усташей Анте Павелич. В состав этого образования были включены Босния и Герцеговина. Южные части страны были захвачены Болгарией (Вардарская Македония) и Италией (Косово, часть Черногории, прибрежные районы Словении и Далмации). Область Косово при этом была присоединена Италией к оккупированной ею Албании и включена в состав созданного под эгидой Италии образования под названием «Великая Албания». Венгрия захватила входившие в состав бывших земель венгерской короны до Первой мировой войны земли Бачки и Западного Баната (впоследствии – край Воеводина в составе СФРЮ), где проживали венгерские меньшинства. На оставшихся землях было создано маленькое «Государство Сербия» под германским влиянием.
На территории Югославии (прежде всего в районах, населенных сербами) против оккупантов вели борьбу две партизанские группировки – правая, антикоммунистическая, которую возглавлял генерал Дража Михайлович, серб по национальности; и левая, прокоммунистическая, руководимая лидером югославских коммунистов Иосипом Броз Тито, хорватом. Бежавшее из Белграда накануне вторжения германских войск королевское правительство Югославии в изгнании поддерживало генерала Д.Михайловича, официально включив его в свой состав в должности министра обороны. Д.Михайловичу оказывали помощь западные державы.
Обе партизанские группировки находились между собой во враждебных отношениях. Д.Михайлович не начинал активных действий против германских войск, ожидая, когда они покончат с партизанами И.Б.Тито. Более того, отряды Михайловича периодически действовали против формирований Тито, фактически блокируясь с гитлеровцами. Ни одно из партизанских формирований не могло постоянно удерживать за собой части югославской территории, периодически отступая в горы и постоянно передислоцируясь по стране. Западные союзники долго не имели ясного представления о том, кто из двух вождей югославского сопротивления обладает в стране более прочными позициями.
Однако к 1943 г. в США и Британии пришли к выводу о том, что предпочтительнее для них окажется союз с И.Б.Тито, который с этого времени стал главным получателем западной помощи. Генерал Д.Михайлович был исключен из югославского правительства в изгнании и лишен его политической поддержки. С 1944 г. югославское правительство переключилось на контакты с И.Б.Тито, военная победа которого становилась более очевидной. В октябре 1944 г. его силы при поддержке советских войск освободили Белград. 1 ноября 1944 г. представители изгнанного югославского короля Петра II подписали с И.Б.Тито соглашение о провозглашении в стране власти представлявшего короля регентского совета и о формировании от его имени временного правительства Югославии во главе с И.Б.Тито. Фактически это соглашение не было осуществлено. {♦}
11 апреля 1945 г. Советский Союз, не дожидаясь урегулирования отношений И.Б.Тито с королевским правительством, заключил с правительством Национального комитета освобождения Югославии во главе с И.Б.Тито Договор о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве сроком на 20 лет. 29 ноября 1945 г. на всеобщих выборах в югославский парламент победу одержали коммунисты и возглавляемый ими Национально-освободительный фронт. Новый парламент высказался против восстановления монархии и провозгласил создание Федеративной Народной Республики Югославии. В январе 1946 г. она была признана западными державами.
Сопротивление усташей в Хорватии к тому времени было сломлено. Хорватия стала частью югославской федерации. Анте Павелич бежал в Аргентину, где умер в 1959 г. В марте 1946 г. в Югославии был арестован генерал Д.Михайлович, которого предали суду по обвинению в сотрудничестве с гитлеровцами, приговорили к смертной казни и, несмотря на протесты западных правительств, расстреляли 17 июня 1946 г. СССР поддерживал Югославию и оказывал ей экономическую и техническую помощь. Югославия чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы конфликтовать с западными державами по территориальным проблемам.
Главной из них был вопрос о Юлийской Крайне – части полуострова Истрия с городом и портом Триест. Этот город и прилежащая к нему область с преимущественно славянским населением (словенцы и хорваты) после Первой мировой войны перешли от Австро-Венгрии к Италии согласно Сен-Жерменскому договору 1919 г., что было в 1920 г. подтверждено двусторонним итало-югославским Рапалльским договором. Когда на заключительном этапе Второй мировой войны в Италию были введены германские войска для оказания поддержки свергнутому было Б.Муссолини, город Триест был тоже оккупирован. Но поражение Германии было вопросом времени и, понимая это, 30 апреля 1945 г., не дожидаясь прихода наступавших на гитлеровцев американо-британских войск, в зону Триеста с юга вошли отряды И.Б.Тито, которые взяли ее под свой контроль. Однако вскоре они были вытеснены оттуда подоспевшими силами американо-британского экспедиционного корпуса, задачей которого было занятие территорий всей довоенной Италии. Для избежания военного столкновения сил И.Б.Тито с западными державами в июне 1945 по инициативе Лондона, поддержанного Москвой, было подписано компромиссное соглашения о разделе зоны Триеста на две части: зону «А» (город Триест) сохранили за собой американо-британские силы, зону «Б» (сельские и пригородные районы) – силы И.Б.Тито. Окончательное решение вопроса было отложено до подписания мирного договора с Италией. Вашингтон первоначально выступал за восстановление status quo ante bellum (положения, существовавшего до войны), но был вынужден согласиться с мнением своих партнеров по «большой тройке». {♦}
Зарождение концепции «сдерживания» СССР.
«Длинная телеграмма» Кеннана
Зимой-весной 1946 г. в западном общественном мнении начался перелом в отношении сотрудничества с СССР. На критические позиции стали переходить представители либеральной части западных интеллектуалов. 22 февраля 1946 г. временный поверенный в делах США в СССР Джордж Кеннан, в дальнейшем – видный американский политический и общественный деятель, публицист, направил в государственный департамент США в Вашингтон очередное донесение в форме знаменитой «длинной телеграммы» (8 тыс. слов), в которой он дал развернутую аналитическую оценку возможностям и перспективам развития отношений США с Советским Союзом.
Кеннан предостерегал американское руководство от продолжения «рузвельтовской» политики доверительного партнерства с СССР и призывал скорее избавиться от иллюзий и завышенных ожиданий в отношении возможности сотрудничать и договариваться с Москвой на общепринятой дипломатической основе – то есть основе взвешивания и рациональной оценки аргументов сторон, учета интересов партнера, переговорной «торговли» и соблюдения принципа верности принятым обязательствам. В телеграмме твердо заявлялось: советское руководство уважает только силу, и поэтому диалог с ним надо вести в невызывающей, но твердой манере, давая понимать, что США не пойдут ни на какие уступки без гарантированной взаимности со стороны Москвы. Характеризуя взгляды советского руководства, автор телеграммы писал: «...мы имеем... дело с политической силой, фанатично приверженной мнению, что с США не может быть достигнут постоянный modus vivendi» (договоренность, которой стороны придерживаются в отсутствие формального договора).
Ключевое положение телеграммы заключалось в выводе об органическом экспансионизме, присущем советским руководителям, который побуждает и при любых обстоятельствах будет побуждать их к внешней экспансии, распространению сферы своего влияния на все новые районы мира. Соответственно, единственным адекватным ответом на подобные устремления СССР Дж.Кеннан считал «сдерживание» Москвы, то есть удержание Советского Союза жестко в рамках тех зон влияния, которые он уже сумел приобрести, и бескомпромиссное противодействие любым попыткам СССР выйти за их пределы посредством противопоставления советским поползновениям «несгибаемой силы в любой точке Земного шара».
Хотя «длинная телеграмма» была предназначена только для государственного секретаря США, с ней в течение нескольких месяцев ознакомились несколько тысяч человек, которые определяли внешнюю политику Вашингтона. Морской министр Джеймс Форрестол, которому копия этой телеграммы была направлена послом США в СССР Авереллом Гарриманом, распорядился размножить ее на мимеографе и направить другим членам кабинета и высшим {♦} офицерам вооруженных сил США. Одновременно по распоряжению руководства государственного департамента текст Дж.Кеннана был разослан в порядке ключевой политической информации во все зарубежные посольства США.
Однако в печати эта телеграмма была опубликована намного позже – только в июле 1947 г. текст Кеннана за подписью «мистер Икс» был опубликован в ведущем американском журнале «Foreign Affairs» и стал предметом полемики в широких слоях политической общественности США. Дж.Кеннан сумел уловить сдвиги в настроениях американской политической элиты, перестававшей видеть в СССР партнера по переустройству мира. Он первым сформулировал ключевую идеи изменившегося с момента Потсдамской конференции мышления администрации Гарри Трумэна: не провоцировать СССР, но демонстрировать ему твердость США, отстаивать собственное американское видение, даже если оно противоречит мнению и интересам Москвы. После «длинной телеграммы» Дж.Кеннан был с крупным повышением переведен на работу в Вашингтон, где он на несколько лет стал одним из самых влиятельных советников президента США с правом докладывать свои оценки непосредственно президенту Г.Трумэну. Взгляды Кеннана стали во многом определять подходы американской дипломатии к отношениям с Советским Союзом. В марте 1945 г. Советскому Союзу доверяло 55% опрошенных американцев, в марте 1946 – только 33%.
Обострение вопроса о пребывании советских
войск в Иране
Разочарование в отношении Москвы и рост критического отношения к Советскому Союзу усиливались по мере появления новых свидетельств его нежелания следовать духу единой союзнической политики. Согласно потсдамским решениям СССР, США и Великобритания должны были вывести войска из Ирана, куда они были введены в годы Второй мировой войны, ввиду исчезновения опасности для самого Ирана и интересов союзных держав.
13 сентября 1945 г. иранское правительство обратилось к трем державам с просьбой о выводе войск. Американские войска были эвакуированы к 1 января 1946 г. Ко 2 марта из Ирана ушли британцы. Советский Союз дату вывода войск назвать отказывался. Для этого были причины. В Иране в последние годы Второй мировой войны происходил рост национально-революционного и левореволюционного брожения этнических меньшинств – азербайджанцев на северо-западе, в Иранском Азербайджане, и курдов на юго-западе, в Иранском Курдистане. Это были сепаратистские движения, лидеры которых на первом этапе добивались создания широкой автономии местных властей от общеиранского правительства в Тегеране. Присутствие советских войск не позволяло правительственным войскам подавить сепаратистов. В правительственных кругах Ирана, так же как в западных столицах, подозревали, что СССР может оказать содействие сепаратистам в целях отделения Иранско-{♦}го Азербайджана от Ирана и объединения его с Советским Азербайджаном (Азербайджанской ССР). 18 ноября 1945 г. в Иранском Азербайджане началось восстание, организованное Народной партией Ирана (партия Туде, фактически – иранская компартия). Центральное правительство направило из Тегерана войска на подавление мятежа, но они не были пропущены в охваченный им район советскими силами. В марте 1946 г. иранское правительство обратилось с жалобой в С Б ООН по поводу действий советских военных властей.
СССР использовал вопрос о пребывании своих войск на иранской территории еще и как средство давления на Тегеран с тем, чтобы добиться от него нефтяных концессий на севере Ирана. Советско-иранские переговоры о выводе войск, увязанные с проблемой нефтяных концессий, шли трудно. Зарубежные аналитики считали, что иранское правительство подвергается жесткому давлению Москвы.
Особенно бурно на события реагировало общественное мнение Великобритании, зоной влияния которой долгие годы был южный Иран. Теперь же, когда британские войска оттуда ушли, а советские – остались, британские политики чувствовали себя обманутыми. В разгар иранского кризиса, 5 марта 1946 г., вышедший в отставку в 1945 г. бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, выступая в Вестминстерском колледже в г. Фултоне (штат Миссури, США), произнес печально знаменитую обличительную речь против СССР. У.Черчилль обвинил Москву в создании «железного занавеса», разделяющего мир на две части, и выступил с призывом укреплять «англо-саксонское партнерство» США и Британии в интересах противодействия коммунистической угрозе. Во время выступления британского политика в зале находился президент США Г.Трумэн, который не стал развивать мысли, заявленные У.Черчиллем, но и не выразил несогласия с ними. В мире «фултонская речь» была воспринята как манифест «холодной войны», начало которой, образно говоря, провозгласил отставной британский премьер.
Речь У.Черчилля получила международный резонанс во многом потому, что на нее непосредственно откликнулся И.В.Сталин. 14 марта 1946 г. в специальном интервью он резко высказался по поводу этого выступления, заявив, что по сути дела оно означает призыв к войне. Печать подхватила неосторожные высказывания Сталина и проблема «войны» между СССР и Западом стала назойливым мотивом газетных комментариев. В результате в политической атмосфере в разных странах мира стали нагнетаться страхи, для которых тогда еще не было оснований. Реакция советского руководства на выпад Черчилля оказалась контрпродуктивной.
Иранский кризис был разрешен в ходе советско-иранского диалога к апрелю 1946 г. В качестве компромисса были достигнуты договоренности о создании на выгодных для СССР условиях советско-иранского нефтяного общества и о расширении представитель-{♦}ства делегатов от Иранского Азербайджана в иранском меджлисе. К 9 мая 1946 г. советские войска были выведены из Ирана, а в июне последствия восстания в Иранском Азербайджане ликвидированы. В сентября того же года были подавлены очаги сепаратистов в Иранском Курдистане (провинция Фарс).
По завершении кризиса Вашингтон остался в убеждении, что Москву заставила пойти на уступки принципиальная позиция США и Британии по Ирану. И.В.Сталин сделал вывод о том, что против СССР складывается британско-американский союз. Атмосфера взаимного недоверия сгущалась. Характер взаимодействия западных союзников с СССР по общим проблемам международных отношений этому способствовал.
Попытки ограничения роли ядерного фактора
в международных отношениях
Появление атомного оружия и монополия на него в руках США вызывали обеспокоенность не только Советского Союза. Но если СССР опасался за свою безопасность, то большинство других стран стремилась приобщиться к обладанию этим оружием и раздражалась по поводу невозможности приобрести его. В такой ситуации привлекательной стала казаться идея международного сотрудничества в ядерной области. Ее реализация могла способствовать объединению ресурсов разных стран в разработке передовых технологий. В процессе сотрудничества можно было получить дополнительную информацию о зарубежных разработках ядерного профиля и выработать правила, ограничивающие военное применение ядерной энергии.
Страны, заинтересованные в сотрудничестве по линии применения энергии атома, находились в неравном положении. Передовые ядерные технологии имелись у США. Остальные государства желали сами что-нибудь почерпнуть из американских наработок. При этом они имели немного ценного для передачи Соединенным Штатам. Не говоря о том, что ни одна страна не спешила делиться своими достижениями.
Из великих держав наибольшую активность в ядерной области, помимо США, проявляли СССР и Великобритания. Обе страны ориентировались на создание собственного атомного оружия. Лондон добивался от Вашингтона согласия оказать Британии помощь в создании атомной бомбы. В годы мировой войны Канада и Великобритания сотрудничали с США по проекту разработки ядерного оружия (Манхэттенский проект). Но в июле 1946 г. в США был принят новый закон, который ввел существенные ограничения на сотрудничество США с зарубежными партнерами в ядерной области. Вашингтон не хотел приобщения союзников к «ядерному клубу».
Советский Союз с 1943 г. вел собственную программу ядерных исследований. Он не рассчитывал на содействие США, полагаясь на собственные исследования и силы разведывательных служб, наладивших поступление в Москву необходимой секретной информации {♦} из-за рубежа. Но СССР выступал за международное сотрудничество в ядерной области, понимая под ним, прежде всего, регламентацию условий ядерной деятельности. Москве было важно ввести американскую политику в ядерной области в согласованные политико-правовые рамки.
Для Соединенных Штатов как лидера в освоении атома международное сотрудничество в этой области имело смысл, только если оно позволяло влиять на атомные программы других стран и получать информацию об их исполнении. Но по дипломатическим соображениям Вашингтону не хотелось выступать в роли всемирного монополиста в ядерной области, осложняя отношения с союзниками, в частности с Великобританией.
«План Баруха» и срыв работы комиссии ООН
по атомной энергии
Идея международного сотрудничества была поддержана во многих странах мира. Его основные направления стали обсуждаться в рамках специально созданной комиссии ООН по атомной энергии. Главой американской делегации в этой комиссии был назначен известный и удачливый в прошлом американский финансист Бернард Маннес Барух, которому было в то время 76 лет. Под его руководством был разработан и 14 апреля 1946 г. представлен в комиссию «план Баруха», в котором содержались условия, на которых США предлагали другим странам развивать сотрудничество по линии мирного использования энергии атома.
План Б.Баруха, во-первых, предусматривал создание международного Агентства по атомным разработкам (А^опнс Оеуе1ортеп1 Аи1Ьоп1у) с широкими правами и высокой степенью автономности (решения в агентстве должны были приниматься простым большинством голосов); во-вторых, передачу этому агентству контроля над производством расщепляющихся материалов и передачей их из одних стран в другие; в-третьих, перевод научно-исследовательских разработок в ядерной области под контроль агентства; в-четвертых, предоставление Соединенными Штатами в распоряжение агентства технологической информации по атомной энергии для ее совместного использования странами-участницами. Контроль агентства предполагалось осуществлять в форме международных инспекций на местах. План не оговаривал конкретные сроки начала работы агентства, не конкретизировал условия предполагавшейся передачи агентству американских технологий и не содержал обязательства США прекратить производство ядерного оружия.
Предложения Б.Баруха не закрывали путей к приобщению государств мира к некоторым американским технологическим достижениям, преимущественно второстепенным и гражданским по сфере возможного применения. Но они предусматривали введение механизма контроля за ядерными программами вступавших в сотрудничество стран посредством проведения международных инспекций {♦} атомных объектов на их территории. Главным координирующим органом такого сотрудничества в соответствии с планом должна была стать комиссия ООН по атомной энергии. Однако предполагалось, что она не будет непосредственно подотчетна Совету безопасности и решения в ней будут приниматься большинством голосов.
Эти условия не устраивали СССР. Советский Союз был закрытой страной и не хотел иностранных инспекций на советских ядерных объектах. Не соглашалось советское руководство и с принципом принятия решений в комиссии, где СССР оказывался бы в меньшинстве. В Москве полагали, что Вашингтон попробует использовать сотрудничество с СССР, чтобы замедлить движение Советского Союза к созданию ядерного потенциала.
Вот почему в процессе переговоров о «плане Баруха», по сути дела в противовес ему, советская дипломатия выдвинула идею отказа от использования атомной энергии в военных целях. Соответствующие предложения выдвигались советской делегацией в комиссии в 1946 – 1947 гг. Речь шла о попытке убедить США согласиться с запрещением ядерного оружия взамен согласия СССР включиться в «план Баруха» с условием его частичной доработки и подчинения комиссии по атомной энергии Совету безопасности с тем, чтобы решения в ней принимались по формуле консенсуса. Конечно, такой проект был неприемлем для США, которые при его реализации потеряли бы преимущества военно-ядерной монополии.
Как отмечал в письме к Б.Баруху командующий ВВС США Карл Спаатс: «Любые меры, предпринятые в ближайшее время для контроля над атомными взрывными устройствами, имели бы тяжелые и неблагоприятные военные последствия для Соединенных Штатов, поскольку результатом было бы сокращение преимущества США без пропорционального сокращения силы других держав. Такая мера... создаст угрозу безопасности Соединенных Штатов». Соглашаясь с такой логикой, американская делегация в комиссии игнорировала советскую позицию и предложения Москвы. Обсуждения затягивались, время шло, страны продолжали работать над ядерными проектами.
Поскольку решения в комиссии принимались большинством голосов, в декабре 1946 г. она одобрила американский проект и представила его на утверждение Совета безопасности, где тот не был одобрен из-за возражений Советского Союза. После этого «план Баруха» (в 1948 г.) был возвращен на доработку в комиссию. В ее статусе были произведены изменения. Из независимой структуры она стала органом, подчиненным Совету безопасности. Советскому Союзу стало проще применять право вето. Это вызвало недовольство США. Работа комиссии была парализована, и в 1949 г. она прекратила свою деятельность. Первая попытка ввести ограничения ядерных вооружений закончилась неудачей.
Для Москвы, которая болезненно относилась в конце 40-х годов к американской атомной монополии и предпринимала усилия для ее {♦} ликвидации, переговоры с США могли быть основаны исключительно на принципах равенства и одинаковой безопасности. Согласие с планом Баруха, предусматривавшим закрепление американской атомной монополии при ограничении советской атомной программы, стало бы отступлением от этих принципов.
Ситуация вокруг «плана Баруха» по времени совпала с внутриполитическими сдвигами в США. В июле 1946 г. президент США Г.Трумэн отправил в отставку министра торговли Генри Уоллеса, неформального лидера американских либералов и сторонника более внимательного отношения к интересам безопасности СССР. Уоллес полагал, что последние ущемлялись американской политикой в сфере ядерных вооружений и созданием военных баз на территориях, приближенных к советским границам. После увольнения Уоллеса в Вашингтоне стал складываться неформальный двухпартийный блок демократов и республиканцев на базе намерения ужесточить подходы в отношениях с СССР.
Греческий вопрос в отношениях между
великими державами
Лепту в нагнетание напряженности внес кризис в Греции. Во время войны эту страну сначала (в 1940 г.) пыталась оккупировать Италия, но ей это не удалось. В июне 1941 г. Греция подверглась оккупации германских войск. Король Георг II вместе с семьей бежал из страны. На оккупированной территории возникло левопатриотическое партизанское движение, в котором важную роль играли коммунисты – Народно-освободительная армия греческого народа (ЭЛАС). Ее силами к 1945 г. от германских войск было освобождено около двух третей страны. Между тем, в октябре 1944 г. при поддержке западных союзников в Грецию прибыли части вооруженных сил королевского правительства, которые вступили в столкновение с коммунистическими отрядами. Конфликт продолжался до февраля 1945 г. Хотя Советский Союз имел влияние на греческих коммунистов и мог оказывать военную помощь им через территорию Югославии, контролировавшуюся силами И.Б.Тито, И.В.Сталин не хотел обострять отношений с Великобританией, в сферу влияния которой входила Греция, согласно негласным договоренностям «большой тройки» в военные годы. Греческим коммунистам было рекомендовано уступить. 12 февраля 1945 г. в местечке Варкиза, под Афинами, между руководителями левых отрядов и королевским правительством были подписаны соглашения, по которым власть передавалась последнему. Часть греческих коммунистов не согласилась с этим решением. Конфликт был заморожен, но не разрешен.
Летом 1946 г. он обострился из-за попыток властей усилить военное давление на левых. В Греции началась гражданская война, продолжавшаяся до 1949 г. Ответственность за нее в западных столицах возложили на Москву, что было справедливо только отчасти. Хотя коммунисты Греции и имели возможность получать помощь из-за рубежа, СССР продолжал воздерживаться от такой поддержки, {♦} в том числе из-за стремления не раздражать дружественную ему Болгарию, которая сама имела к Греции территориальные претензии и подозрительно относилась к воинственности греческих коммунистов.
Двойственной в отношении событий в Греции была и политика Албании, где к ноябрю 1944 г. после поражения дислоцированных в стране итальянских и германских войск установили власть коммунисты во главе с Энвером Ходжей, опиравшиеся на поддержку Советской Армии и отрядов И.Б.Тито. Греция имела к ней территориальные претензии, и албанское руководство было готово помогать грекам лишь в той мере, в которой рассчитывало на их отказ от требований об изменении границы. Фактически главным инициатором оказания помощи греческим коммунистам был И.Б.Тито.
Главной причиной гражданского конфликта в Греции была низкий престиж и слабость королевской власти, ее неумение достигать соглашений с левыми и умеренными. Политическая неустойчивость в Греции вызывала тревогу в Лондоне и Вашингтоне. Британии, претендовавшей на главенствующее влияние на Балканах, приходилось оказывать греческому правительству помощь, средств на которую не хватало.
Дипломатический конфликт СССР с Турцией
В феврале 1945 г. Турция формально объявила войну Германии, но боевых действий против нее не вела. Отношения между СССР и Турцией в годы мировой войны были пронизаны взаимным недоверием. В Москве ожидали выступления Анкары на стороне Германии и готовились к нему. Но Турция уклонилась от вступления в войну и от этого выиграла. Советский Союз не имел формальных оснований вступать в конфликт с Турцией, тем более что между двумя странами существовал еще с 1925 г. периодически продлевавшийся Договор о дружбе и нейтралитете. В последний раз он продлевался на 10 лет в 1935 г. таким образом, что срок его действия должен был истечь 7 сентября 1945 г. 19 марта 1945 г., за 6 месяцев до окончания срока его действия, СССР, как то было предусмотрено в тексте договора, уведомил турецкое правительство о намерении не продлевать его. В Анкаре это было расценено как предупреждение об ужесточении отношения СССР к Турции.
На Потсдамской конференции Советский Союз пытался добиться пересмотра конвенции Монтре о черноморских проливах, чтобы добиться права обеспечивать их безопасность наряду с Турцией. Но эти требования СССР не были поддержаны. С учетом своего решения прекратить действие советско-турецкого договора, Советский Союз попытался добиться от Анкары выгодного для себя режима безопасности в зоне проливов на двустороннем уровне. Турецкому правительству 7 августа 1946 г. была направлена нота с предложением вступить в переговоры об изменении режима судоходства в Черноморских проливах и разрешить СССР создать в зоне проливов советскую военную базу. Содержание ноты немедленно {♦} было доведено турецкой стороной до сведения государственного секретаря США Джеймса Френсиса Бирнса, который в этот момент находился в Париже.
По свидетельству американских источников, в Вашингтоне советскую ноту восприняли серьезно, поскольку американское руководство не переставало укорять себя за «мягкость», проявленную в отношении действий СССР во время иранского кризиса, и стремилось на этот раз повести себя тверже. В США обсуждался вопрос о возможных мерах военного противодействия СССР, если вслед за нотой он предпримет силовые акции против Турции. Сопоставляя действия Москвы с обострением ситуации в Греции, западные аналитики делали вывод о переходе СССР к наступлению на зону Балкан, Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока. Весной-осенью 1946 г., на основе донесений американской и британской разведок о концентрации советских войск в Румынии, Болгарии и на территории советского Закавказья (по разным данным, в Румынии было расквартировано до 600 000 советских войск, а в Болгарии – до 235 000), в США и Великобритании склонялись к мнению о возможности советского вооруженного выступления против Турции. Западные державы были не в состоянии этому помешать.
Однако вскоре американские представители из Турции и Москвы стали сообщать в Вашингтон об отсутствии признаков намерения советской стороны предпринимать шаги против Анкары. Кризиса не последовало. Турецкое правительство по получении ноты, как сообщают западные источники, тоже сочло ее менее жесткой, чем оно того ожидало. Москва не намеревалась идти на конфликт. Возможно, учтя болезненную реакцию США и Британии на советскую ноту о проливах, советское правительство не стало настаивать на принятии Турцией своих требований. В октябре американская и британская разведки зафиксировали снижение советской военной активности в зоне границ Турции. Однако официально СССР не отказывался от своих претензий к Анкаре до 30 мая 1953 г. (см. гл. 4).
Руководство США вынесло из турецкой ситуации убеждение в необходимости приобретения баз в Восточном Средиземноморье и оказания военной и экономической помощи Турции для модернизации военного потенциала. Вашингтон уделял больше внимания поставкам нефти из стран Ближнего Востока, безопасность которых зависела от обстановки на Средиземном море. Греция и Турция, отделявшие этот регион от СССР, приобретали для американского стратегического планирования особое значение.
Вопрос о дипломатическом признании
восточноевропейских стран
После окончания войны и Советский Союз, и западные страны прилагали усилия к тому, чтобы обеспечить за идейно и политически близкими им силами максимально выгодные позиции в политическом раскладе в восточноевропейских странах. Преимущество, которое {♦} Москва имела ввиду военно-политического контроля над этими странами, Запад пытался свести на нет на дипломатическом фронте – в ходе подготовки мирных договоров с бывшими союзниками гитлеровской Германии. Первым поводом для конфликта стала ситуация в Болгарии и Румынии, связанная с проблемой признания их правительств.
На Потсдамской конференции Великобритания и США согласились возобновить дипломатические отношения с восточноевропейскими странами при условии, что их правительства будут демократическими. Советский Союз счел оговоренные условия соблюденными сразу и возобновил с отношения с соответствующими государствами. Однако США и Великобритания отказались следовать его примеру.
На лондонской сессии Совета министров иностранных дел (СМИД) в сентябре-октябре 1945 г. государственный секретарь США Д.Бирнс заявил о том, что США не признают правительств Болгарии, Венгрии и Румынии и не будут обсуждать мирные договоры с ними, пока там не будут созданы правительства, соответствующие стандартам демократии. К тому времени в Болгарии и Румынии были сформированы кабинеты, формально возглавляемые некоммунистами, но фактически контролируемые компартиями.
На московском совещании СМИД в декабре 1945 г. американский и британский представители потребовали, чтобы правительства Румынии и Болгарии были пополнены членами некоммунистических партий. Особенно радикальными были требования США относительно состава болгарского правительства: Вашингтон настаивал не только на включении в него представителей всех оппозиционных партий, но и на отстранении коммунистов от руководства органами внутренних дел. В конце концов участники совещания ограничились рекомендациями к правительствам Румынии и Болгарии включить в свой состав представителей оппозиционных партий, желающих лояльно сотрудничать с этими правительствами.
Ситуация в странах Центральной и Восточной Европы
В первые послевоенные годы происходил болезненный процесс массовых перемещений людей в Европе – в основном в западном направлении. Помимо выселения 6 млн немцев из Польши, прибалтийских районов СССР, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Югославии, на Запад бежало или эмигрировало около 380 тыс. поляков, 220 тыс. евреев (значительная часть которых вскоре устремилась в Палестину), 125 тыс. граждан Югославии, 87 тыс. жителей трех республик Прибалтики, включенных в Советский Союз, десятки тысяч украинцев из западноукраинских районов СССР. Перетоки населения происходили и между восточноевропейскими странами: венгры покидали Румынию и Югославию, украинцы-грекокатолики были изгнаны из Польши (где они проживали в районе Ржешува), сами поляки уходили в Польшу с территории СССР. {♦}
На заключительном этапе войны и в первые послевоенные годы (примерно до середины 1947 г.), советское руководство не ставило цели формирования в восточноевропейских странах однопартийных коммунистических режимов. В тот период задача заключалась в том, чтобы создать на западной границе СССР пояс безопасности из дружественных государств. Их социально-политическая система после войны формировалась под советским контролем, благодаря которому левые имели преимущества. Однако парламентаризм и многопартийность не отрицались. Москва терпимо относилась к некоммунистическим умеренным партиям и поощряла создание коалиций и объединение партий и движений в народные (национальные, демократические, отечественные и т.д.) фронты, стоявшие на демократических позициях. Явно антикоммунистические партии в эту схему не вписывались, поскольку они отождествлялись с профашистскими режимами, хотя даже им, как показывает опыт Румынии в 1944 – 1947 гг., доступ в эти коалиции не закрывался. Такой порядок обеспечивал господство социалистических элементов в экономике и политическом строе без разрушения государственной машины и при сохранении традиционного парламентаризма. Он получил название «народной демократии».
До 1947 – 1948 гг. многие лидеры коммунистических партий стран Восточной Европы (Владислав Гомулка в Польше, Клемент Готвальд в Чехословакии и Георгий Димитров в Болгарии) полагали, что народная демократия делает диктатуру пролетариата ненужной. Сам И.В.Сталин в 1946 г. разъяснял одному из лидеров польских коммунистов Болеславу Беруту (будущему президенту) и польскому премьер-министру, левому социалисту Эдварду Особка-Моравскому, что «Польше диктатура пролетариата не нужна».
Термином «народная демократия» оперировал даже такой авторитетный некоммунистический политик, как президент Чехословакии Эдуард Бенеш, приверженец идеи «этического социализма». В одном из интервью в конце 1945 г. он говорил о наступлении эпохи «перехода от буржуазной демократии к демократии народной». По его мнению, социалистические мероприятия следовало осуществлять мирным путем без диктатуры пролетариата. В первые послевоенные годы подобные взгляды устраивали советское руководство.
Относительно мягкий курс СССР до 1947 г. диктовался необходимостью сотрудничества с западными союзниками в обустройстве Европы. Москва противодействовала попыткам антикоммунистических сил прорваться к власти. Но советские руководители сдерживали стремление местных компартий к монопольному захвату власти и ускорению антикапиталистических преобразований. Проведенные в 1945 – 1947 гг. в восточноевропейских странах выборы в парламенты, несмотря на правонарушения, свидетельствовали в целом о росте влияния коммунистов. Вот почему перед советским руководством нередко стояла задача блокировать чрезмерную революционность последних. В Венгрии, Румынии и Болгарии, в которых Со-{♦}ветский Союз руководил работой союзных контрольных комиссий, советские представители настаивали на включение в правительства представителей некоммунистических партий, хотя и из числа приемлемых для Москвы.
Правда, в Венгрии после войны коммунисты были не главной силой. В годы войны власть в стране принадлежала диктатору Миклошу Хорти, который с 1920 г. правил в качестве регента (официально монархия не была упразднена). Венгрия была союзницей Германии по антикоминтерновскому пакту, и венгерские части участвовали в боевых действиях на стороне Германии в Югославии и на территории Советского Союза. Однако еще в 1943 г. М.Хорти стал искать пути к выводу страны из войны и вступил в контакты с британскими представителями. Весной 1944 г. он даже попытался получить от Гитлера разрешение отозвать венгерские войска хотя бы с одного из фронтов. Берлин ответил грубым отказом, а 14 марта в Венгрию были введены германские войска.
В августе 1944 г., когда советские войска вошли в Румынию и она капитулировала, М.Хорти начал переговоры и с Москвой, прося ее согласие на совместную оккупацию Венгрии силами СССР и западных союзников. В октябре он официально заявил о выходе Венгрии из войны. В ответ на это в Будапешт вошли части имевшихся на венгерской территории германских войск. Сначала они похитили сына М.Хорти, а затем заставили сдаться его самого. М.Хорти вывезли в Германию и поместили в концентрационный лагерь, откуда он был освобожден союзниками в мае 1945 г. (после чего эмигрировал в Португалию, где умер в 1957 г.). Небольшая часть высших военных чинов венгерской армии перешла на сторону так называемого Дебреценского (создано в декабре 1944 г. в г. Дебрецене) временного правительства, сформированного на коалиционной основе под патриотическими лозунгами. Дебреценское правительство поспешило объявить войну Германии.
После падения М.Хорти и освобождения Венгрии советскими войсками первые свободные выборы состоялись 3 ноября 1945 г. Большинство голосов на них получила Партия мелких хозяев. 1 февраля 1946 г. в Венгрии была провозглашена республика. Новое правительство с 1946 г. возглавил представитель Партии мелких хозяев Ференц Надь. Коммунисты участвовали в нем, но не занимали главенствующих позиций.
В других странах коммунисты добились большего. В Румынии с сентября 1940 г. власть принадлежала правительству маршала Иона Антонеску, который фактически установил диктатуру. Формально страна осталась монархией. Но румынский король Кароль II 6 сентября 1940 г. был вынужден отречься от престола в пользу своего сына Михая под давлением общественного мнения, возмущенного территориальными потерями, которые Каролю II не удалось предотвратить: в 1940 г. Румыния была вынуждена согласиться на возвращение Советскому Союзу (под давлением Москвы и Берлина) {♦} Бессарабии и передачу ему Северной Буковины, уступку Венгрии по второму венскому арбитражу Северной Трансильвании, а Болгарии по Крайовскому договору (подписан в г. Крайова, Румыния) 7 сентября 1940 г. – Южной Добруджи. Кароль II был вынужден покинуть страну. Новым королем стал его сын Михай V. Румыния стала союзницей Германии, и в годы войны румынские войска вели боевые действия на территории СССР.
Король Михай V не имел возможности избавиться от Антонеску до августа 1944 г., когда, предвидя скорое вступление советских войск в Бухарест, он со своими сторонниками смог арестовать диктатора, лишить его полномочий главы кабинета и назначить новым премьер-министром генерала Константина Санатеску. 12 сентября Румыния подписала соглашение о перемирии, в котором союзники признавали, что Румыния не просто вышла из войны, а сама объявила войну Германии и Венгрии.
В ноябре 1944 г. в состав румынского правительства были включены коммунисты. Правда, уже с февраля 1945 г. в Бухаресте был сформирован новый кабинет во главе с руководителем Фронта земледельцев Петру Гроза. Это было уже по существу коммунистическое правительство. Заместитель министра иностранных дел СССР А.Я.Вышинский, исполняя решения декабрьского (1945 г.) совещания СМИД в Москве, был даже вынужден специально посетить Румынию, чтобы добиться включения в румынское правительство представителей «исторических» партий – Национал-либеральной и Национал-царанистской – и таким образом обеспечить румынскому правительству международное признание. Вообще, исчезновение некоммунистических партий и установление однопартийной системы раньше всех произошли именно в тех странах, где советского военно-политического присутствия либо не было вообще (Албания), либо оно сыграло второстепенную роль в формировании послевоенного порядка (Югославия).
Довольно быстро проходила и коммунизация Болгарии, которая в годы войны находилась в союзнических отношениях с Германией и Италией. В 1941 г. Болгария объявила войну США и Британии, но несмотря на давление Берлина отказалась объявлять ее Советскому Союзу. Тем не менее, болгарская армия вела боевые действия против Югославии и Греции, добиваясь присоединения частей их территорий.
28 августа 1941 г. после встречи с Гитлером болгарский царь Борис неожиданно умер. Ввиду несовершеннолетия наследника власть в стране перешла к регентскому совету по главе с принцем Кириллом. 29 августа 1943 г. новым царем был провозглашен шестилетний Симеон (он так и не был коронован). 26 августа 1944 г. Болгария заявила о своем полном нейтралитете в мировой войне. Болгарское правительство пыталось вступить в переговоры с западными державами о заключении мира, но оно не предпринимало мер для разоружения находившихся в Болгарии германских войск и не запрещало военный транзит Германии через болгарскую территорию. {♦}
5 сентября 1944 г. СССР заявил о состоянии войны с Болгарией, и в Болгарию были введены советские войска. Это позволило активизироваться болгарским коммунистам и другим антигерманским силам. В стране было сформировано некоммунистическое правительство во главе с лидером союза «Звено» Кимоном Георгиевым. В него были включены коммунисты, занявшие ключевые посты. Члены регентского совета были арестованы и казнены. В ноябре 1945 г. в Болгарии были проведены парламентские выборы, на которых победу одержал Отечественный фронт – коалиция разнородных партий во главе с коммунистами. Новый кабинет повторно сформировал К.Георгиев. В ноябре 1946 г. в результате референдума монархия в Болгарии была упразднена, и страна была провозглашена Народной Республикой Болгарией. Малолетний Симеон и его мать царица Джиованна (она была родом из итальянского королевского дома) выехали в Испанию. 21 ноября 1946 г. в Софию из Москвы прибыл Георгий Димитров, который возглавил следующее болгарское правительство.
Более сложно развивалась ситуация в Польше. Во время войны западные области этой страны были включены в Германию, а на восточных – было образовано генерал-губернаторство во главе с немецким губернатором. К концу войны на право представлять интересы польского народа претендовали два польских правительства – одно прозападное эмигрантское в Лондоне (в 1943 – 1944 гг. его возглавлял лидер Польской крестьянской партии Станислав Миколайчик) и другое – созданное в июле 1944 г. на части освобожденной территории Польши в г. Люблине просоветское Временное национальное правительство Польши. 22 июля 1944 г. люблинское правительство издало Манифест к польскому народу, в котором оно выразило согласие с изменением послевоенных границ Польши таким образом, чтобы на востоке они были проведены по «линии Керзона» (границе примерного этнического расселения поляков, с одной стороны, и украинцев и белорусов, с другой), а на западе – по рекам Одеру и Нейсе, то есть с включением в Польшу «польских исторических земель» в Померании и Силезии. Лондонское правительство было против изменения польских границ. Великобритания и США были склонны поддерживать «лондонских поляков».
В 1944 г. по инициативе США советское правительство согласилось принять в Москве С.Миколайчика с целью поиска компромисса. Миколайчик вступил в переговоры и с представителями люблинского правительства. Эти переговоры ничем не кончились, так как стороны разошлись по двум главным вопросам – «линии Керзона» и конституции 1935 г., восстановления которой добивались лондонские поляки. С.Миколайчик вернулся в Лондон. После его отъезда события в Польше приняли трагический оборот.
1 августа 1944 г. прозападные патриотические группы поляков, поддерживавших лондонское правительство, подняли в Варшаве вооруженное восстание против германских войск. Оно было начато {♦} с учетом наступления на Варшаву советских войск и в расчете на их поддержку. Между тем, продвижение советских сил запаздывало. 14 сентября 1944 г. войска СССР заняли один из пригородов Варшавы, и дальнейшее продвижения остановилось. Военной поддержки восставшим они не оказали. Восстание продолжалось до 2 октября и было подавлено гитлеровцами. Советскими войсками, стоявшими в это время под Варшавой, командовал маршал К.К.Рокоссовский, поляк по национальности. Часть польского общества впоследствии возлагала на него вину за неоказание помощи варшавскому восстанию.
Надежды лондонского правительства на приобретение политического плацдарма в Польше были разрушены. В середине осени С.Миколайчик на повторных переговорах с советскими и люблинскими представителями согласился признать «линию Керзона». Но лондонское правительство не согласилось с мнением своего премьера и отклонило проект общего соглашения. С.Миколайчик подал в отставку (в ноябре 1944 г.).
Советский Союз стал добиваться того, чтобы послевоенный кабинет в Польше был создан на «люблинской», а не «лондонской» основе. Ключевое соображение, которым продолжал руководствоваться СССР, было обеспечение признания «линии Керзона». Отступлений в вопросе о границе советская сторона не допускала. Советские представители считали возможным включение в коалиционное правительство только тех представителей «лондонских поляков», которые были согласны с «линией Керзона». США и Британия, не отвергая позицию И.В.Сталина, саботировали формирование польского кабинета на советских условиях. Только в Ялте они согласились с формулой коалиционного правительства «на люблинской основе» с участием умеренных «лондонцев». Но, опасаясь, что западные союзники откажутся от исполнения достигнутых договоренностей, 21 апреля 1945 г. СССР заключил с люблинским правительством военно-политический Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве сроком на 20 лет. Было ясно, что Москва не допустит гэрмирования коалиционного правительства в Польше вообще, если ША, Британия и «лондонские поляки» будут настаивать на ревизии позиции Москвы в вопросе границы. Линия СССР победила.
28 июня 1945 г. из состава «люблинских» и «лондонских» поляков был сформирован коалиционный кабинет во главе с социалистом Э.Особка-Моравским, представлявшим люблинское правительство. С.Миколайчик занял в нем посты вице-премьера и министра земледелия, рассчитывая в перспективе расширить свое влияние – опираясь на популярность среди крестьянства. Некоммунистические партии в Польше имели много сторонников и Польская крестьянская партия Миколайчика по численности в 1945 г. превосходила компартию и соцпартию вместе взятые. В соответствии с решениями Потсдамской конференции коалиционное правительство было признано западными державами. В августе 1945 г. СССР подписал уже с новым коалиционным правительством Польши Договор о совет-{♦}ско-польской государственной границе, в котором подтверждалось ее прохождение (с некоторыми отступлениями) по «линии Керзона».
Из всех стран Восточной Европы некоммунистическая альтернатива казалась наиболее жизнеспособной в Чехословакии. Здесь сказывались и ее демократический опыт между двумя мировыми войнами, и экономическая ориентация страны преимущественно на Запад, и позитивное отношение Москвы к фигуре Э.Бенеша. Москва поддержала его претензии на преемственность довоенного чехословацкого государства, и еще в декабре 1943 г. И.В.Сталин и Э.Бенеш подписали Договор о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве. После освобождения Чехословакии от фашизма Бенеш был автоматически восстановлен как полноправный президент страны. В мае 1945 г. в тюрьме, не дожив до суда, умер низложенный глава бывшего «протектората Богемии и Моравии» Эмиль Гаха. Глава профашистского режима «независимой» Словакии в годы войны Иозеф Тисо был арестован и казнен по приговору суда 3 декабря 1946 г. 29 июня 1945 г. был заключен советско-чехословацкий договор о Закарпатской Украине. Закарпатье («Русиния», «Подкарпатская Русь»), принадлежавшее в 1920 – 1938 гг. Чехословакии, а в 1938 – 1945 гг. – Венгрии (после уничтожения независимой Чехословакии в 1938 г.), передавалось Советскому Союзу, который в отличие от межвоенного периода отныне приобрел прямой выход к границам Чехословакии.
Начиная с августа 1945 г. президент Э.Бенеш, используя антигерманские и антивенгерские настроения масс, принял декрет о выселении немцев из западных районов страны и национализировал принадлежавшие немцам и венграм предприятия и земли (в Судетской области Чехословакии проживало более 2 млн немцев, а венгерское население страны превышало 650 тыс. человек). Послевоенные реформы (особенно в аграрной сфере) в Чехословакии были менее радикальными, чем в других странах народной демократии, и коммунисты до конца 1947 г. вели себя сравнительно умеренно, придерживаясь концепции «чехословацкого пути к социализму». На выборах в Законодательное собрание Чехословакии в мае 1946 г. коммунистам удалось стать первой по влиянию партией (38% голосов), хотя их победа была обеспечена голосами населенных чешских земель – в Словакии позиции коммунистов были слабее. Словаки настороженно относились к восстановлению единого государства с чехами, опасаясь чешского национализма.
Хотя премьер-министром Чехословакии стал председатель КПЧ Клемент Готвальд (чех), правительство было наполовину некоммунистическим, а пост министра иностранных дел в нем занял сын первого президента Чехословакии, словак Ян Масарик – сторонник прозападной ориентации.
В целом положение в Центральной и Восточной Европе отличалось известной неопределенностью. Коалиционные правительства в большинстве стран были неустойчивыми, и в них шли сложные процессы соперничества между левыми и центристскими составляющи-{♦}ми политического спектра. Требовалось время для политической стабилизации. Необходимы были меры для восстановления хозяйства этих стран, предпринять которые без иностранной помощи было трудно. Негативно сказывалось и разрушение торговых связей между отдельными странами и между всеми странами Центральной и Восточной Европы, с одной стороны, и традиционно потреблявшими их экспортную продукцию западноевропейскими странами, с другой. Новая структура международных экономических отношений в регионе складывалась медленно.
Положение в советской Прибалтике
Прибалтийские страны – Эстония, Латвия и Литва – были включены в СССР в 1940 г. без учета мнения народов этих стран (см. т. 1 наст. изд.). После Второй мировой войны их нахождение в составе СССР открыто не оспаривалось правительствами других стран. Однако Соединенные Штаты Америки никогда официально не признавали законности присоединения Прибалтики к СССР, хотя и не делали по этому поводу никаких представлений Москве.
Административные границы прибалтийских республик в составе СССР претерпели изменения. Другой стала линия административной границы между Эстонской ССР и Псковской областью РСФСР – к РСФСР отошел клин территории со смешанным русско-эстонским населением в районе с. Печоры со старинным русским православным Псковско-Печерским мужским монастырем. В состав Литовской ССР был передан участок Куршской косы на Балтийском море и бывший Мемельский край (г. Мемель стал называться Клайпеда). Советская Литва также сохранила в своем составе Виленский край (совр. г. Вильнюс и прилегающий район) с проживающим там многочисленным польским меньшинством, переданный ей советским правительством после разрушения Польского государства в 1939 г.
После изгнания германских войск из Прибалтики, в начале 1945 г. на территории прибалтийских республик были восстановлены советские органы власти, проведена коллективизация и частичная повторная национализация. Эти меры сопровождались репрессиями и депортациями «буржуазных элементов» в восточные и северные районы СССР. В Прибалтике возникло антисоветское партизанское движение «лесных братьев», которое занималось террором против регулярных сил Советской Армии, срывом выборов и убийствами местных коммунистов. К концу 1946 г. оно было почти полностью подавлено в Эстонии и Латвии, но продолжало действовать в Литве. Отдельные активисты «лесных братьев» оставались в подполье до 70-х годов XX в.
Разногласия в связи с выработкой мирных договоров
с европейскими союзниками Германии.
Парижская конференция 1946 г.
К числу союзников Германии относились Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния и Болгария. Согласно постановления Потсдамской конференции, готовить проекты договоры с ними должен был {♦} Совет министров иностранных дел пяти держав (СССР, США, Великобритании, Франции и Китая), причем конкретно договоры с каждой страной-союзницей Германии готовили представители только тех стран-победительниц, которые именно с ней воевали и подписывали перемирие. На такой процедуре настаивал Советский Союз, который опасался остаться в меньшинстве при обсуждении содержания каждого из договоров.
Подготовка текстов началась на первой сессии СМИД 11 сентября – 2 октября 1945 г. в Лондоне. Она продолжалась на Московском совещании министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в декабре 1945 г., затем – на второй сессии СМИД в Париже 25 апреля – 16 мая и 15 июня – 12 июля 1946 г., непосредcтвенно на Парижской конференции, третьей сессии СМИД в Нью-Йорке 4 ноября – 12 декабря 1946 г. и завершилась подписанием договоров только в январе 1947 г. в Париже. Хотя принято называть Парижскую конференцию 1946 г. мирной, фактически она таковой не являлась, поскольку ни выработки окончательных текстов, ни подписания мирных договоров не ней не было. Она стала одним из шести этапов на пути к мирному урегулированию с союзниками Германии, причем не самым важным. Длительность процесса выработки договоров отражала остроту противоречий между его участниками.
Основной круг проблем, вокруг которых развернулись наиболее острые споры в ходе выработки мирных договоров, включал в себя: процедуры голосования (принимать решения простым или квалифицированным большинством голосов двух третей участников); основы политического и экономического устройства восточноевропейских стран, где у власти находились коммунисты; признание принципа «равных возможностей» для экономической активности в восточноевропейских государствах; гарантии прав иностранной собственности и права на компенсацию за ее национализацию; репарационные платежи; интернационализация реки Дунай; территориальные претензии Греции к Болгарии (Пиринская Македония) и Албании (Северный Эпир), а Болгарии – к Греции (Западная Фракия); вопрос о Юлийской Крайне. После года предварительных проработок и споров общая конференция была проведена в Париже с 11 сентября по 2 октября 1946 г. В ней приняла участие 21 страна (СССР, США, Великобритания, Франция, Китай, Австралия, Белорусская ССР, Бельгия, Бразилия, Голландия, Греция, Индия, Канада, Новая Зеландия, Норвегия, Польша, Украинская ССР, Чехословакия, Эфиопия, Югославия и Южно-Африканский Союз). Кроме того, было приглашено еще 7 стран (Австрия, Албания, Египет, Ирак, Иран, Куба, Мексика) в качестве наблюдателей с правом совещательного голоса, а также делегаты самих стран-союзниц Германии.
При таком составе участников Советскому Союзу было трудно рассчитывать на поддержку большинства делегаций. В лучшем случае – то есть при процедуре голосования квалифицированным большинством – он мог заблокировать неблагоприятные для него реше-{♦}ния. Согласно утвердившейся в конце концов процедуре, голосования непосредственно на Парижской конференции проходили и квалифицированным большинством голосов, и простым. Поскольку все равно конференция не смогла утвердить мирные договоры в окончательном виде, принципиального значения это не имело.
В содержательном отношении для западных стран было важно добиться в мирных договорах закрепления положений о развитии двух восточноевропейских стран – Болгарии, Румынии, – в которых у власти находились коммунистические партии, на демократических основах и принципах рыночной экономики. Отчасти то же относилось и к Венгрии, где коммунисты в тот момент еще не обладали большим политическим весом, но входили в состав кабинета. Со своей стороны Советский Союз не желал, чтобы восточноевропейские страны были связаны во внутриполитических вопросах конкретными международными обязательствами, и противодействовал принятию западных предложений соответствующей направленности. В итоге политические статьи в проектах договоров со всеми союзниками Германии оказались довольно умеренными и похожими друг на друга. В них говорилось об основах развития побежденных стран по демократическому пути, содержались требования гарантировать своим гражданам права и свободы на недискриминационной основе. Особо оговаривались обязательства по роспуску организаций фашистского характера и уничтожению основ для их возрождения.
Компромисса удалось добиться и в вопросе о компенсации западным собственникам. Было решено, что болгарское, румынское и венгерское правительства выплатят возмещение за иностранную собственность, которую уже была экспроприирована в соответствующих государствах, но предельный объем компенсаций не будет превышать 2/3 фактической стоимости понесенного ущерба. Не добились успеха западные страны и в вопросах о репарациях. По настоянию СССР репарационные выплаты восточноевропейских стран в пользу западных союзников были установлены на минимальном уровне.
Особые трения возникли из-за требований западных дипломатов зафиксировать в мирных договорах обязательства о гарантиях против политически мотивированных ограничений на предпринимательскую деятельность иностранного капитала в соответствующих странах. Москва категорически возражала против этих предложений.
Острая закулисная борьба шла по территориальным проблемам. Румыния и Болгария, в последний момент перешедшие на сторону союзных держав, преувеличивали свой вклад в победу антигитлеровской коалиции, одновременно домогаясь уменьшения размеров причитающихся с них репараций. СССР поддерживал их усилия.
Сложным оказалось решение вопроса о румыно-венгерской границе и о гражданстве 300 тыс. венгров, проживавших на румынской территории. Румыния требовала полного аннулирования решений Венских арбитражей 1938 и 1940 гг. и возврата к границам, предусмотренным Трианонским мирным договором. Венгрия пыталась {♦} отойти от условии перемирия, подписанного с союзниками в январе 1945 г., которое предусматривало восстановление венгерских границ на 31 декабря 1931 г. и отмену венских арбитражей, настаивая на передаче ей хотя бы некоторых частей Трансильвании, населенных венграми.
Камнем преткновения стал вопрос о границах Югославии с Италией и Австрией. Председатель правительства Федеративной Народной Республики Югославии И.Б.Тито, ссылаясь на особую роль Народно-освободительной армии Югославии в войне на Балканах, требовал передать Югославии значительные части соседних государств – Триест, Юлийскую Крайну и Словенское Поморье, а также некоторые районы австрийской Каринтии, населенные словенцами, входившую в состав Болгарии Пиринскую Македонию (Пиринский край) и некоторые территории Румынии. Эти претензии ставили в щекотливое положение Советский Союз, не желавший создавать поводов для конфликта с западными союзниками, а также стремившийся сплотить между собой коммунистические правительства восточноевропейских стран.
В ходе Парижской конференции делегации сумели согласовать многие статьи мирных договоров для Италии, Болгарии, Венгрии, Румынии и Финляндии, но по ряду важных вопросов не добились взаимопонимания. Конференция закрылась, передав нерешенные вопросы на третью сессию СМИД, которая в узком составе должна была урегулировать последние спорные проблемы: территориальные, вопрос о «равных возможностях» и дунайскую проблему.
Вопрос об итало-югославской границе и завершение
работы по проектам мирных договоров
с германскими союзниками
Согласование текстов мирных договоров обеспечила только третья сессия СМИД в Нью-Йорке в ноябре-декабре 1946 г. Крайне сложно решался вопрос об итало-югославской границе. Соглашение 1945 г. между И.Б.Тито и американо-британскими силами по Триесту выполнялось, но оно носило временный характер. На второй сессии СМИД весной 1946 г. Франция внесла компромиссный проект, согласно которому Словенское Поморье и восточная (основная) часть Юлийской Крайны должны были войти в состав Югославии, а западная (Триест и небольшая зона вокруг него) – в особое образование Свободную территорию Триест под управлением и защитой СБ ООН. Этот проект был принят, но немедленно возник спор о том, каким именно образом следовало управлять Свободной территорией. Американо-британские силы продолжали оставаться на линиях соглашения 1945 г.
СССР боялся превращения порта Триест в военно-морскую базу США и Британии и требовал гарантий против такого оборота событий. Для включения в проект мирного договора с Италией была выработана крайне сложная формула политического решения, имевшая мало шансов быть воплощенной на практике. Советский Союз {♦} добился от США и Британии согласия предоставить Триесту статус свободного порта, а всей Свободной территории Триеста – режим демилитаризованной и нейтральной зоны. Западные партнеры согласились на эти предложения, по-видимому, не имея намерения выполнять принимаемые обязательства.
Жесткость позиции СССР пошла во вред интересам Югославии. Она не обеспечила ей выигрыша по сравнению с договоренностями о разделе зоны Триеста в 1945 г., но внесла напряженность в отношения Белграда с Лондоном и Вашингтоном. Никаких рычагов давления, способных заставить США и Британию выполнять соглашения, у СССР и у Югославии не было. Триест не был демилитаризован, и в нем остались американо-британские войска. Только восемь лет спустя, 5 мая 1954 г., в Лондоне Италия, Югославия, Великобритания и США без участия Советского Союза подписали соглашение об урегулировании проблемы Триеста. В дополнение к территории, оговоренной в решении второй сессии СМИД 1946 г. к Югославии перешла южная часть бывшей Свободной территории Триест, а к Италии – ее северная часть с самим Триестом. 26 октября 1954 г. из зоны Триеста были выведены американо-британские войска.
Другие территориальные вопросы на третьей сессии СМИД решились проще. Державы-победительницы стремились свести к минимуму новые территориальные изменения. Греко-албанские и греко-болгарские взаимные претензии были оставлены без внимания.
По вопросу о гарантиях «равных возможностей» в Восточной Европе СССР был вынужден в принципе согласиться с требованием западных держав, но с оговоркой о том, что таковые гарантии будут
действовать не дольше 18 месяцев. Западные державы понимали, в чем состояла уловка Москвы, но они надеялись прежде удалить из Восточной Европы советские войска, полагая, что потом на ситуацию
там станет легче оказывать влияние. Советская сторона, по сути, отвергла предложения о гарантии равных прав в экономической и иной деятельности гражданам союзных государств на территории бывших
вражеских стран. Доступ представителям американского и британского бизнеса в занятые Советской Армией страны Восточной и Центральной Европы был фактически закрыт.
Наиболее сложным для урегулирования и в Нью-Йорке оказался дунайский вопрос. На второй сессии СМИД в Париже США и Британия предложили проект интернационализации судоходства по этой речной магистрали. Это был остроумный дипломатический ход, поскольку осуществление такого плана предполагало участие иностранного бизнеса в коммерческой деятельности на Дунае и, значит, хотя и в ограниченных масштабах, реализацию права на «равные возможности», в котором СССР и коммунистические правительства стран Восточной Европы отказывали Западу. Компромисс по дунайской проблеме достигнут не был, и обсуждение было решено перенести на специальную конференцию дунайских стран с участием США, Великобритании и Франции. Третья сессия СМИД открыла {♦} путь к официальному подписанию мирных договоров с бывшими германскими союзниками.
Обострение разногласий по германскому вопросу
Весной-летом 1946 г. на фоне споров и страхов по поводу намерений Москвы американская администрация стала склоняться к мысли о том, что сотрудничество с советской стороной препятствует достижению целей США в Германии. В мае 1946 г. американские власти прекратили отгрузку оборудования из американской зоны оккупации в счет репарационных поставок для Советского Союза. Американская сторона была согласна возобновить поставки при условии, что советская – согласится рассматривать Германию как единое экономическое целое и стороны наладят поставки необходимой продукции из восточных зон в западные, согласившись придерживаться в своих секторах общих принципов экономической политики. Советская сторона не соглашалась снабжать западные зоны и не желала разрешать деятельность американских компаний в своих секторах. Ввиду позиции Москвы в сентябре 1946 г. государственный секретарь США Дж.Ф.Бирнс заявил о намерении американской стороны прекратить выплаты Советскому Союзу репараций из западных зон.
Расхождения среди западных стран по проблемам
германской политики
Тяжелая экономическая ситуация в западных секторах Германии усугублялась притоком немецких вынужденных переселенцев и беженцев из Польши, Чехословакии, Восточной Пруссии, многих восточноевропейских стран, а также восточных секторов самой Германии. Компартия Германии, негласно получавшая помощь от СССР, выступала с призывами к скорейшему объединению страны. Западные эксперты считали обстановку в стране политически взрывоопасной. Военные власти трех западных зон пытались координировать свои действия для стабилизации обстановки в зонах своей ответственности без участия Советского Союза. Но и на этом пути существовали трудности. Франция не разделяла подходов Британии и США в германском вопросе и стремилась действовать совместно с ними не во всех случаях.
Франция занимала в 1945-1946 гг. радикальную позицию в вопросах будущего устройства Германии. На первой сессии СМИД в Лондоне в сентябре – октябре 1945 г. и второй сессии в Париже в апреле – июне 1946 г. французская делегация добивалась разукрупнения Германии за счет отделения от нее Рейнской области, Рура и Саара. Эти предложения не были поддержаны. США и Британия считали ресурсы Рура и Рейнской зоны основой экономического восстановления Западной Европы и не хотели переключения их на одну Францию. Идеальной формой решения проблемы Рура в Вашингтоне считали создание для него международного контролирующего механизма без участия СССР. {♦}
Франция считала, что ее интересы недостаточно учитываются в германском урегулировании, и рассматривала экономическое восстановление Германии как стратегическую угрозу для себя. Настороженное отношение к Германии было характерно и для французских левых, и для правительства Ж.Бидо. Пытаясь успокоить Париж и убедить его присоединиться к американо-британской политике в германском вопросе, американские дипломаты указывали на возможность сохранения в Европе американского военного присутствия в качестве военной гарантии для Франции против Германии. Французская сторона воспринимала эти предложения недоверчиво. Она стремилась лавировать между Британией и США, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой, не желая блокироваться ни с одной из сторон. Опасения Вашингтона и Лондона в отношении возможности усиления влияния левых сил в Париже подталкивали их к незамедлительным шагам.
2 декабря 1946 г. США и Британия приняли решение объединить свои оккупационные секторы в единую зону – «Бизонию», мотивируя это необходимостью выработки согласованной экономической политики, по крайней мере, для двух оккупационных зон. Франция не стала присоединяться к действиям США и Британии, а в том же месяце без согласования с ними приняла решение об отделении от Германии Саарской области и принятии ее под свое непосредственное управление. Только весной 1948 г. в Лондоне на совещании с участием США, Британии, Франции и стран Бенилюкса, когда отдельно от Советского Союза согласовывались изменения в политике западных стран в отношении Германии, Франция получила полуофициальную санкцию партнеров на уже свершенные ей действия в отношении Саара. Вплоть до 1958 г. в Париже стремились рассматривать Саарскую область не как часть Германии, а как автономное образование, находящееся в отношениях тесной ассоциации с Францией. Французская политика в Сааре вызывала трения между Францией, с одной стороны, и ее западными союзниками, а потом и правительством Федеративной Республики Германии, с другой.
* * *
После окончания Второй мировой войны старый довоенный «европейский концерт» прекратил свое существование, а Западная Европа впервые за полтысячелетия утратила ведущую роль в мировой политике. В новом порядке лидерами стали США и СССР, первая из которых была неевропейской, а вторая – только частично европейской державами. Давая оценку переменам после Второй мировой войны, видный теоретик международных отношений Ганс Моргентау указал на «тройную революцию в политической структуре мира. Во-первых, предшествующая многогосударственная система, чей центр был в Европе, была заменена глобальной биполярной системой, центры которой лежат за пределами Европы. Более того, моральное единство политического мира, которое отличало запад-{♦}ную цивилизацию на протяжении большей части ее истории, сменилось расколом на две несовместимые системы мышления и действия, конкурирующие повсюду за умы и сердца людей. Наконец, современная технология сделала возможной тотальную всеуничтожающую войну».
Из ломки и страхов мировой войны передовые страны вынесли более твердое понимание необходимости упорядочить международные отношения, сделать их разумно управляемыми, снизить риск повторения новых больших войн. В последние годы войны и сразу после нее были заложены основы регулирующих механизмов, призванных решать задачи такого рода. Однако результативность их работы существенно снижалась из-за отсутствия опыта сотрудничества западных стран с Советский Союзом, из-за взаимного недоверия, отчасти обусловленного идеологическими расхождениями между СССР и США, и геополитического соперничества Москвы и Вашингтона.
Источники и литература
Внешняя политика Советского Союза. 1946 год. Документы и материалы. М.: Государственное издательство политической литературы, 1948.
Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Сборник документов. Т. 6. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании (17 июля – 2 августа 1945г.). М.: Политиздат, 1980.
Батюк В., Евстафьев Д. Первые заморозки. Советско-американские отношения в 1945 – 1950 гг. М.: Российский научный фонд, 1995.
Моисеев А.Л. Международные кредитно-финансовые организации. М.: МНИМП, 1999.
Егорова Н.И. «Иранский кризис» 1945 – 1946 гг.: взгляд из российских архивов // Холодная война. Новые подходы, новые документы. М.: Институт всеобщей истории РАН, 1995.
Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. М.: РОССПЭН, 1995.
Филитов А.М. Германский вопрос. От раскола к объединению. М., 1993.
Gaddis J. We Now Know. Oxford: Clarendon Press, 1997.
LaFeber W. America, Russia, and the Cold War. Fifth Edition. N.Y.: Alfred and Knopf, 1985.
Pollard R. Economic Security and the Origins of the Cold War. N.Y.: Columbia University Press, 1985.
